Хранитель

Александр Беляев, 2021

Главный герой – эльф Ридаан. Он завоевал право быть хранителем наследника эльфийской короны и вошел в правящий клан. Он живет в упорядоченном мире, где отказались от магии. Но однажды Ридаан узнает, что в империи пробудилось древнее зло. Герой оказывается в центре событий и понимает, что его картина мира не верная, правду скрывают. Хранитель должен выбрать – что важнее: государственные интересы или честь, любовь или дружба, жизнь или свой путь.

Глава 2

22-е, месяц тиверин

Деревянный борт корабля брига слегка стукнул о причал Храмовой бухты. Мы выстроились согласно рангу и дожидались, пока матросы перекинут легкие сходни. Наконец, они легли прямо на край алой ковровой дорожки. На другом ее конце стояли встречающие. Среди ярких одежд выделялся золотой камзол наследника Дома солнца Танвиэна, сына владыки Танвигорэна. На палубе госпожа Кариэль, ее дамы и офицеры склонились в низком поклоне передо мной. Я произнес короткую благодарственную речь и ступил на сходни. Я шел, с трудом подавляя желание обернуться и еще раз увидеть улыбку Кариэль. Сын Седьмого луча Атэн и сын Четвертого луча Вотрэн несли сундук, обернутый в отбеленный лен.

***

Наследник Танвиэн не любил украшений. Он не надевал перстни и браслеты и все, что вешается на шею. Как-то в учебном бою дернул за ворот своего противника и едва не отрезал тому голову металлической цепочкой, попавшей в горсть. К тому же прежде наследник никогда не отличался демонстративной религиозностью. И я крайне удивился, увидев на груди сына Танвигорэна серебряный знак Создателей величиной с фаянское блюдце. Очевидно, за время нашего отсутствия взгляды Тана претерпели определенные изменения.

Танвиэн шагнул вперед и обнял меня. Вокруг столпились бойцы нашего отряда — те, что оставались с Танвиэном, и те, что вернулись из экспедиции. Дэллеруина, Вотрэна, Затлина, Пориэна и Атэна обнимали, хлопали по плечам. Все двенадцать эльфов нашего отряда снова были вместе. И я наконец-то осознал, что все трудности и опасности позади. Мы вернулись домой.

Невысокий сухопарый жрец выступил вперед и, плотоядно взглянув в сторону сундука, произнес неожиданно низким голосом: «Ахронты ждут твоего Хранителя, Избранный», — и поклонился наследнику. Солнце отразилось в золотой вышивке черной шелковой тоги.

Свита повелителя Кронвиэна скромно стояла в сторонке, ожидая окончания торжественного момента. Поднимающая платформа вмещала не более тридцати человек. Как только мы загрузимся, у них появится возможность подобающим образом приветствовать госпожу Кариэль.

В прежнее время из порта в город поднимались по узкой лестнице, сейчас же мало кто желал одолеть все двенадцать тысяч ступеней. Примерно в трех километрах восточнее в плоской чаше залива находились военный и торговый порты и верфи Таэн Виэна, где можно было бы сойти на берег безо всякой мороки, но это не соответствовало высокому статусу пассажиров «Стремительного».

Два жреца первого ранга уже тащили заветный сундучок, взяв в свои руки доставку артефакта в Храм. Мы заняли места, и цепи мягко потянули платформу вверх. Я залюбовался открывающимся видом. Под нами в небольшой бухте на прозрачных волнах чуть покачивались военные корабли. Платформа проплывала мимо вырубленного в скалах Старого города. Он каждый раз поражал меня легкостью парящих в воздухе дворцов и улиц, соединяемых резными мостиками и ажурными лесенками. Взгляд завораживали контрасты между залитыми взошедшим солнцем участками и местами, находящимися в холодной синей тени… Летящая конструкция устремлялась ввысь, к Храму, самому высокому месту нашей столицы. Именно туда мы сейчас и направлялись. Жрецы и другие встречающие окружили сундук. Я внимательно слушал Тана, он говорил вполголоса: «Ты вернулся очень вовремя, Ридаан. Успешная экспедиция — это шах и мат, который мы поставим АтТанари. Она за эти полгода сильно продвинулась, вбивая клин между Родериком и Кельвилом».

Здесь собралось слишком много народа, чтобы обсуждать такие вопросы. Неизвестно, чьи уши могли услышать неосторожные слова наследника.

