Миры Душ. Узы братства

Александр Мартынов, 2021

Рыцарский орден Знаменосцев идет навстречу новой битве. В этот раз им придется отправиться в печально известный Громовой сектор. В этом скоплении обитаемых систем никогда не утихает грохот орудий и стук клинков. Задача Знаменосцев отразить дерзкое вторжение Федеративного Диктата, желающего присвоить себе систему Варрадо, принадлежащую Единой Империи. На первый взгляд угроза кажется незначительной, однако события резко принимают неприятный оборот для рыцарей. На фоне критического положения дел дают о себе знать и внутренние разногласия, уже давно назревавшие внутри ордена. Знаменосцам придется уладить конфликты, а также придумать план, который позволит справиться с превосходящими силами противника. Рыцарям потребуются все их силы и магические способности, чтобы выбраться из хитроумной ловушки. Но даже победа в этой борьбе может в будущем обернуться еще большим поражением для Империи.

Глава 3. Возвращение

Настроение Кирена сразу поднялось, как только он увидел такие знакомые ему очертания «Герба». Корабль-крепость величественно плыл по эфирному пространству, уже не одно десятилетие бороздя просторы Единой Империи.

Челнок восьмого круга поравнялся с ангаром и плавно залетел внутрь. Следом влетело и судно пятого круга. Кирен не рассчитывал, что кто-то будет их встречать, поэтому несколько удивился, увидев Идзуми, гетмана ордена. Из всех паладинов с Киреном у гетмана были самые необычные отношения. Более семи лет назад Идзуми подобрал мальчишку-раба, увидев в нем только одному ему понятный талант. Гетман взял его в свой первый круг и всего за несколько месяцев превратил в рыцаря, а позже выдвинул его кандидатуру на звание нового паладина. Выдвижение настолько молодого и неопытного рыцаря было неслыханным поступком, однако Кирену удалось пройти суровый отбор, хоть и тут не обошлось без скандала. Именно оттуда берет начало конфликт между Киреном и Сайрусом. Тот сам едва не стал паладином, но в конечном итоге титул ушел у него прямо из рук.

Всем было очевидно, что Идзуми относится к Кирену почти как к собственному сыну, которого воспитал. И это отношение сохранялось даже спустя столько лет. Кирен отлично понимал, что ради одного только Раджафа гетман бы не стал приходить лично.

Паладин спустился по трапу и встал перед гетманом. Раджаф также покинул челнок и остановился рядом.

— Вижу, у вас возникли неприятности на Каркануме, — сказал Идзуми, оглядывая паладинов. — Я уже ознакомился с вашими докладами, и… мне жаль, что так много рыцарей погибло.

Кирену вновь напомнили о потерях, и внутри снова раздалась ноющая боль.

— Я не смог сохранить им жизнь, Идзуми, — сокрушенно ответил паладин. — Но враги дорого заплатили за их гибель.

— Из доклада следует, что в их гибели виновны не только враги. Не переживай, этот недокороль тоже ответит за свои преступления. Я лично передал запрос Инквизиции. Они пообещали прислать на Карканум того, кто хорошо умеет работать с кандалами и каленым железом.

Хоть Кирен и не желал королю настолько незавидной участи, сильно жалеть его он не стал. Треть его рыцарей так и осталась в текучей земле Карканума. Знаменосцы смогли забрать тела лишь тех, кто пал в последней битве. Эти несколько рыцарей будут упокоены со всеми почестями и как полагается. Гетману же Кирен ответил:

— Пусть король получит то, что заслуживает.

— О, тут уж не сомневайся, — сказал гетман, после чего его лицо приняло озабоченное выражение. — Но, кстати, как ты сейчас себя чувствуешь? Ты ведь часто позволяешь рыцарям пользоваться силой, и все они плотно связаны с тобой. Как ты вообще перенес столько разрывов с гербом?

— Мой герб сейчас как ободранное дерево. Да и я сам тоже, — честно признался Кирен. — Я не знаю, как скоро смогу полностью оправиться.

Идзуми понимающе кивнул, однако все же должен был рассказать паладинам про их новое задание:

— Хотел бы я оставить тебя на борту «Герба», но, боюсь, не получится. Из Громового сектора прорвалась группа военных сил Диктата. Угадай, кому выпала честь остановить их.

— Разумеется, Знаменосцам, — подыграл Кирен. — Так или иначе, мои рыцари готовы. Восьмой круг всегда выдерживает любые удары.

— Какие еще круги, кроме нас, свободны? — поинтересовался Раджаф.

— На борту круг Вандженса и, разумеется, мой. Скоро еще прибудет Горо со своими людьми.

— Если с нами Горо, то у Диктата нет шансов, — усмехнулся Раджаф.

— Главное, чтобы от них хоть что-нибудь осталось, иначе нам не поверят, — поддержал шутку Кирен.

— А меня больше волнует, что задумал Диктат, — вернулся к теме разговора Идзуми. — Полномасштабная война между Диктатом и Империей уже кажется почти неизбежной, так они еще подливают масла в огонь. Может быть, это всего лишь очередная выходка Безумного маршала?

— Ну, он и раньше совершал дерзкие атаки, но в такое напряженное время даже Безумному маршалу бы не позволили напасть на Империю, — задумчиво произнес Раджаф.

— Эээ… Я один не слышал про этого Безумного маршала? — внезапно спросил Кирен.

Идзуми и Раджаф одновременно посмотрели на него.

