Мои времена года

Александр Георгиевич Акимов

Автор поэтической повести «Мои времена года» – романтик-натуралист, сменив грохочущий мегаполис на тихую тверскую глубинку, делится с читателем восторгами от наблюдений за жизнью природы, а также философскими размышлениями о деревенском быте и фенологическими зарисовками, не забывая про веселый юмор.

ПЕСНЬ 2: ДЕКАБРЬ

Ночное рандеву

О, дух словесности нетленной!

Позволь, тебя любовью чтя,

Мне прикоснуться дерзновенной

Строкой к изящности письма.

________________________________________

«Мороз и солнце — день чудесный!»…

Однако, Классик, как известно,

Писал про это — как тут быть?

Определиться с рифмой славной,

И, чтоб ничем не навредить.

Но, полно — Бог простит. Итак:

Зарею брызнул день чудесный.

Еще дремал «мой друг прелестный»,

А я уж на ногах. Вот так. Чудак?

Какое!

Ведь там, под белым саваном реки,

Должно быть, ходят судаки.

И кум — налим со щукой ждут.

Когда жерличники придут

Спешу и я…

Не всякому, подчас, случается охота

Рыбалкой зимней душу услаждать,

Хотя, средь нас встречаются фанаты,

И автору в страстях сиих не отказать.

Однажды довелось про Чехова А. П.,

В журнале специальном прочитать.

Как ловко он перекроил некрасовскую фразу:

«Врачом, писателем — не каждому под стать.

Но, — рыболовом каждый быть обязан».

Так не взыщите, дорогой читатель,

На прозу жизненных моих страстей.

Рыбалки зимней пылкий почитатель

Заменит тему поскорей

_______________________________________

«Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю»

В избе, лениво дремлющей, рассвет.

Вскочив, я выпиваю чашку чаю,

Гляжу в окно: «пороша есть, иль нет».

Слегка морозно — это: ладно.

Бегу на двор нужду справлять.

В тиши декабрьского утра —

Снежинки редкие. Отрадно.

Пора и печи растоплять.

Прилежным взором оглядаю

На белом снеге гору дров,

Что свалены, намедни, вдоль столбов.

Беру топор твердеющей рукой,

И что ни взмах, то — «кряк»!

Полешки как рекой — вот так!

(… «Куда как весело!»)

Короток зимний день.

В вечор ветер поднялся,

Вспылил снега, за ворот мне пробрался.

Усталый, закурив, сажусь на толстый пень.

А мысли далеко: в Москве родной…

Пора домой!

Я спину разгибаю,

Иду. Опять затапливаю печь.

Перекрестившись, вяло я зеваю.

Не худо б даже и прилечь…

Дневной замкнулся круг

Но, что это? Как будто рифма, за ней — другая.

С чего бы вдруг оказия такая?

А там и чей-то силуэт мелькнул впотьмах:

Вон там — за печкою в углах!

Ба-а-а! Да это ж Муза с лирою в руках!!!

И-и-и…з-з-здрасьте… Ах!

Madame! Pardon — я не одемши.

Позвольте предложить вам «Marleson».

Наливки деревенской, а может что покрепше? —

Чистейший русский самогон!

На всякий случай: я бутылочку «Дюрсо» — на стол.

И вот, извольте, — произвол

И путаница мыслей в голове.

Преобразившись, как во сне,

Приходят в стройный ряд,

А рифмы все идут подряд…

Тут вмиг я забываю тягу к прозе.

«Как жарко поцелуй пылает на морозе!»

Как муза чувственна в пыли тверских снегов.

Здесь пальчиком она, на пылкий мой норОв:

«Ну, пенсион! Не думала, что ты таков!»

Подобное, клянусь, со мною — в первый раз.

И потому, прошу покорно:

Со снисхождением и благосклонно

Дослушать скромный мой рассказ,

Однако, чуть позднее — не сейчас.

