Дорогами радости

Александра Кудрявцева, 2022

Это книга-воспоминание. Про путешествия, которые теперь будут другими, потому что всё изменилось, как изменились мы сами. Это заметки из другой жизни, свидетельства об ушедшей реальности. Автор верит, что слово материально. И описания, с любовью перенесенные на бумагу, помогут вернуть мир на круги своя.Герои – семья из России, которая самостоятельно путешествует по разным странам, в основном – по доковидной Европе. Посещают они не только известные туристические достопримечательности – например, замок Нойшванштайн или собор Сан Марко, но и места, куда путешественники забираются редко, – церковь Хаба Кирка в Швеции или Хампи в Индии.Это художественный текст, основанный на реальных событиях. В повествовании нет неправды, но иногда присутствует вымысел. Это сборник впечатлений, счастливых моментов и курьезов. Совсем чуть-чуть путеводитель, отчасти биография: побольше – самого автора и немного – людей, родившихся в начале семидесятых, тех, кто «сам сделал себя», а не плыл по течению.

Сказка вторая

Возраст: 47 лет

1€ = 75,7 руб., 1 SEK= 7,4 руб., 1 DKK = 10,1 руб.

Скандинавия вместо Германии, или Предуведомление, в котором для автора всё начинается снова, но обходится дороже

Вдохновленные успехом поездки на рождественские ярмарки, через год мы задумались о новом путешествии и стали анализировать, каким нашим мечтам реально сбыться. Мы уже знали, что Сережа может ехать долго и получать от этого удовольствие, а от меня тоже есть польза: в критической ситуации нерабочие клетки моего мозга оживают, и я вполне сносно объясняюсь на так себе знакомом иностранном языке.

В новом проекте муж реанимировал свои мечты проехаться по Эресуннскому мосту. Длинному, необычному, который соединяет Данию и Швецию, идет над Эресуннским проливом, а потом превращается в туннель под водой. А я решила, что мне невмоготу как хочется снова прокатиться на пароме. Мне необходимо иногда просыпаться и видеть воду за окном. Есть у меня такая ментальная дурь.

И вместе мы поняли, что уже не можем без радости европейских рождественских ярмарок. Это стало семейным наркотиком. Эмоциональной подпиткой на целый год. На ярмарках здорово смотреть, как люди разных наций отдыхают, радуются не напоказ, встречаются, смеются, пьют глёгги.

На две недели был определен маршрут из Москвы с остановками-ночевками:

Торфяновка — Хельсинки (Финляндия) — паром Viking Line — Стокгольм (Швеция) — Йёнчёпинг (Швеция) — Копенгаген (Дания) — Хельсингёр (Дания) — Стокгольм (Швеция) — паром Tallink & Silja Line — Таллин (Эстония) — Рига (Латвия).

А еще в Дании мы заехали в первую столицу королевства Роскилле (Роскильде) с прекрасным музеем викингов и древним собором, где наш Петр I по традиции на колонне оставил зарубку о своем росте. Мы не преследовали цель добраться быстрее из одной точки в другую. Поэтому на маршруте появились Таллин (мы очень хотели и туда заехать на ярмарки) и Рига (мы любим и этот город, и его рынок, особенно рыбные павильоны, а тут, опять же, возможность увидеть елку и рождественские ряды, да и сходить на концерт в Домский собор — не лишнее).

По возвращении мы снова не пожалели: впечатлений опять хватило до следующей зимы. Хотя рождественская часть была умереннее, чем год назад. С другой стороны, скандинавы в принципе спокойнее немцев и австрийцев. А «картинка» иной раз была столь новой и непривычной, что мы совсем не досадовали, что пренебрегли сердцем европейского рождества — Баварией.

На мой вкус, в том году самые лучшие ярмарки были в Копенгагене (особенно, в Тиволи) и Таллине. Но и Рига, и Стокгольм тоже в моем сердце. Хотя ехать только за ярмаркой в Стокгольм я бы не рекомендовала. Одна публичная библиотека, куда может войти каждый, чего стоит!

В Таллине больше всего новогодних поделок-самоделок, красный и белый доминируют. В Стокгольме запомнились миниатюрные игрушки, не статичные, а изображающие какую-то ситуацию. В Риге глянулись рождественские венки. Если сравнивать ярмарки с прошлым годом, Копенгаген я бы поставила рядом с Веной, Зальцбургом и Мюнхеном. Но и Таллин отстал бы ненамного. Просто в Таллине только одна ярмарка, а в Вене — целых двенадцать.

