Девочка на кресте

Александр Вячеславович Гусев (2024)

Детектив нашел девочку прибитую к кресту в темной квартире, на полу начертана пентаграмма, и теперь ему нужно расследовать ее убийство.

1

— Господи Иисусе… — вырвалось у меня.

Посреди комнаты стоял деревянный крест, до потолка. На нем висела обнаженная маленькая девочка лет двенадцати. У меня возникло непреодолимое желание опустошить содержимое желудка и я почувствовал позывы к этому. К счастью желудок был пуст. Рефлекторно я отвел глаза в сторону и стал оглядывать комнату.

— Да что же, черт возьми, здесь произошло?..

Обыкновенная квартира в хрущевке. Окна зашторены и через щель пробивался во тьму комнаты лучик света, в котором резвились частички пыли. Свет падал на старый деревянный пол, и что-то блеснуло, там внизу. Я взял этот блестящий предмет в руку — серебряный крестик на цепочке… В воображении вспыхнули образы:

Маленькая девочка лежит на полу, ее золотые волосы растрепались по пыльному полу, ее голубые глаза полные слез направлены вверх, ее ручки пытаются оттолкнуть тело, нависшее над ней… тело мужчины. Его слюна капает ей на лицо. Мерно качается крестик над уровнем ее глаз. Она зажмуривается и ее лицо искажается гримасой полной боли и страха. Ее рука хватает крестик и с силой тянет его на себя. Цепочка рвется…

Я кладу серебряный крестик в карман.

Я отвожу глаза в сторону. Стены без обоев с обвалившейся штукатуркой. На полу валяется одежда: красное платье и нижнее белье, и еще что-то… что-то круглое. В темноте я не сразу разглядел что это. Я понял что это, только взяв шарик в руку… По спине пробежали мурашки. Это — глазное яблоко. Взгляд машинально устремился на деревянный крест, на котором висела жертва. У нее не было глаз а на щеках застыли потеки крови. В воображении вспыхнули образы. Я услышал гнусавый мужской голос:

— Не смотри на меня так… У тебя такие красивые глаза… Возьму себе один на память… Я сделаю «это» еще раз, даже если ты уже мертва… Так даже приятнее…

Я выронил шарик из руки…

Мебели в комнате не было. На полу валялся школьный портфель, раскрытый… тетрадки, учебники. Я взял в руку учебник — «Математика, 5 класс». Я услышал гнусавый голос:

— У тебя два по математике… Я должен тебя подтянуть… Или ты останешься на второй год…

В голове зазвучал мой собственный голос: «Я слишком стар для этого дерьма».

На полу что-то разлито, или вернее сказать — пол чем то измазан. Я дотронулся пальцами и потер их друг о друга — кровь. Ну а что это еще может быть? Только она не разлита, а измазана по полу. Измазана? Нет, другое слово… начертана. Глаза привыкли к полумраку и я увидел начертанный на полу круг, а в нем какой то символ… звезда? Пентаграмма.

Мы имеем дело с сатанистом. Может быть он был не один. Но что точно я понимаю — это жертвоприношение.

Я оглядел комнату, но больше ничего не разглядел. Нужно было взять с собой фонарик. Мне очень не хочется этого делать, но я должен открыть шторы, чтобы впустить свет в эту комнату и оглядеть все еще внимательнее… и тело тоже. А может быть включу лампочку. Я подошел к дверному проему, ведущему в коридор, под ногами захрустели осколки стекла… Черт, здесь даже двери нет… Нащупал тумблер и щелкнул, несколько раз, туда-обратно. Ничего не изменилось. Я посмотрел в потолок и увидел висевшую на проводе гильзу для лампочки. Лампочка лопнула.

