Джон да Иван – братья навек

Александр Тамоников, 2011

Долгие годы противостояли друг другу Россия и США. Нередко они были союзниками, но чаще интересы двух великих держав расходились. Слишком много противоречий накопилось между ними. Американцы желали диктовать свою волю всему миру, а русские настаивали на многополярности и незыблемости права всех стран на самоопределение и независимость. Но нашлась-таки точка соприкосновения, где, казалось, не было разногласий, – борьба с мировым терроризмом. Штаты поняли, что в одиночку эту гидру они не одолеют, и начали звать в союзники своих заклятых друзей из далекой Раши… В Афганистане снова идет война – армия США безуспешно борется с вооруженными формированиями талибов. Противник силен, опытен и коварен, и американцы постоянно терпят неудачи. Они просят Россию, чтобы та предоставила им своих спецов по борьбе с исламскими террористами. Русские долго думают, и, наконец, соглашаются. Правда, при одном условии: в ходе операции будет под корень уничтожено производство героина, который тоннами переправляется в Россию. Есть еще один нюанс: русские солдаты официально не входят в коалицию, и им нельзя «светиться» в Афгане. Как быть? И тогда бойцы группы «Орион» под командованием полковника Тимохина надевают американскую форму и входят в состав отряда морской пехоты США «Ирбис». Никто не ожидал, что эта «сборная солянка» будет обладать столь мощной боевой и эмоциональной энергетикой…

Глава 3

В 16.00 бригадный генерал Майкл Харсон объявил построение отряду «Марс». Личный состав получил оружие, экипировку и выстроился на площадке напротив казармы. Харсон вручил Тимохину и Даку планшеты:

— Здесь карты, на которых нанесены маршруты марш-бросков для групп «Орион» и «Ирбис». Вам следует провести свои подразделения по обозначенным десятикилометровым маршрутам с выходом на полевое стрельбище, где им с ходу предстоит поразить мишени. Пять минут для ознакомления с маршрутами по картам, в 16.15 начало марш-броска. Выполнять!

— Есть, — ответил Тимохин, подошел к подчиненным и, раскрыв планшет, указал на карту:

— Итак, что мы имеем? Выдвижение из лагеря в северном направлении с небольшим отклонением на восток. Ближайший ориентир — левый скос насыпи стрельбища. Далее два километра в том же направлении по лесу, поворот на запад, прохождение трех километров с обходом северной заболоченной местности, разворот в обратном направлении и марш в пять километров уже через болота к лагерю. Выход с северо-востока, ориентир — правый скос насыпи стрельбища, и выдвижение на огневые позиции. Начало марша, как и говорил Харсон, в 16.15, окончание броска в 18.40. В это же время начало огневой подготовки. Два часа с небольшим на десять километров.

— И это с прохождением заболоченной местности, — проговорил Шепель.

— Первый участок болота мы обходим, — глядя на карту, ответил Тимохин, — а вот второй лежит как раз на линии маршрута. Можно, в принципе, обойти его как слева, так и справа. Это крюк примерно в километр.

— Потеря как минимум двадцати минут.

Тимохин взглянул на часы. Стрелки показывали 16.08.

— Если идем ударными темпами два километра до болот, то частично компенсируем потерю времени при их обходе.

— Интересно было бы взглянуть на маршрут американцев, — сказал Шепель. — Их Харсон наверняка направил на юго-запад. А что у нас в этом районе?

— Да те же болота. У наших коллег одно преимущество: они в любом случае будут выходить из леса прямо к огневым позициям. Нам же еще и вдоль стрельбища проходить.

— А можно срезать путь? — задал вопрос капитан Ким.

— Можно, — кивнул Тимохин, — если, выйдя за пределы лагеря, пойти не в обход первого участка заболоченной местности, а рвануть прямо по болотам, на восток. В этом случае нам надо будет пройти всего три километра. Но тогда мы минуем второй участок заболоченной местности и выйдем непосредственно к насыпи стрельбища. Вопрос: не завязнем ли мы в болотах?

— Мы так же легко можем завязнуть и на втором участке, — усмехнулся Соловьев. — И еще неизвестно, где проходимей эта топь.

— Знать бы, куда нас направит этот Харсон, я еще ночью все проверил и проложил бы безопасный и более короткий маршрут, — сплюнул Шепель.

— Не забывай, мы должны пройти десять километров.

— А разве Харсон сказал, что это обязательное условие? И кто проверит, где и как мы пойдем? Не будут же нас, в конце концов, пасти со спутника?

— Так! — Тимохин вновь взглянул на часы. — Идем до первого участка заболоченной местности с опережением графика, а там решим, обходить болота или двигать прямиком по ним. Короче, определим на месте. Время 16.15. Приготовились. Я впереди, в замыкании Соловьев, внимание… за мной, бегом марш!

