Чужая жизнь. Книга IV. Путь к власти

Александр Владыкин (2025)

Попал в мир магии. В первый же день был против воли женат. Пережил несколько покушений. Победил в войнах. Теперь я император. Я молод и у меня четыре красивейших жены. Но главные битвы еще впереди. Меня не оставят в покое, да и я уже не готов довольствоваться малым.

Глава 11. Схватка. Личи.

— Элениэль, щит! — крикнул я жене, растягивая свой собственной с одной стороны от нашей кавалькады.

К счастью, оба гвардейца остались живы и сейчас с трудом поднимались с земли. Но это какой же силы должен был быть маг, чтобы с первого же удара почти пробить амулеты, которые я сам лично только накануне подзаряжал, и полностью их разрядить. То, что теперь они превратились в бесполезные побрякушки, я хорошо видел в магическом зрении, на которое сразу же перешел. Точно, не меньше архимага. Уважают меня, однако.

Впрочем, сейчас я бы предпочел, чтобы ко мне относились с большим пренебрежением. Одновременно в щит Элениэль и мой врезались два огнешара. Мой от этой атаки никак не пострадал, а вот защита жены едва выдержала.

Окинул взглядом окружавших нас врагов. Да, не меньше тридцати, и это я еще сейчас, уверен, не всех магов вижу и оценить их потенциал могу, а ведь, как минимум, трое, а то и больше из них — архимаги. Воздушные лезвия и два последних огнешара такой мощи простым магам были бы не по силам. Дождавшись, пока выбитые из седел гвардейцы с трудом влезут на своих коней, скомандовал:

— Отходим к лесу! Здесь нам с ними не справиться! Всем держаться рядом со мной и моей женой! Из-за щитов не показываться!

— Гуннар, — обратился к своему командующему. — Кто у тебя самый ловкий и сообразительный из разведчиков? Пусть опередит нас, обогнет по опушке нападающих и опрометью мчится в Юм. Сообщит там о том, что здесь произошло. Пусть подмогу готовят и охрану границы усилят!

А то кто его знает? Может быть, это не просто покушение на меня, а нападение на весь Юм? А у меня там Изабелла, Руфус и Изольда.

Гуннар сказал несколько слов одному из своих подчиненных, и тот, кивнув, пустил своего коня в галоп в сторону опушки, а потом вдоль нее, чтобы выскочить из смыкавшегося вокруг нас кольца. За ним никто гнаться не стал. Охота шла на куда более важную дичь. На меня.

Шагом мы начали продвигаться к лесу. Увы, слишком медленно. А удары по нашим с Элениэль щитам все сыплются и сыплются. Этак мы до нашей цели не доберемся. Враги раньше перекроют нам этот единственный путь к спасению. Прямо, как я с эльфами, все разыграли, усмехнулся. Надо рисковать.

— Элениэль, растяни еще больше свой щит. Авось, выдержит, — дал я указание эльфийке. — А я постараюсь расчистить нам путь.

Жена кивнула, сжимая плотнее губы в напряжении. Да, маловато у нее пока еще силенок. Ничего, еще прибавит. Если, конечно, мы сейчас из этой западни выскочим.

Сняв свой щит, направил сгусток фиолетового тумана сначала в одного наиболее шустрого мага, а потом и во второго. Оба этого не ожидали. Были уверены, что своими постоянными атаками вынудили нас уйти в глухую оборону. Начал уже выцеливать третьего, как услышал полный отчаяния крик Элениэль:

— Ричард, не могу больше! Сейчас моя защита развеется!

Оглянулся. Девушка от истощения магических сил едва держалась в седле, поддерживаемая гвардейцем. Если бы не он, пожалуй, что и свалилась бы на землю. Снова создал щит. Все, теперь уже, действительно, нам только в лесу спасаться. А то у меня мелькнула, было, надежда, что сможем отбиться. Но нет. Один я не смогу и щит держать по кругу, и атакующие заклинания формировать.

На нашу удачу, я приголубил как раз тех двух из нападавших, которые со стороны леса кольцо вокруг нас и замыкали. Так что путь был свободен.

— Переходим на рысь! — отдал я команду. — Не отставать, если жить хотите!

Проломив кусты, въехали в спасительные заросли. Жаль, но лошадей придется бросить.

— Спешиваемся! И за мной! — крикнул, соскакивая с Буяна.

Эх, как жаль с ним расставаться. Единственный конь, который воспринимает меня по-дружески. С другими представителями этих четвероногих мне контакт так наладить и не удалось. И чем я им не нравлюсь, хотел бы я знать?