— Взгляни, мой господин, лен не может сдержать сияние ключа, — я протянул руку в сторону сундука, жрец отступил на два шага, давая возможность увидеть оранжевые отсветы на плотной белой ткани. Наступила тишина, и только крики морских ласточек нарушали ее. Справа, далеко внизу, показался торговый порт с силуэтами мачт. Стали видны четкие квадраты кварталов Нового города. Таэн Виэн расчерчивали темные прямые линии: так воспринимались стены, ограничивающие каждый из двадцати четырех жилых районов. Мне пришлось видеть немало городов и на Востоке, и на Западе. Удивительны синие города фаянов, огороженные непроходимыми стенами из голубого кустарника вад, радуют взор расписные шатры Орчьего каганата, вообще не имеющие ограды, поражают своей мощью детинцы Западного Царства. Но нет города прекраснее и величественнее, чем Таэн Виэн, где я родился и вырос. Внезапно нас накрыла тень — еще немного, и мы бы прибыли к подножию Храма Создателей. И тут раздался звон, за ним скрежет. Платформа резко дернулась и наклонилась вбок. Кто-то закричал, падая вниз.

Мимо уха свистнул конец лопнувшей цепи. Я схватился левой рукой за поручни, а правой — за пояс Танвиэна. Плечо ломануло — наследник Дома солнца потерял равновесие и съехал бы к левой стороне платформы, но я крепко держал его, пытаясь подтянуть Тана к задравшемуся правому борту. Дэллеруина сшибло, он скатился к левому борту, там уперся ногами в поручень и грамотно фиксировал себя перевязью к металлическим петлям для крепления грузов. Сухопарый жрец обеими руками вцепился в лен, закрывавший сундук. Мне в голову пришла нелепая мысль — что будет, если ключ упадет с такой высоты на мощение пристани? Разобьется или нет? Сундук с ключом портала внутри и жрецом на крышке скользил в бездну, открывающуюся под нашими ногами.

И тут меня снова дернуло. Тан поймал ускользавшего жреца за ногу. У меня в глазах потемнело от усилия.

— Брось его, Тан, я не удержу двоих, — я боялся, что сведенные посиневшие пальцы левой руки разожмутся.

— Бросьте его, господин, — спокойно произнес Дэллеруин, задрав к нам голову, — я поймаю. Тан отпустил жреца, и Дэллеруин действительно перехватил его вместе с сундуком и точным толчком забил в угол платформы. Остальные держались за поручни обеими руками. Мои бойцы, оказавшиеся снизу, потихоньку подтягивались вдоль перил, перебирались выше.

Сверху донеслись крики, раздался командный голос: «И раз! И раз!» Платформу рывками тянули к краю верхнего причала. Нас вытащили солдаты и рабочие, приставленные к подъемнику. Жрец как прикипел к сундуку. Сержант из охраны подал ему свою флягу со спиртом, после чего все-таки удалось отодрать его ото льна.

— Что произошло? — спросил я у подбежавшего инженера Четвертого луча.

— Мой господин, лопнула цепь. Сейчас разбираемся, в чем причина аварии.

— Марий Верон вам поможет разобраться, — зло прохрипел жрец. — Мы могли потерять самый важный артефакт нашего мира! — тут он замолчал.

Мы могли еще потерять наследника Дома солнца, двенадцать юношей из лучших семей каждого луча — отряд Тана был собран с особым тщанием, — и еще с десяток военных и жрецов. Я покрутил кистями и плечами, проверяя суставы.

— Что сидим, чего ждем? — как ни в чем не бывало поинтересовался Танвиэн, и мы двинулись дальше. И правильно, всему свое время. Нас ждали ахронты, и опаздывать, раз уж, кроме сорвавшегося жреца, все остальные остались живы, не стоило. А проверкой этого инцидента займемся после визита в Храм.

***

Мало кто из жителей империи мог похвастаться, что видел скрытое древними стенами Храма обиталище ахронтов. Вход открывался только тем, кого они сами избирали. Танвиэн, например, трижды входил в сердце Храма, а я каждый раз ждал его на площади, замощенной полированными плитами вулканического стекла, где обычно совершались религиозные обряды.

Возле портика Храма, не шевелясь, стояли гвардейцы, напоминая собой искусно выполненные изваяния. К нам направился капитан гвардии Солнца Даторэн. Капитан этот был весьма известен по всей стране. Говорят, он хотел научиться видеть истинную суть вещей и вошел в зал архонтов, а потом вышел весь в крови и с глазами из малахита. Ахронты наградили его новым зрением, но достиг ли он желаемого? Это не знал никто.

