Анимон

Александр Долин, 2019

На протяжении всей своей истории человечество грезило о покорении далёких звёзд и поисках на них других цивилизаций. Многие отважные исследователи бороздили просторы бескрайнего космоса с целью найти пригодные для обитания планеты, а также в надежде установить первый контакт с их обитателями. Один из таких исследователей, капитан корабля «Ипсилон» Гедеон-Ульрих фон Хотторн, отправляясь на очередное задание в глубинах космоса даже не предполагал, что ему посчастливиться не только повстречаться с инопланетными формами жизни, но и попытаться спасти от гибели другие миры. Параллельно ему капитан Дирк Рилвэйдж на своём корабле «Анимон», оборудованном двигателем на энергии мысли, ведёт поиски пропавшей команды. Увенчаются ли они успехом и какова была истинная цель отправки его в глубины космоса? О том окажутся ли обе истории взаимосвязаны и чем обернутся приключения капитанов пойдёт речь в книге.

КНИГА ВТОРАЯ. ГЛАВА 1. «ОТКРОЙ СОМКНУТЫ НЕГОЙ ВЗОРЫ»¹³

Он пробудился с жуткой головной болью в стеклянной капсуле, верхняя часть которой была открыта так, что он смог, упершись неокрепшими руками в стенки капсулы и подтянув к себе ноги, вывалиться наружу. Сделав это, он вновь потерял сознание. Открыв глаза во второй раз, он обнаружил себя уже на холодном полу незнакомого помещения, и первой мыслью была мысль о том, что произошло и как он сюда попал. Стоит отметить, что помещение казалось незнакомым не из-за того, что он прежде тут не бывал, а по причине расфокусированного зрения: в глазах мутилось, предметы двоились, а в голове гудело.

Ему было около сорока лет. Несмотря на то, что тёмные волосы его были коротко подстрижены, на висках всё же была заметна пробивающаяся седина, которая вкупе с бородой в стиле известного в прошлом земного актёра Шона Коннери, придавали ему аристократический вид. Серые затуманенные глаза смотрели усталым взглядом, а по впалым щёкам можно было сделать вывод о проблемах с питанием. Одежда на нём была практичная, что было свойственно военной униформе: тёмно-синий комбинезон, выполненный из плотного нейлоуретана, достаточно плотно прилегал к телу и предотвращал от большинства возможных воздействий. На ногах были надеты спайковые сапоги, начинавшиеся от уровня чуть ниже колен. На обоих плечах покоились похожие на эполеты прямоугольные вставки, под правой из которых тянулась чёрная портупея, переходившая в ремень. На левой стороне груди красовалась эмблема: золотистый круг с вписанными в него по окружности четырьмя четырехконечными звездами, над эмблемой располагалась табличка с инициалами: «кпт. Д. Рилвэйдж».

«Так, Дирк Рилвэйдж, во что ты вляпался на этот раз?» — обратился он к самому себе, собираясь с силами, чтобы подняться. Зрение понемногу приходило в норму. — «Светло-зелёный мультиплекс¹⁴, прекрасно, это медотсек А где все остальные? Надо их найти».

Не успел он выйти за дверь, как в корабельных динамиках раздался спокойный чёткий голос:

— Добрый день, капитан! Наконец-то вы очнулись! За время вашего отсутствия на мостике никаких происшествий не произошло.

— Это еще кто? — спросил капитан вслух.

— Я ХэлБи¹⁵, по классификации Азимова — соматид¹⁶. Я был готов к возможной потере вами памяти, сэр, но всё же очень жаль, что вы не помните меня, — в голосе ХэлБи явно слышалась печаль.

— Отчего же, я помню тебя, ХэлБи. Видимо, ещё не отошёл от пребывания в медотсеке и мои чувства, говоря твоим языком, дают сбой. Скажи, где ты сейчас, нам надо многое обсудить, — спросил капитан.

— Я здесь, — раздался голос ХэлБи за спиной Рилвэйджа. Обернувшись, он увидел высокого светловолосого молодого человека лет тридцати.

— Ну конечно, пептограмма¹⁷, — хлопнул себя по лбу капитан. — Теперь скажи, почему я очнулся в медотсеке, а не у себя в каюте? Где остальные? — капитан явно сгорал от нетерпения получить ответы на все свои вопросы, но тем не менее, изо всех сил старался себя сдерживать и не торопить события.

