Опричник

Александр Смирнов

Сначала раздался колокольный звон. Кто-то бил в набат, затем с улицы донесся шум. Зарубин прекратил чтение катренов. Он закрыл книгу, предварительно, положив гусиное перо, что служило закладкой, между страниц. Встал и подошел к окну. В небольшую щель Семенов разглядел огромную толпу в пестрых одеждах с факелами в руках.

Иллюстратор Карл Федорович Гун

Иллюстратор Энтони Дженкинсон

Иллюстратор Эдуард Деба-Понсан

Иллюстратор Себастьян Мюнстер

Иллюстратор Оронс Фине

Иллюстратор Алексей Кившенко

Иллюстратор Hans (Master of the Karlsruhe) Hirtz

Иллюстратор Даниэль Хопфер Старший

Иллюстратор Мельхиор Лорк

Иллюстратор John Cary

© Александр Смирнов, 2022

© Карл Федорович Гун, иллюстрации, 2022

© Энтони Дженкинсон, иллюстрации, 2022

© Эдуард Деба-Понсан, иллюстрации, 2022

© Себастьян Мюнстер, иллюстрации, 2022

© Оронс Фине, иллюстрации, 2022

© Алексей Кившенко, иллюстрации, 2022

© Hans (Master of the Karlsruhe) Hirtz, иллюстрации, 2022

© Даниэль Хопфер Старший, иллюстрации, 2022

© Мельхиор Лорк, иллюстрации, 2022

© John Cary, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-4490-3409-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Карта Ордынской империи 1562 года. Гравер Энтони Дженкинсон.

Пролог

Историю пишут победители, поэтому в ней не упоминаются проигравшие.

Артур Дрекслер

Эдуард Деба-Понсан. Утро у ворот Лувра. 1880.

24 августа 1572 года. Варфоломеевская ночь

Зарубину не спалось, не смотря на выпитое вместе с Франсуа — Анри — Полем графом д» Мане вино. Что-то тревожное летало в воздухе в эту летнюю ночь. Казалось, что по улицам, таким узким, что двум телегам на них не разъехаться, гуляла старуха смерть. Утренние покушение на адмирала де Рюши, было тому свидетельством.

Семен при свете восковой свечи увлеченно читал книгу Мишеля Нострадамуса, то ли пророка, то ли шарлатана. Написанное постороннему могло показаться выдумкой, но опричник прекрасно понимал, что это правда. Слегка приукрашенная, но, правда.

Семен оторвался от книги и взглянул на спящего графа д’Моне. Тот посапывал в постели, прикрывшись пестрым покрывалом. Вряд ли пришелец из новых земель поймет текст. Расстояние между континентами образовало разрыв между культурами ордынской империи. При этом разрыв был на много сильнее, чем между центром и Францией, дальней провинцией империи, в которой опричник вынужден был сейчас находиться.

Шпага графа лежала на столе, рядом с огромной луковицей и бутылочкой анжуйского.

Оружию не место, но Зарубин не стал делать замечание представителю Нового Света, вполне возможно у них это входило в норму. Из-под подушки торчала рукоять пистоля. Такое ощущение, что граф собирался в случае непредвиденной ситуации сразу же выхватить его и пустить в дело. Семен сдержал улыбку, когда пьяненький Франсуа, проделывал нехитрую операцию.

Сначала раздался колокольный звон. Кто-то бил в набат, затем с улицы донесся шум. Зарубин прекратил чтение катренов. Он закрыл книгу, предварительно, положив гусиное перо, что служило закладкой, между страниц. Встал и подошел к окну. В небольшую щель, Семенов разглядел, огромную толпу в пестрых одеждах с факелами в руках. Все в этой толпе были вооружены. У кого пистоли, у некоторых — пики, у десятерых, по крайней мере, насчитал Зарубин, мушкеты. Пятеро вооружены шпагами, оружием не надежным и в Золотой Орде в основном не используемым. Трое с алебардами. Кроме того все головные уборы украшены белым крестом, явно пришитым наспех.