— Ахронты ждут тебя, наследник, и позволяют войти твоему Хранителю, — капитан Даторэн отошел в сторону. И по его знаку тяжелые ворота открылись, пропуская в Храм нас, трех старших жрецов и двоих служителей с нашим сундуком. Тан тихо произнес, не глядя на меня:

— Ахронты опасны, держись рядом и молчи.

Я слегка умилился его заботе, но ничего нового он мне не открыл. Урок Даторэна, получившего от ахронтов камни вместо глаз, стал очень поучительным для всех, кто возжелал бы проявить инициативу при общении с самыми могущественными и загадочными существами империи.

Мы шли под высокими сводами Твердыни Солнца, храня благоговейное молчание. Я знал, что где-то здесь находятся гробницы великих воинов эльфов, оружейная палата и сокровищница. Но сейчас мы видели только стены из черного камня с золотыми прожилками, где с большой достоверностью и натурализмом изображались батальные сцены. Экскурсии по знаковым местам Храма Создателей не ожидалось: вскоре мы подошли к вратам, инкрустированными золотом и драгоценными камнями. На них изображались короли эльфов, по три с каждой стороны.

— Зал ахронтов, — торжественно произнес один из сопровождающих. У меня забилось сердце: сейчас я увижу сердце эльфийской цивилизации и тех, кто определял ее судьбу с изначальных времен.

Мы вошли в круглый зал. Он не имел никаких украшений. Пол, стены и своды выполнены из обсидиана, как и площадь у храма. В центре полукругом располагались тринадцать пустых тронов из того же вулканического стекла. Я перевел дух и взглянул на жрецов. Они стояли по стойке смирно.

Внезапно у центрального трона начали размываться очертания. Появилось легкое золотое сияние, оно сгущалось и вскоре приобрело вид воина в доспехах. Через мгновение я узнал сидящего на троне легендарного всеэльфийского владыку Танвиэна Всадника Солнца. Он сидел в любимой позе Тана, опершись левой рукой на колено. Теперь, когда ахронт стал плотным, я увидел, что они с наследником вообще очень похожи — глубоко посаженные глаза, волевая линия подбородка. Было, впрочем, и серьезное отличие: Всадник Солнца светился, как ключ портала.

— Какие вести, потомок? — благосклонно спросил ахронт.

— Государь! Мы нашли ключ Врат и основали колонию на нашей родине, — кратко ответил наследник.

Ахронт оживился, если можно употребить подобное слово в отношении посмертно существующего энергетического субъекта, и нетерпеливо взмахнул рукой. Один из жрецов осторожно снял ткань с сундука, второй осторожно поднял хрустальную крышку. Золотой апельсин плавно всплыл вверх, покачался, словно демонстрируя себя окружающим, и так же не торопясь опустился обратно в сундук.

— Да, это ключ, — с восхищением произнес Всадник Солнца. — Итак, портал построен и ключ в руках эльфов. Наша цель близка. Осталось дождаться полнолуния, когда можно будет провести обряд.

Я хотел бы расспросить его о том, что случилось при прошлой попытке открытия портала. Какая ошибка была допущена, почему у них не получилось призвать Создателей? Но я помнил приказ Танвиэна молчать.

— Кроме того, мы хотим вернуть Изначальные земли, — продолжил наследник Дома солнца. — Нас ждут с подкреплением.

— Неплохо. Создатели будут довольны. Вы показали себя достойными сынами Дома солнца! Танвиэн, мы ждем, когда ты станешь королем эльфов. Хранитель, — ахронт развернулся в мою сторону, — на тебе великая ответственность — береги наследника. Он изменит судьбы всех эльфов! Помни о долге перед нашим миром!

Он встал с трона и просто растаял в воздухе. А я, получается, был удостоен личного распоряжения ахронта.