Больная тема — цена вопроса. Поездка на машине из Москвы до Копенгагена оказалась дороже вояжа предыдущего года примерно на треть. Не из-за использования паромов (стоимость ночевки на кораблике сопоставима с ценой гостиничного номера; машинка стоит и не ест бензин, а водитель отдыхает), просто сами скандинавские страны дороже. Особенно Дания. Но оно того стоило.

Хотите верьте, хотите нет, но датчане другие. Говорят, что такие «другие» люди живут в любом островном государстве или на маленьком материке (я про Австралию). Не знаю, пока мы больше в таких местах не были. В чем их инаковость, я, на свой субъективный взгляд, постараюсь рассказать дальше.

За 15 дней мы проехали 3951 км, для этого нашей машинке понадобилось 237 литров бензина, средний расход 5,9 л на 100 км. Вместе с нашим Nissan’ом мы дважды переплыли Балтийское море и один раз проследовали из Балтийского моря в Северное — всего 874 километра на трех паромах. Пешком на своих двоих мы сделали 228 818 шагов.

Удалось ли это путешествие? Да! Мы остались живы. И даже не растолстели. Ну а если серьезно, было действительно здорово. Когда город готовится к Рождеству, чистый, опрятный, сияющий, вкусно пахнущий — это ли не лучшее время, чтоб его увидеть?

Финляндия: Хельсинки, или Глава первая, в которой автор встречает китайского Санту с финским лицом

Итак, поехали!!!

Из Москвы до Питера по «платке», потом по кромке северной столицы — КАД, ЗСД, и снова платим. Но ехать красиво! Особенно по Вантовому мосту. Справа — Зенит-арена, слева — газпромовская кукурузина. Слева — на любителя.

Потом — трасса «Скандинавия». Поймёт только тот, кто ездил. И ездил редко, не успел привыкнуть. Представьте: то ярко-ярко с фонарями через три метра по обе стороны, то темно-темно, будто ты в каменном веке без светильников. И несутся грузовики и легковухи, джипистые и всякие — лоб в лоб и сбоку. Если ты не несёшься, то только уворачивайся: то к обочине вправо, то на встречку влево (задние-то не простят, если ты не обойдёшь очередную фуру). А для адреналина есть ещё непредсказуемые переходы — из темноты. Нерегулируемые. С натуральными пешеходами… И ещё погранцы останавливают с вопросами: «Как дела? Все в порядке?» — «Да!!!!!»

Доехали до Торфяновки, заснули в мотеле, в четырёх км от границы. Номер в два-три раза дешевле, чем на сопредельной территории, завтрак вкусный.

К границе мы не торопились. Только в 11 выехали. На русской всё произошло в момент. Пограничники (или таможенники?) лишь спросили у нас, не везём ли оружие:

— Вы охотник? (мужу).

— Нет, я врач.

Хотя разве одно другому мешает…

А у финнов мы простояли полтора часа. Приехали, а впереди — машин 25. И всё очень медленно, только финны, знай, мимо нас проезжают! Когда за нами собралось машин 50, дело пошло. Пограничники резко пропустили штук 15 авто, а мы были как раз среди них. В домике сотрудники погранслужбы открыли все посты, и всё заработало молниеносно. Впрочем, зимой на финской территории на час меньше, и потеря невелика: на часах снова 12.30.

В столице Финляндии мы заселились напротив терминала паромной компании Viking Line. В конце ноября Хельсинки потихоньку преображается к Рождеству. Хотя официально ярмарки тут открываются в начале декабря. Главная иллюминация на Александркату ещё не горит, рождественский базар на Сенатской еще не разбит. Рыночная площадь у моря стоит пустая, помытая. Палатки с новогодней тематикой, да и с обычными шапками переставлены к фонтану. Красиво. Купили новогоднюю фигурку. Про нее продавец сказал: «Санта Клаус китайский, но лицо у него финское».

В Хельсинки я была раз десять, и в этот не стояло задачи посетить всё на свете. Наша программа в этом вояже — дух Рождества, сказка, разлитая в воздухе. Рождественские ярмарки-2, скажем так. Но в Хельсинки до них еще жить и жить, даже глёгги в статусном кафе «Фазер» наливают только по полстакана. Ну и ладно! В городе вовсю цветет вереск, в запрудах плавают лебеди… Мы купили новогодних брошек, поменяли немного евро на шведские кроны, поискали в книжном брэдберовский «Дзен» на английском, поели ухи на рынке, нашли ворота С, чтобы наша машина знала, куда заезжать — вот и всё, Хельсинки, прощай до другого раза!