Уж стрелки прОбили полночный час…

_____________________________________

Итак, напомню вам:

Вечор — «ветор» поднялся.

И к ночи не на шутку разыгрался.

Насельник Арктики — Борей —

Волнитель северных морей.

Но видит Бог, — поклон Борею —

Позволю я теперь высокий слог

Сменить (pardon) на… «диарею» —

Я просто «лучше выдумать не смог».

Все потому: сосед добрейший мой, любезный господин В. И. Астахов,

Сие послушав, обязательно воскликнет: «Автора — на плаху!»

Ему ли, видите, претят изящны строчки,

Как прошлогодние сорочки.

Ему: прикольно — подавай

Гарнир под сочный «Де-воляй».

Ну, что же…

Гордым львом (по гороскопу),

Сглотнул я молча, критика кураж.

Затем, подобно древнему Эзопу —

Вот уж действительно пассаж.

Весьма этично и тактично,

А в данном случае логично,

Направив оппонента в… Гонделопу.

Напомню ему басни персонаж:

«Лев пьяных не терпел,

Сам в рот не брал хмельного,

Но обожал… подхалимаж.» (С. Михалков)

Вояж в Гонделопу

(Почти по Эзопу)

Теперь я вкратце поясненье

Вам должен дать для представленья:

Насколько трудно мне далось

Все то, что ранее прочлось.

_______________________________________

Черт дернул меня вспомнить про Эзопа!

Попробуй к нему звуки подбери…

Тут самой безупречной рифмой будет только….!

А это уж ругательству сродни.

И так, и сяк крутил я витии.

Пыхтел, кряхтел, метался, словно лев по клетке,

Едва заснуть смог без таблетки.

Ко звуку — звук нейдет, — как ни крути.

Все перебрал: от шали до салопа,

От антилопы Гну, до веточки укропа.

От сотворенья Мира, до Великого Потопа

И даже путь проделал от ПекинЫ, до ЕвропА.

Опять не то! Никак не подобрать пристойно для Эзопа!

Ну, разве что: У Риты брита……..!

Все мысли вдоль, и вкривь, и поперек!

Ума, чуть было, не лишился!

Но, тут я вовремя напился,

И тем — рассудок свой сберег.

Вот муза мне подкинула зерно идеи!

Наверное, в отместку, испугавшись диареи.

Уж за полночь. Я предаюсь дремотной мути,

А мысли в голове волнуются в тревожной жути:

Эзоп, циклоп, холоп, укроп,…чеснок!?

И следом засвербил в мозгах сверчок:

Оп-опа, оп-опа, оп-опа, оп-опа…

Под утро мне во сне явилася античная княгиня Пенелопа,

И, сжалившись, шепнула на ухо ПОРТАЛ…

Ну, так оно и есть, пожалуй, в Ганделопу

(Пегас туда ни в «жисть» не залетал).

Тут выпал я во временной «ПРОСТРАЛ».

Вот, наконец, и басни истины момент.

Ура! Ликуй, мой милый оппонент!

Ты избежал, как Ветхий Ной — разящего потопа,

Как льва когтей, минует антилопа.

Гораздо лучше быть туристом в Гонделопе,

Чем эскалопом на тарелке у Эзопа —

Как раз окажешься: в глубокой…….!

И, напоследок:

Вы не пытайтесь отыскать на карте мира Гонделопу —

Она «эзопна». Да к тому же, как красотка Пенелопа,

Находится предельно далеко.

Но при желании, попасть туда весьма легко.

P.S.

Я благодарен всей душой

Тебе, сосед мой дорогой,

За то, что в зимний вечерок.

Однажды, ты свой суд изрек.

И, кабы не твои слова,

Не вышло б далее письма.

Теперь я сам вошел в кураж —

Прости мне дружественный шарж.

И, веря в искренность твою,

С тех пор я критику люблю.