***

Я потерял в Храме ощущение реальности. Вышел в полной уверенности, что снаружи ярко светит солнце, а на самом деле мы провели там целый день. На небе сияли крупные звезды. Ветер пах морем. Наш отряд стоял рядом с воинами Родерика, державшими в поводах тонконогих вороных коней. Дворец герцога находился в Верхнем городе, с северной стороны Белой горы. Мы летели по улицам, а я пытался представить, как это — жить после смерти. Раньше меня эти вопросы не слишком заботили, но теперь, когда я увидел материальное воплощение постулата об эльфийском бессмертии, захотелось получить больше информации. Если все сложится так, как планировалось, посмертную жизнь получит и сам наследник Танвиэн, и я, его Хранитель. Может быть, еще появится возможность поговорить об этом с самими ахронтами, кто знает?

Мы въехали на площадь Мастеров меча. Она ярко освещалась фонарями с зарканским огнем. На ней царило оживление, народ гулял, словно на небе светила не луна, а солнышко. Родерика и Танвиэна приветствовали радостными криками. Мы въехали под арку во внутренний двор, спешились и прошли в покои по широкой лестнице, покрытой изысканным серым ковром.

В кабинете герцога Гестингского собралась интересная компания. Возле книжных шкафов, стоящих по обе стороны тяжелой двери из мореного дуба, владыка Дома солнца Танвигорэн тихо смеялся, перелистывая страницы книги в золотом переплете. Очевидно, мемуары маршала Дадоэна, сына Второго луча, где он писал о подвигах имперской армии во время Второй войны с зарканами, вызывали у главы Дома неадекватную реакцию. Между прочим, книгу Родерику подарил Тан, причем ее пришлось поискать!

На низком кресле возле стола с прозрачной столешницей сидел Марий. Напротив разместился Верховный жрец, который почему-то прогулял наше замечательное посещение Храма. Имени его никто не знал, такова была традиция Храма. Капитан Даторэн стоял у окна. Родерик Гестинг мерил шагами комнату.

Отец Танвиэна положил книгу:

— Наконец-то! Наследник, что тебе сказали ахронты?

— Они довольны результатом экспедиции, — улыбнулся отцу Танвиэн. — Меня по-прежнему хотят видеть королем эльфов. Всадник Солнца так и сказал: «Стань королем, Танвиэн».

— Это если Хранитель по-прежнему крепко будет держать тебя. Так, как он это сделал сегодня, — поднял бровь Танвигорэн, впервые дав понять, что беспокоится о сыне. — Даже если ты доживешь до коронации, большой вопрос, получится ли у тебя стать королем, Танвиэн. Кельвил хочет прекратить вражду между эльфийскими домами. Короля будут выбирать большинством голосов Совета тринадцати. К сожалению, ахронты, прикованные к своим гробницам, не могут применить власть к решениям правителя империи.

— Весьма недальновидно считать истинных правителей Таэн Виэна никчемными затворниками Храма, — капитан стражи уставился каменными глазами на Танвигорэна. — Их могущество трудно оценить даже тебе. Да, они не могут покинуть Храм. Но для выполнения приказов есть мы — их гвардия.

Жрец удовлетворенно кивнул.

— Удалось узнать, что случилось с подъемником? — этот вопрос меня сейчас интересовал больше, чем грядущие выборы.

— На первый взгляд, это авария, — сообщил Родерик, посмотрев на Верховного жреца.

— А выглядит, как почти удавшееся покушение, — я в свою очередь пристально уставился на Мария.

— Хранитель, не беспокойся, — в голосе Мария прозвучало легкое высокомерие. — Все, имеющие доступ к механизму, арестованы. С ними работают. Завтра можно будет делать выводы. В любом случае мы усилим охрану герцога Гестингского.

— Родерика не было на платформе, — удивился я. — Почему ты решил, что целью был герцог Гестингский?

— Он собирался встречать тебя вместе с Танвиэном, но в последний момент передумал. А две недели назад в Белых горах случился обвал, как раз когда герцог проезжал по дороге в ущелье. Никаких следов магии инквизиторы не выявили. Ну а тебе должно быть известно, Хранитель, что считать случайностью, а что — закономерностью.

— А мы уверены, что целью злоумышленников был ключ портала, — вступил в разговор жрец. — Они хотели уничтожить артефакт, откроющий Создателям дорогу, ведущую в наш мир!

— А может быть, целились все-таки в Танвиэна? — задумчиво сказал Танвигорэн. — Если бы он погиб, Дом солнца лишился бы своего наследника.

Родерик вздернул подбородок:

— Это происки АтТанари. Она хочет погубить Танвиэна, чтобы сорвать выборы всеэльфийского короля и ослабить мои позиции!

