Подставная мишень

Александр Капков (2024)

Валентин Сидоров, лингвист по профессии и искатель приключений по характеру, во время своего отпуска едет воспитателем в детский летний лагерь. И там ему предстоит не только работать с детьми, но и с риском для жизни проникнуть в окружающие лагерь тайны. Обаятельный герой, динамичный сюжет и сохраняющаяся до самого конца детективная интрига заставят читателя позабыть о времени, пока он не перевернет последнюю страницу.

5.

Спустя означенное время, мы отправились на посиделки. В спальном корпусе первого отряда, на первом этаже, где располагалось так называемое отрядное место, собрались почти все воспитатели. Три сдвинутых журнальных столика были уставлены одноразовой посудой, бутербродами с копчёной колбасой, пирожками, пончиками, пирожными и, как водится, разнокалиберными винными бутылками отнюдь не с чаем. Я тоже внёс свой вклад — немецкий вишнёвый ликёр.

Дмитрий чувствовал себя как рыба в воде, он успел перецеловаться и пошутить со всеми девушками. Мною активно интересовались, в чём не было ничего удивительного, учитывая явное преобладание женского пола среди присутствующих. Я ловил на себе заинтересованные взгляды и слышал перешёптывания по своему адресу. Было и откровенное разглядывание, но на такую наживку меня, девочки, не поймать.

Все стали рассаживаться, и тут я немного подрастерялся, уж выбор был слишком большой, но Тамара решила всё за меня, усадив между собой и стройной синеглазой девушкой с копной густых небрежно заколотых каштановых волос, воспитателем второго отряда, замеченной мною ёщё днём. Синеглазка звалась Лидой.

— Все? — спросил кто-то. Начали считаться.

— А где Герман?

— «Уж полночь близится, а Германа всё нет!», — тут же пропела одна из девушек. Все засмеялись, и затем появился Герман с гитарой, встреченный с бурным восторгом. В общем, чаепитие проходило весело и шумно. Говорили тосты, пили, пели под гитару и просто дурачились.

С Лидой мы быстро перешли на «ты», выпив на брудершафт. Я плохо разбираюсь в возрасте девушек, они такие хитруши, но Лиде дал бы не больше двадцати одного, узнав в последствие, что ошибся в минус на три года.

Около часа ночи веселье выдохлось, и решили расходиться. Уничтожив следы вечеринки, мы вернули мебель на законные места и распрощались со смехом и шутками. Я пошёл провожать Лиду. Вернее, просто пройтись по периметру территории, иначе провожание завершилось бы, не начавшись, до корпуса второго отряда было не больше пятидесяти метров. Ночь выдалась тихой и звёздной, даже комары не свирепствовали. Мы шли не спеша, разговаривая на разные темы. После выпитого спиртного и в присутствии такой красавицы, как Лида, язык у меня развязался, и я остроумничал вовсю. Поскольку Лида часто смеялась, то шутил я, значит, не без успеха. Встречающиеся то тут, то там огоньки сигарет, приглушённые голоса и смех убеждали в том, что мы далеко не единственные, кому не до сна. Где-то в конце пути, когда мы проходили мимо затемнённой беседки нас окликнули.

— Эй, давайте к нам! — голос был мне не знаком.

— Лидух, — панибратски позвали снова, — ну ты, что?

— Нет, спасибо, поздно уже спать пойду, — отказалась она. Не успели мы пройти и пяти шагов, как нас догнал какой-то незнакомый мне парень, невысокий, но зато с такими широкими плечами, что в любую дверь он, похоже, входил боком. Короткий ёжик на голове компенсировался густо заросшей нижней челюстью.

— Погоди, — схватил он девушку за руку. — Чё за базар? Не выламывайся, пошли, успеешь выспаться.

— Пусти, Виктор — потребовала Лида. — Никуда я не пойду.

По-спортивному прикиду молодого человека и боевому напору нетрудно было догадаться, что это один из охранников. Ну не везёт мне с охраной, хоть тресни! Впрочем, меня этот Виктор подчёркнуто игнорировал, оттирая в сторону.