— Ты и правда ни разу про него не слышал? — с ноткой недоверия спросил гетман. — Он же одна из самых глубоких заноз в заднице для Империи. Прости, не могу описать его по-другому.

— Уже тысячи лет он поддерживает войну во вверенном ему секторе, который теперь называют Громовым. Боюсь представить, через сколько омолаживающих процедур он уже прошел, — подхватил Раджаф.

— А Кайзер продолжает снабжать его войсками и оружием. Империя давно уже присвоила сектору статус локальной горячей точки и развернула там несколько рыцарских орденов. Поначалу разразился большой дипломатический скандал, но за пару столетий все просто привыкли, что в Громовом секторе постоянно идет война. Никто не понимает, зачем это нужно Диктату. Эта война не приносит ни новых миров, ни ресурсов, одни лишь баснословные расходы. Но, видимо, какой-то смысл все же есть, — пожал плечами Идзуми.

— А как вы думаете, с кем будем биться в этот раз? Может, снова генезианцы? — поинтересовался Кирен.

— Кто знает. Пока нет никаких данных по противнику. Именно поэтому мы и отправимся в составе аж пяти кругов. Да еще и полетим прямо на «Гербе». Наши челноки могут подвести нас, если там окажется несколько крейсеров. Зато наша крепость с легкостью сотрет в порошок и вдвое большее количество кораблей.

— Значит, мы ждем только Горо, — подытожил Раджаф.

— Только Горо, — кивнул Идзуми.

Тело все еще плохо слушалось Сайруса. Он зарекся не пользоваться гербом Кирена, но порой это обещание было очень сложно выполнить. Во время осады на Каркануме он бился наравне с остальными рыцарями круга, которые постоянно находились под действием герба. Сайрус же стоически терпел ранения и продолжал биться даже тогда, когда сил уже совсем не оставалось. Как второй рыцарь в круге, он мог в любой момент призвать силу, не получая разрешения от паладина, но этим правом он так ни разу и не воспользовался. Если во времена основания восьмого круга многие пренебрежительно относились к Кирену и искренне желали видеть на его месте Сайруса, то спустя семь лет абсолютно все рыцари в круге искренне поддерживали паладина. Отказ Сайруса от силы многие стали называть эгоистичной причудой, но второй рыцарь видел правду. Принимая герб, ты принимаешь в себя и душу носителя. Постепенно сила будет перестраивать душу рыцаря на манер носителя герба. Сайрус с тревогой замечал, как многие воины в круге перенимают привычки, свойственные Кирену, его манеру говорить и даже подход к сражению. По мере развития герба Кирен получил возможность поддерживать силу очень продолжительное время, рекордное во всем ордене Знаменосцев. Из-за этого процесс по смешению душ в восьмом круге проходил гораздо быстрее, чем в других отрядах. Его товарищи имели все шансы в скором времени стать безликими куклами, даже более безликими, чем воины Вандженса. В конечном итоге от их воли ничего не останется, и людей можно будет просто выкинуть, как какую-то вещь. Сайрус собирался во что бы то ни стало сохранить себя. Даже если его телу придется принимать все удары, не имея никакой защиты.

Однако сейчас он еле ковылял по коридорам «Герба», двигаясь к своей комнате. Подсознательно он подозревал, что не успеет оправиться к следующей битве. Но он все-таки рыцарь круга стойкости, а значит, ни за что не будет сдаваться.

Так постепенно он дошел до комнаты, возле двери которой с удивлением обнаружил Кирена. Сайрус уже догадывался, о чем пойдет разговор. О том же, о чем и всегда.

— Ты неважно выглядишь, — вместо приветствия сказал Кирен.

— Но я все еще стою, — ответил Сайрус.

— И долго еще собираешься так стоять? Это тянется уже семь лет. Неужели мы будем грызться до самой смерти? — спросил паладин.

— Ты же понимаешь, что только смерть рассудит нас. Мы ведь ясно дали это понять друг другу тогда, на Кассии.

— Я просто хочу, чтобы в моем круге все рыцари были товарищами. Одна трещина может разрушить самый прочный камень.

— Так найди себе другого на пост второго рыцаря. Будешь ему рассказывать про трещины и камни.

— Я буду рассказывать тебе! — повысил голос Кирен. — Буду рассказывать, пока ты не поймешь!

— Тогда удачи. А я пока пойду к себе, если позволишь. Я, знаешь ли, довольно сильно пострадал на Каркануме.

— Ты пострадал, потому что ты упрямый кретин! — вспыхнул паладин, но остановился и медленно выдохнул. — Я тоже сегодня не в настроении для долгих нотаций. Постарайся оклематься как можно быстрее. Как только второй круг вернется на «Герб», мы тут же выдвинемся в Громовой сектор. Кстати, я постараюсь передать твоему брату, чтобы он навестил тебя. Надеюсь, он сможет оставить своего паладина хоть на минуту.

— Можешь так сильно не утруждаться, — отмахнулся Сайрус, хотя в душе и был благодарен.

Он давно не виделся с Гайюсом. Второй и восьмой круги не так часто сражались вместе. А даже в те моменты, когда оба круга располагались в крепости, у Гайюса почти не находилось времени встретиться. Он тоже был вторым рыцарем, но ему приходилось постоянно сопровождать своего буйного паладина, чтобы тот ни с кем не поссорился и не вывел из строя половину ордена.

Конец ознакомительного фрагмента.