— Император сегодня утром заявил лично мне, — строго сказал Марий, — что все будет зависеть от решения эльфов. Он примет любое решение Совета тринадцати.

— Значит, владыка Танвигорэн, вам нужно убедить вельмож сделать правильный выбор, — жрец был совершенно спокоен.

— Я это сделаю легко. Если Совет тринадцати пойдет против решения ахронтов, я просто введу войска своего дома в имперскую столицу, — глава Дома солнца любезно улыбнулся Марию. — Эти слова я могу повторить самому Кельвилу.

Капитан одобрительно кивнул:

— Мы присоединимся к тем, кто выполняет волю ахронтов.

— А что будешь делать ты, Родерик? — Тан повернулся к другу. — Если Совет проголосует против меня?

Наступила пауза. Я ждал, что Родерик пресечет зарождающийся бунт. Империя была сильна обоими правителями: Кельвилом — государственным деятелем и реформатором, и Родериком, не потерпевшим ни одного поражения в бою, любимцем армии и народа.

— Я выступлю за тебя, Танвиэн. Армия будет на твоей стороне.

— Что же, — как ни в чем не бывало сказал Марий, человек, отвечающий за соблюдение порядка в стране. — Выясним наши позиции по остальным вопросам. Сейчас перед государством стоят три цели, которых надо достичь в течение месяца, — открытие портала, выборы короля и сбор экспедиции к Изначальным землям. Правильно ли я понимаю, что все собравшиеся готовы выступить заодно при решении этих задач?

— Естественно, только я бы расставил приоритеты по-другому. Сначала выборы эльфийского короля, а затем уже все остальное, — произнес Танвигорэн.

— Пока вы тут плетете интриги, у меня брат погибает! — Гестинг обвел тяжелым взглядом всех присутствующих. — Надо немедленно арестовать императрицу, ибо она наносит здоровью Кельвила непоправимый вред.

Это было нечто новое! Но поскольку никто, кроме меня, не удивился словам Родерика, я понял, что война брата государя с его супругой за полгода моего отсутствия перешла в новую фазу.

— Ты думаешь, она его травит? — с сомнением произнес Танвигорэн. Это был хороший вопрос. Смерть императора не принесла бы пользы АтТанари. Сейчас она получала все, что хочет. А когда не будет Кельвила, власть по закону отойдет ее сыну, от имени которого до его совершеннолетия будет править сенат.

— Она ведьма! — закричал Родерик. — Это же понятно! Она травит его одним своим присутствием!

Я удивился переменам, произошедшим с Родериком. Прежде герцог отличался спокойным добрым нравом. А его нынешние обвинения АтТанари выглядели нелепо, словно на самого Родерика кто-то наложил чары.

— Ей все недовольны, — поддержал Гестинга Марий. — Но Кельвил никогда не откажется от женщины, подарившей ему сына.

— АтТанари не просто губит здоровье правителя, она гасит его разум, — подал голос жрец. — Знаете ли вы, что сейчас в сенате готовится к обсуждению проект «О прочих религиях»? Каждый, кто заявит о поклонении другим богам, кроме Создателей, сможет проводить религиозные обряды и строить храмы! Хотим ли мы, чтобы в Таэн Виэне воздвигли храм кровавой Морте? Что будет с империей, спаянной единой верой в Создателей?

Я мысленно ахнул. Мы оказались в центре заговора жрецов против императора. Когда-то они имели неограниченную власть и могли даже блокировать решения сената. Но Титус в самом начале своего правления издал закон, запрещающий Храму вмешиваться в дела государства. И вот они поднимают голову…

— Давайте назовем вещи своими именами, — Марий встал с кресла и вышел в центр комнаты. — Нам нужно, чтобы эльфами и людьми правили те, кто принесет империи наибольшую пользу. Танвиэн должен стать эльфийским королем, Родерик — править империей. Это решит все государственные проблемы, что возникли с появлением фаянки.

— Ни для кого не секрет, что именно Родерика готовили вести за собой наш народ, — Тан подошел к герцогу. — Если бы император Титус не умер столь внезапно, если бы время позволило ему оставить завещание, то правил бы младший из братьев, а не старший, у которого с детства слабое здоровье.

— Арест АтТанари проведем во время коронации Танвиэна, когда присутствие гвардии Храма во дворце будет обосновано. Это поможет избежать возможных жертв, — совершенно спокойно предложил Марий Верон. — Возражений нет? Вот и славно.

