Игра на грани фола

Александр Николаевич Нилов (2024)

Финансовый директор одной из московский фирм Денис Голицын взорван в собственном автомобиле. Тайну гибели Голицына пытается раскрыть молодой детектив Александр Рублев. В ходе следствия он знакомиться с очаровательной сотрудницей компьютерной фирмы Аллой Порошиной, которая активно помогает симпатичному капитану найти в хитросплетении криминальных событий логическую цепочку фактов, ведущую к истине.

Глава 4

Было влажно и тепло. Последний снег умирал под напором дерзкого весеннего солнца.

Толченый раскинулся на заднем сидении своего мерседеса. Машина двигалась плавно, без рывков и почти бесшумно. Толченый прикрыл глаза и попытался расслабиться. Последнее время он стал сильно уставать. И не только возраст был тому причиной. Пятьдесят пять те самые годы, когда ум еще работает четко, без сбоев, а накопленный опыт позволяет кучу вопросов решать вообще на автопилоте. Выматывали непредсказуемость происходящих событий, необходимость искать нестандартные ходы в условиях жесткого дефицита времени и недостатка серого вещества у большой группы его подопечных. Свободные цены, введенные Гайдаром, стали стартовым выстрелом в большом кроссе к большим деньгам, который начался несколько лет назад, но никто не удосужился определить его правил, и никто не знал, где находится его финишная черта. В 1995 году в специальное хранилище неопознанных трупов г. Москвы поступало по 50 трупов в день. Самое начало приватизации московского жилья. Лихорадка скоротечного обогащения приняла массовый характер. Пока они довольно уверенно держались на плаву, но давалось это все труднее.

Впереди с водителем расположился телохранитель Вовчик Меньшов по кличке Баобаб. Рядом с Толченым сидел Олег Тетрадкин по кличке Блокнот, олицетворяющий интеллектуальную мощь группировки. Ему было далеко до Алена Делона, он прекрасно отдавал себе отчет в этом и заботился о своей внешности ровно настолько, чтобы люди от ужаса не шарахались. Тем не менее, Блокнот был заядлым бабником, и рядом с ним появлялись только очень привлекательные дамы. И в этом не было ничего удивительного. Блокнот понимал, что, как физическое лицо, является записным уродом и достаточно трезво оценивал свои шансы на успех у длинноногих красоток. Поэтому в сердечных делах он полагался не на мощь личного обаяния, а исключительно на внушительные объемы своего кошелька. Он не очаровывал женщину, он ее покупал. Хотя Тетрадкин не любил этого признавать и использовал для объяснения женской благосклонности к своей персоне собственную теория, согласно которой, с красивыми мужчинами скучно, они думают, что делают женщине одолжение, а некрасивые наоборот вовсю стараются, лишь бы только понравиться. Он также был убежден, что, если мужчина хорош собой, то непременно не той сексуальной ориентации.

В настоящее время он обхаживал Ларису Лобкову, белокурую модель из зайцевской фирмы, которую недавно представил Толченому на вечеринке по поводу освобождения одного из видных членов группировки. Видимо, на этот раз он испытывал абсолютно не свойственное ему чувство юношеской влюбленности и поэтому изрядно волновался по поводу искренности своей новой пассии. Он высоко ценил житейский и мужской опыт шефа и решил поинтересоваться его мнением на этот счет.

— Василий Яковлевич, как ты думаешь, Лариса действительно влюбилась или я для нее кандидат в дойные коровы?

Толченый с усилием разлепил веки и с ухмылкой взглянул на Тетрадкина.

— Какая же ты корова, ты бык с яйцами.

— Яковлевич, я серьезно.

— Назначь ей свидание в ресторане или в баре и немного опоздай. Если к твоему приходу она себе ничего не закажет, даже сок — значит ты для нее просто ушастый бумажник с членом вместо молнии.

— Да надо попробовать, пожалуй ты прав. Слушай, Василий Яковлевич, не провести ли нам зачистку Духнова?

Духнов работал проводником опиумного поезда «Душанбе — Москва». Позавчера его взяли прямо на перроне с товаром. Блокнот опасался неприятных последствий этого ареста.

— Я не дергаюсь, меня они навряд ли достанут. Я как желудь, ветер не сдует, свинья не съест. Хотя проверь на всякий случай через своего опера, как Дух себя ведет?

— Хорошо, я проверю. Люди Чалого предлагают оружие, хорошее и дешево. Хотя, вот это меня и смущает. Наверное, засвеченное.

— Навряд ли, аккуратные они люди, очень аккуратные, они мимо урны не плюнут. Не то, что мы, так и норовим посцать против ветра. Опять драку пьяную из-за девок в кабаке устроили. Из твоей охраны, между прочим. Из-за этих дураков лишний раз к ментам обращаться. Доиграются, сдам этих алкашей к чертовой матери и пусть срок за злостное хулиганство мотают.

— Они у меня по ушам получат.

— Баобаб, что там у тебя с Хватаевым? — переключился Толченый на Вовчика.

Хватаев был одним из первых лиц в администрации округа, и Баобабу вместе с несколькими помощниками поручалось вести за ним усиленную слежку с целью сбора компромата. В планах Толченого на перспективу Хватаеву отводилась важная роль, и он готовил его вербовку.

— Тянем пустышку. Полная непруха. Сплошной голяк. Тотальный обвал, — запричитал Баобаб.

— Ладно, не скули.

— Так без толку все это.

– Вовочка, тебя не учили, что спорить с начальником все равно, что в бассейн без воды нырять. Слежку продолжать. С ментами у него контакты были?

— Да встречался позавчера с начальником РУОПа.

— Обо мне что-нибудь говорили?

– Да, мол Толченый очень опасен и еще, что вы — холерический лидер всей местной мафии.

— Какой? Какой?

— Ну холерический. Хватаев сказал.

Толченый и Блокнот посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Харизматический, оглобля одноклеточная.

— Яковлевич, а как будем жить с Ханом? — спросил Тетрадкин, — Сегодня мы договорились, а завтра он опять что-нибудь выкинет.

— Не будем конфликтовать с ними пока. Отстегнули им немного и пусть балдеют, пусть чувствуют себя причастными к дележу прибылей. На каплю меда можно поймать больше мух, чем на бочку уксуса.

— Руки ж чешутся. Наглеют ведь, отморозки паршивые.

— На Востоке говорят, будь терпелив, и мимо тебя пронесут тела всех твоих врагов. Хан сейчас в силе, не сильнее нас, конечно, но сшибаться в открытую, гробить ребят. А им еще пожить хочется, еще не все выпили, не всех баб перелапали. Правда, Володя?

— Василий Яковлевич, вы только мигните, мы этих шкур всех перекокаем, сдохнем, но эту мразь передавим.

— Ну, спасибо, Вова, за добрые слова, утешил старика. Ты прямо, как герой-комсомолец. Знаешь, как они пели:

Мы смело в бой пойдем за власть Советов

И как один умрем в борьбе за это.

В это время запиликал сотовый телефон. Сквозь треск и шумовой фон звук доходил не четко.

— Василий Яковлевич, это Бес. Клиент готов.

— Ну и ладушки. Осложнения были?

— Нет, все прошло, как планировали.

— Хорошо, понял.

Толченый убрал телефон и обратился к Тетрадкину:

— Олег, заказ закрыли, займись сегодня же получением гонорара.