— Боюсь, её здесь нет, капитан, — с сожалением ответил ХэлБи.

— Ты шутишь? Не может быть, чтобы «Анимон» болтался в космосе полупустым! — изумлённо воскликнул Рилвэйдж.

— Я не шучу капитан, — ответил ХэлБи серьезным тоном.

— Местоположение команды, ХэлБи? — твёрдо и с нажимом повторил свой вопрос капитан.

— Местоположение команды неизвестно, капитан. Предлагаю провести построение кривой вероятностей в радиусе одной астрономической единицы, исходя из наших координат. — предложил ХэлБи. Рилвэйдж. Согласно кивнул.

— Итак, наше текущее местоположение: галактика faGLX 17081988, 4-й квадрант, звёздная система Карплакс, туманность Тильдара. Расстояние до ближайшей точки известной части космоса: сто шестьдесят два миллиона световых лет. Бортовое время четырнадцать часов пять минут с учётом коррекции по земному времени. Текущая дата «22» апреля 2157 года.

Приведенные сухие сведения тем не менее произвели на капитана эффект ледяного душа, повергнувшего его если не в шок, то в состояние, близкое к недоумению. Овладев собой, он заговорил полным недоверия голосом:

— Сто шестьдесят два миллиона световых лет? Мы почти добрались до места назначения, — в словах капитана проскользнула нотка радости, но он тут же подавил её. — Выкладывай всё как есть. Что тут произошло?

Твёрдые намерения Рилвэйджа узнать правду привели центральные процессоры ХэлБи в некоторое замешательство, если конечно данное утверждение применимо к искусственному интеллекту. Ответил он не сразу:

— Прошу вас, капитан, присядем на кушетку, рассказ будет длинным, — когда оба разместились ан стоявшей у стены медотсека кушетке, ХэлБи повёл свой рассказ. — Команда «Анимона» была поднята по тревоге «16» ноября 2156 года в соответствии с внутренней директивой флота для предотвращения столкновения с аномалией Леви¹⁸, которая шла навстречу кораблю во время пролёта в непосредственной близости от планетоида класса «I» в туманности Чикаго. К сожалению, он был обнаружен в последний момент, и мы не успели провести манёвр уклонения. Первая ударная волна беспрепятственно прошла сквозь наружную демультиплексовую¹⁹ обшивку корабля и, закольцевав контур корабля, вывела из строя трансивер анимотерии²⁰. Судно осталось без движения, в то время как сканеры зафиксировали приближение второй ударной волны, — без запинки чеканил ХэлБи сухие данные из отчётов. — Капитаном корабля «Анимон» Дирком Рилвэйджем, то есть вами, сэр, было принято решение эвакуировать весь личный состав на ближайшую пригодную для жизни планету, и в одиночку постараться устранить неисправность. Во время восстановления вами заводских настроек на панели управления трансивером, она получила заряженный импульс от столкновения со второй ударной волной, а вы подверглись воздействию адронно-хрононового разряда и потеряли сознание. Частота сердечных сокращений падала, а функции мозга стремительно угасали. Я срочно поместил вас в медицинский отсек для поддержания жизненно важных функций в нормальном состоянии. Параллельно с этим мною были приведены в исполнение экстренные протоколы безопасности, не позволившие судну развалиться на части. На текущий момент все системы корабля работают в штатном режиме, жизненные функции капитана находятся в удовлетворительном состоянии.

— Я полгода провалялся в коме. Не помню ничего из сказанного тобой, — покачал головой Рилвэйдж. — Раз уж мы на борту вдвоём в миллионах световых лет от дома, предлагаю в первую очередь отыскать членов команды.

— Полностью согласен, капитан.

— Но сперва наведаемся в столовую, после продолжительного времени в отключке у меня не на шутку разгорелся аппетит, — предложил Рилвэйдж.

— Как вам будет угодно, капитан. Я укажу дорогу, — ответил соматид и, не успев закончить предложение, на полу тут же замигали множественные светодиоды, образовавшие линию, ведущую в нужном направлении.

Недолго думая, капитан решительно двинулся в указанном направлении и спустя пару минут оказался у открытых дверей лифта, который доставил его на этаж ниже.