— Если император не согласится с арестом АтТанари, которую ненавидит вся страна, — значит, он не может контролировать ситуацию, — подытожил жрец. — В этом случае он будет низложен и заключен в один из его замков.

Замечу, что покушающихся на власть императора наказывают долгой и мучительной смертью.

— Нужно ли говорить присутствующим о необходимости крайней осторожности? Марий пристально посмотрел на каждого из нас. Я бы не удивился, если бы он достал листик с фамилиями заговорщиков и протоколом о дальнейших намерениях и попросил каждого поставить личную подпись. А потом убрал листик к себе в папку.

— А теперь пусть Хранитель наследника подробно расскажет нам об экспедиции, — мягко попросил жрец.

Гестинг позвонил в колокольчик и приказал вошедшему слуге накрыть ужин в кабинете. Марий кивнул — незачем выходить в зал, чтобы все слуги в доме знали, кого этой ночью принимал Родерик.

Нам подали еду и вино, и я начал свой рассказ. Я кратко изложил все наши приключения. А мысленно дорисовывал то, о чем не посчитал нужным упомянуть. Как адмирал приказал отвести корабли от берега после высадки десанта, и мы, глядя на тающие паруса, гадали, увидим ли их снова. Как мы двигались вдоль побережья, укрепляя на ночь лагерь, выставляя усиленные караулы и слушая предрассветные завывания монстров. Дамы свиты госпожи Кариэль остались на корабле, а она ушла вглубь материка вместе с нами. Наблюдатель сената выполняла необходимые замеры для уточнения имеющейся у нас карты. Она за все время путешествия ни разу не пожаловалась, не заплакала. Даже когда прямо возле ее ног упала отрубленная рука тролля с семью корявыми пальцами с черными стальными когтями. О возвращении я не стал рассказывать ничего.

Марий же задумчиво спросил:

— Что же произошло с первым порталом?

— Он разрушен. Сохранилась часть арки. И сквозь нее днем мы увидели словно бы разорванный кусок черного неба с огромными сияющими звездами. Не нашими звездами. Ключ был встроен в изображение солнца. Точно так, как на чертеже, хранящемся у Кельвила.

— А что ты почувствовал, Хранитель, когда прикоснулся к ключу? — Марий смотрел на меня так, словно первый раз увидел. — И как ты вообще посмел до него дотронуться?

Вопрос относился к разряду риторических. Кто должен вынуть ключ? Кто-то из отряда? Я был командиром, старшим по званию. Офицер империи не перекладывает на подчиненных свои задачи. И я никому никогда не сознаюсь, каким усилием я тогда преодолел свой страх прикоснуться к ключу портала, артефакту Создателей нашего мира.

— Шар теплый на ощупь и словно бы шелковый, — я постарался предельно точно описать свои ощущения. — Когда я вынул его из паза, изображение в портале пропало. Я не верил, что это ключ, пока не вложил его обратно. Тогда я опять увидел черное небо. На меня дохнуло холодом и вечностью. Я почувствовал, будто стою на краю бытия. Мне потребовалось усилие воли, чтобы снова вынуть ключ. И честно признаюсь, когда портал закрылся, я испытал огромное облегчение. Наверное, я был недостоин держать в руках такую реликвию.

— Не знаю, кто сейчас достоин прикасаться к творениям Создателей, — произнес Верховный жрец. — Я вижу логику в том, что это был Хранитель.

***

Когда мы прибыли во дворец Танвигорэна, уже светало. Я не спал вторые сутки, а в полдень нам предстоял доклад об экспедиции в сенате.

Слуги распахнули двери, мы прошли через парадный зал.

Золотые мозаичные цветы на полу словно светились, а остальной рисунок едва виднелся, казалось, мы идем по воде и королевские лотосы всплывают под нашими ногами. Я был обязан сказать о том, что думаю, хотя догадывался, что смысла в этом — круглый ноль.

— Мы ввязались в очень опасное предприятие. Кельвил наш император. А Гестинг всего лишь его младший брат, не имеющий после рождения наследника Марка приоритетного права на престол. Тан будет скомпрометирован участием в заговоре и станет легкой добычей Мария Верона. Не удивлюсь, если сейчас глава министерства правды уже докладывает Кельвилу о раскрытом эльфийском заговоре.

— Ты, кажется, не принимаешь во внимание мнение Верховного жреца и Даторэна, командира гвардии Храма? — Танвигорэн приподнял бровь.

