Три флакона авантюры

Александра Черчень (2014)

Мы — интриганы и пакостники! Умение манипулировать, плести интриги, творить подставы разных уровней и качества — это все про нас! Нас все не любят, а мы друг друга — тем более. Нас терпеть не могут, но без нас не в силах обойтись… Мы — машинное масло в колесах Системы! Да-да… Это нам так красиво говорили при поступлении в Академию, на «славный и достойный» факультет Интриг и Пакостей. А что в итоге? Лично для меня, скромной мавки Невилички Подкоряжной, все повернулось так, что без вышеупомянутых ценных навыков просто не выжить!

Глава 3

Профсоюз летучей нежити

А это — Шура! Симпатичная, но, к сожалению, активная…

Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

Х/ф «Служебный роман»

Я немного постояла, привыкая к темноте, и зябко обхватила себя руками за плечи.

Из-за туч услужливо выглянула и прозрачными голубоватыми лучами скользнула в помещение через многочисленные окна луна, любезно освещая площадку. И группу прозрачных личностей на помосте в углу.

— Нас угнетают! — воинственно тряс бородкой давно умерший маг в мантии, какие носили на рубеже прошлого столетия. — Нас не уважают! Нас презирают и используют самым низким образом! Доколе мы будем терпеть такое вопиющее отношение к заслуженной смерти?!

О-о-о-о! Конфискаций Золотков!

Легендарный пакостник прошлого столетия, который облапошил очень много народу и которого закололи прямо на открытии памятника в его честь… Кинжал и сейчас в груди мага. А лунный лучик так красиво играет на рубине в рукояти.

— Каждая сессия для нас превращается в пытку! — вдохновенно вещал Конфискаций, прижимая призрачную ладонь ко лбу и утомленно прикрывая глаза. — Каждое практическое занятие — в ужасные муки! И они наглеют больше и больше, пользуясь своей безнаказанностью! Двигаясь все дальше по скользкой дороге вседозволенности!

Остальные собравшиеся усопшие поддержали его нестройным, но дружным ропотом.

— Нам нужно каким-то образом достать этот проклятый амулет контроля над духами! Тогда мы сможем обернуть ситуацию в свою пользу и говорить на равных!

На помост рядом с оратором вылетела призрачная благородная дама преклонных лет, в роскошном бело-красном платье с турнюром. Правда, присмотревшись, я поняла, что алое на наряде — кровь… Позвольте представить! Мадам Жоржетт Дюфаль — одна из призраков нашего крыла интриганов и пакостников. В прошлом преподавала на кафедре соблазнения. После ушла на вольные хлеба и организовала один из самых высококлассных публичных домов своего времени. Притом ублажали там вовсе не физически, а, так сказать, морально. А давались в руки эти дамы полусвета лишь тем, кого сами выбирали.

Жоржетт взмахнула пухлыми ручками и негодующе начала:

— Конфискаций полностью прав! Сколько можно?! — Она соткала из воздуха и лунного света роскошное кресло и плавно туда осела, прижимая ладонь к пышным округлостям. — С призраками так нельзя обращаться! Это в моем-то возрасте да с моим-то стажем загробной жизни! Так и развеяться недолго, господа!

Тут взгляды тех, кто висел над небольшой трибуной, ожидаемо сошлись на мне.

— Живая! — коротко резюмировал Конфискаций.

— И даже трезвая, что в сессию у интриганов и пакостников совсем уж невероятное явление! — заметил кто-то из толпы призраков. И сделал совсем уж абсурдный вывод: — А значит, еще более опасная.

Почему-то остальные усопшие это мнение разделили, так как уставились на меня с очень нехорошим интересом. А если учесть прижизненное прошлое сих занятных личностей, то лично я очень сомневалась, что любовь к живым ближним у них осталась.

А еще мне вспомнились документы, которые я заполняла при поступлении… И среди них одна поистине занятная бумажка о том, что в стенах Академии ежегодно пропадает несколько студентов. И теперь я предупреждена, а значит, вооружена и сама пошла в такое место. Стало быть, руководство и преподавательский состав за возможные неприятности, случившиеся со мной, никакой ответственности не несет.

Я поймала совсем уж ласковый взгляд призрака, о котором ходили смутные, но неприятные слухи, и нервно сглотнула, ощущая, как меня пробирает холодный пот.

Что же за невезение такое, а?!

А потом решила — пора бы брать судьбу в свои руки.

— Здравствуйте, дамы и господа! — радостно улыбаясь, начала я и смело сделала несколько шагов вперед. — Хочу с гордостью вам сказать, что ваши мольбы и чаяния услышаны, и мной лично было принято решение организовать профсоюз по защите прав привидений!