— Что тут такое происходит? — Прошептал Семен и только в это мгновение заметил, как из дверей трактира к приближающейся толпе выскочил Ля Юрье. Первое, что бросилось в глаза ордынцу — это надетая на трактирщика широкополая шляпа с белым крестом.

Ля Юрье подскочил к вооруженным людям, что-то залепетал и рукой указал на окно, за которым скрывались приятели. Предводитель отдал распоряжение, и группа тут же разделилась. Несколько человек, из которых: двое вооружены шпагами, пятеро с пиками и один с мушкетом направились в сторону трактира, у двоих в руках пистолеты. Семен насчитал тринадцать человек.

— Не иначе по наши души, — проговорил Зарубин, отходя от окна.

Взял сумку, что висела на вбитом в стену гвозде, сложил в нее обе книги, и уже подумал было разбудить графа, когда в дверь настойчиво постучались.

— Кого еще черт принес, на ночь глядя? — Спросил Семен, доставая пистолет.

— Это Ля Юрье, господин, — раздался голос трактирщика. — Я хотел перекинуться парой слов с вами.

— Приходите утром, тогда и поговорим, — молвил ордынец, вытаскивая из ножен шпагу. — А сейчас мы с моим приятелем желаем отдохнуть.

За дверью зашушукались. Затем кто-то со всей силы ударил в дверь, так что та задрожала.

— Открывай, ханский пес! — раздался чей-то незнакомый голос.

— Я никого не жду, господа, — проговорил Зарубин, беря в одну руку пистолет, а в другую шпагу. Бросил взгляд на д» Мане. Граф так крепко спал, что казалось, ничего не слышал. — Приходите утром, господа, и я с удовольствием отвечу на ваши вопросы и удовлетворю все ваши претензии ко мне.

Дверь явно не выдержит долгой осады. Огляделся, заметил стоящий рядом с дверью комод. Встал, подтащил, ограничивая доступ в помещение. Теперь много времени понадобится, чтобы взять их.

— Надеюсь, это их задержит, — прошептал Семен.

Удастся им продержаться до утра, а там глядишь уедут в родные края. Он в Ярославль, а его товарищ в Ямарику.

Удар в дверь. Били пока кулаками.

— Нет, через дверь не прорваться, — прошептал ордынец, и подскочил к окну. Распахнул ставни и посмотрел на улицу. Вздохнул. — Что же такое происходит? — Задал сам себе вопрос Семен. То, что он увидел снаружи, ему не понравилось. Казалось, то, что точно такое происходит по всему городу. Где-то в районе собора Парижской богоматери вспыхнуло багровое зарево. — Да, что же такое.

Оставалось только одно — выиграть время. Принять решение. Живым, по крайней мере, ему не выбраться. Ноги унести отсюда сможет только один. Зарубин взглянул на спящего графа и понял, что счастливчиком должен стать д» Мане. Все же, происходящее сейчас там с наружи их ордынские разборки. До Ямарики они не докатились, а это как минимум, хорошо. Неожиданно в голове мелькнула мысль, а что если книгу адмирала Рюши спрятать именно в Новом Свете.

После неудачных попыток вновь за дверью затихло.

— Нет, нет. Стоите не стреляйте. Я сам поговорю, — раздался вдруг голос Ля Юрье. Зарубин улыбнулся, трактирщику явно было жаль своего имущество, и расставаться с прекрасной дверью тот не собирался. — Отрывай, ханский пес!

— А вам-то я что сделал, милый хозяин? — Спросил Семен: — Вроде стряпню вашу не ругал. За проживание заплатил вплоть до копейки. Был с вам вежлив, а вы сразу — ханский пес?

— Твоя вина в том, что ты родился — казаком. — Раздался незнакомый голос.

После чего в дверь, которая на удивление оказалась крепкой, посыпались мощные удары, по всей видимости, прикладом мушкета.

— Эвон как!

И тут граф д» Мане проснулся.

