Спасатель

Александр Конторович, 2018

В ожесточившемся мире кто-то должен исполнять роль доброго дядюшки. Помогать тем, кто не может выжить сам, защищать и лечить. И Пётр Фомин снова возвращается к своей профессии спасателя. Но ничего уже не происходит по-старому – прежнего мира больше нет. За обладание вожделенным лекарством легко могут убить. Чужая жизнь – ничто для многих. Поэтому сам факт существования производства лекарственных препаратов необходимо тщательно скрывать. Иначе не миновать нападения алчных дельцов или обезумевших людей. И Фомин возглавляет подразделение «химиков» – тех, кто занимается разведкой и оказанием помощи, порою играя при этом неблаговидную роль…

Памяти моего друга Андрея Шумского, которого также знали под позывными Дасти Миллер и Контур

Глава 1

Стук в дверь.

— Да!

— Командир, тут тебя один клиент требует.

— Вот прям-таки и требует?

— Ну… близко к тому.

— Ладно… — поднимаюсь со стула и откладываю планшет в сторону. — Как там, в известном фильме говорилось? Требует — примем!

Топаем по длинному коридору. Он полутёмный, только иногда темноту разгоняют редкие лампочки. В основном тут ходят просто: берутся за провешенную по стене веревку — и в путь! Попался узел — пригнись, потолок снижается. Можно даже руку вверх приподнять для вящей гарантии. Впрочем, если есть желание, можно попробовать, что крепче. Голова или потолок? До сих пор выигрывал потолок… Два узла — ступенька. Сбавь скорость, если не хочешь навернуться. Три узла — перекрёсток. Подумай, в какую сторону тебе надобно. Верёвки в таких местах расположены со смещением по высоте. Выбирай нужную — и топай. Но это когда идёшь просто так, сам по себе. Когда же носят груз, то зажигают свет. В обычное же время экономят дефицитные лампочки. Редкий это товар — да и дорогой! Издалёка их доставляют и с великим бережением.

Да, совсем забыл! Позвольте представиться — Пётр. Если уж совсем официально — Пётр Михайлович. По фамилии — Фомин. Есть, разумеется, и прозвище — куда ж без него. В незапамятные времена, когда жизнь была относительно мирной, окрестили меня «Беглецом». По разным, надо сказать, причинам… да так оно и осталось. Впрочем, в той жизни было много чего, о чём сейчас вспоминаешь как о каких-то сказочных вещах… И кого сейчас интересуют причины появления такого позывного?

А путь — привычный. Ходим мы этими дорожками уже достаточно давно. Почему под землёй? Да спокойнее тут. И всякой гадости меньше. Уж чего-чего, а такой вот фигни наверху в своё время хватало! Да и сейчас ещё есть…

С момента, когда посыпались ракеты вперемежку со всякими прочими сюрпризами, которые заботливо копили многие годы, прошло уже несколько лет. Особо жуткие места, впрочем, менее неприятными не стали, но в целом наверх уже можно было выглядывать.

Так это — у нас! А что творилось за линией госграницы… Не во всяком сне такое увидишь!

Очень многие ракеты, которые отправили в нашу сторону, по каким-то «неведомым» причинам так и не долетели до места назначения. Некоторые брякнулись просто так, навроде сброшенного с крана бревна, а вот некоторые — и совсем даже по-другому «приземлились»… вполне штатным способом. Только совсем в другом месте. Тоже, кстати, совершенно «непонятно» почему… Словом, места их падения теперь ещё долго стороною обходить надобно. Если жить охота, разумеется…

Так что вдоль бывшей границы у нас теперь кордон. Не тот, который в своё время напыщенно именовали «санитарным», подразумевая то, что защищает он «продвинутые» страны от неразумных русских. А абсолютно конкретный, в самом прямом смысле этого слова — по-настоящему санитарный, поскольку в тех местах жить ныне невозможно. В смысле — людям невозможно. Зверьё-то — оно бегает туда-сюда. Иногда на опешившего охотника такое из лесу выбегает…

Словом, близлежащим странам не повезло. Совсем не повезло. Навряд ли они, вписываясь хвостозаносителями к заокеанским воротилам, предполагали такой исход. Впрочем… ну не все же среди них были совсем уж кончеными дебилами? Должны просто по умолчанию присутствовать там и люди разумные — хоть в каком-то объёме?

Очень даже может быть, что таковые имелись. И даже в товарном количестве. Только вот пресловутая «западная демократия» устроена так, что никакого влияния таковые люди не имели. И иметь не могли. Тут либо поёшь в общем хоре, либо стоишь в стороне. И никакого влияния на тех, кто поёт, оказать не можешь. Да и доступа к телефону, по которому отдают указания из-за океана, тоже не будет. Слушай, что другие тебе скажут.

Короче, тамошние «маленькие, но гордые страны» огребли всерьёз. Да так, что никакой государственности там не осталось в принципе. Равно как и всех её атрибутов в виде полиции, армии и централизованного здравоохранения, вкупе со снабжением. Всем, в том числе и едой.

Жрать в тех местах стало нечего. И раньше-то было далеко не сахар, а уж сейчас… Деньги моментально утратили всякую ценность. Евриками, за которые раньше готовы были душу продать, теперь можно было печки топить. Или задницу подтирать. Хотя для этой-то цели они совсем не годились. Впрочем, это в равной степени относилось к любым деньгам вообще.

Бартер.

Или золото — у кого есть.

Было не у всех.

И толстый северный пушной зверёк постучался во многие двери по второму разу.

Откровенно говоря, и у нас было немногим лучше. Правда, совсем уж далеко эти ракеты не ушли — кое-что всё же уцелело. И даже сверх того! Некоторые города пережили этот катаклизм с относительно небольшими потерями. Хотя небольшими они были разве что по сравнению с теми, кому совсем не повезло. В мирное-то время даже от этих «небольших» цифр инфаркт зарабатывался на раз-два.

А вот по Старопетровску ракеты не пошли. По той ли причине, что там и так уже ничего вроде бы не оставалось ценного, либо по какой-то другой — но ни одна ракета на него не упала. Отделались взрывом ядерного фугаса на озере — более чем в пятидесяти километрах от города.

По этой же причине уцелели и войска на линии бывшей госграницы. Да и в самом городе народ имелся. Сейчас войск меньше — не с кем воевать. На той стороне вообще пусто — там все поразбежались давным-давно. Кое-кто даже к нам утёк — и некоторых даже приняли. Вот и ушли солдаты — для них работы хватало в других местах.