Метель

И темноты под вечер нету,

Без передышки снег идет —

Он только к позднему рассвету

Всего на час перестает.

Л. Гордеева

Борей, наверное, заждался,

Покуда я соседу посвящался.

И, может даже застеснялся,

Когда я с музой тусовался.

А, чтоб до срока не унялся,

Пока я в рифмах упражнялся…

Но тут я так расхохотался,

Что даже чуть не о……..ся!!!

И, потому спешу скорей,

Ветров стремительных злодей,

Продолжить дальше сочиненье

Про деревенское мученье.

_________________________________

Вот и новая строфа —

Первой пробою пера,

Приснопамятна она.

Малым зернышком нашлась

В зимний вечер, прижилась.

И затем, благословясь,

В нашу повесть разрослась.

За стеною — непогода

Снежно мглу метет.

И такая вот, — невзгода

Под окном и у ворот.

Как же сладко в зимних сказках

Пелось прежде у господ:

По морозцу, да на санках —

Веселись, честной народ!

Что за прелесть! ой, подружки:

Возле топленных печей

Выпить вечером полкружки

Под мерцание свечей.

Право, как сейчас не вспомнить

Обученье школьных лет.

И слова (забыл чьи — ладно!)

Сочинил один поэт.

(Может быть, наш славный Фет…?)

Мол, «с вчера все спится,

На дворе темно,

Лист сухой валится,

Ночью ветер злится…»

Только мне не спится —

Все гляжу в окно.

Горьку думу думаю: ну, как заметет!

Вот тогда лопатушка труд себе найдет.

И не радуют прогнозы:

Прохудились небеса.

Мне послышались сквозь слезы

«Самоцветов» голоса:

«Такого снегопада, такого снегопада

Давно не помнят здешние места.

_______________________________

…Но на происки и бредни,

Сети есть у нас и бредни,

И не испортят нам обедни

Злые происки врагов.

В. Высоцкий

Я сейчас хотел бы, правда,

Дать поправку от себя:

Нам мозги лечить не надо,

Ни при чем тут небеса —

Это происки Обамы:

Все с Аляски — неспроста.

Это ихний мистер Керри

Мутит волны в интерьере

Хочет он в аэросфере

Нам соплю под нос пустить.

Закернув два литра «Шерри»,

До сознания потери —

Закрутил, что вон, в Канберре*:

По колено ходят в снеге.

Что про нас-то говорить?

Мы в России любим зиму,

Как родную тетю Зину,

Ту, что с полною корзиной

На полгода на постой,

Не отправив телеграмму,

Вдруг, негаданно-нежданно,

А, порой, и — нежеланно,

Постучится к нам домой.

Я «мозги разбил на части»,

Размышляя про напасти:

Как чужие злые страсти

От себя нам отвести?

А пока от их налетов,

Снежных козней, переплетов —

По навешаю тенета.

Коли что, так я сугробы:

Буду вилами грести.

Мы, «ребяты — демократы»,

Закуем границу в латы.

Свистни нам, мы враз — в лопаты:

Нас без хрена не сожрешь!

Сколько б вы там ни мутили —

Мы на это положили!

Мы б Атлантику пропили —

Дай нам кличь, едрена вошь!

Невероятное, но — вполне очевидное

Далеко ходить не надо,

Удивительное — рядом.

Жил у нас в селенье малом

Толя Лебедев — «Каблук».

Был он в возрасте немалом,

Промышляя чем попало,

Блудный сын: ошибок гений,

Парадоксам — лучший друг.

Жил он в паре с пофигизмом,

Не лишен был героизма,

Хоть, порой, и в катаклизмах

По утрам он пребывал.

А похмелья пессимизммы,

И все прочие невризмы,

Превосходно «антифризом»

С оптимизмом поправлял.

Очевидное — понятно,

Невероятное — занятно.

Нам иголку в стоге сена

От людей не утаить.