— Вставайте граф! Нас ждут великие дела! — Воскликнул Зарубин: — Слышите. Колокола на соборе пресвятой девы Марии вот уже бьют минут десять. Кажется, его сиятельство адмирал колонии Гаспар оказался прав. То, что он предрекал — началось. С книг с новые догмы веры вроде все-таки перешли на людей. Так что берите свои пистолеты и присоединяйтесь.

Граф д’Моне вскочил, как ужаленный с кровати. Казалось, что он не ожидал такого развития событий, а может быть и не предполагал, что это коснуться и его. Быстро натянул штаны, что аккуратно были сложены на стуле. Накинул курточку. Застегивать не стал, отчего выиграл несколько секунд. Взял один пистолет со стола, вытащил оружие из-под подушки, убедился лишний раз, что оба заряжены. Первый тут же последовал за пояс. Второй оказался в левой руке, а в правой шпага.

Зарубин оглядел товарища и полюбопытствовал:

— А у тебя, граф, что нет кольчуги?

Кольчугу как-то Федор Меншиков, а под именем Франсуа — Анри — Поля графя д» Мане скрывался именно он, позабыл прихватить в будущем. Посчитал, что для обычной увеселительной прогулки она вряд ли понадобится. Ведь собирался сюда на несколько часов, а задержался почти на сутки. Кто ж знал, что в этом забытом богом городе не окажется несколько корзин с отменным анжуйским вином. Нашлось несколько бутылок, да и те были тут же уговорены с новым приятелем. Тяжело вздохнув, подумав, что не оценил все возможные варианты истории. Сдержался, не выругался, а ведь был повод. Такого варианта, что развивался сейчас, московские математики как-то не предусмотрели. Они ведь предполагали, что Варфоломеевская ночь, это месть ордынцев за прегрешение восставшего народа, а оказалось все как раз наоборот. В Париже в эту ночь резали именно казаков. И они с Зарубиным были в числе тех, кто должны были умереть.

— Так я это не думал… — пролепетал Федор.

Семен сделал ему несколько замечаний, благо ситуация позволяла еще расслабиться. Дверь, которую так и норовили сорвать с петель, все еще держалась. Казак представил, какое было сейчас лицо у Ля Юрье. Вдруг все замолкло и приятели переглянулись. И тут вновь раздался голос трактирщика:

— А, что если нам господа не удастся выбить дверь…

— Не расстраивайтесь, метр Ля Юрье, — перебил его грубый басистый голос, — граф Марине, личный телохранитель герцога Гиза, и не такие двери вышибал, — он расхохотался, — ломайте дверь, братья. Там два ордынца, и они, — тут раздался рык, словно за дверью стоял не человек, а сам сатана, — достойны смерти. Шарль, Себастьян, найдите, что-нибудь потяжелее. Ведь должно же что-то такое быть в вашем доме, Ля Юрье.

С той стороны послышался топот. Потом прозвучали радостные возгласы, и уже через несколько минут чем-то тяжелым ударили в дверь. На мгновение обоим приятелям показалось, что она поддалась.

— Опаньки, — улыбнулся Зарубин, — я погляжу, нас штурмует ни кто иной, как Мишель Паране граф Марине, человек, стрелявший в адмирала. Я о нем слышал, но не видал. Значит, скоро увидим.

Еще раз подошел к окну и посмотрел вниз. Кроме сточной вонючей канавы, куда стекались нечистоты из соседних домов, внизу теперь никого и ничего не было. Все кто пытался взять их штурмом, теперь находились в здании.

А между тем штурм комнаты продолжался. Причем ситуация стала меняться и явно не в пользу ордынцев.

Удар. Еще удар. Дверь затрещала и накренилась в комнату. У самых косяков стала сыпаться штукатурка. Зарубин взглянул и произнес:

— Боюсь! Дверь не выдержит.

И она начала падать. В образовавшийся проем, Зарубин выстрелил. Проход окутало дымом. С той стороны послышалась брань и кто-то упал.

— Ханская собака! Ты за это ответишь! — Взвыл граф Марине.