Значит — шторы. Я прошел к окну и резким движением отдернул пыльные, серые шторы. Но свет не озарил комнату. Окна обклеены газетами. Как же трудно найти в этой комнате хотя бы маленькую частичку света. Я взялся за ручку и потащил на себя, что бы открыть окно, но оно не поддалось. Я услышал характерный звук скотча. Окно заклеено наглухо…

Мне стало не хватать уже не только света, но и кислорода… Нет ничего хуже, чем курить в душном помещении, но я рискну. Я залез в карман пальто и рукой нащупал пачку сигарет. Достал, положил в рот, чиркнул зажигалкой и комната на мгновение озарилась вспышкой света. Девочка на кресте озарилась вспышкой света. Сигарета выпала изо рта.

В голове промелькнула мысль: «К черту это дерьмо, пусть полиция разбирается».

Я пошарил рукой и нашел сигарету, закурил, в свете огня от зажигалки обнаружил, что сигарета окрасилась красным цветом, упав в лужицу крови. Я почувствовал липкость на ладони. Да, ладонь тоже окрасилась красным цветом.

Во тьме девочка смотрела не меня своими пустыми глазницами, и я понимал, что настало время подойти к ней и изучить ее тело.

— Хорошо, пятиклассница, пришло время познакомиться с тобой, — шутливым тоном произнес я, хотя было не до шуток. — Как тебя зовут?..

Ответа не последовало и я вновь чиркнул зажигалкой, маленький огонек озарил комнату и тело. Я стал приближаться, стараясь внимательно рассмотреть каждую деталь и ничего не упустить. Глаза слезились, а к горлу подступал комок.

Худенькая девочка, лет двенадцати, только вступившая в возраст полового созревания, на кистях и предплечьях обширные гематомы, по всему телу ссадины и порезы, жертва сопротивлялась, на шее гематомы, возможно, что смерть наступила в результате удушья, глазные яблоки отсутствуют, кисти и ступни прибиты к кресту гвоздями, возможно, что уже после смерти, скорее всего имеем дело с сектой сатанистов. Я стал водить зажигалкой вдоль кожи, внимательно всматриваясь в каждую деталь, стараясь все заметить, все запомнить и ничего не упустить, зажигалка начала неприятно обжигать пальцы.

Вдруг я обнаружил то, что повергло меня в шок, хотя повидал я немало. У девочки были отрезаны соски и кровь все еще медленно струилась из груди.

— Меня зовут Настя, а тебя как?

— Все, нахуй это дерьмо…

Зажигалка обожгла пальцы и упала на пол, погрузив комнату во мрак. Я заметил краем глаза, что губы девочки точно шевелились, произнося слова. Я раскрыл рот от ужаса и сигарета вывалившись изо рта, упала в лужицу крови и тут же потухла с характерным шипением.

Я знаю, у обычных людей это вызывает желание немедленно смыться, и поскорее, но не у меня. В этот момент я только ясно осознал, что я сорвался… снова. Все чего мне хотелось в этот момент, — это ширнуться. Я полез в нагрудный карман пальто и достал ампулу с морфием. У меня бывала ломка и раньше, и бывают кошмары посильнее этого. Главная проблема в том, что я уже не понимаю что реально, а что — нет… Да где же шприц?!. Вот он. В кармане штанов, вот почему я его так долго искал… Раскрыл упаковку зубами. В наборе пять штук и все выпали на пол. Нащупал один, испачкался в крови. Сел на пол, облокотившись на стену. Взгляд упал на девочку, ее голова повернулась в мою сторону и она смотрела на меня пустыми глазницами. Я не мог не смотреть на нее. Закатал рукав, затянул резинкой бицепс и насколько раз сжал руку в кулак, снял колпачок со шприца, вставил в ампулу иглу, набрал морфия. Глаза стали искать во мраке вену на руке. Да где же она? Я услышал как гвозди упали на пол с глухим звоном. Вот она, вспухла. Игла не очень аккуратно вошла руку. Руки дрожали и я точно промазал мимо вены. Я услышал как девочка спрыгнула с креста и хлюпала по лужам собственной крови босыми ногами. Хлюп-хлюп. Я был очень медленным и аккуратным, старался унять дрожь. Хлюп-хлюп. Я медленно ввел иглу в вену. Хлюп-хлюп. Выдавил содержимое. Я увидел босые ноги краем глаза и мой взгляд заскользил вверх по телу к пустым глазницам.