Теперь тут части самообороны. В основном — от всякого отребья и банд. Вот этих стало больше — и здорово. Всякие попадались, даже бывшие солдаты войск НАТО и полицейские. Кого там только не было… Народ в бандах подобрался остервенелый, крови понюхавший и беспредельный. Ни во что не верили и ничего не боялись. Живыми после их визита мало кто оставался. Так что самооборонцам не позавидуешь — тяжек их хлеб. Периодически они просят о помощи — и тогда из города выходит подкрепление. Оружие здесь есть у всех, долгие сборы не требуются.

И, кстати, о том самом хлебе. Понятное дело, довоенные запасы кончились быстро. И практически сразу, как только упали первые ракеты, закончилась и относительная независимость купцов. Ведь «чёрный» рынок приказал долго жить. Нет, понятное дело, никто торгашей взашей не попёр, но прежнего вольготного положения они лишились очень быстро. Потеряли всякую ценность деньги, и в новых условиях смогли выжить далеко не все. Тот же Кабан так вообще исчез неведомо куда.

А с едой… Тут всё было очень сложно. В глубине страны, там, куда не попали ракеты, много чего уцелело. Остались поля, да и скот кое-где ещё продолжали выращивать. Вот только централизованное (то есть дармовое) снабжение тоже приказало долго жить — как и у соседей. Своих — кормим. Ибо они эту самую еду и производят. О прочих — думаем. И выражаем сожаление. Ибо всех не накормить, увы! Пока ещё восстановят разрушенное, сколько пройдёт времени и сколько людей при этом умрёт от голода.

А вот тут сказалось странное положение Старопетровска. Своих огородов здесь почти не имелось. Да и только самый распоследний баран станет на этой земле что-то сажать и выращивать. Учитывая количество всевозможной химии, которое на данную землю пришлось…

Правда, кое-какие обнадёживающие мысли имелись, но экспериментов на собственном организме никто проводить не собирался. Так, проверяли кой-чего по мелочи…

А вот чего в городе имелось в достатке — так это всевозможных мощностей по производству всякой фармакологии! Уж если тут наркоту собирались гнать в промышленных масштабах, так и многое менее зловредное тоже оказалось можно изготавливать. Уж чего-чего, а сырья сюда в своё время натащили столько… И то, если подумать, масштабы планировались ого-го какие!

Но не срослось. У этих не срослось. А мы — мы к делу подошли вдумчиво.

Лекарства. Вот это требуется абсолютно всем! Я не имею в виду тривиальный аспирин. Хотя, говорят, есть места, где за пачку таблеток и пристрелить могут. Не говоря уже о прочем. Не знаю, может, и так. Я там не бывал. Но его мы не делаем. Здесь производят вещи куда более сложные. И именно по этой причине первое, что сотворили после того, как стало возможным вообще хоть что-то делать наверху — отремонтировали электростанцию. Благо, что река, на которой она стояла, никуда не делась. Основной потребитель — городское хозяйство приказало долго жить. Хотя освободившихся мощностей было недостаточно. Но хоть что-то удалось запустить! Отремонтировали и водопровод. А канализацию даже чинить не пришлось, её ещё прежние власти в своё время модернизировали. Предвкушали, падлы, будущие барыши…

Кстати, именно по этой причине почти всё, что имело отношение к данным производственным мощностям, сохранилось в очень хорошем состоянии. Вообще, при осмотре городского хозяйства выяснились крайне любопытные подробности. В хорошем (и даже очень хорошем) состоянии находились две отрасли оного. Всё, что было связано с производством продукции на предприятиях, построенных западными концернами, и то, что относилось к обеспечению жизнедеятельности отдельных городских районов. Тех, где располагалось элитное жильё. На всё прочее откровенно забили болт.

Понятно стало, отчего не бомбили город. Чтобы получить в своё распоряжение такие производства, любой фармацевтический концерн трижды удавился бы! Как внезапно выяснилось, одной из основных задач тех же «Росомах» являлась не только оборона предприятий, но и их правильная консервация для поддержания дальнейшей работоспособности. Для чего в состав ЧВК были включены целые бригады специалистов соответствующего профиля. В итоге это всё неизбежно сказалось и на боеспособности ЧВК в целом… но это уже были их проблемы!

Да, если бы выгорело это дело с превращением области в отдельный анклав… всем икалось бы долго и качественно. Но имеем то, что имеем. Громадные работоспособные цеха, в которых можно делать очень даже много чего. И даже сырьё на первое время есть. Другое дело, что нет рабочих, инженеров и много чего ещё нет. У нас нет. Но вот в других местах… А ещё там есть продовольствие. И всякие прочие полезности. Так что — всё устаканилось достаточно быстро.

Очень многое из того, что можем здесь делать мы (а также содержимое ещё не опустевших складов), представляет слишком большую ценность, чтобы не обращать на это внимания. Нашлись, естественно, рабочие, лаборанты и продовольствие. Даже связь — уже через два месяца после окончания недолгой войны (трудно воевать, если между тобою и противником лежат десятки километров заражённых территорий) у нас спешно оборудовали мощную радиостанцию. Впрочем, эта деятельность меня не затрагивала, так что в эти дебри залезать не пришлось. Есть связь — и хорошо! Можно оперативно чего-то попросить или не менее оперативно откликнуться на чью-то просьбу.

Три года мы пахали исключительно на «внутренний рынок», если так можно выразиться. Обеспечивали весьма специфической продукцией сильно пострадавшие города и веси. Иногда приезжали к нам хитроголовастые дядьки, чего-то там мудрили в цехах — и производство выдавало какую-то новую хрень с ранее не существовавшими характеристиками. Слава Богу, это происходило не так уж часто. Ибо ругани от производственников я наслушался…

Почему я?

Да как-то вот оно само собою получилось… А теперь-то куда денешься?