Гениальность парадокса

Заключается в вопросе:

Как герой наш, словно в призме,

Умудрялся в здравьи жить?

Вот, пример: лютует стужа,

У него весь дом простужен;

Печь забыла силу тяги,

Потому, как нету дров.

Но, однако, лить тут слезы —

Преждевременно: есть польза!

Нынче в доме бедолаги,

Промороженном до лаги,

С лютых зимних холодов,

Не взирая на отваги,

Передохла вся зараза:

От клопов, до грызунов.

По ночам мороз — под сорок,

У него внутри — плюс сорок.

Но… дозволенный «консенсус»

«Гений» свято соблюдал.

Да, вот, только: плюс на минус —

Не родит в таблице «синус»,

Будь он даже трижды Брадис*,

Будь он в кубе интеграл.

Ненормальные явленья!

Те, что скачут по Вселенной,

Вам такого и не снилось —

Вот, что я теперь скажу.

А уфологов влеченье —

К нам в село для изученья.

Тут бы все с ума свихнулись,

Даже славный «Ажажу»*.

От такого героизма —

Выживанья в оптимизме,

Забугорный самый «Синус»

Сразу «в ящик бы сыграл».

Только наш, «железный» Толик —

Не чета им — алкоголик:

Он удар держал, как стоик,

И ни разу даже в «Тангенс»

С перебора не упал.

Очевидно — не иначе:

Так и шла бы с ним удача

До Канатчиковой дачи,

Довела бы до ворот.

Но… случилось наважденье —

«Мимолетное виденье» —

Пенсионное внедренье,

В жизни новый поворот.

Толе, пенсию назнача,

Государство, чуть не плача,

Словно «едучи на Вачу»,

(Или, может быть, на дачу)

Отстегнуло от себя

Ассигнаций «три рубля».

Как бы там ни говорилось —

Невероятное случилось!

«Каблуку» досель не мнилось,

Что «халявные» рубли

Спустит он в четыре дни.

Отвечаю на вопросы:

Вмиг прознали «ортодоксы» —

Сел окрестных «парадоксы»,

«Каблуковые» заносы.

Подсчитали все запросы,

Налетели, будто осы,

И «сосали медоноса»,

Как дренажные насосы.

Вскоре: сын ошибок, «гений»

Стал сиреневей сирени.

Ну, еще бы! Тут и мамонт

Враз, окраску бы сменил.

Дай лишь срок ему поболе,

Он и радугу над полем,

Повинуясь доброй воле,

На лицо бы нацепил…

P.S

Подобной каторжной нагрузки,

Навряд ли, сдюжит кто другой:

Хлебать в «три горла» без закуски —

Способен был лишь наш герой.

Вот, год прошел угарного веселья,

И Толя в мир сошел иной,

Где нет ни утра, ни похмелья.

А на поминки: почести усопшему воздать

Нетвердой поступью — когорта за когортой.

Спешат к нему соратники, чтоб рюмку опростать —

Ни дать, ни взять: бойцы полу-невидимого фронта.

Дивной памяти «бойца» — полной стопкой до конца!

_______________________________________

Что ж, теперь пора на волю,

Помянув по-русски Толю,

Нам ответный ход пускать:

«Маму кузькину» встречать.

Тук — тук — тук — тук!

Кто там?.. «Каблук»!..

Ну, что за чудо — сладкий звук!

Когда мы в юности, порой,

Хватались за сердце рукой,

Идя во след прелестной деве,

И каблучки ее нам пели

Призывы к крови молодой…

Ах, да: я не о том… постой.

Тук — тук! И по трибуне наш — Каблук.

Тук — тук! Враги поникли разом, вдруг

Объявши головы руками:

«Oh, my God! А что же будет дальше с нами?»

Тук — тук! Не знаю где супруг,

Но мама… (Кузя где-то сзади)

Сверкает грозными очами,

Конец ознакомительного фрагмента.