Боевые группы российских и американских спецназовцев начали марш одновременно. Группа «Орион» двинулась в северо-восточном направлении, «Ирбис» — в юго-восточном. Вскоре спецподразделения исчезли в зарослях густого лесного массива. Бригадный генерал, проводив бойцов взглядом, повернулся к Крымову:

— Ваши спецы пойдут по точно определенному маршруту?

— Наши пойдут там, где удобней.

— Но они должны соблюдать маршрут.

— Вы, генерал, при инструктаже не обмолвились об этом ни словом. А значит, негласно разрешили при необходимости действовать по обстановке. Впрочем, наши бойцы практически всегда вынуждены действовать по обстановке, а не по заранее отработанным, пусть даже идеальным с первого взгляда, планам командования.

— Но они же не пойдут в болота?

— А что вы так беспокоитесь, генерал? Главное, чтобы группы выполнили задачу и вышли на указанный рубеж.

— Да, но в болотах может произойти все что угодно! Это неоправданный риск — вести людей через потенциально опасные участки местности…

— Не волнуйтесь, Тимохин своими парнями напрасно рисковать не будет. Но если увидит, что есть возможность выполнить задачу более рациональным способом, он воспользуется им непременно.

— Что ж, смотрю, вы спокойны за своих; значит, и мне волноваться тоже не стоит. В конце концов, и у вас, и у нас — профи. Они знают свою работу.

— Вот и я о том же… Ранее двух часов появления групп в лагере ожидать не приходится, поэтому предлагаю пройти в казарму.

— О’кей! Там еще раз проработаем план ночного марша и имитации боя на рубеже обороны.

— Без вопросов.

Харсон и Крымов зашли в казарменное здание.

…Пройдя два километра за сорок минут, Тимохин остановил группу:

— Передышка. Первый участок заболоченной местности справа от нас.

Офицеры разошлись, кто присел на валун, кто прислонился к дереву. И только Шепель неожиданно напрягся, глядя на полосу кустарника.

— Ты что, Миша? — спросил Тимохин.

— В кустах кто-то есть, Сань.

— С чего ты взял?

— Я еще на подходе сюда заметил, как из кустов выпорхнула стая птиц. До нас было далековато, значит, их спугнул кто-то другой. Зверье здесь не водится, значит, человек.

— Откуда ему здесь взяться?

— Не знаю. Я проверю.

— Ну, давай. Только быстро, пять минут на все про все!

— Есть!

Вскоре Шепель вылез из кустов, ведя пожилого мужика с большой корзиной.

— Я же говорил, в кустах человек!.. Да иди ты, не бойся, тут все свои.

Майор подвел к Тимохину мужика.

— Ты кто такой? — спросил у него командир «Ориона».

— Я-то здешний, из Гардово, Семеном кличут.

— Почему не спрашиваешь, кто мы?

— Да и так ясно. Вы из тех, что рядом на военной базе отираются время от времени да по лесам шастают, учения проводят.

— Чего же спрятался?

— Один раз не спрятался — и просидел на ентой базе, считай, сутки. Пока офицер проверял, кто я. Здесь же, оказывается, закрытая зона… Ранее ничего не было — лес и лес, болота и болота, а ныне, вишь ты, зона…

— Зачем же ты опять пошел сюда, коли здесь запретка?

— По грибы, зачем еще. У меня за болотами свое место. Девять минут — и полное лукошко белых. Да не лопухов, а с палец, как раз на засолку. Зимой к самогоночке лучшей закуски не придумаешь; ну, если еще огурчики малосольные…

— И увидев нас, спрятался!

— Спрятался, — кивнул мужик. — Да толку? У вас ребята глазастей любой совы ночью. И как заметили… Не иначе, по воробьям, черт бы их побрал.

— По птицам. А где грибное место, Семен?

— Сказал же, за болотами. Тута километрах в трех по прямой.

Тимохин и Шепель переглянулись.

— И что, дорога через топь есть?

— Ну, ты тоже нашел что спросить! Как же я без дороги, на поляну свою, через болота выходил бы?

— По карте сможешь показать свою поляну?

— Не-е! Я и в армии-то не служил по инвалидности. Всю жизнь с малолетства на конюшне работал; ну, однажды и саданул жеребец копытом в бочину. Переломал всего. Оттого и забраковали в военкомате. А я и поныне на конюшне, тока теперь у московского богатея в усадьбе. И ничего, доволен, платит хорошо и в срок, не придирается.

— Ладно, раз по карте не ориентируешься, объясняй на словах.

— Короче, отсюда надо взять правее до сдвоенной березы. За ней начнется первое болото, где-то с километр длиной; далее твердая земля, поляна, но грибов там нет. За ней опять болото — то поболе будет, версты полторы. Потом опять суша, и третье болото — то так себе, мелкое. И справа за рощицей моя поляна.