Один раз — да и то в прошлом году (!) получилось выдраться к своим, к Алёне и сыну. Денис стал совсем бодрым парнем и лихо шуровал по двору. Никакие болячки у него, слава всем святым, не проявились. Наконец-то хоть сына увидел! А раньше сидел я, как бирюк, в своём подземелье без всяких выездов! Кто работать будет? И так-то дорога только в один конец заняла дофига времени. Так что дома я побыл всего четыре дня…

Там теперь небольшой посёлок, живут точно такие же, как и мы. Есть, разумеется, охрана, но в наше непростое время оно как-то надёжнее. Пока назад добирался, дважды от каких-то мерзюков отстреливался. Не один хоть ехал, это и спасло! Первых налётчиков помножили на ноль быстро и качественно — никто не пикнул даже. А вот вторые (те, кто уцелел после нападения) представились… кем бы вы думали? Княжеской дружиной! Я чуть за борт не вывалился от удивления! Князь! Иди ты… Отвык я от таких новшеств, в своём медвежьем углу заседаючи.

Да и Старопетровск, как я понял, стараются особо не светить — уж больно кусочек лакомый. Расположен крайне неудобно — прямо у бывшей границы. Место, где производят лекарства и сыворотки, официально совсем не там и называется иначе. А у нас, если всем слухам верить, как была особая карантинная зона — так и осталась. Испытывают здесь всякие новинки, комбинируют их друг с другом — для того нас тут и подкармливают. Чтобы народ наружу не попёр с голодухи. Обитатели карантинной зоны никуда особо не вылезают и в другие места не шастают — незачем. Всё дома есть. Даже нашивки у нас особые — «Z-31» на правом рукаве. У всех — у охраны (самооборонцев) и у каждого жителя они есть.

Нас малость опасаются. Кто знает, что там такое на людях испытывали? Пить-есть в других местах, разумеется, дадут, но радости при этом особой не испытают. Правда, и помимо нас всяких разных бяк хватает у народа. Кто под радиацию попал, кого ещё какая-то дрянь зацепила — каких только не встречается… Всех гнать взашей — один-одинешенек сидеть будешь. Так не выжить.

А поскольку нас тут подкармливают всякими лечебными штуками (опять же — по слухам), кое-что «прилипает» и к моим рукам. Я тут кто-то вроде главзлодея, который барыжит упёртыми лекарствами и имеет с этого свой навар.

Вот такой у нас народ! Скажешь правду — хрен кто поверит. А вот в такого барыгу-хитрована — с милой душой и завсегда! Тем паче прошлое… купцом ведь был! Вот и приходится иногда оправдывать подобные россказни…

Торговое помещение у нас совсем другое. Не гараж — тот для других нужд теперь используется. Чтобы попасть в… хм-м-м… лавку, надобно спуститься вниз, под землю, пройти метров пятнадцать по узкому коридору, свернуть — и ещё столько же протопать.

А в том месте, где коридор поворачивает направо, в левой стене имеются две забранные тонкой и прочной сеткой амбразуры, за которыми дежурят два автоматчика. Сетка — для того, чтобы не пропихнули туда чего-нибудь взрывчатое. А стрелять она не мешает, проверено. Потому и коридор поворачивает, чтобы нельзя было все это расстояние одним духом проскочить, пока тебя товарищи огнём прикрывают. Бывали, знаете ли, прецеденты…

А вот как коридор пройдёшь, так ещё одна дверь ожидает, в которую, кстати, далеко не каждого пропускают. Кое-кто и через окошечко общается… Но как в дверь войдёшь, так обстановка будет в точности, как раньше. Окно в стене, а перед ним стол. На него и складывай товар. Хоть свой, хоть купленный — твоё дело. Сами мы туда другим путём попадаем — и тоже под землёй. Привыкли уже…

— Что тут такое стряслось? — интересуюсь я у дежурного «торгаша». У нас — это должность посменно всеми отрабатывается. Так сказать, тренируется народ…

Не весь, а только отдельное подразделение. Так называемые «химики». Почему «химики»? Так кто в армии за пускание дымов отвечает? Они самые… Вот и мы по мере сил, конечно, напускаем всяческого «дыма», самыми разными способами скрывая от окружающих реальное положение дел. Ну и ещё одна причина есть. Одно время нам пришпандорили ещё один шеврон — букву «Х». Хозвзвод — а не то, что некоторые подумали! Но не прижилось нововведение… как-то народ на него косо посматривал. Нет, знаете ли, в том особой чести, чтобы признавать свою принадлежность к рыцарям каптерки и бытовки.

Работа у нас тоже далеко не сахар. И очень напрасно многие полагают, что ремесло торгаша в наше время столь уж лёгкое да беззаботное. Учитывая то, что самооборонцы в принципе не общаются с теми, от кого охраняют наши рубежи. Какой, скажите, смысл разговаривать с будущей мишенью? Надо ведь как-то поддерживать жуткие слухи о «Зоне-31»? Надо. Вот они и стараются.

Но всем нужна информация. Разведку, опять же, кто-то должен проводить. Не ту, которая ползком и с ножом в зубах. А иную — в процессе общения с местными (не из наших, понятное дело, мест) жителями.

То есть те самые торгаши…

Лично и в большинстве случаев в одиночку. Ибо никакой охраны им не положено — в легенду не вписывается. Это здесь мы можем пару автоматчиков открыто посадить — тут наш дом. И самооборонцам в принципе похрен на то, как именно живут оставшиеся внутри Периметра. А вот в лес шастать группой — подозрительно весьма! Как это охрана вас всех зевнула?

Нас даже на подмогу не привлекают — для этого другие люди есть. Легенда, мать её…

А тем, кто полагает нас бездельниками, рекомендую на кладбище заглянуть — оно у нас своё. Там восемь могил имеется — и в четырех тел нет. Не нашли… или попросту нести назад было нечего. Ибо у каждого нашего «торговца», что за Периметр выбирается, на левом плече в разгруз зашита «Ф-1». Наружу только рычаг с кольцом торчат. В случае чего — одно движение и аля-улю…

Вот тогда, как раз на очередных похоронах, я и сказал:

— Какой, к чертям поросячьим, хозвзвод? С такой-то убылью личного состава? В каптёрке, что ли, чаем спьяну поперхнулись? Химики мы… всем вам маскировку обеспечиваем…

Шеврона не стало, а вот на куртке теперь парни сами букву «Х» рисуют. Краской, хлоркой или ручкой — кто во что горазд. И словечко прижилось. Более того — человека с такой меткой уважают и стараются без нужды не сердить. Мол, мало того, что они там все химией травленные — так ещё и отморозки, каких поискать.