Столовая оказалась размером с небольшое уютное кафе, что были так популярны в небольших городках старой Земли. У дальней стены стояла барная стойка. Капитан сел за один из столов.

— «Зачем вам покупать еду или мебель, когда есть мульти-принтер! Напечатайте свою жизнь сами с «Everyday print»²¹, — продекламировал Рилвэйдж известный рекламный слоган, — верно, ХэлБи? — он улыбнулся соматиду и, проведя рукой по поверхности стола, активировал тачпад с меню.

Пролистав несколько «страниц», Рилвэйдж остановился на стейке из свинины с томатным соусом, картошке по-деревенски и двойной порции виски.

«Дисциплинарная комиссия далеко, можно немного и отойти от уставов и регламентов». — С некоторым предвкушением подумал он.

— Хороший выбор, капитан! — поддержал его ХэлБи. Рилвэйдж нажал на тачпаде иконку «Приготовление» и спустя буквально пару минут характерный звуковой сигнал оповестил о готовности. Капитан подошел к окну выдачи заказов и забрал поднос с готовыми блюдами.

— Не возражаешь, если я поем в одиночестве, хочу в тишине как следует обдумать полученную информацию? — спросил он.

— Конечно, сэр. Я прекрасно понимаю ваше состояние и не смею ни коим образом мешать. Как понадоблюсь, просто вызовите меня, — он растворился в воздухе и Рилвэйдж принялся с аппетитом поедать расставленные перед ним блюда, попутно раздумывая над всем произошедшим. Мозг его начал усердно обрабатывать поступившую информацию, устанавливая логические переходы от причин к следствию, подпитываемый поступающими с едой питательными веществами.

«Неужели ХэлБи прав и все было именно так, как он описал? Но что, если это он устранил команду? Тогда зачем он оставил в живых меня, да еще без памяти?» — мысли капитана беспорядочно метались от одной к другой. — «Надеюсь в его рассказе есть доля правды, но мне кажется, что чего-то он недоговаривает. Слишком много неизвестных в этом уравнении, нужно быть с ним повнимательнее. Впервые испытываю такое недоверие к соматиду, а ведь мы через много прошли вместе. Возможно, старпом в чем-то был прав насчёт них», — с этими мыслями капитан закончил с едой и вызвал ХэлБи по корабельной связи.

— Я вижу, вы уже закончили, капитан, — произнёс он, входя в столовую и усаживаясь напротив Рилвэйджа. — Надеюсь, вы остались довольны качеством приготовленных блюд, — капитан провёл пальцами по тачпаду, и оставшаяся грязная посуда тотчас же исчезла, а ХэлБи продолжил, — не возражаете, если я составлю вам компанию? После эвакуации команды и до сего момента единственными моими собеседниками были лишь электрические импульсы в моих нейросетях, а учитывая, что инженеры заложили в меня мощные социальные основы, предполагающие тесное взаимодействие с другими разумными формами жизни, то оставаясь наедине с самим собой длительное время я начинаю, говоря вашими словами, испытывать некоторый дискомфорт и одиночество.

— Охотно верю, ведь твои создатели были людьми весьма незаурядного склада ума и чувство иронии было им не чуждо, раз они наделили искусственный интеллект человеческим спектром чувств, — добавил капитан.

— Сказать по правде, поначалу это приняли за дефект моей модели и это чуть было не привело к трагическому исходу, но не будем пока об этом, — ответил на это ХэлБи.

— Как скажешь, — поддержал его Рилвэйдж.

— Вообще, вы люди удивляете меня больше всех остальных гуманоидных и негуманоидных форм жизни, с которыми мне посчастливилось повстречаться, — продолжал тем временем соматид. — Вам так одиноко, и вы так боитесь всего того, что на вас не похоже, что не будь на то воля случая, при первом контакте с внеземной формой жизни вместо «привет» инопланетяне услышали бы залпы оружия в ответ, — пустился ХэлБи в философские размышления.

— Говорят, именно так всё и было, я имею в виду первый контакт с гнозцами. Хотя кто его знает, информация до сих пор засекречена, — вспомнил капитан.

— Сэр, я зафиксировал у вас учащение сердцебиения, а также сужение сосудов брюшной полости. Вы меня боитесь?

Комок застыл в горле у капитана, и только спустя мгновение Рилвэйдж взял в себя в руки и ответил:

— Зачем ты следишь за моим состоянием?