Швеция, или Глава вторая, в которой автор с комфортом покоряет моря, а затем побеждает прожорливую заправку

Я очень люблю такой тип отдыха — на кораблике, и не потому, что морская прогулка — это роскошно. Как раз круизные компании Viking Line и Tallink & Silja Line — их чаще других упоминают в связи с переходом Балтики — значительно скромнее многих средиземноморских линий. Я просто люблю море за окном, и меня радует, что я могу не сидеть на одном месте, как в поезде, и даже гулять по многоэтажному кораблю, а потом, опа, — и оказаться накоротке в другом городе.

Но в этот раз наша цель была другая — не короткий отдых, а комфортно и быстро добраться до Швеции, чтобы путешествовать дальше. Если бы мы продолжили ехать по дороге на своей машине, то маршрут до Копенгагена был бы дольше, а вкупе со стоимостью ночевки и бензина — и дороже. К тому же водит в нашей семье только муж, а отдохнуть от руля единственному водителю — тоже нелишне в дороге.

На круизных линиях по Балтике часто бывают разные акции, и, если их поймать, то путешествие выходит экономным. Но мы решили ехать как раз в тот момент, когда акций не было. Купили билеты на Viking Line, потому что он останавливается в центре, и навскидку нам показалось, что с него удобнее выезжать на основную дорогу в сторону Дании. Да и проехать хотели на паромах обеих компаний, а на обратной дороге Viking нам не подходил — он не идет от Стокгольма до Таллина.

Как всё будет? Мы волновались. Всегда волнуешься, когда что-то впервые. А тут на огромный паром заехать на своей машине! Где показывать документы? Как парковаться? Чтобы переживать меньше, утром в день отплытия мы прошли пешком путь машины от отеля до въезда в терминал. Благо идти было пять минут. Все выглядело четким и отлаженным.

Паром отбывает в 17.30. Рекомендуется приехать за час-полтора, но не позже, чем за полчаса. Если приехать раньше, то придется вставать на платную стоянку перед въездом в терминал. Нам не жалко, да вот терминал оплаты непонятно где.

В день нашего отправления платная парковка пустовала, а за забором — у светофора перед терминалом — было всего несколько машин.

В четыре заезжаем за ворота. Не выходя из автомобиля, в будочку, рядом с въездом, подаем распечатанный ваучер на паром, паспорта и техпаспорт на машину. Документы возвращают очень быстро, дают две карточки-ключа от каюты, карточку на машину и большой желтый ярлык, на котором напечатана первая буква конечного пункта — S — и от руки приписано число пассажиров. Карточку от каюты мы использовали и как пропуск на завтрак, а карточка на машину нам ни разу не пригодилась.

Мы повесили на лобовое стекло ярлык для парковщика, чуть проехали и встали у загородки. Наконец, пришел регулировщик, но позвал не нас. Вяло переживаю, хотя и понимаю, что не о чем. За 15 минут до отхода парома заезжаем. На наши документы больше никто не посмотрел.

Машины на пароме стоят плотно, в несколько рядов и на нескольких этажах. Думаю, что регулировщик размещает машины в зависимости от их высоты, и первыми к заезду приглашают более габаритные машины. За отдельную плату есть приоритетный выезд, и нужно, чтобы такие машины тоже заезжали первыми.

Мы же паркуемся, где велят, берем вещи и поднимаемся в каюту. Бывалые рекомендуют сфотографировать место, где оставлена машина (номер на стене) и обозначение ближайшего лифта, чтобы на следующий день все быстро найти.

Вход на автомобильную палубу закрывается перед отплытием. Обратно туда нужно идти только утром, за 30 минут до остановки парома. Водителей просят прийти не позже чем за 15 минут, потому что выезжают из парома все машины вместе, быстро, организованной колонной. Поэтому не думаю, что есть смысл доплачивать за приоритетный выезд. Все и так происходит в считанные минуты.

Плыть — это мое самое любимое дело. Ну или ходить по морю! А Сережа любит петь. И вечером поет в караоке. И не он один… у иных финов голоса просто оперные. А одна в этот раз прекрасно пела «Московские окна» на финском. Так проходит наш вечер.

С парома в Стокгольме мы выехали за три минуты. Опасения нашего водителя были напрасны: задний ход машине давать не пришлось; это ж паром, и ворота открываются с обеих сторон. Мы тут же оказались на трассе, никаких трудностей и светофоров.

Не останавливаясь в Стокгольме, мы сразу поехали в Смоланд — область, где родилась и жила Астрид Линдгрен. Ожидалось, что ночевать мы будем в Йёнчёпинге, в домике с видом на водопад.

И вот мы на дороге «Стокгольм — Мальмё». Наш финский бензин подходит к концу. Заправок вдоль трассы немного, но они есть. Заезжаем.

Самообслуживание и оплата только по банковской карте. Наученные платной трассой «Москва — Санкт-Петербург», мы были к этому готовы. Но есть и отличия: вначале карточка вставляется в автомат, затем на ней блокируется сумма, эквивалентная полному баку огромной фуры — 135 долларов, а потом только в бак начинает поступать бензин.