Вообще-то подобная репутация иногда на руку играет — меньше споров. Все потенциальные покупатели понимают — товар краденый, никакого магазина, где это можно купить, не существует. Всем такие вещи нужны позарез. Будешь сильно упираться рогом — торгаш забудет дорогу в твою сторону. И потом как хочешь, так и объясняй своим жителям, почему у вас ни хрена нет.

Это патроны или оружие можно купить где-нибудь. На крайняк — самому смастрячить лук или примитивную поджигу. Да с мертвяка, наконец, снять или что-то фонящее краткое время попользовать. Вместо бинта — и тряпица подойдёт, если уж совсем фигово стало. А вот где взять, например, обычный йод? Смех-смехом — но мы сами его покупаем, дабы репутацию крутых торгашей поддерживать. А вот что-то чуть более сложное — к нам. Нет, коли желание есть, можешь и в Вятку прокатиться… если есть на чём. Или ещё куда-нибудь. В те самые официальные места, где всё это вроде бы и производят. И мешок всяких полезностей с собою прихватить не позабудь — задаром никто ничего не отдаст. А уж коли прознает продавец, что ты прибыл не из пределов нашей страны… пусть и из бывших некогда (ещё при СССР) пределов… Тогда смело всё можешь умножать. А на сколько — это уж он сам решит.

Странно? Да, ибо правилам торговли это несколько противоречит.

Непривычно? Так это только первое время так было. Ныне никто уже не возмущается.

А за подобные вещи мне можно спасибо сказать — приложил руку.

* * *

Ещё в самом начале всего этого дела, когда только решался вопрос — как вообще дальше жить, и состоялась эта встреча. Много кто на ней присутствовал, всех упоминать не стану. Были там, в основном, люди, которые реальное положение дел себе представляли очень даже неплохо. И немало сил вложили в то, чтобы его хоть как-то выправить, ибо практически ничего целого не осталось. Всё, что имелось, было в той или иной степени подпорчено. Где капитально, так что проще всё заново отстроить, а где и не очень — только малость подлатать. И Старопетровск там рассматривался в основном как донор. Всяких дефицитных запчастей и сырья, какового у нас имелось в количестве.

Выпотрошили бы город — и хана ему. Все, кто на этот момент там оставался, обречены были бы на жалкое прозябание. Ибо жрать нечего, а выпустить такую толпу заражённого народа на волю… Проще уж ещё один ядерный фугас над городом подорвать — хоть не так жестоко будет.

Тогда на этом сборище (ибо советом я его назвать как-то вот не решаюсь) выступали многие. В том числе и розовощёкий обитатель подземелья, который меня тогда сюда снова и отрядил. Он особо долго не распространялся — попросту привёл реальные цифры запасов и пояснил готовность городских предприятий к работе.

— Короче, — подвёл итог Михеич. — Другого такого производственного кластера в стране нет — либо уничтожены, либо сильно повреждены во время войны. Готовность предприятий Старопетровска к запуску — порядка 80 %. Требуется не так уж много усилий. Из плюсов — никто и никогда не будет ничего искать там. Соответственно, отпадают вопросы безопасности и обороны. Здесь и так всё это есть — и уже давно.

— А как быть с бандами и прочими… э-э-э… «бродягами», так? — поинтересовался один из оппонентов — бывший главный инженер серьёзного завода. Мужик вообще-то грамотный — мы потом с ним хорошо сработались. Но это потом, а пока он был одним из самых рьяных оппонентов.

— Это — к нему! — кивнул в мою сторону розовощёкий.

— Работать будут, — поднялся я с места. — Ежели, разумеется, жрать охота. Кто не работает… ну, я думаю, всем и так всё понятно…

— Это же насилие! — возмутился кто-то с места. — Над больными людьми!

— Кто серьёзно болел — тот давно уже копыта отбросил. А кто тогда не помер — этот ни от какой работы не загнётся. Нет там слабаков — повымерли все. Впрочем, если у вас есть другие рецепты…

Их не оказалось.

Так что идею Михеича приняли. А меня назначили её исполнять. Ну, не только меня, понятное дело — я тут далеко не самый основной. Но сторонкою не обошли… всё припомнили! Раз уж довелось в таком разговоре поучаствовать — так будь любезен поработать!

А вот завершающая беседа получилась очень даже интересной. Все понимали, что подобный товар — ценность необычайная. И распорядиться ею надобно с умом. И именно поэтому разработали столь сложную программу прикрытия. И запудривания мозгов вообще всем.

На сборище не имелось никаких руководителей — только те, кто реально мог и умел что-то делать своими руками. Либо организовывать тех, кто это по какой-то причине не сделал до сих пор. Словом — технари. Ни одного торгаша, если меня не считать (хотя из меня торгаш ещё тот), и ни одного профессионального политика-говоруна. Вот уж без кого можно спокойно прожить…

— У меня предложение следующее, — поднимаюсь я с места. — Если коротко, то всё можно свести к одной мысли — чужой платит за всё!

— А конкретнее?

— Для своих — когда-то можно и в убыток себе сработать. А вот для чужих… тут и три цены навернуть не мало будет.

— И кого же вы считаете чужими в данном случае?

— Для начала — всех по ту сторону границы. Без исключений.

Народ несколько озадачился.

— Но не все же там враги?

— Например? — ехидно интересуюсь я. — Хоть кто-то там помешал развязать войну? Или потом нам чем-нибудь помог? Или хотя бы выразил желание оказать таковую поддержку в будущем? Что-то я про подобные вещи не слыхал… Да и сама война-то — её, что, уже прекратили? И мирный договор со всеми подписали… Нет? Так о чём тогда спич?! С какого бодуна я должен кормить и лечить своих противников? У них самих, что, рук уже нет?

— Ну… — чешет в затылке главный инженер. — Это да… но ведь им и так тяжело!

— И кого они должны за это благодарить?

— И нас в том числе.

— Хотите сказать, что там все абсолютно невиновные? Их правительства пришли к власти путём военного переворота? Нет? То есть они выражали волю народа? В том числе и этого? Так?

— Вы всё упрощаете! — не соглашается мужик.

Уважаю — дядя вполне последователен в своих убеждениях. Но я тоже не с дуба вчерась рухнул.

— А зачем усложнять? Придут к нам — мол, хотим быть одними из вас — милости просим! Не придут, стало быть, хотят жить по-своему. Иными порядками, с особыми законами и другими правителями. И кто им доктор? Почему я должен отобрать у своего и отдать за так или по дешёвке чужаку, который, возможно, завтра будет в меня стрелять?!