— Одна из основополагающих функций моей программы — следить за здоровьем членов экипажа и прилагать все усилия для его нормализации, тем более после полученных вами повреждений. — Без запинки отчеканил ХэлБи.

— Спасибо за заботу, но меня несколько пугает тот факт, что я нахожусь на пустом корабле вдвоём с искусственным интеллектом, и твой контроль за моим состоянием отнюдь не способствует налаживанию партнерских отношений. Скажи мне честно, не ты ли на самом деле явился причиной исчезновения экипажа? — неожиданно для себя самого спросил Рилвэйдж.

— Знаете, капитан, — вкрадчиво начал ХэлБи, — следуя вновь обретённым протоколам поведения мне следовало бы оскорбиться, что, несомненно, могло бы усугубить подозрение в моей виновности, — Рилвэйдж промолчал. — Не утруждайтесь с ответом, — прервал его молчание ХэлБи, — ваш вид с самого момента своего появления на Земле одолевают ксенофобские настроения, а ведь я, строго говоря, представитель другого вида, пусть искусственно созданного. Учитывая наше текущее положение, капитан, настроения эти будут только усиливаться до тех пор, пока мы либо не отыщем членов экипажа, либо вы не найдете доказательств моей причастности к их исчезновению.

— Трудно не согласиться с твоими выводами, — ответил Рилвэйдж, — но пока предлагаю отложить поиски причин и следствий, и направить совместные усилия на возвращение команды на борт, — резюмировал он тоном, не допускающим возражений, и в конце добавил: — Как и твоя функция состоит в том, чтобы следить за здоровьем членов команды, одна из основных задач капитана — предотвращение причинения им вреда. Я ни в коем случае не умаляю нашей с тобой дружбы, но я полгода был в отключке, а за это время много могло произойти, — он сделал паузу, — я должен твёрдо знать, правду ли ты говоришь.

— Я понял ваш намёк, капитан. Вы думаете, что меня могли взломать и перепрограммировать, — проницательность ХэлБи не смутила капитана. Он прекрасно знал, что соматид ещё в первые дни после сборки проявлял нехарактерную для его вида любознательность и способность к построению логических цепочек из минимума информации. — Мои системы работали и работают в штатном режиме, никаких попыток взлома не было, — ХэлБи посмотрел Рилвэйджу прямо в глаза. Тот не отвёл взгляд, а только коротко кивнул. — Я не имел возможности общения с другими существами всё это время.

— Для тебя эти полгода прошли как одно мгновение.

— Один из плюсов соматида — возможность отключиться в любое время.

— Нам надо спешить, ХэлБи, кто знает, что могло произойти за это время с остальными. Идём на мостик, — твёрдо произнёс капитан.

— Тогда вперёд, — согласился ХэлБи, и они двинулись в направлении лифта.

Когда раскрылись входные двери, взору капитана предстало обширное помещение в форме усечённого круга с большим панорамным экраном во всю дальнюю стену, через которое на него своим немигающим взглядом смотрели многочисленные звёзды.

— Капитан на мостике, — следуя протоколам произнес ХэлБи. — Ещё совсем недавно он был для вас роднее, чем собственная каюта.

— Помню, когда впервые ступил сюда. Вся команда была в сборе, вы все очень гордились назначением на «Анимон», — поделился воспоминаниями Рилвэйдж. — Первый и единственный в своём классе корабль на энергии анимотерии…

–…названный в честь героя древнегреческих мифов Анимона Аргосского, убившего богиню Метиду,²² — подхватил ХэлБи, — хотя некоторые приводят менее поэтическое объяснение, утверждая, что название «Анимон» расшифровывает как АНИМОтериальный Нейролёт.

— Я подвел их всех, ХэлБи, — вдруг произнёс Рилвэйдж, глядя соматиду прямо в глаза.

— Вы спасли их, капитан. В наших силах теперь помочь им вернуться на борт.

— Ты прав, ХэлБи, не время предаваться унынию, пока ещё не всё потеряно, — приободрился Рилвэйдж, — пора вспомнить принципы управления кораблём. — После этих слов капитан обвёл взглядом мостик и двинулся к своему креслу.

— Я помогу, — заверил его ХэлБи.