М-да… Глядя на вытянувшиеся полупрозрачные лица собравшихся ныне покойных пакостников и интриганов, я поняла — экспромт имел успех!

Один из дедков в толпе у трибуны выступил вперед и с участием поинтересовался:

— Деточка, а ты нормальная?

Другой призрак интересного мужчины средних лет взмыл под потолок и уже оттуда поддержал предыдущего оратора:

— И что ты тут вообще делаешь?

— Да-да! — сварливо согласилась с ними одна из старушенций, глядя на которую становилось удивительно, как она вообще дотянула до таких лет. И, судя по желчному лицу, этому факту не радовались ее родственники. А если принять во внимание оттеночек этого личика, они ее и траванули. Есть такой интересный яд, из болотного дажжа делается. Потом у покойничка появляется чудненький зеленоватый колер кожи. — И вообще, как ты посмела проникнуть на закрытое заседание?

— Ну… Прошла! — скромно призналась я, нервно сцепив пальцы и по-прежнему доброжелательно улыбаясь. Если дам слабину — они меня выморозят. Как минимум, вытянут и жизненную, и магическую силу. Восстанавливаться стану долго, мучительно и в это время буду слаба, как котенок.

— Прошла, значит! — нехорошо протянул Конфискаций Золотков. — Мавка же, верно?

— Мавка! — обреченно призналась я, после недавних событий искренне считая, что раса моя — на редкость невезучая. Так как в одни неприятности я из-за нее уже загремела.

— И что же нам с ней делать? — спросил кто-то из призраков. — Нельзя отпускать просто так! Если руководство Академии узнает о нашем вольнодумии, то ничего хорошего нам от этого не светит.

— Про ваш шабаш и так все кому не лень знают… — робко сообщила я.

— Детка, на нашем шабаше обычно песнопения да грезы о былом! По официальной версии, разумеется… — едва заметно усмехнулась мадам Дюфаль, вставая со своего кресла, и, подобрав юбки, начала спускаться по лесенке с трибуны. Как я уже заметила, в отличие от остальных духов, она предпочитала хотя бы в такой малости сохранять иллюзию принадлежности к материальному миру. — А тут ты… Такая теперь осведомленная. Нехорошо, мавочка, нехорошо это!

Екнувшее сердце подсказало, что нехорошо будет исключительно мне.

Прямо сейчас вот и будет…

Призраки, незаметно рассредоточившись по залу на вершине Башни, теперь все теснее сжимали кольцо, и мне становилось все холоднее и холоднее. Кровь в ушах шумела, и за этим звуком я не слышала даже собственного дыхания.

А еще я поняла, что лисы были вовсе не такие жуткие, как мне казалось. Есть вещи страшнее насилия.

— И что же нам с тобой делать? — шепнула Жоржетт, подлетая так близко, что у меня вместе с дыханием изо рта вырывался и пар. Женщина подняла руку, нежно, невесомо погладила меня по щеке… и кожа мгновенно онемела. Привидение усмехнулось и довольно пропело:

— А ты вкусная!

— Хоть какая-то польза будет! — Появился рядом с ней еще один дух, как раз той самой отравленной старухи. Она мелко, неприятно захихикала и схватила меня за руку, сжимая своими невесомыми, бесплотными, но очень цепкими пальцами. — Дайте ее мне, ну дайте! Я голодна… Так голодна…

Я подавилась вдохом, тихо застонав от того, что вены разом словно выморозило. Всего на миг… Тот самый миг, пока старуха меня держала. Сейчас она с шипением шарахнулась в сторону, со странным выражением злости и алчности глядя на меня и бормоча:

— В ней много… Так много силы, что она обжигает…

— На всех хватит? — эхом, ветром шевелящим осеннюю листву, пронеслось по верхнему залу башни.

— На всех…

На другой стороне помещения из воздуха соткался мужчина с живым лицом и жадно горящими желтыми глазами.

— С дороги! — тихо и властно сказал он, и призраки отшатнулись так поспешно, что я едва уловила эти движения.

По чердаку пронесся разочарованный шепот, в котором смутно угадывалось:

— Ильсор! Опять добычу заберет…

Я отшатнулась, хотя и понимала — бежать мне некуда.

Он остановился в шаге от меня и, пристально оглядев, скривил губы в усмешке.

— Какая глупая мышка! В таких неправильных местах гуляет…

— П-п-простите! — пролепетала я, сжимая пальцы, ощущая, как холод от столь близкого соседства с мертвым, пробирает почти до костей.

— Мышка, а вы знаете, что за глупость, как правило, наказывают? — вежливо осведомился дух, протянув руку, коснулся шеи и соскользнул пальцами до целомудренного выреза платья. И так холодно мне не было даже в самые морозные зимы…

Ни закутаться в шаль, ни отогреться горячим чаем… словно вся жизнь осталась где-то там. За пределами этой ирреальной Башни Духов.