Согласно нашим подсчетам, наша машинка смогла вместить в себя бензина только на 50 долларов. Но сразу после заправки остальные деньги не вернулись, и чека экономный автомат не дал. Только потом я узнала: сами виноваты — по умолчанию лес на чеках экономится, а кто не согласен, должен специальную кнопочку нажать, тогда чек и выпадет.

В кафе при заправке работница уверила меня, что все в порядке, и деньги вот-вот будут на счету. Но опасения у нас были: от друзей я наслушалась, что тут как повезет — кому-то предоплата и не возвращалась.

Нам же повезло уже на следующий день. Средства на счету разблокировались. За 29 литров шведы сняли честных 422 шведских кроны (46 долларов); правда, об этом никакого смс не было, в отличие от сведений о блокировке. Я просто увидела в банковском приложении, что 46 долларов потрачено, а остальная сумма цела. Потом деньги на заправках блокировали и дальше. Более того, иногда возвращали предоплату даже раньше, чем снимали средства, фактически израсходованные на бензин. В Дании я успела даже всё с карточки потратить (я искренне думала, что 130 долларов временно заблокированы, и всё продолжала расходовать средства), ушла в минус и потом докладывала деньги.

Швеция: Йёнчёпинг, или Глава третья, в которой автору встречаются колокольня без колоколов, но с курьими ножками, и дом без людей, но с водопадом

Почему же мы собрались в Йёнчёпинг, спросите вы. Потому что это родина спичек? Конечно, нет. Из-за Хабо Кирка. О деревянной церкви, похожей на наши северные, я прочитала на одном из форумов, и загорелась туда заехать; к тому же храм стоял недалеко от дороги в Данию, крюк небольшой. А дальше надо где-то остановиться. От церкви до Йёнчёпинга — 20 километров. К тому же сразу после парома ехать восемь часов без передышки нам не хотелось, да и по знаменитому мосту через Эресуннский пролив надо было прокатиться засветло.

Едем через хвойные леса и зеленые поля. Желтых листьев не видно. Будто не ноябрь, а поздняя холодная весна. Пасутся коровы и лошади. Жеребята накрыты попоной из стеганого ватника. Шведская пастораль какая-то. Проезжаем озера в синем мареве, как из скандинавских саг. Через четыре часа сворачиваем на проселочную дорогу. Проселочную — потому что идет она через поле, а дальше — село справа, село слева. Но в отличие от наших палестин, дорога заасфальтирована.

И вот она, Habo kyrka — выше макушек деревьев, неприметная снаружи и особенная внутри. Хабо — так называется ближайшее селение. Кирка — церковь. Церковь в Хабе. Наивная, примитивная, деревянная и больше похожая на заречный храм в Великом Устюге, чем на лютеранско-протестантскую аскезу. Откуда она здесь такая? Спросить не у кого. Как и было обещано Интернетом, до 16 храм открыт, всеми люстрами подсвечен, а людей никого⁵. Ходи, смотри, никто не оговорит.

В брошюре, которую за пожертвование мы взяли в церкви, было написано, что миссионеры пришли в эти края еще в XI веке, а в XII люди построили на этом месте первую церковь. В храме сохранилась даже старинная каменная купель 1250 года.

В 1680 году церковь была основательно перестроена, а тот облик, который мы видим сейчас, она получила в 1723 году. Строитель — Свен Нильсон Сван, о чем говорит мемориальная доска справа от алтаря. Стиль «старый провинциальный барокко с элементами ренессанса и роккоко». Стены и потолок в 1741–1742 году расписаны двумя художниками из соседнего Йёнчёпинга. Их фрески, утверждает издание, иллюстрируют катехизис Мартина Лютера.

Самая старая часть церкви — ризница, она сделана из камня. В шкафу за стеклом стоят небольшие деревянные скульптуры XV века. Менее ценные обрамляют Распятие за престолом. Они напомнили мне резную скульптуру Русского Севера, типа тех резных фигур, которые я видела в Троице-Гледенском монастыре в Великом Устюге и вологодских музеях. Не так уж мы не похожи, как кажется.

Еще одна диковинка — колокольня. Стоит отдельно. Маленький домик на высоких сваях. Чисто избушка на курьих ножках. 1760 года постройки. Раньше на ней было три колокола, сейчас стоит безъязыкая.

И хотя, уезжая, мы встретили только одного шведа, который приехал полить цветы на могилах, судя по социальным сетям, церковная община жива и процветает. Более сотни людей на службах, совместных трапезах и концертах.