— Подожди, — остановила меня едва слышно уставшим голосом Элениэль. — Сейчас.

Она подошла к Буяну и, как и в первый раз, что-то прошептала ему на ухо. Тот потряс головой, будто сначала споря, а потом соглашаясь, коротко взоржал и поскакал вдоль леса, уводя за собой остальных наших лошадей.

— В Юмиле сказала ему возвращаться, — пояснила мне Элениэль.

Это хорошо. Не достанутся врагам. А теперь как бы нам самим им не достаться. На окружавшие нас деревья сыпались огнешары и воздушные лезвия. Одно было такой силы, что на моих глазах перерубило изрядной толщины ствол. Даже мой щит уже трещал и едва прикрывал нас от многочисленных атак.

— Гуннар, веди нас вглубь леса! — приказал я. — Ты в этих дебрях лучше всех ориентируешься. Кроме Элениэль. Но она сейчас слишком измождена.

Эльфийка еле на ногах держалась. Сначала я поддерживал ее под руку, но потом просто, несмотря на вялые протесты, взял на руки и понес. К счастью, нас никто не преследовал. Маги еще какое-то время покидались нам вслед огненными шарами, да воздушными лезвиями и успокоились, видимо, поняв, что мы уже вне их досягаемости.

— Сюда они за нами не сунутся, — сказал Гуннар, помогая мне уложить на расстеленный на траве плащ Элениэль. — Увидели, что среди нас эльфийка.

— Так она же без сил, — возразил я.

— А они этого не знают, — усмехнулся Гуннар. — Я бы на их месте в жизни в лес, где эльф прячется, не полез. Хотя лес для меня и почти родное место. А среди них разведчиков нет. Повадки, как у регулярных солдат. Можем передохнуть.

Элениэль пришла в себя через пару часов. И сразу взялась за свою эльфийскую магию. Мы вместе, крадучись, вернулись на опушку, где девушка выбрала по каким-то только ей известным признакам одно из деревьев, приложила к нему руки и довольно долго что-то шептала.

— Все, — сказала она, вновь устало садясь на траву. — Теперь мы под защитой этого леса. Одно мое слово, и деревья своими ветвями и корнями разорвут любого нашего врага. Будь он хоть трижды архимаг.

Трижды не трижды, но трое — пятеро архимагов среди тех, кто устроил на нас эту засаду, было. Это же по мощи целой армии, можно сказать, стоит. Далеко не в каждой битве противники столько собирают. А еще два с половиной десятка обычных магов. Кто же мне такой пламенный привет решил прислать? Жорик? Вряд ли. Мне бы какое-нибудь предупреждение мой шпион кардинал Гилберт обязательно прислал бы. Мимо него такая информация, учитывая его высокое положение при дворе и кардинальский сан, не прошла бы. Между тем, от него о готовящемся нападении ничего не поступало.

Ладно. Об этом потом подумаю. Сейчас нужно решить, как дальше быть.

Вариантов, на самом деле, несколько, но все какие-то не очень. Можно через лес добраться до Нового Драура, вызывать туда тот десяток магов, что я отправил в Достер, усилиться магически одаренными девушками-дроу и дать бой недругам. Плохо. Во-первых, пришедший пешком оборванный император это не совсем то, что нужно для поддержания моего высокого авторитета. Во-вторых, потери в этом случае будут обязательно. И как раз среди наиболее ценных моих подданных — магов и представительниц прекрасного пола дроу. И тех, и других у меня и так острая нехватка. Нам, не стоит забывать, архимаги будут противостоять.

Можно опять же через лес пройти к тем скалам, за которыми поселение старосты гномов Грумса находится. Но это недели три пути. И последствия для моего престижа будут еще более плачевные.

Третья возможность сидеть в лесу и ждать, не придет ли помощь из Юма. От Элифаса и его студентов. Только вот боюсь, что после этого академию можно будет закрывать. Кроме Элифаса, в столкновении с охотящейся на меня целой магической армией никто не выживет. Жидковаты пока наши студиозусы против такой мощи.

Короче, сама, сама. В том смысле, что — сам, сам.

