Зовите меня Маугли

Александр Афанасьев, 2023

В этом романе перед нами предстаёт основательно изверившийся и потерявшийся среди двух миров человек – уже не совсем русский, но и ещё не окончательно американец. Живущий в Америке эмигрант, которому не нравилось здесь и не особенно нравится там. Единственная вещь, в которой он разбирается – это насилие и, пожалуй, оружие. И так продолжается до той поры, пока не находится заказчик на то и на другое. Но с этого роман только начинается, поскольку на опасный путь мало только вступить, надо с него ещё как-то вырулить, что далеко не у каждого смельчака получается…

Никто не знает

Те, кто узнал — молчат…

Сплин. «Волки»

…

Всё, что есть — бывало и прежде.

То, что будет — только новое рождение ушедших лет.

Р. Киплинг «Маугли»

…

Были и лжепророки в народе, как и у вас, будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель.

И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении.

И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами; суд им давно готов, и погибель их не дремлет.

Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания;

И если не пощадил первого мира, но в восьми душах сохранил семейство Ноя, проповедника правды, когда навел потоп на мир нечестивых;

И если города Содомские и Гоморрские, осудив на истребление, превратил в пепел, показав пример будущим нечестивцам,

А праведного Лота, утомленного обращением между людьми неистово развратными, избавил…

(Ибо сей праведник, живя между ними, ежедневно мучился в праведной душе, видя и слыша дела беззаконные)

То, конечно, знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания,

А наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства, дерзки, своевольны и не страшатся злословить высших,

Тогда как и Ангелы, превосходя их крепостью и силою, не произносят на них пред Господом укоризненного суда.

Они, как бессловесные животные, водимые природою, рожденные на уловление и истребление, злословя то, чего не понимают, в растлении своем истребятся.

Они получат возмездие за беззаконие, ибо они полагают удовольствие во вседневной роскоши; срамники и осквернители, они наслаждаются обманами своими, пиршествуя с вами.

Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию: это сыны проклятия.

Оставив прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сына Восорова, который возлюбил мзду неправедную,

Но был обличен в своем беззаконии: бессловесная ослица, проговорив человеческим голосом, остановила безумие пророка.

Это безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы.

Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении.

Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб.

Ибо если, избегнув скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого.

Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди.

Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи.

…

Это Второе послание апостола Петра. В отношении меня — особенно верно последнее из сказанного Апостолом. Пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи…

Это я. Это я, Господи…

Когда после Грозного, взяв на душу столько всего, что не отмолить, я приехал сюда — я думал, что всё. Хватит с меня. Достаточно. Я забуду все, что было и буду жить обычной жизнью… водить трак, к примеру. Или работать на заводе. У меня будет семья, минивэн и накопительные счета для детей к колледжу.

Так живут обычные американцы. Но не я.

Я пытался забыть про оружие — но оружие не забыло про меня. Когда я оказался на грани банкротства — а это был третий год моего пребывания здесь, как раз две тысячи первый — мне ничего не оставалось, как достать из загашников свои истории, и начать их рассказывать.

Американцы — приняли мои истории, первая же книга, выпущенная мной, книга о чеченской войне — стала бестселлером, за ней я выпустил еще несколько художественных, и они тоже очень неплохо продались. Скопленный таким образом капитал — дал мне возможность начать свой бизнес, который пошел опять-таки неплохо благодаря сделанному благодаря книгам паблисити. Все хотели купить винтовку у русского снайпера, который воевал в Грозном…

Но оружие это такая штука… если оно у тебя есть — оно требует действий. А действия… одни влекут за собой другие и в какой-то момент…

Или это я ищу себе оправданий?

Наверное, второе. Я связался с теми людьми, с кем мне не стоило связываться, делал то чего не следовало делать — и вот, я оказался здесь.

Хотя какая теперь разница. Какая разница, что сделал я, по сравнению с тем, что происходит здесь…