***

Но вместо пустых глазниц я увидел голубые глаза, большие и красивые. Они блестели и светились, даже во тьме. Она повернулась спиной и я увидел, что вдоль позвоночника были вырезаны мышцы. Я услышал гнусавый голос:

— Обожаю телячью вырезку…

Я услышал, как нежный женский голос позвал меня, откуда то из темного угла комнаты. Голос говорил:

— Милый…

Я стал всматриваться в темноту, забыв о девочке. Я увидел ее.

— Маша… — вырвалось у меня.

Маша была так же прекрасна, как и в день нашей встречи, в черном платье, которое мягко подчеркивало фигуру и обнажало белоснежные бедра. Мой член моментально принял боевое положение и больно впился в ширинку.

— Ты надела мое любимое платье…

— Я всегда буду в нем, раз оно тебе так нравится…

Маша оказалась возле меня. Я не мог оторвать глаз от ее бедер, и мой взгляд стал скользить вниз, к коленям, икрам и к обнаженным ступням.

— Тебе наверно холодно ходить босой…

— Ничуть…

Взгляд стал подниматься вверх, пожирая аппетитные ноги, от ступней к икрам, затем к бедрам. Мои руки упали на них… шприц упал на пол… я стал медленно поднимать края ее платья…

— Ты без трусиков? Совсем простудишься…

Я подался вперед, прижав лоб к ее лобку, вдохнул запах, и мои руки обнимали ее ягодицы. Сжимали их. Я уже нагло лапал Машу, но я мог себе это позволить, она была моей.

Момент и она уже сидела на мне, спиной ко мне. Я ее крепко обнимал и лапал грудь через платье. Она повернула ко мне лицо. Темные волосы непослушно спадали на плечи и я зарывал в них свои пальцы. Мои губы целовали ее шею, подбородок, мочки ушей, губы.

— Ты мне сегодня снилась…

Она посмотрела мне в глаза. Карие глаза, такие темные и пустые, как океаны.

— Сегодня утром, до того, как я проснулся в своей кровати, до того как меня привезли сюда, чтобы расследовать убийство, до всего этого кошмара мне снилась ты…

Мне снилось ясное оранжевое солнце, которое бросало теплые лучи на ярко-зеленую траву. Зеленые поля уходили за горизонт. Поля казались морем, создавая волны на ветру. Пушистые облака медленно плыли на фоне голубого неба.

Мы с тобой были на пикнике. Ты была обнаженная, сидела на травке, поджав ножки под попку. Я хотел потрогать твою упругую грудь. Ты повернулась к корзинке с продовольствием для пикника, которая была у тебя за спиной, подалась вперед, чтобы внимательнее осмотреть содержимое корзины, подалась еще вперед и подняла попку вверх, стоя не четвереньках. Я увидел твои, сочащиеся соком, половые губы.

Наконец, ты повернулась с двумя тарелками. На моей тарелке было два жареных яйца, горошек, и вареник. А на твоей тарелке была сосиска и пельмешек.

Вдруг мы оба увидели холмик, на котором стоял странный мужчина, в костюме и с молотком в руке. Мы подошли ближе и я увидел, что этот холмик был не из почвы, как мне показалось сначала, он был из говна. Мужчина стоял на холмике из говна. Откуда не возьмись у тебя в руках появилась лопата, а ты оказалась в полицейской форме. Ты стала копать у подножия говняного холмика, от чего пошли маленькие оползни. Мужчина пытался удержаться на месте, но потом спрыгнул вниз и начал бить тебя молотком по голове. Каждый удар отдавался звоном колокола. Дзинь, дзинь, дзинь…