Ночь прошла спокойно, а на следующий день мы начали искать возможность как-то из ловушки, в которой очутились, выскользнуть. Выбрались опять на опушку, осмотрелись. Не самое утешительное зрелище. Вдали по дороге мирно движутся караваны купцов. Никто их не трогает. Вот только на холмах виднеются всадники, и все смотрят в сторону леса. Это из числа тех ста гвардейцев сопровождения. И никого их присутствие не беспокоит. Ну, решил зачем-то то ли король Гастон, то ли его жена королева Вержина, то ли сам император Ричард Первый обеспечить защиту главной торговой артерии. И что? Спасибо им за это. Хотя тут и раньше безопасно было. Но властям виднее. Кто догадается, что это чужие солдаты? Правильно. Никто.

Попробовать ползком, пренебрегая императорским достоинством, до какого-нибудь каравана добраться и к нему присоединиться? Чахлый план. Уверен, что где-нибудь все караваны досматривают, и не сомневаюсь, что меня и уж тем более Элениэль узнают.

Разослал разведчиков в обе стороны, чтобы посмотрели, нельзя ли где-нибудь все-таки проскользнуть. Нельзя. Как ни проскальзывай, а ближе к въезду в Юм иного пути, как по дороге, не будет. И там нас и ждут основные силы. А маги где-нибудь за холмом сидят и в ус не дуют. Нас ждут.

День насмарку прошел. Ну, кроме того, что командир вражеских гвардейцев все-таки решил проверить, ушли мы или где-то рядом сидим. Послал в лес двоих, видимо, самых ненужных из своих подчиненных. Едва те первые кусты миновали, как, по приказу Элениэль, были сначала опутаны ветвями деревьев, а потом подняты высоко в воздух и там показательно разорваны на части.

Я в это время крайне неудачно отошел метров на пятьсот в сторону и остановить жену не успел.

— Зачем, Элениэль? — укорил я ее, когда вернулся, услышав быстро смолкшие истошные вопли. — Могли бы допросить…

— Да, не знают они ничего, — начала оправдываться она. — Кто простых гвардейцев во что-то посвящает? И так лучше. Не могу я же постоянно за ними всеми следить. А теперь можно не опасаться, что снова полезут.

Может, и права.

В общем, осталась последняя возможность — прорываться силой. А если силенок маловато, то хитростью. Или точнее — при помощи мудрого стратегического расчета.

Этим на второй день сидения в лесу и на третий день после нападения на нас и занялся. Размышлениями на тему и составлением плана победы над супостатами.

— Только если подманить их поближе, — пробормотал я, перебрав все варианты.

— Я! — тут же вызвалась сидевшая рядом со мной Элениэль. — Я могу выйти из леса и показаться им. Только скажи, что потом делать?

Все-таки бесподобная у меня третья жена. Прикрыть собой других моих жен? Элениэль. Предложить себя в качестве подопытной для эксперимента по передаче магии? Элениэль. Сопровождать меня всюду, куда я только не направлюсь? Элениэль. Не пытаться занять место выше других — будь то Изабелла или Диана? Опять Элениэль. Быть бесподобной в постели? В общем, повезло мне. Настоящее сокровище. Как, впрочем, и Изабелла с Дианой. Каждая в своем роде. Да и Амельда еще, надеюсь, повзрослеет и себя проявит.

Только сейчас не тот случай. Готова она приманкой стать… А толку? Далеко отойдет, не успеет вернуться, как ее маги нашинкуют и поджарят. А если возле леса останется, так они на нее не клюнут. Поймут, что я им какой-то подвох готовлю. Нет, идти надо будет мне. У меня и щит на порядки крепче, и погонятся за мной. В этом никаких сомнений быть не может. А функцию засадного полка возложу на жену. Должна справиться.

— Слушай меня внимательно, — начал я объяснять Элениэль план операции и ее задачу на следующее утро. — Я выхожу из леса и иду в сторону дороги. Сразу меня атаковать не будут. Им надо собраться вместе и дождаться, пока я от леса отдалюсь. А потом набросятся. Опять постараются окружить. Я начну отходить назад. К опушке. Прикроюсь щитом. Должен я выдержать их натиск. Не переживай, — добавил я, когда девушка нервно сжала мне руку. — Ты будешь находиться за кустами. Спрячься, чтобы тебя не было видно. И раньше времени ничего не предпринимай. Поняла?

— Что я должна буду сделать? — уточнила жена.

А вот это как раз самый тонкий момент. Надо будет Элениэль дождаться, когда кто-то из магов (если это окажется архимаг, то еще лучше), стараясь отсечь меня от леса, приблизится к ней и повернется спиной. В этот момент она должна будет обратить его в живой труп. В лича. А потом уже вместе с ним неожиданно обрушиться на остальных магов. Тут и я в дело вступлю, если такая возможность представится.