— Я Хранитель Танвиэна и могу принимать во внимание только интересы самого наследника. Он не должен был присутствовать на собрании заговорщиков. И уж тем более обещать поддержку Родерику.

— Кельвил очень плохо чувствует себя последнее время. Подхода к императрице у меня нет. И выбирая между Родериком и Марком, сыном императора, выгоднее, мой мальчик, поддержать главнокомандующего, а не пятилетнего ребенка, чью мать ненавидят жрецы.

— Мы достаточно сильны, чтобы не искать выгоды, принимая решения. Тан не должен пачкать свою репутацию. Нельзя позволить, чтобы его использовали как разменную монету!

— Замолчи, Ридаан, — Тан выглядел усталым. — Я принял решение и не отступлю от него. И не потому, что Родерик сильнее, а потому, что он мой друг. Кругом и марш спать. У тебя еще часов пять свободного времени.

Я развернулся и вышел, оставив Танвиэна с его отцом. Спорить бесполезно. Тан и Родерик вместе росли и в университете считались не разлей вода. Оставалось надеяться, что младший брат государя испытывает те же чувства, что и наследник эльфийского трона.

Мои апартаменты находились в восточном крыле дворца, которое занимал наследник. Они примыкали к его покоям и имели выход во двор позади громадного здания, состоявшего не только из парадной жилой части, но и хозяйственных построек. Пройдя анфиладу, я вышел во двор. Несмотря на ранний час, там кипела жизнь. Слуги разгружали повозки с битой птицей, овощами и мукой, прибывшие из пригородного поместья Танвигорэна. Женщины возле колодца стирали что-то в широких корытах. Я кивком подозвал дежурного и приказал подать коня. Я вторые сутки был в городе и до сих пор не навестил отца. Он обычно рано вставал и сейчас уже должен завтракать. Дорога до нашего дома заняла около четверти часа.

***

И я оказался совершенно прав. Отец пил кофе, расположившись в кресле возле огромного дубового стола, на котором лежали фолианты и свитки, и просматривал исписанные листы бумаги. Я вошел без доклада, он поднял глаза, начал вставать и пролил свой кофе.

— Слава Создателям! Вижу, живой и здоровый.

Отец вышел из-за стола, и я снова удивился, что он ниже меня ростом. С тех пор, как я окончил академию и приехал домой на каникулы перед распределением, я каждый раз не мог понять, как это возможно. Отец обнял меня. Он во мне души не чаял, и я старался всячески подкармливать его гордость своими достижениями. А поскольку я не пошел по его стопам в науке, приходилось хвастаться карьерным ростом.

Начал я, понятное дело, с ключа. Пока мы пили легкое вино из лепестков синих роз, отмечая мое благополучное возвращение, я рассказал, как тролль испортил мои прадедовские доспехи.

— Они выдержали удар горного тролля? — отец с сомнением посмотрел на меня.

— Ключ тебе менее интересен, чем свойства старинной стали, не так ли? — я засмеялся. Отец был помешан на рудном деле и знал все о железе, словно был не эльф, а дварф. Именно поэтому он и повелитель Тринадцатого луча кузнецов Нироэн так хотели породниться. Я был единственным сыном повелителя Десятого луча Ридаэна. Мы владели рудниками, где добывалась порода, богатая железом. Отец сам разработал науку о сплавах и умел рассчитывать присадки, придающие совсем другие свойства хрупкому металлу. А Нироэн изготавливал и продавал оружие. Его дочь прекрасная Нинвиэль считалась самой красивой девушкой империи. Старики спали и видели, как мы станем основателями нового луча, линией ученых и промышленников. Особенно если те мальчики, которые в будущем у нас родятся, унаследуют финансовую хватку деда со стороны матери и светлые мозги деда со стороны отца. То есть пойдут не в меня и не в Нинвиэль. Она, конечно, блистала неземной красотой, но в физике и химии была дуб дубом, как и я. Но официально о браке не объявлялось: наш совет мудрейших высказался против моего брака с эльфой из низшего луча. Они рассчитывали, что, получив должность Хранителя, я обязан найти невесту из Первого или Второго лучей, подвинув наш луч выше по родовой лестнице. Я, пользуясь статусом Хранителя, мог бы, конечно, пренебречь их решением, но хотел решить дело миром, не демонстрируя пренебрежение традициям.

— Когда собираешься навестить Нинвиэль? — словно прочитал мои мысли отец.

