Жаркое лето месье Пергоко

Александр Елизарэ, 2005

В небольшом французском городке появляется таинственный месье. Он ворует рыбу в порту, изучает языки и разбирается с шайкой бандитов. Комиссар полиции Мишель восхищен им, а инспектор Серж напротив, подозревает неуловимого месье в пропаже трех бриллиантов и в преступной связи с графом Фантосари. Месье скупает картины у молодых импрессионистов и участвует в полицейских расследованиях. Больше всего на свете он любит красотку Элери и юношу Алекса. Еще он мечтает писать стихи и гулять по ночным крышам Гавра. Перед читателем проносятся яркие картины жизни Парижа. Роман содержит эротические эпизоды. Обложка книги: картина автора.

Глава V. Элери и кот

Хозяина не было дома. Кот с подружкой сидели во дворике на скамейке и наблюдали за парадным входом дома.

Немного помечтав, кот сказал:

— Мур! Элери, маленькая просьба к тебе.

— Да, котик.

— Сохранился ли мой кошелечек или кисет с франками?

— А! Да, вот он, — она протянула коту мешочек с деньгами.

— Будь так добра, посчитай, сколько там? Сколько я заработал, ведь франки любят счет, — хитро предложил кот.

Она стала пересчитывать неожиданную выручку, а кот с удовольствием следил за ее вычислениями, почесывая себе за ушком и важно зевая. Широко раскрыв пасть для очередного зевка, он обнажил красивые белые клыки и резцы, торчащие из десен. Красно-бордовый язык важно выкатился изо рта.

— Ого, милый дружок, какие у тебя зубки. Я всегда держала дома котят и кошек, но таких прекрасных челюстей не видела. Ух, а язычок твой тоже не маленький, — удивилась Элери, сделав комплимент коту.

— Гм, мя-р! Я же не простой кот, я редкий, может даже леопардовый. Да покушать люблю, особенно рыбу. Ну, сколько там франков?

— Так, я насчитала триста пятьдесят пять франков. Ого, совсем неплохо, да? — улыбнулась собеседница.

Кот утвердительно кивнул, он был доволен и в ладу с фортуной. Он знал, что Алекс, будучи аспирантом в Париже, получал сто два франка и немного завидовал профессору Мамантео, имеющего оклад за ученую степень целых двести девяносто пять франков.

Кот рассуждал вслух, расчесывая усы. Элери смеялась от каждого нового слова и жеста лохматого друга.

— Судя по тому, как из зала выскакивали профессоры и их жены, ты здорово им напарил баньку, да? — засмеялась Элери.

— Да, уж, было весело, есть во мне что-то этакое. Мр-ха-ха-хар-р-мя! — необычно замурлыкал кот.

Элери сложила деньги обратно в кисет, завязала ремешок по кругу и хотела одеть на плечи коту.

— Нет, нет, прошу, положи обратно в карман, я потом его заберу. Я тебя хочу попросить вот о чем. Там за нашим домом есть хороший гастрономчик «Сыр и мыши», может сходишь, чего-нибудь купишь. А то я не дотянусь до кассы.

— Конечно, о чем разговор, заказывай, что тебе?

— Значит, мур-р! Купи ореховый торт, фрукты, красное вино, немного сыра, творога, колбаски телячьей и так еще чего-нибудь по мелочи. Хлеб не забудь! Мур!

Элери ушла и через пятнадцать минут вернулась с красивыми полными сумками. Кот облизнулся и спросил:

— Много ли потратила?

— Пятьдесят пять франков, котик! Это много?

— У-у?! А сколько осталось?

— Ровно триста франков.

— У-у, мур, понятно, — кот задумался, почесал нос, и продолжил, — а знаешь ли ты, дорогая, сколько стоит семга? Примерно вот такая? — кот раздвинул передние лапы на длину своего хвоста.

Девушка подумала и сказала:

— Дорого стоит, наверное, не меньше двадцати пяти франков, а может целых тридцать.

— Такс, мяу, а сколько будет триста пятьдесят пять и еще тридцать франков, скажи-ка мне, пожалуйста?

— Всего триста восемьдесят пять франков, котик.

Кот удовлетворенно разлегся на скамейке и погладил живот. Над ним в ветвях тополей галдели молодые щеглы и вездесущие воробьи. Кот заговорил, словно запел:

— Да! Хороший день, необычайно удачный. Я бы даже сказал клевый денек. Я только сегодня попробовал заговорить на людях, и вот куча франков в кармане. Академикам такое жалованье и не снилось. Шикарно!

— Ты упомянул семгу, а где же она? — спросила Элери.

— А, эта маленькая рыбка, килограмма два весом, я ее съел утром, отобрал у чайки в порту. Можно было и ее съесть за одним, но эти перья, эти крики. Я вообще не хищник, я больше гуманист и романтик. Вот мышку, например, словлю, съем, а крысу только задавлю. Жуть, какие они вонючие, по помойкам лазают, фу-ф-р.

Если бы Элери не перебила его, кот бы еще минут пять пел о чем-то своем и не очень приятном для девичьего ушка.

— Извини, я не поняла про семгу. Ты ведь ее не покупал, а посчитал в свой доход?

— Конечно не покупал, что ж без гроша купишь, только дырку одну.

Элери вновь рассмеялась, а кот продолжил:

— Я семгу не в свой, а в наш общий с Алексом доход вписал, потому что зарабатываю пока что я один.

— Ну? — Элери развела руками.

— Так вот, а представь, что я эту семгу купил бы себе на завтрак, вот и потратил бы тридцать франков.

— А? Поняла примерно.

— Так что вместе с завтраком я сегодня заработал триста восемьдесят пять франков, — удовлетворенно рыкнул кот.

— А что твой друг Алекс ел на завтрак?

— Эх, му-мя! Да ничего не ел, он работу ищет, сегодня опять ушел. Он мне больше, чем друг, он мой хозяин, считай — отец родной. Он меня еще маленьким котенком в Париже купил, на Монмартре, за сто франков! Вот такие дела, — с гордостью закончил мысль кот.

Элери очень удивилась. Она слушала своего пушистого собеседника, то открывая, то закрывая рот. Все было необычайно интересно и таинственно.

Вдруг сверху, на колени Элери, свалился молоденький щегол.

— Ой, он выпал из гнезда, бедняжка, что же делать?

Она интуитивно прикрыла ладонями птенца.

— Что делать, что делать… — съязвил полосатый. — Можно просто оставить в траве, хотя кошки точно сожрут. Родственники — дикий народ. Пожрать, да поорать на крыше. Что за люди! Тьфу-ты, что за коты! Давай я положу его обратно в гнездо.

Элери не без опаски раскрыла ладони. Кот аккуратно взял птенца зубами за загривок и скрылся в верхних густых ветвях. Через секунду он вернулся и сел на скамейку.

— Ну вот, дело сделано, мадемуазель, — довольно доложил кот.

— Ты — настоящий рыцарь, котик!

— Гм-мр, ну что ты, это элементарно.

Кот взял руку девушки и нежно чмокнул мокрым носом.