— Н-н-не надо!

Разумеется, мольба мне не помогла.

— Мышка-то не простая нам попалась! Золотая… Вкусная!

Он неожиданно склонился и коснулся губ поцелуем, выпивая жизнь, забирая мое тепло.

Призраки — энергия в чистом виде. Энергия смерти, а это — гибель для любого живого существа. Но сила жизни для них не просто редкостный деликатес, она еще и многократно усиливает их способности, которые остались в посмертии! А уж тот, кто сорвет последний вздох, вообще вознесется над своими умершими собратьями… Ходят слухи, если призрак выпьет десять человек, то вновь обретет подобие жизни.

Я попыталась завизжать, и по залу пронеслась звуковая волна, которая закончилась стоном. Мне сжали горло, перекрывая поток кислорода, заставляя замолкнуть… Забирая тепло и оставляя лишь холод.

— Глупая мавка! — потусторонним смехом неслось по Призрачной Башне. — Мы — неживые… Как ты нам можешь навредить?!

Они меня пили. С каждым прикосновением к коже любой мой выдох подхватывался каким-то духом, и призрак, на миг удовлетворенно застонав, отступал за спины своих жаждущих собратьев.

Я уже давно повисла в воздухе, удерживаемая лишь левитацией, подвластной тому самому Ильсору, который меня поцеловал и сейчас почти искрился от силы… С таким голодом глядя на меня, что становилось жутко.

— Не убивайте! — пролепетала я, уже понимая, что меня не выпустят отсюда… но молчать не могла.

Да и кто смог бы промолчать, зная, что в этот самый момент по капле, по глотку, смакуя каждую крупицу, пьют твою жизнь?! Твои так и не прожитые годы, день за днем, забирая так и не случившееся счастье, не озарившую сердце радость… Горе и боль тоже никогда не заставят поникнуть крылья души. И почему-то даже от этого мне сейчас было больно и обидно. Только на пороге смерти начинаешь ценить жизнь со всеми ее гранями и соглашаешься уже на любую, а все прежние проблемы кажутся смешными и нелепыми. Лишь бы она была, эта жизнь. С остальным я справлюсь!

— Я… выкуплю! — Наверное, на эту короткую фразу ушли все силы. Или дело в старухе, которая сжимала мое горло, торжествующе глядя в потухающие глаза?

— И чем же расплатишься? — рассмеялись под потолком. — У тебя ничего нет, мавка, мне ли не знать?

— Есть!

Мне ответом был лишь веселый хохот со всех сторон… и новые обжигающе холодные прикосновения.

— Прекратить! — раздался повелительный голос, и призраки оступили, давая мне передышку.

Когда я с трудом открыла глаза, то увидела, что передо мной завис Ильсор. Сейчас призрак налился цветом и красками и уже не выглядел духом. Лишь легкая полупрозрачность давала понять, что это явно не живое существо.

Дух вообще был очень странный! Глаза с вертикальным зрачком, волосы, заплетенные в непонятные косички, которые были завязаны в высокий хвост, обычная черная одежда… И никаких признаков насильственной смерти. Да и вообще — смерти. Лишь на руках необычные браслеты, чересчур массивные для того, чтобы быть простым украшением.

За его спиной стояла мадам Жоржетт и загадочно улыбалась. Она была единственной, кто не кинулся на пир в моем лице… Лишь сначала прикоснулась к щеке, а потом, в отличие от остальных, не стала уподобляться голодной пиявке.

— Глава, она говорила о выкупе! — пропела мадам, подаваясь вперед и шепча на ухо этому чересчур живенькому покойничку. — Может, все же стоит выслушать?

А я… Создатель, я даже не смогла обрадоваться тому, что вроде бы появился шанс! Мне было очень плохо, холодно и муторно на душе. Весь мир словно выцвел, все чувства притупились, неизменной осталась только безумная жажда жить.

Почему-то я верила, что завтра, когда взойдет солнце, оно согреет мою остывшую кожу, коснется листвы и цветов на улице, заставляя меня почувствовать их неповторимый аромат. Как же порой мало надо для счастья… Всего лишь осознание того, насколько дороги те мелочи, которые ты считала незначительными.

— Любопытно! — Мужчина с иронией дернул темной бровью и вновь развернулся ко мне. — Но сначала послушаем девушку. И что же вы готовы нам предложить, нечисть болотная?

Глава? Глава Ассамблеи привидений?! Повезло мне…

— Амулет контроля! — выдохнула я, держась на ногах лишь силой воли. Казалось, еще секунда, меня оставят последние силы, и я свалюсь на каменные плиты пола.