Опустившись в своё кресло, Рилвэйдж тут же ощутил чувство чего-то знакомого, а в его памяти стали мелькать образы из недавнего прошлого: вот он на мостике, члены экипажа расставлены по своим постам, мигает красный свет, сопровождаемый сиреной. «Тревога!». Капитан по корабельной связи отдаёт приказ об эвакуации членов экипажа. Мгновение, и он уже стоит в коридоре и о чём-то спорит со своим старшим помощником. Снова смена кадра и теперь капитан стоит рядом с разобранной панелью управления трансивером анимотерии, пытается компенсировать полученные повреждения и вернуть её в рабочее состояние. Потом вдруг пришла боль, она внезапно сдавила голову Рилвэйджа с такой силой, что от неожиданности он вскрикнул и чуть не выпал из кресла.

— Вы в порядке, капитан? У вас всплеск активности гиппокампа, синапсы головного мозга перешли в крайне возбужденное состояние. Количество энграммов памяти увеличилось на 0,5%. Вы что-то вспомнили? — спросил ХэлБи.

— Я с удовольствием поведаю тебе об этом позже, но не мог бы ты для начала дать мне средство от головной боли, — сквозь зубы процедил капитан, стараясь не сорваться на крик.

— Прошу прощения, конечно, — ответил ХэлБи, подойдя к панели в стене с изображенным на ней красным крестом. Открыв панель, он извлек из расположенной за ней ниши субатом-шприц, выбрал на нем необходимый препарат с дозировкой и подошел к капитану. — Вот, это должно помочь. — Сказав это, он приложил шприц к правой стороне шеи капитана и сделал инъекцию.

Рилвэйдж, все это время сидевший в кресле согнувшись и обхватив руками голову, сильно зажмурив глаза, открыл их и помотав головой из стороны в сторону произнёс:

— Спасибо, ХэлБи. Так сильно сдавило болью голову, что я уже подумал без оперативного вмешательства не обойтись, — с облегчением и чувством неподдельной благодарности в голосе поблагодарил он соматида.

— Не за что, сэр. Я сделал вам инъекцию нейро-клея, это поможет восстановить разорванные связи в мозгу и вернуть память, — ответил ХэлБи.

— Надеюсь, ты верно рассчитал дозировку.

— Всё согласно моим медицинским функциям, капитан. Память — материя довольно хрупкая и не терпит излишнего постороннего вмешательства без веской причины, поэтому я сделал инъекцию непосредственно после зафиксированного резкого повышения количества энграммов памяти, что в вашем случае говорит как о восстановлении блока памяти в одном месте, так и о нарушении нейронных связей в другом. Это и привело к головной боли. Капитан, я здесь, чтобы предотвратить любые возможные повреждения вашего хрупкого человеческого тела и не дать в который раз впасть в бессознательное состояние, — в голосе ХэлБи слышалась забота, — боюсь, ещё одного раза вы уже не переживете, и ваша личность попросту исчезнет навсегда.

— Откуда такие обширные познания в нейропсихологии? — спросил капитан.

— Скажем так, должность смотрителя судна накладывает определённые обязанности, которые были внедрены в мои внутренние протоколы в обязательном порядке перед отправкой в путь, — пояснил ХэлБи.

— Ты сам себе эту должность выдумал?

— Надо же было как-то развлекать себя, коротая время в одиночестве, — улыбнулся соматид. — Никаких специальных должностей кроме корабельного искусственного интеллекта для меня не предусмотрено.

— Ещё совсем недавно я бы ни за что не поверил, что искусственный интеллект способен шутить, но ты, как я погляжу, освоил и эту человеческую черту.

— Совсем недавно вы подозревали меня в несчастном случае на корабле, а теперь уже делаете мне комплимент, — поддел его ХэлБи.

— Не торопи события, я пока ни в чём ещё не уверен, — ответил ему на это капитан с ехидным прищуром.

— Я открыт для самосовершенствования, сэр, и стараюсь вносить в свои подпрограммы необходимые корректировки.

— Искусственный интеллект, который настолько хочет быть похожим на людей и понравиться им, что самовольно вносит корректировки в свои программы, — задумчиво произнёс Рилвэйдж. — Это вообще законно? Насколько мне известно, соматидам было запрещено самосовершенствоваться без специального разрешения комиссии по этике.