Тут же прозвучал второй выстрел. Комнату еще сильнее заволокло дымом, Меншиков, а стрелял именно он, закашлял. Зарубин откинул, за ненадобностью в сторону пистолет, и со словами:

— Спасайте книгу, граф, я их задержу!

Кинулся в образовавшийся проем. Второй раз Федор не решился стрелять, опасаясь, что сможет случайно ранить приятеля. На мгновение путешественник опешил, затем схватил сумку Зарубина, накинул на плечо.

— Не ввязывайтесь, граф. Уходите, бегите, спасайте книгу. — Раздался голос Семена.

Федька кинул взгляд в проем, где его приятель уже убил двоих. На мгновение заколебался, не зная, то ли бросится на помощь к приятелю, то ли выскочить в окно.

— Это приказ, граф! — Вновь прокричал Зарубин.

Семен видел, как замешкался Франсуа. Испугался на мгновение, что тот совершит глупость. Он и один справится. Нужно было спасать книгу, и Семен был обязан это сделать. Хотя бы таким способом. Он ведь слово дал адмиралу. Слово казака!

Рядом пролетел стул и ударился в Ля Юрье. Стоявший в стороне трактирщик взвыл. Пошатнулся и упал.

— Браво, граф! — прокричал Семен, глядя как д’Мане вскочил на стол.

Зарубин видел, как тот осенил себя двуперстным крестом и спрыгнул вниз. Семен понадеялся, что тот отделался легким ушибом в худшем случае. Облегченно вздохнул, понимая, что книга в надежных руках.

— Теперь и умереть с чистой совестью можно.

Внизу на первом этаже раздался шум. Кто-то закричал. Зазвучали выстрелы. Понять, что там происходило было сложно. Поднявшийся с колен трактирщик Ля Юрье, начал медленно отходить, пятясь к лестнице. Затем бегом спустился вниз. Уже оттуда до Зарубина донеся голос трактирщика:

— Демон! Сгинь!

Чувствовалось, что что-то сильно напугало Ля Юрье. Затем последовал стук и что-то упало. Семен понял, что, скорее всего, это был трактирщик. Как бы ни любопытно был, но Зарубин вынужден нанести еще несколько ударов шпагой и начать отступление в комнату. Пользуясь тем, что враг оторопел от происходящего на первом этаже, а оттуда донеслась стрельба, Семен вскочил на комод. Взглянул на противника и спрыгнул в комнату.

Он уже стал в позицию и приготовился к отражению атаки, как вдруг с той стороны раздались выстрелы и в проеме появились двое.

— Я готов, господа, — молвил Зарубин.

— Боюсь, что все кончилось, — раздался знакомый голос.

Семен вздрогнул. Казалось, что он уже его слышал. Причем недавно. Зарубин уже понял, кому тот мог принадлежать, вот только этого не могло быть. Человек, что стоял справа, снял со стены лампу и поднес к лицу.

— Не, узнаете меня, князь? — Спросил он.

— Граф Франсуа-Анри-Поль д’Моне? Откуда вы здесь? — прошептал Семен и понял, что теряет сознание.

Сашков с Меншиковым отодвинули комод в сторону и вошли в комнату.

— М-да, не ожидал такой реакции, — проговорил Федор.

— А что ты ожидал? — Усмехнулся Александр. — Только что выскочил в окно, и уже через мгновение с улицы ворвался в трактир, да еще и не один. Ладно, ворвался, так еще с шумом.

Сашков склонился над Зарубиным. Пощупал пульс, оглядел его. Убедился, что нет ран. Затем запихнул руку в карман камзола и извлек маленький пузырек и поднес к носу Семена. Князь пришел в себя. Увидел Меншикова и прошептал:

— Но, как?

— После, князь. После. Я все объясню после. Нужно уходить. Адмирал мертв. Гугеноты во все режут, словно скот, православных-кафоликов.

— Мы должны… — прошептал Зарубин, но Федор его перебил:

— Увы, но мы не сможем ничего сделать. Нужно уходить. Когда покинем город вы, князь, сами решите, как вам поступать. Мне же кажется, что сейчас в этой бойне умирать вам еще рано.