Создатель, лишь бы согласились!.. Амулет есть у вампира, к которому меня отправляют лисы. А вампир по задумке некоторое время будет без сознания, и за этот срок я вполне смогу разжиться ценной вещицей.

Привидения вокруг зашумели и зароптали, явно удивленные моим предложением, но все звуки оборвались, стоило Ильсору вскинуть руку.

— Какое интересное предложение! — начал он, обходя меня по кругу и не сводя пристального взгляда. — Очень интригующее и ценное. Бесценное…

Ну, еще бы не ценное!

Ведь призраки принадлежат Академии. Привязаны печатями подчинения, которые контролируются амулетами. Духи закреплены за определенными кафедрами и вынуждены подчиняться преподавателям и студентам, которым те делегировали такое право. То есть слабых призраков у нас тягают студенты, а сильные — на посылках у педагогов.

Как я слышала, призрачными покойничками неоднократно писались петиции к директору о прекращении произвола и о разрешении для них преподавательской деятельности… Ведь при жизни очень многие из них или были тут учителями, или занимали весьма неплохие должности при дворе и в других учебных заведениях. Само собой, их нынешнее положение крайне унизительно и не может не вызывать возмущения. Потому тема «шабаша» меня не удивила. Возможно, будь на моем месте кто-то другой, он смог бы понять больше… И использовать это против привидений.

— Скажите-ка, мавочка, а где вы возьмете эту занятную вещицу? — вкрадчиво спросил мужчина, сверкая на меня своими жуткими глазами. — Они же только у преподавательского состава имеются.

— А это уже мои проблемы! — смело ответила я, понимая, что теперь уж действительно проблемы. Притом такие, что ой-ой-ой! Куда там «перспективному» заданию лисов.

Хотя… Почему бы и не совместить?

Но это мы обдумаем потом! А сейчас мне нужно уйти отсюда живой и, в идеале, невредимой.

Узы, которые держали меня в воздухе, ослабели, и меня плавно опустили на пол. На корточки передо мной присел Ильсор и пропел:

— Надо же, какая самонадеянная болотная нечисть! На удивление самонадеянная… Мышка, а вы понимаете последствия?

Ну, еще бы я не понимала!

— Да! — это было сказано максимально твердо, прикладывая все усилия, чтобы не заикаться. И еще большие — чтобы не свалиться в обморок.

Он запрокинул голову и мелодично рассмеялся, рассыпая косички-жгуты по спине. Красивый, но потусторонне страшный смех оборвался так же внезапно, как и начался. Дух поднялся и, танцующим шагом пройдясь по площадке со странным узором, выбитым в центре зала, обратился к другим призракам неожиданно повелительным тоном:

— Мавка под моей защитой. Не пить! Потом придумаю, что с ней делать…

И, не дожидаясь реакции на свои слова, Ильсор стремительно подошел ко мне, вздернул за шиворот и опять прижался к полуоткрытым от изумления губам. Но на этот раз он не забирал, а отдавал то, что взял не так давно… Фигура духа заметно потускнела, он меня отпустил, и я мешком свалилась обратно, ошеломленно глядя на непонятного покойничка.

Ильсор же легким шагом пересек зал и скрылся в стене напротив. После, с изумлением глядя на меня, стали растворяться в воздухе и другие призраки. Остались лишь Конфискаций Золотков и мадам Дюфаль.

Дедок смерил меня до-о-олгим, пристальным взглядом и неожиданно заявил:

— Детка, а знаешь… Мы принимаем твое предложение!

— Какое? — У меня сил даже на вспышку интереса не хватило.

— О профсоюзе! — пояснил дух и неожиданно подмигнул. — Так что крутись… Если сможешь что-то сделать, то у тебя появятся иные защитники, кроме Ильсора. А он слишком ветреный и не заботится о своих подопечных. Поэтому подумай, мавочка…

И через полминуты я осталась одна, понимая, что в этом кошмарном заведении даже призраки разделены на партии и играют непонятно как друг против друга, а также против всех живых.

Водяной-Под-Корягой, за что мне все это, а?!

Водяной, разумеется, не ответил. Отчасти, потому что был божественной сущностью, а стало быть, зачем ему до нечистокровных мавок снисходить? А еще потому, что взывала я к нему риторически и отнюдь не в священном месте Водяного.

Я прижала пальцы к вискам и, подтянув колени к груди, тихонько простонала от боли, обручем сжавшей голову.

Попала я! Красиво так попала… Глубже не бывает, можно сказать! Но не рассиживаться же из-за этого на холодном полу?

Потому, сделав над собой усилие, поднялась и направилась к выходу, еще не зная, что была не права.

Оказывается, хуже быть могло. И красивее, и глубже!