Лида разразилась гневной тирадой, но он, продолжая бубнить что-то, и руку не выпускал, и тянуть не тянул. И он, и она, ждали, получается, моего вмешательства. Ситуация выходила странная. Ладно, изо всех сил изображая невозмутимость, я подошёл к Виктору, как можно ближе, а он, кретин, мне это позволил, и я его наказал. Не говоря худого слова, взял в захват левую руку, а затем резко заломил её, заставив не только выпустить девушку, но и согнуться почти до земли, словно кланяясь в ноги. Он дёрнулся, однако старый добрый милицейский приём, освоенный мною ещё в юношестве, не подвёл. Тогда он издал возглас больше похожий на рёв и тотчас же, как из-под земли, перед нами выросли ещё два таких же здоровяка.

— Стоп, мужики, — сказал я, — не то я ему сейчас руку сломаю.

Возможно, что такой угрозой я бы их не остановил, однако, позади нас раздался топот и на дорожку выбежал Дмитрий, не обиженный ни комплекцией, ни ростом, и встал рядом со мной. И в довершении всего, последним появился начальник охраны, собственной персоной.

— Что не поделили, орлы? — жизнерадостным командным голосом вопросил он.

— Пространство и время, — ответил я. Подначальные пернатые глухо заворчали.

— Всего-то, а я-то думал, что девушку.

— Девушек я ни с кем не делю.

— Может, ты его отпустишь?

— Всенепременно.

Виктор выпрямился и так зло посмотрел на меня, что поворачиваться к нему спиной отныне всё равно, как самому совершить харакири.

— Ну, хватит разборок. Они повеселились, ты тоже посмеялся. Как говорится, с кем не бывает. Лады? — дружески улыбнулся Приходько

— Лады, — сказал я, — зла не держу и претензий не имею, а, что погорячился, так извиняйте, сами напросились. Только перед девушкой не плохо бы извиниться.

— Это мигом, — пообещал Николай и ткнул в плечо угрюмого Виктора. Тот пробурчал невнятное извинение.

Мы порасшаркивались ещё какое-то время, и они отвалили.

— Спасибо, — поблагодарил я Диму.

— Брось, за что? Если бы я знал, насколько ты крут, то не торопился бы как на пожар, чуть тапок не потерял. Странно, что они к вам полезли, обычно мы не пересекаемся.

— Это из-за меня, — промолвила Лида, — хотя с Виктором этим я даже не знакома толком, так курили вместе пару раз.

— Вот и накурилась, — засмеялся Дима, — а ведь Минздрав предупреждал.

— Не переживай, — сказал я Лиде, — кого бы я не пошёл провожать, результат был бы тот же. Чем-то я им не показался.

— Понятно, чем, привыкли быковать, вот и нарвались. Я в прошлом году тоже одному съездил в хобот, но меня они не трогают, я ведь вместе с Николаем учился в институте физкультуры, только он старше был на два курса. Нет, раньше он нормальный пацан был, пока с большими бабками не связался.

— А здесь он тогда что делает?

— Ну, ты даёшь, Валька. Ник-Ник, это у него погоняло такое, работает на олигарха областного Бермана, и лагерь наш тому принадлежит, он «Алые паруса» под сынка своего открыл, тот вырос давно, а дело процветает. Что же ты, Лида, его в курс дела не ввела?

— О чём ты?

— Понятно, некогда было. Всё, всё, не пристаю. Валентин, а ты, что борец? Лихо ты его скрутил.

— Да какой там борец, так, поднабрался на улице кое-чего.

— Хорошо, поднабрался, толково. Вы, как я понимаю, дальше провожаться пойдёте? Тогда тебе, Лида, до свидания, а с тобой до встречи на ночлеге. Пока.

И он скрылся в темноте.

Первое время мы шли молча, и каждый думал о своём. Затем, Лида, решительно тряхнув своими роскошными волосами, заговорила:

— Послушай, Валентин, как-то всё нехорошо получилось, ты меня извини…

Но я не дал ей договорить.

— Хватит извиняться, Лида. Никто не виноват, так уж сложились обстоятельства. Неужели этот чёртов случай скажется на наших отношениях?

— Ого, — засмеялась она, — у нас уже отношения?

— Вот, ты и повеселела. А отношения… сейчас нет, так будут, ты же не против?

Она приостановилась и серьёзным тоном сказала: — Нет, не против.

И одной этой фразой превратила легкомысленное приключение во что-то более серьёзное. Я это понял именно так, и целоваться не полез, ограничившись рукопожатием. «Береги себя, товарищ!