Записки бродячего. Три рюмки со словами

Александр Лепенский

Это даже не рассказы, и не истории вовсе, а просто период моего молчания, который отражался последние годы, романтизированные переплетения слов, исходящих из сомнительных перегаров, откровенных диалогов, попутных общений, да и дьявольских, и разных городов. Книга содержит нецензурную брань.

Стиль — Санкт-Петербург

Сегодня нахлынули мои почти 18 лет. Я помню, как окончил школу, сидел со своими результатами экзаменов и думал, кем я хочу стать? Куда мне идти? Я перебирал все варианты, но ответа найти не мог. Мама говорила, отнеси уже куда-то документы, ведь последний день для подачи, а я опускал взгляд в стену, затем снова с грустью смотрел на неё, в ее глазах было видно-она понимает, так я себя загублю, мы никогда не были с ней похожи, но это она понимала, но почему-то все равно отправляла туда, где я поломаюсь. Я, конечно, понял позже, она всего лишь беспокоилась, что в другом месте я сломаюсь ещё сильнее, без костей и без воздуха лягу в оттепель у какой-то там грязной лужи, а так хотя бы она знала бы, где я. Я подошёл тогда к отцу, хотел рассказать всю правду, не мое это-идти на психолога или ещё куда, но ему даже не надо было меня слушать, он все знал. Так мы собрали мои вещи, я отправился в Питер, до этого мне не приходилось там бывать, помню нервный поезд, окна потели от моих ожиданий, я был котёнком, которого первый раз выпустили на улицу, мне казалось, что весь мир передо мной, но в какую сторону идти, не понимал. И вот я вышел, Московский вокзал, поворот на Лиговский, город показался мне каким-то Лондоном или Нью-Йорком, я летел, ежесекундно взрослея на года, мне казалось, все, я увидел главное в жизни, и Питер первый заговорил со мной, я прекрасно помню эти слова:

— У меня есть сердце.

— Хорошо, бери его с собой, пойдём курить и выпивать.

Это было странно, но однозначно чувственно, я влюблялся в первый отель, в первую столовую, в этот жаркий день, тогда я начал понимать, могу бросить много женщин, бросить спорт, да даже носить носки зимой, но навсегда оставить Санкт-Петербург… нет. Он позже капризничал, иногда мне хотелось сбежать, зимой я чувствовал себя одиноко, было холодно, перчатки не спасали, грел последний вагон метро ночью, с двумя бургерами в руках в пакетике Макдоналдс, там было ещё пиво из продуктового возле вечерней учебы. Первая официальная работа, первая белая зарплата, первый красный борщ не от мамы или бабушки, первая тоска, первый поход в аптеку за лекарствами, это было там. Прошло с тех времён достаточно времени, изменились друзья, места где родился, цены, люди, да я сам изменился, но ворвавшись снова в Ленинград, понял, он не меняется никогда, я чувствую здесь то, что чувствовал тогда, только теперь я могу об этом написать, достаточно остановиться на 5 минут, и замечаешь удивительные вещи, я стоял сегодня возле набережной Грибоедова, смотрел просто на людей, вы не обращали внимания, что в Москве выкуривают только половину сигареты, а в Питере курят дотла? И ведь в этом есть смысл. В этом есть чертов смысл! И да, я обрёл за несколько дней знакомств больше, чем за предыдущий год во всей России. Сыро, грязно, почти падаю, но где ещё на обед можно забежать в музей Набокова например? Грязные танцы, грязные ботинки, разноцветные волосы, запахи бесконечных концертов, свободных людей, кофе с собой, продукты 24 часа, романтика хостелов в центре города. Но этот город не для всех, здесь любят творчество, не принимается банальный взгляд, если вы не готовы потерять здесь своё сердце, уходите, как можно быстрее, не стоит ломать себя в позерстве, ведь кого-то здесь согревает и лёд, а кому-то холодно даже сидя в огне. Я вижу смысл в том, что самое главное дать себя разрушить нужному городу, нужному человеку, валяйся, можешь плакать, в припадках путаться, но сделай это в правильном для тебя месте, это не одна сторона медали. Я сделаю это в Санкт-Петербурге.