Архипелаг Гудлак. роман о серийном убийце

Александр Кваченюк-Борецкий

В провинциальном городе орудует серийный убийца. За минувшие полгода на его счету шесть жертв. Но следователю Переверзеву никак не удается изловить хитроумного маньяка, который даже не пытается скрыть следы своих кровавых преступлений. Неожиданно сыщику выпадает, пожалуй, единственный и последний шанс прервать цепь бессмысленных злодеяний и призвать двуногого зверя к ответу!.. Сумеет ли он воспользоваться им?..

2

Старший следователь Переверзев чиркнул спичкой, едва не опалив усы, и нервно затянулся.

— Ну, и что у нас есть? Труп, порубленный на куски, в мусорном контейнере!

— Вот именно! — подтвердил Радеев, пристально наблюдая за своим шефом.

— Это уже, какой по счету труп? Пятый, если я не ошибаюсь?

Щуплый и юркий лейтенантик уже год работал под началом Переверзева и еще ни разу не пожалел об этом. Зеленый свет, а глаза у Переверзева были зеленые, это тебе — не красный! Во всем — подмога. Беда заключалась лишь в том, что хитроумного маньяка, они никак не могли вычислить.

— Скольких этот зверь еще замочит, пока мы изловим его?

— Что у нас есть?

Переверзев вдавил окурок в пепельницу.

— Нож есть, Петр Никанорыч! С отпечатками пальцев…

— Есть-то, есть!..

— К тому же нож необычный! Метательный! Такие в разных там спецподразделениях — в ходу!

— Да, в курсе я! Сам эту штуку вместе с кусками тела, что остались от той дамочки, из контейнера извлекал! Как вспомнишь, аж ты, оладьи в сметане, мороз до мозга костей пробирает! Брр…

Переверзев и впрямь поежился.

— Так, вот я и говорю, Никанорыч! Может, этот маньяк — бывший спецназовец или…

Радеев беспокойно заерзал на стуле, предусмотрительно оглядевшись по сторонам. Но в кабинете прокуратуры кроме него и Переверзева никого не было.

— Что «или» то? Говори, Арсен, душу не тяни!

— А, что говорить-то? Нечего говорить!

Арсен извлек из нутряного кармана блокнот и ручку и, вырвав из него лист, написал на нем крупными буквами «ФСБ». Переверзев принял его игру. «Думаешь, прослушка стоит?» — тотчас изваял он на обратной стороне листа.

Радеев согласно кивнул.

— С чего бы — это? — вслух спросил Переверзев, обращаясь то ли к напарнику, то ли к самому себе.

— Втравить нас в историю хотят!

— С чего ты так решил? А маньяк?

— Тот, кто пьет чужую кровь, не станет зря ее проливать! Переверзев нахмурился.

— А, если проливает или позволяет проливать, то не просто так?

— Ну, сами подумайте, для чего нож с отпечатками пальцев на месте преступления оставлять? Да, и останки трупа тоже заныкать можно было, куда подалее… А он… Их — на всеобщее обозрение… Для него люди — то же самое, что мусор. Это ж, любому гудлаку понятно!

— Гудлаку?

— Тому, кому везет, значит!

— Скажи, лучше, тому, кого везут!.. Немного я везунчиков на своем веку-то повидал! Сам одно время, как ненормальный, в лотерею играл… Хоть бы раз выиграл!

— Ну, выиграли бы, а дальше — что?

— Как — что? На сберкнижку бы положил! Под проценты…

— И на много бы вам этих процентов хватило? — как бы, между прочим, поинтересовался Радеев.

— Ну, на гроб с музыкой хватило бы, и то — ладно! Специально для этого копить бы не пришлось. А так, одно утешение: хоть на тот свет с почетом свезут, раз на этом лишь со стороны пришлось наблюдать, как другие живут и радуются!..

— Со стороны, это — как? В бинокль что ли?

— Нет! В замочную скважину! А иногда через щель в деревянном заборе…

Радеев довольно хмыкнул. Как он полагал, Переверзев попал в точку. И кадру, который, возможно, их прослушивал, досталось-таки от него на орехи.

— Выходит, маньяку этому тоже пока что фартит не слабо, раз мы до сих пор его не сцапали?

— А — что, если в этот раз убивал не он?

— Гм…

Переверзев в раздумье наморщил лоб.

— Черт его знает, что! Тогда дело — совсем дрянь!

— Заблудились мы в трех пихтах, Никанорыч!

— Ага! В пихтрах… Тарарах!

Старший следователь нахмурился.

— Ладно, хорош скулить! Разберемся, что — к чему. Не в первой. Достанем гада ползучего из-под земли.

— Ага! Земля-то, она большая… — слабо возразил Арсен. — Всю не перелопатить…

Потом они вышли на улицу. Небо заволокло тучами, и накрапывал дождь.

— Я все прошарил в кабинете! Нет, вроде, никакой прослушки.

Но, ты будь осторожней! Сегодня — нет, а завтра может быть!.. Не ляпни чего-нибудь лишнего.

— Ну, что, я — мальчик, Никанорыч? Или — совсем без мозгов?

— Брось, не обижайся! Это я так, для перестраховки…

И они разошлись в разные стороны.