Танго с ветром

Александра Сашнева, 2013

Здесь есть все, что нужно для увлекательного фильма – жизнь, смерть и много любви. Конечно же, обман и поиск истины. А еще ветер, теплое море, серф, лаванда и танго. Иногда это на грани, но временами философски печально. По книге написан сценарий, несколько крупных киностудий поочередно пытаются запустить проект, но пока не получается. Содержит нецензурную брань.

Глава 4. Петровна

Соня нажимает кнопку звонка и тут же отпускает ее, потому что звук больше напоминает полицейскую сирену.

— Да замолчи ты уже! — раздается во дворе громкий женский голос, калитка со скрипом открывается, и на пороге возникает Петровна. На вид ей около семидесяти. Окинув Соню быстрым цепким взглядом, она ждет Сониной реплики.

— Здравствуйте, Тамара Петровна. Я Соня. Я вам звонила из Москвы.

— А-а-а! Да-да! Добрый вечер, Соня, — Петровна расплывается в улыбке. — Заходи-заходи!

Отступив, Петровна пропускает гостью во двор.

— А вещи-то твои где?

— Да вот, — Соня показывает рюкзак.

— Так ты надолго?

— Не знаю. Как пойдет.

Они идут мимо большой яблони, мимо летней столовой под навесом в арке из роз, мимо большого кирпичного дома к деревянной лестнице на второй этаж. Надо подниматься наверх. Соня идет первой, Петровна за ней. На лестнице становится видно, что Соня чуть прихрамывает.

Соня ждет, пока Петровна откроет комнату, и оглядывается. Сверху виден огород, сараи и будка, возле которой гремит цепью большой серый пес. Старик поливает помидоры, держа в руках шланг.

— Как доехала? Нормально? — спрашивает Петровна, открывая дверь комнаты.

— Нормально. Долго только. Надоело.

Они проходят внутрь, и Петровна включает свет. Телевизор, кровать, тумбочка, зеркало, дверь в кабинку с удобствами. Отлично.

— Вот здесь будешь жить. Иди сюда. Смотри, как душ включать. Вот так повернешь — и включай кран. Будет горячая.

— Спасибо, — говорит Соня и торопится снять рюкзак.

— А ты чего хромаешь? Ногу стерла? Дать тебе пластырь?

Подумав, Соня отвечает:

— Нет. Не стерла. Сломала.

— Как так-то? — Петровна удивлена.

— Да так… Под трамвай попала, — Соня хотела бы все свести к шутке, но Петровна не улавливает интонации.

— Да ты что? Ужас-то какой! И как же ты?

— Ну… так. Уши развесила и бац — прямо под колеса. Да еще с разбега. Раскатало по полной. Зато урок на всю жизнь. Теперь смотрю на светофоры во все глаза.

— Да уж больно дорогой урок-то! — качает головой Петровна.

На это Соня резонно замечает:

— Хорошие уроки не бывают дешевыми.

— А вот это правильно, что ты не унываешь. Уныние — пустое дело. Ну вот, давай устраивайся. И на ужин спускайся. Я накрывать пойду. Ужин в семь часов. Сейчас все и придут постояльцы. Познакомишься.

— Спасибо, Тамара Петровна, — говорит Соня и, дождавшись, когда Петровна выйдет и закроет дверь, падает на кровать, несколько раз подпрыгивает и замирает. Прикрыв глаза, она ощупывает кровать слева от себя и тихо спрашивает:

— Ну что? Ты здесь, господин Одиночество?

Рядом с ней на кровати проявляется подросток лет двенадцати, похожий на ее брата-близнеца. Только в отличие от Сони его белая кожа сияет лиловым светом. Он осторожно трогает руку Сони и говорит:

— Поздравляю. С приездом в рай.

— Спасибо. Пока не осознала. Чувствую себя картинкой на экране, как в кино.

— На море пойдем? Или завтра уже? — спрашивает Одиночество.

— Хочется, — вздыхает Соня. — Но темно уже. Да еще эти тетки с маньяком. Стремно как-то. У меня паранойя, как считаешь?

— Есть немного. Но тут лучше перебдеть, чем недобдеть. Пойдем уж утром, чего там.

Мальчишка смеется.

— Слушай. Давно хотела спросить: почему тебе все время двенадцать лет?

— Ты меня так запомнила, когда мы первый раз встретились. Помнишь? Ты качалась в осеннем парке на качелях…

— Точно. Помню. Да. А на самом деле ты какой?

— Никакой. Как шаровая молния, но тебе так удобнее со мной общаться. Не хочешь в душ, кстати?

— Хочу. А что, конем уже пахну? Ладно, пойду.

— Да не. Нормально. Просто вдруг ты забыла.

— A-а. Пойду. — Соня поднимается и, зайдя в душ, включает воду. Струи хлещут по плечам, по спине, по полиэтиленовой пленке кабинки. На левом бедре Сони шрам. Такие бывают от открытых переломов. Соня наклоняется и трогает шрам, нащупывая пальцами отвердевшие после разрыва жилы, стиснув зубы от боли, начинает их разминать.

Подросток, немного побродив по комнате, останавливается перед зеркалом и растворяется в пустоте.