— Но ведь так нельзя…

— Почему?

Меня так и не смогли переубедить. Михеич мне потом высказал — мол, оправдал ты свой позывной. На 100 %! Но убедил почти всех. Не уболтал — именно убедил! Мои аргументы оказались весомыми — война ещё не сгладилась из людской памяти.

А вот Михеича я более не видел — эта встреча оказалась последней. Нельзя ему было надолго покидать своё подземелье, его стерилизованную атмосферу…

* * *

— Да, вот… — кивает дежурный торговец в сторону окошка в стене. — Клиент в принципе давний… Всегда с ним без проблем расходились, а тут…

И передо мною появляется список заказов. На плохоньком, серого цвета, листке бумаги, который, наверное, выдрали из какого-то альбома. Знаете, бывают такие, там между листами бумажные прокладочки имеются? Вот на такой прокладке и написано. Карандашом. А вы полагали, что на белоснежной офисной бумаге — и «паркером»? Щас… Кончилась давно такая роскошь. Ныне пачка обычной белой бумаги — той же «Светокопии» — стоит весьма нехило, да ещё попробуй найди! Молчу уж за всякие там шариковые ручки.

Карандаш — наше всё! Точнее, ваше. Мы специально для того, чтобы на покупателей впечатление произвести, пишем перьевыми ручками. Не на белоснежной бумаге, понятно, но и не на таких вот сереньких листочках. Мол, есть у нас средства даже на это…

Итак — список.

В чём там загвоздка вышла?

Ну, бинты… это понятно. В обычной ситуации и тряпицей обходятся, но если кого всерьёз поранит — тут без индпакета трудно. Отметка — «товар оплачен, выдан». Здесь, стало быть, без вопросов.

Обезболивающее. Дефицитный товар. Вместо таблеток ныне у нас порошки — практичнее и быстрее усваивается. И тут всё в порядке.

Пробегаю взглядом весь список — в чём загвоздка-то? Обычная сделка, ничего…

Стоп. «Клюква» — сорок доз! Так, а вот это уже совсем другие пляски! «Клюква» — или препарат «Д-54» действительно внешне напоминает эти ягодки. Тёмно-красные небольшие капсулы. И предназначено данное средство для того, чтобы ускоренными темпами выводить из организма радиацию. Иными словами, с помощью этих капсул можно какое-то время находиться в опасной зоне, не схлопотав при этом фатальной дозы облучения. Не шибко долго, но всё же… Однако «клюковка» сильно сажает прочие возможности организма, и здесь требуются уже другие препараты. А куда денешься? Ну, не берёт тебя какое-то время радиация — но ты и поднять более десяти кило не можешь! А про возможность пропереть единым махом двадцать вёрст — даже не думай. И нафиг тогда такие страдания?

Переворачиваю список — вот и оно! «Рассвет» — сорок доз. За интересную особенность — кратковременное улучшение способности видеть в темноте — данный препарат получил такое необычное название.

Теперь всё складывается.

Вместе данные препараты позволяют сохранять боеспособность и выносливость в течение примерно двадцати часов. Даже в весьма неприятных условиях. Потом — срыв, почти полная апатия. Почти на сутки, после которых человек медленно восстанавливается и приходит в норму на второй-третий день. Или — вторая доза. После чего надо отлёживаться уже дня четыре. А вот третьего приёма такого коктейля я бы никому не рекомендовал — чревато!

Интересно девки пляшут…

— Где клиент?

Вон он — сидит на стульчике в уголке. Глаза закрыты — дремлет он… или делает вид.

— Справку по нему дай!

На экране ноутбука (а вы что же думали, у нас вся инфа на бумаге, что ли?) появляются строки.

«Вилем Магерт, помощник старейшины общины Мере».

Координаты — ага!

Вот и на карте точка стоит — молодцы ребятки, правильно справочку составили.

«Профиль — торговый представитель».

Всё так.

«Интересы — медикаменты, перевязочные средства».

И тут у меня никаких вопросов не возникает.

«История сделок».

Вот здесь не спешим…

А ну-ка, откроем справочку по данной общине!

— Лады, давай его сюда.

Дежурный стучит рукою по прилавку — покупатель медленно приоткрывает глаза.

Мужик, ну уж совсем-то круглыми дураками не надо нас считать, ладно? Не просыпается так человек — иначе он себя ведёт! Дремлющий — глаза открывает сразу. Глубоко заснувший — медленнее, но всё же не настолько. А здесь открывает так, чтобы свет не ослепил, чтобы сразу же по возможности, разумеется, обстановку вокруг правильно оценить. И уж во всех случаях человек смотрит в первую очередь в сторону источника звука, а не по сторонам осматривается. Вывод? Дядя комедию ломал, простачком прикидывался.

— Вы хотели меня видеть?

— Мне «Беглец» нужен.

— Перед вами.

И здесь — перебор. Морда моя почти всем торговым представителям знакома, не перепутаешь.

Ну-ну… валяй дальше, а я послушаю.

— Ваш… э-э-э… менеджер не хочет мне продать товар, который я готов оплатить!

— Кто, простите?

— Менеджер.

Делаю удивлённое лицо. Мол, не понимаю я этих импортных словечек, отвык…

Мужик поправляется.

— Ваш продавец.

Киваю, мол, понятно теперь. Понемногу приучаю наших покупателей вести разговор на понятном языке. Как вы там у себя объясняетесь — нам пофиг. Хоть на суахили, если вам так комфортнее. Но здесь — будь любезен по-русски говорить, иначе не понимаем.

И не станем.

И не хотим.

Не можешь — переводчика найми. И сам ему заплати. Неохота потери нести — выучи русский язык. Дорого? Твои проблемы, милок. Но свои порядки здесь устанавливать не будет никто. Не мы к тебе пришли — ты сам сюда пожаловал. Вот и будь любезен соответствовать.

— Он и не продаст. Уберите из любой позиции ноль и выкиньте вторую — тогда поговорим.