Едем по Google, въезжаем в Йёнчёпинг. На карте дом 7а есть, а в реальности — нет, как нет. Людей на улице тоже нет. Что ж, вспоминаю студенческие навыки и иду спрашивать по домам, как в Архангельской области. Стучу по двери латунной скобой-молоточком. Выходит хозяйка и отсылает нас в соседний дом, хотя по Google, конечно, нам не сюда. Но соседям виднее.

Кричу-стучу и там. Свет горит, но никто не открывает. Наконец, толкаю дверь. А она открыта. Висит записка «Dear Alexandra…». А дальше, в вольном переводе: «Проходите, располагайтесь, в сауне парьтесь, всё, что в холодильнике — ваше, угощайтесь». Шок и трепет! Дом открыт, холодильник полон, сауна натоплена. И никакого опасения, что придет жулик и всё покрадет. Неожиданно, но приятно.

Маленький двухэтажный домик (спальня на втором, кухня и сауна на первом) с видом на настоящий маленький водопад обошелся нам в 78 евро. А дом мы найти не могли, потому что карта не учитывала высот. Дом вроде на той улице, на которой надо, но стоит как бы на второй линии — на горе. Сразу и не сообразишь, что это та же улица.

Потрапезничали мы и пошли гулять. Город прост, без изысков. Старое порушено, новое — обычно. Люди в светоотражающих жилетках гуляют с собаками, много велосипедистов, видели лыжероллера. У заправки навалены отборные пахучие елки на продажу.

В музей спичек мы не попали — закрывается рано, открывается поздно. А нам же надо по мосту проехать и в Копенгаген засветло попасть.

Наутро мы поняли, что так шумело в темноте, и причем тут водопад. Действительно, с террасы, на которой было бы так приятно посидеть с кружкой глёгги, открывается вид на настоящий маленький водопад. Поэтому дом на сайте бронирований так и называется «дом с сауной и видом на водопад». Вечером мы только слышали гул воды, а утром увидели, как с горы бежит река. Настоящий водопад!

Прощай, домик с водопадиком, едем дальше.

Дания: Эресуннский мост и Копенгаген, или Глава четвертая, в которой мечты автора сбываются… за деньги

На следующее утро мы встали не очень рано, но и не очень поздно — так было больше шансов не поймать туман — и поехали в Копенгаген. Как и обещали себе — по Эресуннскому мосту.

Почему-то нас этот мост манил. Одноименный сериал? Мы его так и не посмотрели. Аллегория свободы? Да вроде тоже нет, хотя красиво — по мосту, парящему над водой, за 10 минут переместиться из Швеции в Данию. Проехаться по нему мы задумали, когда еще Крымского моста не было и в помине, а мечту надо осуществлять.

Но мечта стоит денег. Оплата знаменитого моста через пролив между государствами прошла без проблем, буднично. Просто подъехали и оплатили карточкой: 375 датских крон (52 евро).

Ехали почти восемь километров по мосту, потом еще три с половиной в подводном туннеле, и вот мы в Копенгагене. Вроде как круто. Но нет.

После Вантового моста в Санкт-Петербурге и голубого озера у Йёнчёпинга Эресуннский мост впечатлил несильно, но мы рады, что получили и этот опыт.

Потом я поняла. Всё банально. Восторженные отзывы оставляли те путешественники, которые ехали из Дании в Швецию: из Копенгагена почти сразу же они уезжали в туннель и быстро «выныривали» из него на свет, в другую реальность. Совсем чуть-чуть им надо было проехаться по искусственному насыпному острову, чтобы оказаться парящими над водной гладью. А потом увидеть, как впереди маячит и даже как будто колышется знаменитый 54-этажный небоскреб — самый высокий не только в Мальмё, но и во всех скандинавских странах.

Эх, неужели мы не увидели это? Почему я не догадалась сразу, как надо было поступить? Всё просто: многие путешествовали одним маршрутом туда и обратно. А четких формулировок, что делать, мне не попалось. С другой стороны, разве можно сформулировать мечту? Да и беда — ехать в тумане — тоже могла стать реальностью в любой момент. И мы бы всё одно ничего замечательного не увидели. Так что, и так хорошо, как было. И слава Богу.

Вот он — Копенгаген! И почти сразу же мы проезжаем знаменитые сады Тиволи. И хорошо, что они сияют. И славно, что страшный аттракцион — высок! Умиляюсь я абсолютно прагматически: так легче будет найти от парковки Tivoli Box Office, чтобы купить Копенгаген кард (музеи и бесплатный проезд на 72 часа) — 215 долларов на двоих.

Копенгаген — дорогой город. Но нам надо и в музеи, и в зоопарк, и в новогоднюю сказку Тиволи — нам необходимо везде успеть, и вряд ли это возможно пешком.