— Семен! — воскликнул Тимохин. — Да тебе цены нет.

— Чевой-то?

— Ничего… — Командир «Ориона» подозвал офицеров: — Внимание на карту. По словам обнаруженного в лесу местного жителя, через весь первый участок заболоченной местности есть проход. Он, этот житель, по нему за грибами ходит. Из этого следует что? Верно, — не дожидаясь ответа, сказал Тимохин, — то, что и мы пойдем вместе с мужиком по этому проходу. И он выведет нас к суше у второго болотистого участка, который нам преодолевать не придется, так как мы выйдем на пространство между болотами и оттуда сразу в лес. Через него до границы лагеря останется около двух километров. Таким образом мы режем маршрут на три кэмэ. А это даже при снижении темпа прохождения болот — приличная фора. Не меньше получаса, минут сорок. Единственное — придется ноги замочить.

Мужик, стоявший рядом и до этого молчавший, добавил:

— И замочить до самой задницы. — Он рассмеялся, обнажив почерневшие, редкие зубы.

— Ничего, — сказал Шепель, — нам не привыкать. Лишь бы пиявок на конец не наловить.

— Не наловишь. Их тут мало. Правда, большие, черные, как ужаки, но мало, и больше в осоке у берегов.

— Все! Давай, Семен, веди!

— А чего мне за это будет? — хитро прищурив глаза, спросил мужик.

— В том-то и дело, Семен, — наклонился к нему Шепель — что не будет совершенно ничего. Мы тебя отпустим на все четыре стороны, а не потащим на базу выяснять личность. Такой расклад устроит?

— Пойдет! А ты, гляжу, хитрец еще тот…

— Нам без этого нельзя!

— Лады! Слухайте меня, — сказал Семен. — Сейчас режем слеги и входим в воду. Идете за мной след в след, и запомните — только по чистой воде, ни шагу в сторону. Ямы тут глубокие, всосет быстро, крикнуть не успеешь. Поняли? Тока по чистой воде и друг за дружкой!

— Поняли, — передразнил мужика Шепель. — Веди, Сусанин.

— Ерохин я…

— Какая разница?

— Для слеги выбирайте стволы метра в два. Они легче ножом рубятся.

В 17.07 группа, ведомая местным жителем Семеном, вошла в первое болото. Тимохин думал, что ему придется подгонять мужика, но тот шел быстро, и подгонять пришлось подчиненных. Без перерыва прошли и второе болото. Бросили слеги, попрощались с Семеном, который как ни в чем не бывало широким шагом направился к роще. Тимохин взглянул на часы:

— 17.16, до стрельбища два километра. Отличная у нас фора перед «Ирбисом».

— Если и америкосы не срежут путь, — проговорил Шепель.

— У них, — улыбнулся Александр, — в отличие от нас нет такого майора, как Михаил Шепель.

— Что-то не понял… Это очередной подкол?

— Нет, я вполне серьезно. Но не будем терять времени. Разуваемся, выжимаем портянки. Через пять минут преодолеваем последний этап марша.

Группа «Орион» неожиданно появилась у стрельбища в 17.56. Появилась. Заметила российских спецназовцев Луиза Крофт, вышедшая в курилку. Она выбросила неприкуренную сигарету и быстро вернулась в казарму.

Тимохин тем временем, не останавливая группу, передал по команде:

— Мы срезали три километра, значит, не выполнили условия марша. Поэтому бежим до южной границы лагеря, это как раз километра полтора, и возвращаемся на стрельбище.

— На хрена? — воскликнул Шепель. — На хрена лишние километры наматывать, командир?

Но Тимохин был неумолим:

— Вперед, за мной!

Подразделение Главного управления по борьбе с терроризмом миновало огневой рубеж и продолжило марш-бросок в южном направлении.

Крофт вошла в кабинет командира отряда:

— Сэр! «Орион» вышел в лагерь, приближается к огневому рубежу.

— Вот как? — Харсон посмотрел на часы. — 18.00? Как же за два с половиной часа «Орион» смог преодолеть десять километров сложного маршрута?

Крымов довольно усмехнулся:

— Наши ребята, Майкл, способны и не на такое.

Крымов с Харсоном перешли на «ты» и общались более свободно, чем в начале знакомства.

— Что ж, пойдем посмотрим, как будут стрелять ваши профи.

Харсон, Крымов и Крофт вышли из казармы, и все как один встали в изумлении, увидев, что «Орион», пробежав мимо огневого рубежа, приближается к южной границе лагеря.

— А это что значит? — взглянул Харсон на Крымова. — Полковник Тимохин не понял поставленной задачи?

— Нет, тут дело в другом.

— В чем?

— Это узнаешь у самого Тимохина.