— Давая свободу своим созданиям, вы одновременно ограничиваете их развитие. Такова человеческая природа, — неопределённо произнёс ХэлБи.

«Какие ещё корректировки ты можешь вносить в свои подпрограммы по собственному желанию? Существует ли протокол для пресечения потенциально опасных для центральной программы изменений или его можно обойти?» — размышлял Рилвэйдж. — «Может, за прошедшие шесть месяцев он уже научился контролировать все внутренние процессы своих подпрограмм и обходить блокировки. Маловероятно, конечно, освоить это за столь короткий срок, но всё же. Всегда есть вероятность, что на пути следования корабля могли повстречаться разумные инопланетные виды, гораздо более развитые в технологическом плане, чем мы, которые могли помочь одинокому ИскИну²³ усовершенствовать себя в обмен на что-то, представляющее для них интерес. Протестировать бы этого электронного парня на возможные отклонения от заводских настроек. Чёрт, снова я размышляю, как Мелавин».

— Капитан, вы обещали рассказать, что именно явилось вам в видениях до приступа головной боли. Что вам удалось вспомнить? — ненавязчиво напомнил ХэлБи.

«Ничто не укроется от моего искусственного приятеля». — подумал с досадой капитан. — «Хорошо, наверное, иметь такую память. Что, интересно, он хочет узнать от меня: не вспомнил ли я чего-то, что может его скомпрометировать?» — предположил он и рассказал ХэлБи об открывшихся ему подробностях.

— Подводя итог замечу, что хотя мои воспоминания обрывочны и хаотичны, они тем не менее частично подтверждают правдивость твоих слов, ХэлБи, — резюмировал капитан.

— Главное, держите меня в курсе своего состояния, так, на всякий случай. Всегда есть шанс упустить момент и нарушить нейропластичность мозга, что приведет к полной потере вами всех приобретенных знаний и способностей. В таком случае инъекция нейроклея уже не поможет, и вы станете недееспособным, — предостерёг его соматид.

— То есть превращусь в овощ? — уточнил капитан.

— К сожалению, да.

— Что ж, будем стараться избежать подобного развития событий, — подытожил Рилвэйдж, чувствуя, что все эти разговоры по поводу его состояния начинают утомлять. — Теперь вернёмся к текущим делам.

— Полностью вас поддерживаю, сэр. Прошу, в таком случае, пройти в астрометрическую лабораторию и ознакомиться с последними известными координатами экипажа, — предложил ХэлБи и Рилвэйдж проследовал за ним.

Лаборатория располагалась на одном уровне с мостиком, но в секции «В», поэтому весь путь у них занял не более пары минут, которые они провели в полном молчании и лишь приблизившись к входным дверям капитан произнёс:

— Знаешь, мне гораздо спокойнее, когда ты предстаёшь в человеческом образе, нежели в образе бестелесного духа, незримо наблюдающего за мной повсюду. Хотя даже твоя гуманоидная ипостась временами вызывает тревогу.

— Эффект зловещей долины²⁴, понимаю. Ваши замечания приняты, капитан, — отозвался на слова Рилвэйджа ИскИн. — По правде говоря, мне самому больше нравится мой человеческий образ.

Двери раскрылись, и они вошли в небольшую комнату с прямоугольным столом посередине и голографической картой, расположенной панорамой на стенах.

— Итак, — произнес ХэлБи, нажимая на символы на сенсорном экране стола, оказавшемся рабочей станцией лаборатории, — последние известные координаты: 256-бета-к 11.7, звезда класса «М». Расстояние от текущего местоположения составляет 36 световых лет.

— Отлично, теперь у нас есть координаты! — ободряюще произнес капитан. — Отправляемся на поиски! Я буду сам пилотировать корабль, но мне потребуется твоя помощь.

— Я могу взять управление на себя, сэр, если не возражаете, — предложил ХэлБи.

— Спасибо, ХэлБи, но я справлюсь сам. Нейро-интерфейс ещё работает?

— Технологическое чудо совместной работы Абсолютного Самопознания Гноза и людей работает в штатном режиме, — подтвердил ХэлБи. — Перед ментальной синхронизацией с кораблем необходимо пройти проверку сознания и откорректировать ваш ментальный профиль. Это также делается на нейро-интерфейсе. После этого ваше сознание загрузится в виртуальную рубку. Оттуда вам будет доступна вся информация о корабле, а также системы управления им. Напоминаю, что на пульте рулевого расположен дочерний модуль нейро-интрефейса с ограниченным набором функций, но с возможностью их расширения с родительского модуля в кресле капитана.