— Как можно быстрее. Боюсь, путь Тана к трону будет усыпан не только розами. Нужно выяснить позицию промышленников.

Отец покачал головой.

— Я думал, ты хочешь увидеть девушку.

— Естественно, хочу. Ее все хотят увидеть. Прелестный вид госпожи Нинвиэль примиряет с мрачной действительностью любого нормального мужчину.

— Понятно. Не ценишь своего счастья, — отец на самом деле огорчился.

— Просто сейчас совсем не до того, — я покачался на стуле. — Слишком много событий. Хочешь, я расскажу тебе об ахронтах?

— Ты видел Ривиэль? — ахнул отец.

— Нет, я говорил с правителем Танвиэном, Всадником Солнца. Но если дело так пойдет дальше, я стану желанным гостем в Храме Создателей. И смогу увидеть и Ривиэль. Составляй список вопросов великой ученой прошлого, я подробным образом запишу все ее ответы. Кстати, хотел спросить, а ты можешь определить по лопнувшему звену металлической цепи причину ее разрыва?

— Можно попробовать. Приноси, посмотрю.

Я отвлекал отца от работы около часа. Потом сказал ему, что хочу немного отдохнуть, и поднялся в свою комнату. Десять лет прошло с тех пор, как я уехал из этого дома. Но изредка ночевал здесь.

Мне разобрали постель, я велел разбудить меня через два часа. Слуга вышел, плотно притворив дверь. Я распахнул дверцы шкафа, снял золотой камзол с темно-красной вышивкой по рукаву — это цвета Танвиэна — и достал серый плащ, который носил на последнем курсе. Он был достаточно широк, чтобы я чувствовал себя в нем комфортно, несмотря на то что раздался в плечах после окончания академии. Потом распахнул окно и выглянул наружу. Там все было по-прежнему, виноград вился по тыльной стороне дома. Я сел на подоконник, подергал лозу и, убедившись, что она крепко держится за белые камни, стал осторожно спускаться вниз. Окна выходили на море, и вряд ли кто-то мог меня увидеть. Я пропустил два яруса, встал на узкий десятисантиметровый карниз, отделяющий уровни домов, прошел по нему вдоль глухой стены до террасы. Перелез через балюстраду. На площадке, замыкавшей эту улочку, никого не было. Я немного покружил по городу, переходя с яруса на ярус, с улицы на улицу по узорчатым мосткам. Опасность не чувствовалась. Я погулял еще немного. И наконец, решился подойти к дверям доктора Яриэна. На стук вышел сам врач.

— Что-то случилось, Хранитель? — он кивнул, приглашая меня внутрь, и я вошел в прохладный полумрак дома.

— Ребра беспокоят? Проходи в приемную.

Мы прошли в большую комнату. Легкая занавесь скрывала выход на террасу. Она чуть колебалась от морского бриза. Следуя логике возникшей у меня паранойи, я вышел наружу. Там стояли низкие терракотовые горшки с какими-то растениями с красивыми ажурными листьями. Я вернулся в комнату:

— Нет, не беспокойся. Со здоровьем у меня все в порядке.

— А с чем не в порядке? — удивился доктор.

— Могу ли я рассчитывать на полную конфиденциальность нашего разговора?

— Очевидно, можешь, раз пришел, — хмыкнул Яриэн. — Внимательно слушаю.

— Я хочу увидеть госпожу Кариэль. Как можно скорее и так, чтобы об этом никто не знал. Узнай, согласна ли она встретиться со мной? Сегодня в полдень я буду в сенате. Она также должна присутствовать — ведь она была наблюдателем в экспедиции. Можно ли устроить, чтобы мы поговорили наедине? Буду тебе очень обязан.

— Я передам ей твою просьбу. Я как раз собирался во дворец Кронвиэна, — Яриэн вопрошающе взглянул на меня, ожидая объяснения просьбы. Но я промолчал. И он не стал задавать вопросы.

На обратном пути я, несмотря на желание как можно быстрее вернуться, предпринял все те же меры предосторожности. Потратил на путь не менее сорока минут и спрыгнул с подоконника внутрь комнаты как раз, когда отец постучал в дверь:

— Просыпайся!

Я быстро сорвал плащ, сунул его в шкаф. Отец растворил дверь.

— Уже встал? Молодец. Тебе нужно торопиться, нельзя заставлять наследника ждать.