Синяя птичка в зазеркалье

Александр Гор

Четыре судьбы, переплетённые мечтой, предательством, борьбой за справедливость и обжигающей любовью. Алекс, Катрин, Даниель и Макс — их жизни словно снежные хлопья, кружатся в вихре испытаний, теряя и обретая друг друга в мире, где мечты под гнётом тоталитарного режима кажутся недостижимыми. Преодолевая боль, страданья, любовь, крепость дружбы, предательства. Тайный символ и загадки становятся нитями, ведущими героев через боль, жестокость и непреодолимые испытания.

Глава 5

Даниель и Макс проводили слегка пошатывающегося Алекса до его дома. Алекс, хихикнув, пожелал друзьям спокойной ночи и скрылся в подъезде. Улица опустела, лишь тусклый свет голограмм отражался на мокром асфальте.

— Ты должен пойти со мной, — тихо, но уверенно сказал Макс, глядя в глаза Даниелю.

— Зачем? — удивлённо спросил тот.

— Я хочу показать тебе кое-что. Это важно.

Макс жил недалеко, всего двумя кварталами дальше, в таком же мрачном районе. Дома здесь были точной копией тех, что окружали фабрику: бетонные блоки с облупившейся краской, одинаковые окна, за которыми редко мелькала жизнь.

Они поднялись по тёмной лестнице на третий этаж. В коридоре пахло сыростью и старым деревом. Макс открыл дверь, и они вошли в его небольшую комнату.

Жильё Макса выглядело куда уютнее, чем ожидал Даниель. В углу стоял старый деревянный стол, на котором были аккуратно сложены бумаги, несколько книг и пачка карандашей. На стене висел выцветший портрет его матери в простой рамке. Пол был застелен потертым ковром, а на кровати лежал грубый серый плед. Единственным источником тепла была маленькая лампа, тускло освещавшая помещение.

— Садись, — сказал Макс, указывая на стул у стола.

Макс подошёл к старому шкафу, потёртому временем и потерявшему цвет. Он тихо отодвинул его в сторону, оставляя на полу длинные царапины. Затем он полез за шкаф рукой и вытащил свёрток, обёрнутый в бумагу и перевязанный верёвкой. Свёрток был размером с несколько книг, и выглядел так, словно пролежал здесь долгие годы.

— Что это? — спросил Даниель, чувствуя, как сердце забилось быстрее.

Макс сел напротив друга, осторожно положил свёрток на стол и заговорил шёпотом, постоянно оглядываясь на дверь:

— После смерти матери меня должны были переселить сюда, в комнату для одиноких. Партийные сотрудники решили, что две комнаты мне не положены. Перед переселением я убирал квартиру, чтобы оставить её в чистоте.

Макс сделал паузу, его взгляд потемнел.

— Когда я отодвигал старый диван, заметил, что в углу пола что-то скрипит. Я нащупал три съёмные дощечки. Под ними я нашёл эту штуку.

Даниель смотрел на него, не отводя взгляда.

— Что это? — повторил он, кивая на свёрток.

Макс провёл рукой по верёвке, будто сомневаясь, стоит ли продолжать.

— Я думаю, это принадлежало моему отцу, — наконец выдохнул он. — Его забрали, когда мне было двенадцать. Это случилось ночью. Люди в кожаных пальто, с красными повязками на предплечьях.

— За что? — едва слышно спросил Даниель.

— За антинародную пропаганду. Они объявили его предателем родины, — Макс говорил тихо, но в его голосе чувствовалась боль. — Я больше никогда его не видел.

Макс снова замолчал, потом поднял свёрток и протянул его Даниелю.

— Я знаю, что там, — сказал он, глядя прямо в глаза другу. — Но не могу рассказать. Ты должен сам это увидеть. Открой его дома.

Даниель почувствовал, как его охватывает тревога.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросил он, но всё равно взял свёрток.

— Нет, — честно ответил Макс. — Но если ты хочешь знать правду, другого пути нет. Ты поймёшь всё, когда посмотришь.

Даниель молча кивнул, засунул свёрток за пояс и прикрыл полой куртки.

— Спасибо за доверие, — наконец сказал он, чувствуя тяжесть в голосе.

Макс ничего не ответил, лишь кивнул и снова оглянулся на дверь.

Даниель вышел в ночную тьму. Его шаги гулко раздавались по пустой улице, а в голове шумели мысли. Свёрток, спрятанный за поясом, казался непосильной ношей, но он чувствовал, что должен сделать следующий шаг.