Не сказать, чтобы данные препараты были слишком уж дефицитными. Как правило, большинство исследователей территорий и добытчиков уж хотя бы по одной дозе того и другого имеют. Дорого, но жизнь того стоит. Мало ли куда кривая занесёт? Заверещит счетчик — что делать будешь? Раз сбежал, второй… а вот на третий можно не успеть! Да и сбежать не всегда получается. А радиация имеет свойство накапливаться. Так что наступает народ на горло зелёному земноводному и приобретает себе такой вот набор. У него, кстати, и неофициальное название есть «глоток». В смысле — глоток воздуха. И никак иначе, а то много в своё время завелось всяких толкователей.

Понятное дело, что и это далеко не вершина нашей фармакологии. Хреновые внешние обстоятельства порою дают такого пинка всяким там исследованиям. Но официально «глоток» используют все. А эта информация доступна очень и очень немногим, равно как и истинные наименования препаратов, которые в серьёзный набор входят. Внешне они почти неотличимы. Разница только в упаковках, точнее, в надписях на них. Но рядовому пользователю выдают обезличенные капсулы. И посторонний человек таких тонкостей, как правило, не просекает. Да и наши — тоже далеко не все. Разница в скорости восстановления организма объясняется просто: «Кумулятивный эффект, вызванный постоянным приёмом конкретных медпрепаратов». И тому подобные заклинания.

Понятное дело, что «глоток» есть не только у исследователей. Охотники побогаче стараются такой набор заполучить. Лекари местные, главы общин и поселений… да всем нужно! Только вот не у всех столько средств имеется… ну, и ещё кое-какие препятствия тому есть. И вот они — абсолютно искусственные. Выдуманные ни кем иным, как мною лично.

Первое — мало препарата. Всем его не хватает. И это вполне похоже на правду.

Второе — уже для более «продвинутых» торгашей или для тех, кто себя таковыми мнит. Мол, это «химики» специально дефицит создают, чтобы цена не падала. В это тоже поверить можно — всяк по себе меряет. Что, не стал бы кто-то цену на дефицитный товар держать? Ага, в зеркале лопухов поищите. Особенно, если бы данный индивидуум такового товара хапнул бы немалый мешок. Торгаш — это состояние души. Человек порою настолько меняется…

Есть, разумеется, и третье препятствие. И даже четвёртое. Но о них — чуть позже.

Для большинства и этих двух, что я уже указал, вполне достаточно.

Клиент, однако, упорно валяет дурака и продолжает гнуть свою линию

— Но нам же очень нужно! Оба препарата — и в указанных количествах.

— Володя, — поворачиваюсь я к дежурному. — Сколько у нас «клюквы» на складе?

— Семь доз, — не моргнув и глазом, отвечает он.

— Вы слышали? — бросаю взгляд на заказчика. — Семь! А вам требуется — сорок! И что ж, по-вашему, я должен недостающий препарат забрать у своих сотрудников, тем самым подвергая их риску? Как, интересно знать, мы сможем тогда выполнить заказы других покупателей?

— Ну… — слегка смущается хитрован, — Пожалуй, мы могли бы вам в этом помочь…

Блин, снова за рыбу гроши… сколько уже было таких вот предложений! Мол, мы сами всё доставим куда нужно и кому угодно, вы только дайте нам такую возможность! Щас, родной, только шнурки поглажу!

— Вот что, уважаемый… Я вижу, вы кое-что позабыли. Позвольте же вам напомнить некоторые прописные истины!

Хрена с два он их забыл! Тут всё просто, как грабли.

Первое — мы работаем без посредников. Это вообще не обсуждается. Если мы куда-то не можем дойти сами — то и никто другой от нашего имени там торговать не станет. Перекупщики — вперёд и с песней. Но от себя лично. И по своим (никак с нами не связанными) ценам.

Второе — безопасность наших сотрудников есть наивысший приоритет. Я ни при каких условиях не пожертвую своими ребятами ради кого угодно — но чужого. Свои — песня особая. Вообще все, без исключения.

Помню, как мои парни вытаскивали к медикам раненную бандюками роженицу, которой уже подошёл срок разрешиться от бремени. Посёлок был дальний и своего врача, даже обычного фельдшера, там не имелось. А роды ожидались тяжёлые, и не факт, что шестнадцатилетняя девчушка вообще смогла бы их перенести. Даже не будучи раненой.

На её удачу там оказались трое наших «химиков». Сбросив весь товар, они за эту цену ухитрились нанять сменных носильщиков со всей округи. Их убедили бросить к чертям всю работу — цена товаров это компенсировала с лихвой. И мужики потащили девчонку к блокпостам самооборонцев вообще безостановочно. Даже жрали и пили на ходу — мои парни постарались, снабдив носильщиков ещё и продовольствием.

А когда, уже почти на подходе к блокам, их догнали-таки те самые бандюки, парни заняли оборону. И целый час задерживали оголтелую банду. Подоспевшие самооборонцы вытащили только одного из них — для того, чтобы он умер уже среди своих.

Тогда, похоронив ребят, мы отложили все дела. И два месяца разыскивали в приграничных лесах логово этих бандюков. Нашли, разумеется… всякая информация продаётся — только плати!

Я платил. Много — и всем подряд, независимо от ценности полученных сведений.

Посёлок бандитов окружили на рассвете — пока все они видели сладкие сны. И сожгли там всё и всех из «Шмелей». Не разбирая правых и виноватых. А на пепелище поставили букву «Х» из двух связанных жердей. Дабы ни у кого никаких сомнений в дальнейшем не возникало бы. Никаких трофеев с того места не взяли — мы шли не за этим. Это направление мы навсегда вычеркнули из своих торговых маршрутов — ноги нашей тут не будет! Пособник бандита — такой же бандит, пусть он и не убивает своими руками. Но он помогает это делать другим. Кормит, поит, лечит… да хоть бы обстирывает! Тем более это были чужие. Те, кто готовил против нас последнюю войну. Ну, пусть и не готовил лично, но помогал или просто не мешал. В любом случае — их к нам никто не звал. Ни тогда — ни сейчас.

Зарубите себе на носу — поднял руку на нашего, умрёшь! И не только ты сам…

Нас не так уж много здесь осталось. И каждый человек ценен. Уже хотя бы потому, что он живёт тут. Не сбежал в поисках лучшей доли. (Да и где сейчас такая есть?) Рубит лес, копает землю — неважно! Он работает на всех нас. И вправе рассчитывать на нашу защиту. С любой стороны и от каждого, кто пользуется плодами его труда.