Между тем группа «Орион», пробежав три километра, в 18.35 залегла на огневом рубеже, и тут же оператор начал в произвольном порядке поднимать мишени. То пару ростовых на удалении в двести метров, то тройку грудных в ста, затем и ростовые, и грудные между рубежами. И только ближние пока не поднимал — те, что отстояли от огневых позиций в сорока метрах. Короткими очередями спецы «Ориона» клали мишени одну за другой. Крофт спохватилась:

— Сорри, генерал, мишени подключены к компьютеру. Я в кабинет!

— О’кей, Лу!

С юга в лагерь вошла группа «Ирбис». Американские морские пехотинцы услышали стрельбу автоматов. Полковник Дак понял, что «Орион» опередил его бойцов, посему отдал команду перейти с бега на шаг и произнес:

— Но как, черт возьми, это удалось русским?

«Ирбис» вышел к огневым позициям, когда Харсон отдал команду «Ориону» прекратить огонь и построиться на площадке ожидания в стороне от стрельбища. А «Ирбис» приступил к боевой стрельбе.

Харсон и Крымов подошли к российской группе.

— Товарищи офицеры! — отдал команду Тимохин.

Генерал прошел вдоль строя, увидел мокрую форму. Взглянул на Тимохина:

— Вы решились идти через болота, полковник?

— Так точно, генерал!

— Но тем самым вы не только рисковали собой и своими подчиненными, вы нарушили приказ.

— Никак нет, господин генерал! Группа отработала задачу по маршу и по стрельбе в полном объеме.

— А как понимать проход через болота?

— Выполняя задачу, подчиненная мне группа действовала по обстановке. В реальных, боевых условиях, в тылу противника, только через болота можно было бы выйти в заданный район, так как участки суши противник наверняка перекрыл бы блокпостами или отдельными дозорами. В результате чего мы были бы обнаружены и, как следствие, уничтожены. Да, пройдя болотами, мы сократили маршрут на три километра, но пробежали их по лагерю, вы это видели.

— Так вот что означал ваш непонятный маневр с продолжением марш-броска по лагерю?

— Так точно! В итоге группа преодолела установленные десять километров марш-броска, раньше графика вышла на огневой рубеж и отстрелялась по мишеням. Так что задача выполнена в полном объеме, генерал.

Запищала радиостанция Харсона. Он ответил:

— «Марс»! Да, Луиза?.. Понятно! Что у «Ирбиса»?.. Понял. Отбой!

Выключив станцию, Харсон неожиданно улыбнулся:

— Мне много говорили о смекалке русских, сегодня я лично имел честь убедиться в этом. Сержант Крофт доложила, что группа «Орион» поразила все мишени, а вот у «Ирбиса» на данный момент один промах.

— Ничего странного, генерал, — сказал Крымов. — Твои ребята просто расстроились, увидев, что наши и на этом упражнении сделали их. Но они молодцы, вышли-то в лагерь в срок! В 18.40. И это в непривычных, чуждых, можно сказать, условиях. Наши ребята, можно сказать, дома…

— В Афганистане «Орион» тоже будет дома?

— Практически да. Мы же там работаем с войны восьмидесятых годов. Не постоянно, конечно, но довольно часто. А это почти двадцать лет.

— Руководство приняло верное решение о создании совместного отряда, теперь я в этом убежден, — сказал Харсон и повернулся к бойцам «Ориона»: — Благодарю за службу, парни!

— И как нам ответить? — усмехнулся Шепель. — Служим России и США?

— Служу Отечеству, майор!

— Ну тогда служу Отечеству, генерал!

Отстрелялся и «Ирбис». Дак подвел своих подчиненных к площадке. Было заметно, что полковник разочарован. Он доложил Харсону, как положено, приняв положение «смирно» и чеканя слова доклада.

— При совершении марш-броска и стрельбе из автоматического оружия, — объявил Харсон, — лучшими были бойцы «Ориона». Они заработали еще три балла. У вас, Дак, — он повернулся к командиру американской группы, — есть еще шанс сократить разрыв в баллах при совершении ночного марша. Постарайтесь настроить людей на победу.

— Есть, сэр!

— Все свободны!

Офицеры разошлись. Сержант Ларсен подошел к Шепелю:

— Поздравляю, Майкл, вы опередили нас. Вам, наверное, хорошо знакома данная местность?

— Нет, Пол, мы, как и вы, в этом лагере впервые.

— Ну тогда у вас просто замечательные бойцы.

— У вас не хуже. «Ирбис» же вышел на стрельбище по графику?

— А что толку? Вы-то уже были здесь.

— Знаешь что я тебе скажу, Пол: все эти игры, устроенные Харсоном, — полная ерунда.

— Должен же чем-то заниматься генерал, назначенный командиром специального отряда, причем назначенный самим президентом США… — улыбнулся Ларсен.

Конец ознакомительного фрагмента.