Еще в Москве я просчитала, что самое выгодное для нас Копенгаген кард. Потому что мы хотим всего и побольше. В теории — это свободный вход в 87 мест и бесплатный проезд. На практике за три дня столько не успеешь. Но наша карта окупилась: мы были в семи музеях, одном зоопарке и одном парке развлечений, а также без стеснения ездили на автобусах. И поэтому купить карту нам хотелось сразу, чтобы не потерять ни грамма ценного времени из наших 72 часов. Чтобы так все и случилось, муж высадил меня где-то, а сам поехал парковаться к вокзалу (поиск свободного места для машины в этом городе тот еще аттракцион).

Огни Тиволи были моей путеводной целью. Нам все удалось. Даже не сговариваясь, мы встретились у банка напротив Садов Тиволи — там я снимала деньги с карточки, потому что наш хозяин просил только наличные и только датские кроны. Даже не хочу думать, что было бы, если бы мы разминулись — ведь где встречаться-то договора не было. Хотя… Хотя, наверное, просто созвонились бы. Безвыходных ситуаций не бывает! Бывают немного затратные.

Дальше мы поехали в Фредериксберг — самый спокойный район Копенгагена. Там, где я забронировала квартиру, стояло много одинаковых кирпичных домов, причем пронумерованы были не дома, а подъезды. А еще у каждого владельца недвижимости было собственное место для парковки, наш хозяин как раз уступил нам свое.

Три дня мы прожили в Фредериксберге в уютной двухкомнатной квартире за 2700 датских крон. Для москвича — дорого. По меркам Копенгагена — для туриста даром, да ещё и с бесплатной парковкой, вином и фруктами от хозяина.

Выставляя чай, Эмиль приговаривал:

— Уж простите, ерундовый, не то, что у вас в России, — нам было приятно это слышать.

Жена Елена — из Сербии. Оба — инженеры, сыну — Виктору-Павлу — лет 10. Любят Россию, считают Санкт-Петербург очень красивым городом. Если еще Бог даст приехать в Копенгаген — только к ним.

И хватит про деньги. Поговорим о прекрасном.

В восемь вечера город почти пуст. Нюхавн сияет иллюминацией, пахнет глёгги и чуть-чуть елкой. Мы гуляем по свободному городу свободных людей и велосипедистов. Да, тут они особый вид — уверенные, спокойные, дружные: толпой на перекресток и с перекрестка, с детьми, собаками, или просто сами с собой.

Наконец, мы пьем правильный глёгги с изюмом и орешками. Волшебство начинается!

Дания: Копенгаген, или Глава пятая, в которой автор узнает, что сказки Андерсена не всегда вымысел, а столица — это местами итальянские сады и почти… русская деревня

Дания — это страна, где в конце ноября на улице цветут розы, где по озерам в стужу плавают гадкие утята, где в домах за яркими окнами без занавесок люди, никого не замечая, готовят еду. Уверена, занятые датчане вполне могли бы — совсем не со зла — просто не увидеть голодную «девочку со спичками».

В магазинах все вежливы, улыбаются. Улыбки похожи. Слова — под копирку. Это единственная страна, где нас никто (кроме хозяина апартаментов) не спросил, из какого мы города, откуда приехали на своей машинке со странными номерами. Чужаки — подумаешь — просто никому не интересны. Всем дело только до себя. И только в Дании я видела африканцев за рулем автобусов. Причем в Копенгагене — довольно массово. Кассиров из стран Магриба и, напротив, «из черной Африки», я встречала в супермаркетах и в других странах. Но только в столице Копенгагена я впервые увидела «массовую интеграцию мигрантов» в европейскую действительность.

А какие «породистые» датчане стоят у входа в музей, проверяя билеты! С каким достоинством они продадут вам сувенирку в музейных магазинах! Не удивительно, что билеты в музеи в этой стране показались мне самыми дорогими. А вот привычных нашему глазу бабушек-смотрительниц в залах и галереях нет.

Копенгаген — город с голосом. В центре все время слышишь Ратушу, которая отсчитывает каждые пятнадцать минут. В нашем Фредериксберге в восемь утра церковь громко и настойчиво била в било и возвещала начало рабочего дня. При этом сама она, похоже, в это время была закрыта. Крестов, да и какого-то иного христианского антуража в городе нет: запрещено, чтобы не оскорблять братьев-мусульман и родственников-атеистов. Из церковной атрибутики я разве что позолоченную икону на Ратуше заметила.