Не знаю, как обстоит дело в глубине страны. Там, по слухам, всякое происходит. Могут и своих списать, если их защита дорого обходится. Всякое говорят… и не всё это пустой трёп. Люди — они все разные. И думают по-своему. Но у них — так, а у нас — так!

Эта девчонка за свою жизнь не успела сотворить ничего выдающегося. Помогала пасти скот, работала по дому… как и все. И умерла на операционном столе — врачи ничего не смогли сделать. Слишком тяжёлым оказалось ранение. А тут ещё и роды… Но ребёнка — спасли. И теперь у нас есть свой «сын полка».

А вообще — здесь обстановочка ещё та. Кого только нет в наших разношёрстных рядах! Вояки и обыватели, менты и бывшие уголовники, учёные и бомжи — всех сплотило одно — хватанули некогда всевозможной химии. По разным причинам… но это уже дело прошлое. Многие стали до чертиков живучими и упрямыми. А агрессивности — так выше макушки у каждого. Порою такое отчебучить могут. И если не оборачивать эту приобретённую злость вовне, так мы друг друга и сами вполне успешно сожрём — дай только срок!

Должно быть что-то всех нас объединяет. Идея какая-то. Она и отыскалась — не скажу, чтобы слишком новая и оригинальная. Один за всех — и все за одного! И слова Александра Дюма как-то вот очень даже к месту оказались.

Никого из нас с распростёртыми объятиями в глубине страны никто не ждал. Не сомневаюсь, что если бы не старопетровские предприятия с их ценнейшим ресурсом, то нашлись бы желающие чем-нибудь сюда шарахнуть ещё разок. Чтоб уж наверняка — и без дальнейшей головной боли. Но фиг там… Как некогда промолвил своим потрясённым родителям один вьюноша: «Родили — терпите! Я не просил…»

Я вот, по своей дремучей наивности, полагаю, что далеко не всё, что в городе произошло, нужно приписывать чисто забугорным козням. Рупь за сто — здесь кто-то из наших, далеко не рядовых, товарищей лапку приложил! Вот хоть убейте — а не верю я в такое вот «всемогущество» западников! Где-то здесь и чисто родные ушки торчат… не могут не торчать! Есть кому и у нас за всё «спасибо» сказать — от чистого сердца и в полной мере. Вот отыскать бы этих товарищей!!! Я б правую руку за то отдал бы, не колеблясь!

Вот так и оказалось, что сплотить это самое раздробленное общество может только идея совместного противостояния окружающим, которые, ясное дело, нас тут всех ненавидят и ничего хорошего не желают.

А вот вам фигу — выживем мы!

Ну и понятно, что степень нелюбви к нам она тоже — разная. И в максимальном количестве она сосредоточена в районе госграницы — и далее. Среди чужих.

А свои — они нам, напротив, помогают. Много ли там нашлось бы желающих переезжать в Старопетровск? При каких угодно житейских благах — это билет в один конец! Отсюда возврата уже не будет…

Как ни странно, но в город приехал (сам, никто за руку не тащил!) и один из зарубежных авторов той самой изначальной гадости, на основе которой и возник весь этот кошмар. Не лгали слухи — он всё это время жил где-то в «закрытом» ото всех месте. И дальше бы мог — такого спеца даже в нынешние-то хреновые времена только что на руках не носили бы. Но приехал сам. И пашет в исследовательском центре. А ведь не может же не понимать, что назад дороги нет! Видать, всё же есть у этой земли какие-то особые свойства, которые только ей одной присущи. Раз даже такие, круто оттопыренные, перцы по-другому думать начинают.

Мой личный случай — он по-своему уникален. Так далеко не у всех. Точнее, почти ни у кого. Смоделировать, а тем более — повторить подобную ситуацию никто более не сумел. Понятное дело, что никого по хребту не лупили и на кирпичи под химию пьяным не бросали — но вариантов перепробовали массу! А фиг там…

* * *

Смотрю я на этого типа и понимаю — ничего-то он не позабыл. Всё этот деятель прекрасно помнит. Странно, вроде бы, давно уже всем растолковали прописные истины. Ладно. Я у нас тут изображаю «плохого полицейского» — мне по должности полагается…

— Итак, уважаемый. Как вы уже давно и хорошо осведомлены — нам посредники без надобности. И не знать этого вы не можете, иначе торговым представителем бы не являлись. Это раз!

Насторожился мужик.

— Второе… — наклонив голову набок, некоторое время пристально изучаю одёжку собеседника.

Занервничал дядя! Не понимает он моей паузы.

— Насколько я в курсе, ваша община имеет всего двоих добытчиков и одного исследователя — и для них аналогичные медикаменты уже закупались два месяца назад. С того времени вы уже посещали нас, но потребности в данных препаратах у вас не имелось. Не обращались к нам и ваши специалисты.

База покупателей — великая вещь! Всегда можно посмотреть — кто, когда, чего и в каком количестве купил. А списки всех исследователей и добытчиков у нас давно уже составлены.

Кто такой исследователь? Это человек, который либо на свой страх и риск, либо по чьему-то поручению проверяет всякие неприятные места, которые в недавнем прошлом фонили или ещё по какой-то причине были опасны для посещения.

Добытчики же идут следом, отыскивая в подобных местах что-то полезное или ценное. То, что можно использовать самим, продать или обменять.

Редко какая община или поселение может содержать большое количество таких специалистов — дорогое это удовольствие.

Понятное дело, все они рискуют. Но есть у таких парней и привилегии. Они могут просить им продать некоторые необходимые для их деятельности вещи помимо общей очереди, не прибегая к услугам торгового представителя своей общины или поселения. Если предоставят отчёт — где, когда и при каких обстоятельствах были использованы ими спецмедпрепараты. В этом случае им даже скидку небольшую дают. Больше напишешь — серьёзнее скидка будет. А мы получаем относительно достоверную информацию об актуальной радиационной обстановке в самых разных местах… она и большего стоит. И кое-какие дополнительные сведения — они ведь тоже интерес представляют. Поэтому у подобных людей есть личный интерес работать с нами напрямую. Приобретая товар через торгового представителя, они платят больше. Ведь и этот деятель свои услуги во что-то оценивает?

Так что — врёт мужик. Не для своих специалистов он эти вещи запрашивает. И что из этого следует?

Восьмой пункт соглашения о торговле. Таковую бумагу подписывает лично каждый представитель, когда первый раз приходит к нам. Не обязательно сюда — любой наш «химик» имеет право такое соглашение заключить.

