Оперативная группа «Моисей»
Иракский Курдистан, западнее города Мосул
— Вон они!
Вертолеты шли низко, прячась в складках местности, не включая навигационных огней, но у патруля, который занимал господствующую высоту, был тепловизор, и они увидели их — светлые тени в темно-серой мгле.
— Я доложу командиру.
Командир патруля, высланного на господствующую высоту, не уловил в словах ефрейтора Миши Солодкина никакой задней мысли.
— Добро… дуй, только быстро.
Сказано было по-русски — на высоте из шестерых пятеро были русскими.
У них на высоте был мотоцикл, старая кроссовая «Ямаха»… лежит, не мешает, так и сгонять по-быстрому куда, обеспечение мобильности вроде как. Ее и оседлал ефрейтор Солодкин, помчался вниз по склону, чудом уворачиваясь от препятствий и поддерживая себя и мотоцикл в вертикальном положении.
Проскочил — выскочил к базе, прямо на пулеметные стволы. В ночи горбатыми слонами стояли укрытые на всякий случай маскировочными сетями машины с запасом топлива.
— Авраам! Авраам! — заорал Солодкин общий пароль, спрыгивая с мотоцикла.
Стволы опустились.
— Кто?
— Солодкин я! Солодкин!
— Ты совсем охренел, ефрейтор!? Мы тебя чуть…
— Что у тебя, ефрейтор? — подоспел и командир.
— Вертолеты! Две минуты осталось!
Командир выругался
— Мы их и так слышим! Все?
— Все!
— И из-за этого Абрам тебя послал?
— Так радиомолчание же… — пожал плечами Солодкин.
— Вот придурок…
Вертолеты уже заходили на посадку, черные туши на фоне темного, но не непроницаемо-черного, в звездах неба.
О Солодкине все забыли, бросились обеспечивать площадку — надо было разбросать маяки, чтобы пилоты видели, куда им садиться. Вертолеты имели оборудование, позволяющее летать в полной темноте, поэтому посадочная площадка обозначалась не кострами и не ХИС, а маяками, работающими в невидимой человеческому глазу части инфракрасного спектра. У тех, кто разбрасывал маячки, были приборы ночного видения, потому что нужно было точно видеть, куда и что ты бросаешь. Одна небольшая ошибка — и вертолеты столкнутся в воздухе, или один ударит по другому лопастями при посадке — и операция накроется, так и не начавшись. Дух «Пустыни-1» довлел над всеми, все смотрели учебный фильм, посвященный этому рейду американского спецназа, и искренне хотели доказать, что они лучше.
Вертолеты садились один за другим на обозначенные для них площадки, солдат чуть не сшибало с ног потоками воздуха от двигателей.
Миша Солодкин подскочил вместе с кем-то к ближайшему топливозаправщику, помог скатать и отбросить в сторону маскировочную сеть. Никто не сказал ему ни слова, и он не сказал никому ни слова — здесь все были свои и каждым рабочим рукам были рады. Вместе с патрулем, назначенным ответственным за заправку и для этого проходившим практику на одной из баз ВВС, чтобы потом заправлять вертолет с завязанными глазами, Миша Солодкин направился к одному из вертолетов.
Пока заправляли — он сунулся к люку одного из вертолетов, командир десантной группы в этот момент находился на временном КП, разговаривал с майором, обеспечивающим точку поддержки. Десантники сидели в вертолете в полной темноте…
— Места есть? — по-русски спросил он.
Зачем он это сделал? Да просто… такой характер был. Остались еще такие люди.
В каждом вертолете был запас — несколько свободных мест. Это на случай, если один из вертолетов потерпит аварию на маршруте, чтобы один из оставшихся мог подобрать десантников, хотя и с перегрузом. Заполняемость вертолетов рассчитывалась в том числе и с этим условием.
И десантники, сидящие в вертолете — а это были бойцы спецподразделения пограничных войск «Ямам», для этой операции собирали всех, кого только можно, брали лучших, дополнительно тренировали, — в каком другом случае послали бы его подальше. Но сейчас… если человек настолько псих, что сам садится в вертолет, летящий навстречу огню и смерти… стоит ли останавливать его…
— Садись… — кто-то ответил тоже по-русски.
* * *
Капитан Гад Регев, командовавший «красным» подразделением, заметил, что в вертолете на одного бойца больше, только когда вертолет взлетел после дозаправки и он окинул взглядом десантный отсек. Один из бойцов отличался снаряжением — у него был «АК-47», и сидел он на месте, которое должно было быть свободным.
— Какого черта…
Капитан сделал несколько шагов по дрожащему полу вертолета, незнакомый солдат вскочил навстречу.
— Какого черта ты здесь делаешь, солдат? Ты кто такой?!
— Ефрейтор Миша Солодкин! — отрапортовал солдат, вскочив и вытянувшись.
Капитан сразу вспомнил про засаду на патруль, про упавший самолет. История эта была известна по всему ЦАХАЛу, как один солдат противостоял целой банде террористов.
— На подвиги опять потянуло, ефрейтор?!
— Оставь его, капитан… — просто сказал один из десантников. — Какая теперь разница. Всем одно предназначено.
Всем одно предназначено…
— Будете рядом со мной, ефрейтор. После боя получите взыскание, если живы останетесь. То, что вы сделали — это преступление, достаточное даже для трибунала.
Капитан подумал и добавил:
— Если мы все живы останемся…