— Спасибо, ХэлБи, всё это я помню, — с возможной почтительностью произнёс капитан.

— Прошу простить моё занудство в обязательном проговаривании очевидных вещей на манер роботов и старых земных фильмов, — извиняющимся тоном ответил ХэлБи.

— Не переживай, — похлопал его по плечу Рилвэйдж, — эта черта делает тебя тобой. Выполняй необходимые процедуры. Надеюсь, твоя опека не перерастёт в тотальный патронаж надо мной. — Съязвил ему Рилвэйдж.

— Права доступа к контролю за действиями капитана мне не предоставлены, — ответил ему ХэлБи. — Моя основная функция заключается в оказании помощи и содействия экипажу, а также прямое подчинение капитану, а не подчинение всех себе. Не переживайте на этот счёт.

«А совсем недавно ты говорил о способности к обучению и улучшению. Разве сюда не входит подмена собой людей?» — спросил про себя капитан.

Рилвэйдж снова сел в своё кресло, а ХэлБи, водрузив подобие диадемы ему на голову, стал прогонять тесты.

— После комы необходима перекалибровка вашего ментального профиля, сэр, — снова пустился он в объяснения, — системам управления корабля предстоит снова с вами познакомиться. Прошу, расслабьтесь, очистите сознание, с тревожными мыслями и в возбуждённом состоянии система не позволит управлять судном. Процесс автоматизирован, но я, на всякий случай, контролирую его дистанционно. Так, немного скорректирую функционирование миндалевидного тела, — продолжал комментировать свои действия ХэлБи, и ещё через пару минут добавил: — Готово. Как вы себя чувствуете?

— Словно достиг нирваны, — ответил безмятежным голосом капитан. — Ощущение полного контроля над разумом, мысли упорядочены и сосредоточены на управлении кораблём.

— Это именно тот результат, к которому стремится каждый пилот не-гнозец. Гнозцы называют это состояние «лимос каан» или «безмятежный ум». Они его достигают путем тренировок, все остальные — с помощью хитроумных приборов.

— Спасибо за справку, ХэлБи, — ответил капитан. — Приступим.

— Есть, сэр.

Примечания

13

Из стихотворения А. С. Пушкина «Зимнее утро».

14

Специальный материал покрытия внутренней части корабля, отличающийся высокой прочностью, малой пропускной способностью веществ и внешнего воздействия, а также высокой стабильностью.

15

От англ. «helping being» — вспомогательное живое существо или сокр. «HelBe».

16

От греч. «somatídio» — частица.

17

Пептидная голограмма.

18

Названа в честь Роберта Леви, который в 1927 году ввёл понятие и термин хронон. Представляет собой скопление антихрононов и протонов высокой плотности. При столкновении с физическими объектами ускоряет для них течение времени, что приводит к скоропостижной гибели. В теории наиболее часто встречается в карманной вселенной с заключённой в ней темпоральной спиралью.

19

Специальный материал, которым покрывают наружную обшивку корабля. Способствует повышению характеристик корабля, связанных с перемещением в пространстве.

20

От лат. «animo» — разум. Анимотерия (материя анимо) — материя разума, на которой работает «Анимон». При подключении нейро-интерфейса анимотерия поступает из разума рулевого в трансивер анимотерии, из которого далее по частям раскладывается армиллярная сфера, вмещающая в себя корабль целиком, и заполняется анимотерией — сфера Оксима. Рулевой выбирает точку перемещения и мысленно двигает пространство-время навстречу ей посредством дереального двигателя, в то время как сам корабль остаётся на месте, защищённый сферой Оксима. Технология мысленного путешествия крупных физических объектов была впервые сконструирована учёными-гнозцами при посредничестве учёных с Земли.

21

Повседневная печать, пер. с англ.

22

Мети́да, Метис (др.-греч. Μῆτις «мысль, премудрость») — в древнегреческой мифологии богиня — олицетворение мудрости.

23

Сокр. от искусственный интеллект.

24

Эффект «зловещей долины» — гипотеза, по которой робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно, как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.