И проблема не только в том, что девушке выдержка понадобится. Действовать нужно будет безошибочно. Только одна попытка у нее будет. Тут еще и психологический момент присутствует. До сих пор помню, как чуть не потерял управление превращенным мною в кадавра офицером. Тогда меня только окрик Огюста в себя привел. Трудно это для нормального человека другого живым трупом сделать. Просто убить куда проще. Объяснил это жене.

— Справишься? — спрашиваю.

— Да! — отвечает Элениэль. — В другой ситуации, может, и задумалась бы, но они хотят убить тебя, меня и нашего еще не родившегося ребенка. Так что не сомневайся.

Через два часа я вышел на равнину и медленно, делая вид, что внимательно осматриваю ближайшие холмы на предмет грозящей мне опасности, двинулся в сторону дороги. Прилично уже отошел, а никто не появляется. Они что? Ушли?

Нет. Вот они, родимые. Выскакивают верхами из оврага слева от меня. Растягиваются цепью и, посылая на ходу заклятья, начинают окружать. Спешиваются. Ну, да, на скаку попасть в одиночную цель что огнешаром, что воздушным лезвием трудно, почти невозможно. Начинаю пятиться к тому месту, где Элениэль затаилась.

Удачно. Ближайшим к эльфийке оказывается тот самый архимаг-воздушник, который деревья с расстояния в пол-лиги легко перерубает. Странный какой-то. Все остальные в, скажем так, гражданской одежде, а этот в своей голубой мантии с капюшоном. Видимо, настолько гордится своим статусом архимага, что маскироваться не хочет. Но пока он еще спиной к ней не повернулся. Наконец! Пора. Давай, Элениэль! Не промахнись только.

Не промахнулась. Краем глаза, продолжая поддерживать щит, вижу, как в спину архимагу врезается темного-зеленая змея. Вздрагивает. А затем взмахом руки своим воздушным лезвием сносит голову ближайшему из своих товарищей. Взмах другой рукой, и еще один маг валится на землю, разрубленный пополам. Остальные поворачиваются к ставшему личем коллеге. Похоже, что их амулеты против его силы не спасают. И они это понимают. Меня расстреливать огнешарами перестают, и я сразу накрываю ближайшего ко мне противника фиолетовым туманом.

Элениэль выскакивает из кустов и, не теряя времени, отправляет еще одну змею в сторону молоденького огневика. Тот не выдерживает и бросается наутек, а ведь мог бы попробовать встретить это заклинание огненной стрелой. За ним устремляются и другие наши враги.

Лич крушит их в спины своими воздушными лезвиями и успевают убить еще одного. Я выбираю для себя цель. Увы, пока решал, кто будет следующим, в пределах досягаемости остался только тот самый огневик, который от ужаса мечется кругами, пытаясь увернуться от преследующей его змеи Элениэль. Моя оказывается удачливее и встречает беглеца, когда он в очередной раз меняет направление.

— Госпожа, — слышу я глухой, но, без сомнения, женский голос. — Что прикажете делать дальше?

В изумлении оборачиваюсь. Перед Элениэль, склонившись в глубоком поклоне, стоит то, что еще недавно было живым архимагом-воздушником. Елки! Да это была архимагиня! И я даже знаю, как ее зовут. Люсинда. Мне о ней много Элифас рассказывал. Самая сильная воздушница империи, член Совета магов. Считавшаяся непобедимой в поединках один на один, обращавшая в бегство целые отряды врагов. Крайне жестокая дама, без малейших сомнений отправлявшая на костер всех, кто только мог быть заподозрен во владении темной магией.

И теперь она стала послушной марионеткой девушки, освоившей темную магию без года неделю. Мда, ирония судьбы. По-другому не скажешь.

— Господин, — слышу за своей спиной. — Какие будут приказания?

А… Это же мой лич ко мне за указаниями подошел.

— Ричард, упокой их обоих, обрати в прах, — просит Элениэль. — Не могу на это смотреть спокойно.

Нет, дорогая. Придется тебе потерпеть и привыкнуть. И мне тоже.

Такими безотказными и сильными слугами, как Люсинда, разбрасываться в нашем шатком положении просто преступление. Мой лич явно не уровня архимага, но и он пригодится. Да и мертвы они уже, и себя не осознают, и воспоминаний о прежней жизни у них нет.

А у нас впереди столкновение с древним магом, который не столь щепетилен, как мы. Он всех своих бывших коллег в личей обратил и не поморщился, и нас обратит, если мы не найдем способ его уничтожить.