Ага, похоже, до мужика наконец-то дошло!

— Совершенно верно! — киваю я ему. — Восьмой пункт… это вы правильно сообразили!

«Никакое лицо не может совмещать функции торгового представителя и перекупщика».

То есть если мы ведём дело с конкретным поселением, то здесь учитывается вся история наших взаимоотношений. Все плюсы и минусы. И от этого зависит цена, наличие либо отсутствие скидок и ассортимент предлагаемого нами товара. Если наши отношения долгие и плодотворные — может идти речь даже о товарном кредите.

Но если ты перекупщик — то здесь свои, хоть и очень похожие правила. Все преференции предоставляются тебе лично. Твоё поселение и история наших с ним взаимоотношений — никакой роли не играют. А поскольку конкретный господин в таковой ипостаси ранее не выступал…

— Сегодняшняя сделка объявляется ничтожной. Володя, — обращаюсь я к дежурному, — внеси изменения в статус господина Магерта. Отныне он перекупщик. Пересчитай сделку с учётом этих изменений…

Это удар! И даже не под дых! А несколько ниже… Вот не надобно слишком уж явно проявлять свою хитрожопость! Со своим руководством будешь объясняться сам.

— Чего ты наехал-то на него так? — Озеров наливает мне чаю и сам, взяв в руки стакан, опускается на место.

Он у нас теперь шишка — заместитель начальника Особого отдела. После того как ему прострелили бедро при штурме охранявшегося остатками «Росомах» химкомбината, его перевели на сидячую должность. Впрочем… чтоб нам всем так сидеть! На месте его застать почти никогда невозможно.

— Ну, жулик… — пожимает наш полуглавный особист плечами. — Так все эти торгаши — жульё ещё то!

— Ты справку-то мою читал?

— Честно? Не успел. Вчера только у одного хмыря нычку установили — и сразу туда! Только за полчаса перед твоим приездом вернулся… Ты ведь и сам всё расскажешь!

Хмыкнув, достаю из рюкзачка карту и разворачиваю её на столе, отодвинув в сторону чайник и стаканы.

— Смотри — вот их община. Видишь?

Воистину медвежий угол… лес густой, болота… И как они вообще там живут? Но не уходят ведь!

— Ну… — разглядывает карту Витька. — Та ещё дыра, если честно.

— Их там человек семьдесят — всех сразу. И такое количество спецпрепаратов им попросту не нужно.

— Жульё же! Сам сказал — перекупщиком заделаться мужик решил.

— Оплатить они его не смогут и за три года — попросту нечем. Но он принёс золото! Где взял? Заметь — у них с едой фигово и с семенами, да и с оружием… но он хотел сорок «глотков» сразу! Куда он собирался их девать? Кто тут у нас настолько не беден?

Озеров молчит и чешет затылок. Задал я ему задачку.

— Смотри ещё. Если идти от них куда угодно, один хрен — выходишь к озеру. Обход слева — там дорога к бывшим «маленьким, но гордым». А справа наш блокпост. Они, кстати, всегда их выходы фиксируют — место там открытое. Больше ходить там некуда — кругом такие «пятнышки» фонят, что проще уж сразу на сосне удавиться. И ничего там интересного нет вообще. Вывод?

— Не себе брали?

— Очевидно! Но кому? Чужаков там не было — я записи блока посмотрел. Последние полгода только их добытчики туда-сюда шастали. Но их всего двое — парни с блокпоста их в лицо знают.

Мой старый товарищ отставляет в сторону недопитый чай — не до того! Вопросец-то оказался совсем не рядовым!

— Так… — Витька задумывается. — Чем они обычно расплачивались?

Один-ноль — котелок у бывшего омоновца варит!

— Как и большинство народа — натурой. Иногда всякие железки таскали техникам… ничего особенного. Но вот полгода назад… — делаю я драматическую паузу, — притащили по частям, разумеется, неслабый такой комп, точнее — две полные стойки подобного добра. Ясен пень — не в одно место, порциями они это сдавали и на разных точках. Тогда Магерт впервые к нам в подземелье попал. Раньше-то больше на выезде наши с ним общались. А тут возник к нему интерес — уж больно он вещи интересные приволок.

Озеров подмигивает — не тяни, мол!

— На точки это добро с ним притаскивало человек пять зараз. Да и к нам в подземелье их притопало четверо — стойки-то габаритные да неудобные.

— Ну-ну!

— А то, что никак их добытчики это в общину притащить не могли! Уж не вдвоём — так это совершенно точно! Заметили бы это дело на блоке! Раз их на продажу таскало вдвое большее количество носильщиков. И вот это, кстати говоря, засекали моментом — в записях сей факт отражён.

Интересный вообще факт получается… Вот живёт себе в таком медвежьем углу какая-то община. Ну и фиг с ними, что на всю бошку подвинутые в религиозном плане — нам с ними детей не крестить. Их проблемы. Платят они вовремя, не борзеют и вообще ничем особенным не выделяются. Понятные и вполне прогнозируемые люди. Но вдруг (именно что вдруг) появляется у них некий товар. Дефицитный, ибо всякие там «долины» давно приказали долго жить. Да и существует ли вообще сейчас тот же Тайвань — никому не известно. Так что с компами и их комплектующими — конкретная жопа. Всяких там ноутбуков и планшетов — этого добра натаскали в своё время полно. Но всё это имеет крайне ограниченный функционал и срок жизни. Нет, в какого-нибудь подкидного дурака можно и самодельными картами играть. А в нарды — так вообще хоть гильзами на песке. А вот для управления нашими производственными линиями требуется техника куда как более серьёзная. И она у нас есть. Пока. Ибо ничего вечного, кроме неприятностей, в природе не существует. Именно поэтому наши парни (вообще все) так усиленно роют именно в этом направлении. Понятное дело, об этой проблеме знаем не только мы. Но необходимо учитывать всё! В том числе и вероятность перекрытия сообщения. По самым разным причинам. Что-то вполне может до нас и не доехать — прецеденты уже случались.

И тут какая-то заштатная кучка религиозных фанатиков приволакивает серьёзный комп. Даже не просто комп — а содержимое нехилой серверной. Они его в медвежьей берлоге, что ли, откопали? Ибо ничего другого в тех местах нет и никогда не имелось.

Воля ваша, а я в такие «случайные находки» не верю.