При свете дня город перестает быть сказочным — все очень дорого: сосиска на ярмарке — 500-600 рублей на наши деньги, скромная сумка еды в магазине — около четырех тысяч. Неизменны только уверенные в себе велосипедисты. Лютеранским строем, который тут, похоже, уже просто в крови, они спокойно и стремительно (уж побыстрее автобуса) передвигаются по городу.

В Копенгагене мы останавливались на три ночи. Обычная-то наша остановка — две или даже одна ночевка. Но тут путь не ближний, когда попадем еще. Выбор, куда бежать смотреть самое важное в датской столице и где напитываться атмосферой города, был непрост.

Решили так: обязательно погулять вдоль Нюхавна — с XVII века этот канал соединяет море и старый город — Королевскую площадь. Дома тут самые нарядные, самые открыточные. Бродит ветер, дольше всего снуют вечером гуляльщики и чуть слышна музыка ресторанов. Потом проехаться с часовой экскурсией на кораблике (благо, и она входит в музейную карту). С воды город немного другой: здесь не живут на каналах, как в Амстердаме, не толпятся кораблики, как в Питере, не снуют деловые водные извозчики, как в Стокгольме, по крайней мере, поздней осенью.

Вода в Копенгагене не такая правильная, как в тех городах, где доминируют прорытые каналы. Маршрут волнообразен — то по большой воде, то по узким водоёмам, где еще и яхт припарковано немало. Было холодно, с палубы я сбежала минут через 20, но виды понравились. Кстати, знаменитая Русалочка стоит в стороне от основных достопримечательностей, которые находятся в центре города, хотя, конечно, туристические автобусы к ней тоже заворачивают. Но пешком мы до нее не дошли. А с кораблика мы заприметили Русалочку по толпе экскурсантов на набережной, и только потом разглядели саму небольшую скульптуру, сидящую у воды.

Копенгаген истыкан королевскими дворцами. Каждый король стремился построить свой. А новые правители старые дворцы не разрушали. И находили им применение. Сейчас большинство дворцов — одновременно и музеи, и действующие здания государственного назначения. Поэтому непросто было решить, что нам надо посмотреть обязательно, а от чего отказаться.

Королевский дворец Кристиансборг⁶ находится в десяти минутах пешком от Нюхавна. В разных частях большого здания и поныне заседают кабинет министров, парламент и Верховный суд. А еще нашлось место, куда пустить туристов.

Нам показался Кристиансборг просторным, но не помпезным. Позолоты мало, гербов на каждом шагу, как в стокгольмском дворце, не прилеплено. Посетители ведут себя свободно. Руками ничего не трогают, но, разглядывая сомнительные современные шпалеры с историей, за разговором возлежат на полу.

Каждый день в 11.30 из ворот Королевского сада у дворца Розенборг выходит королевская стража в высоких черных шапках (в таких же, как на классических картинках про оловянного солдатика) и идет по городу. Идет прямо по неогороженный проезжей части ко дворцу Амалиенборг. Посмотреть на это может любой желающий, вот только бежать за солдатами придется быстро.

А можно не караулить солдат у Розенборга, хотя там есть очень приятный садик с ноябрьскими розами, а просто в полдень прийти к Амалиенборгу и посмотреть смену часовых там. Развод караула может начаться и не в час, мало ли что задержит солдат. Формальности тут не в чести. Не то государство.

Когда мы вместе с другими зеваками выстроились в 12.00 посмотреть на мероприятие, солдатиков пришлось ждать еще десять минут. Развод караула у датчан действо долгое, торжественное и громкое. Под первобытный крик разводящего караульщиков у каждого здания сменяют новые часовые. Впрочем, служба по нашим меркам у них непыльная: и болтать на посту можно, и по вверенной территории ходить практически прогулочным шагом.

Амалиенборг — это четыре королевских дворца, стоящих полукругом. Там, в одном из особняков, живет с семьей Маргрете Вторая, с 1972 года — королева Дании. Прапраправнучка нашего Николая I.

В тот день, когда мы пришли к Амалиенборгу, над резиденцией развивался флаг — значит, королева дома. И тем не менее, нас без проблем пустили в соседний дворец-музей посмотреть на экспозицию про правящую династию. Там немало и про наших: Дагмару — Марию Федоровну, жену Александра III, и ее сына, царя Николая II. Да, она оттуда, из Дании. На втором этаже дворца-музея выставлены костюмы для пантомимы, можно даже самому сделать на память карнавальную маску… Зачем они там? Потому что королева Маргрете несколько десятков лет делала костюмы для спектаклей, различных балетов и пантомимы, в том числе и для театра в Тиволи.

