Зло именем твоим

Александр Афанасьев, 2011

Они несли на своих штыках свободу и искренне считали себя миротворцами. Простые американские парни в камуфляже и их командиры, и командиры их командиров, и даже самый главный, тот, что сидел в Белом доме, искренне недоумевали, почему несознательные жители тоталитарных стран так отчаянно сражаются со своими демократизаторами? Ведь бомбят их и поливают напалмом лишь для их же блага, ради того, чтобы они приобщились к благам западной цивилизации. Но афганцы и иранцы, турки и русские упрямо хотели жить по-своему и имели собственное мнение о том, что такое хорошо и что такое плохо. И отстаивали свой взгляд на мир с «калашниковыми» в руках и ПЗРК на плечах. И даже сил единственной на Земле сверхдержавы на все не хватало. Вот теперь полыхнуло в, казалось бы, давно замиренном Ираке...

«Саарет Маткаль»

Территория Ирана, аэродром близ Тебриза

Ожила рация. Ее поставили только на прием — четыре снайперские группы замерли, ожидая сигнала.

— Зеленый свет, повторяю — зеленый свет.

Сигнал ответа не требовал, он требовал действия.

Командир разведывательно-диверсионной группы, лежащий под куском маскировочной сети, посмотрел в бинокль на ближайший к нему ангар со стоящим рядом с ним самолетом.

— Зеленый свет всем группам. Обратный отсчет от пяти: пять-четыре-три-два-один…

Огонь!

Командир, не отрываясь, смотрел на самолет — он был освещен рамой с переносными прожекторами, потому что ремонтировался. Смотрел внимательно.

Человек, который что-то делал у стойки шасси, поддерживающей правое крыло, вдруг недоуменно поднял голову, уставившись на большую рваную дыру, возникшую чуть выше крыла, там, где находится самолетная турбина.

В этот же момент двадцатипятимиллиметровый снаряд, выпущенный из винтовки «Барретта», угодил в двигатель странного, с двумя пулеметами в башенке бронетранспортера. Двигатель не был заведен — и теперь, чтобы завести его, потребовалось бы несколько часов ремонта.

Часовой на вышке, ничем не прикрытой, со старым пулеметом «MG» на турели, недоуменно повернулся, поднес бинокль к глазам, пытаясь понять, что там происходит на бетонке, что за странный звук он слышит, — и упал, сила удара пули была такова, что его просто сбросило вниз с вышки. Через секунду погиб и второй часовой — он спал, а проснувшись, поднялся, чтобы оглядеться по сторонам — и еще одна пуля нашла его.

За несколько секунд точно так же умерли и остальные часовые. Все произошло бесшумно и почти неотвратимо — на тренировках, где роль часовых играли солдаты Армии обороны Израиля (стреляли, естественно, с лазерными имитаторами), такого четкого уничтожения часовых достичь не удавалось.

Оба выстрела были бесшумными. На винтовках калибра 12,7 стояли глушители «AWC Cyclops», на двадцатипятимиллиметровых — безымянные, изготовленные техническими специалистами Армии обороны Израиля. И самолет, и бронеавтомобиль были мгновенно и почти бесшумно — на летном поле не было слышно уже ничего, вспышек тоже не было видно — выведены из строя.

У товарища Берии были достойные наследники…^[16]

Еще один самолет — он стоял так, что находился на линии огня одной из снайперских групп — с металлическим треском упал подбитой птицей на бетон: пуля калибра 12,7 попала так точно, что перебила стойку шасси.

Один из техников, придя в себя и поняв, что происходит, вскочил и побежал по бетонке, стреляя из пистолета.

Израильские снайперы не стреляли по нему — у них были более важные цели.

Вспышка! Двадцатипятимиллиметровый снаряд врезался в цистерну — и ночь превратилась в пылающий красно-черными языками пламени день…

Со второго этажа штаба прямо в окно выпрыгнул человек — и исчез, сгорев в текущей по бетону огненной реке.

Небо на востоке прорезали ярко-алые трассы — солдаты батальона, охраняющие аэродром, поднятые по тревоге, палили впустую, даже не видя, где противник.

Командир израильской спецгруппы взглянул на часы. Минута и сорок секунд… идут почти идеально, как не удавалось на тренировках.

— Главному — Второй, движение в секторе «Восток». Могу работать.

— Работай.

Пуля калибра 12,7 проделала громадную дыру в дверце машины и ударила в ноги водителю, начисто оторвав одну из них. Машина вильнула вправо… и въехала прямиком в бушующий ад. Никто, ни бородачи с автоматами, ни пулеметчик на турельном пулемете — не успели выскочить. Огонь жадно принялся за предложенную ему пищу.

— Тревожная группа выведена из строя.

— Принято.

Солдаты, вместо того чтобы защищать аэродром, занимали позиции вокруг своей казармы, палили во все стороны…

Израильтяне ждали. Они не стреляли в кого попало, им надо было тихо отстреляться и тихо, а главное — без потерь уйти.

Наконец кто-то из пилотов добрался до самолета — это произошло минуте на седьмой. Техники широко распахнули двери ангара — и тут же в носовом обтекателе самолета, скрывающем сложный, дорогостоящий и чрезвычайно важный для современного самолета прибор — радар для поиска и наведения на цели, в данном случае русский «Жук-М», появилась дыра, и пилот упал на бетонку, закрыв голову руками. Еще пара снарядов окончательно вывела самолет из строя…

Примечания

16

Первым подобную тактику использовал Лаврентий Павлович Берия, назначенный ответственным за оборону Кавказа. Немцы перед выдвижением на новые позиции проводили разведку, причем в разведку обязательно шли офицеры, командный состав танковых полков. С Берией были снайперы НКВД, вооруженные снайперскими винтовками с глушителями — они устраивали засады и массированным применением подобного оружия выбивали фашистских офицеров, после чего наступление тормозилось. Это первое известное автору массированное применение снайперских винтовок с глушителями в боевых операциях.