На другой день мы пошли посмотреть, что такое эти «Сады Тиволи» — один из старейших парков развлечений в Европе, где на поклон как сценограф выходила и сама королева… Все-таки у нас рождественское путешествие, а рождественской радости мы пока и не испытали. В Хельсинки ярмарок еще не было, Йёнчёпинг — вообще захолустье, да и в Копенгагене самими ярмарками я была, скорее, разочарована. Дорого, как все в Дании, и довольно безэмоционально. Вроде краски яркие, глёгг (глинтвейн) густой, с орешками, изюмом, в красивых маленьких кружках, но уж больно дорог (9–11 евро в пересчете с крон выходит): одну выпьешь, другую уж не возьмешь. Правда, может, датчанам, надо было немножко раскочегариться, а тут самое начало — первые дни после открытия. Да и нам рождественские ярмарки под промозглым дождем вместо мягкого снега были еще не в привычку.

Одна надежда у нас была. На Тиволи⁷. Туда мы и пошли в мой день рождения.

Копенгагенский «Тиволи», названный так по имени итальянского парка, нашу надежду оправдал. Пошли мы туда вечером, когда стемнело. Специально, чтобы волшебство из-за каждой елки светило ярче. И, вы знаете, помогло. Реально, в темноте всё оживает и ощущение сказки и чуда за поворотом становится явственней.

Конечно, почти за 200 лет в парк проникли современные технологии, но немного. Даже гирлянды в Тиволи электрические, как в детстве, а не светодиодные, как на наших улицах сейчас. Хотя, фонари, конечно, стоят не газовые. Но этим видимые новшества заканчиваются.

Конечно, есть тут и всякие актуальные приспособления, чтоб гномики в домиках двигались и живыми казались. Но современность тут за старину прячется. Стесняется своей новизны. Фишка такая. Чтоб всё, как в детстве, и ожившие мечты рядом.

К Рождеству Парк Тиволи превращается в рождественскую деревню. Пушистые датские ели с большими иголками украшены игрушками. Всюду искрящийся мягкий снег. Если не пытаться сделать из него снежки, и не поймешь, что он искусственный. Иллюминация, действительно, потрясающая. Но пестроты немного: все красно-зелено-белое. Как будто ходишь по маленькому сказочному городу.

За окошками деревянных домиков готовят печенье маленькие тролли. Они все время двигаются, как игрушки в витрине Детского мира в моем детстве. Издалека кажется, что они живые. Днем, может, сказка не так обволакивает того, кто пришел в парк, но вечером даже у взрослого гостя нет вариантов: вокруг него волшебство.

Есть в Тиволи и аттракционы, их двадцать шесть. Но самые страшные — деревянные столетние американские горки — зимой не работают. Многие карусели — только для детей. Конечно, что-то попробовать можно и взрослым.

Правда, мы выбрали только два аттракциона — нам и атмосферы праздничной поглазеть-почувствовать-погулять вполне хватило. Первой была старинная «бросалка на приз»: типа, кидай два шара в лунку, чей шар точнее упадет, всадник того быстрее побежит. Когда муж мой Сережа выиграл у девяти таких же взрослых датчан, я увидела, какие они все еще дети. Многие пришли к этой «кидалке» большими кампаниями, один играет, остальные — болеют. Интересно, что после первый игры и у моего супруга образовалась немаленькая группа поддержки. Кроме меня, за него болел пяток неаффилированных с другими игроками датчан. Просто остановились его поддержать. Ну а в качестве выигрыша Сереже дали механическую игрушку — ходячего снеговика, которого надо заводить ключиком.

Взрослых, пришедших в сказку в парке, много больше, чем детей. Даже на поезде из сундуков по сказкам Андерсена мы ехали в основном со взрослыми. Принцип движения тут похож на поезд в Юнибакене в Стокгольме или в деревне Санты в Рованиеми: мы сели в сундук, пристегнулись, и нас повезли по сказкам Андерсена. Едешь и смотришь — там голый король стоит, там танцовщица перед оловянным солдатиком крутится. Все движутся, и всё под музыку. Будто ты ребенок, и по мультфильму едешь.

Вход в Тиволи для нас был бесплатным, потому что мы уже заплатили за Копенгаген кард, а парк развлечений входит в стоимость. Но вот за сундук мы отдали еще денег, причем оплатить удовольствие можно было только около самого аттракциона и только карточкой. А за лошадок, наоборот, платили монетой, просто кидали ее, и в ответ получали шарики.

Вечером «на счастье» мы встретили королевскую стражу. Положено так, с основания парка. Ходят по Садам Тиволи по двое празднично одетых караульных — в красных мундирах, в высоких шапках. Прогуливаются, и ни с кем не разговаривают. Традиция такая. А кто встретит их — радуется. На счастье, значит.

Загляделись мы на солдатиков, и в театр Тиволи, где сама королева декорации мимам делала, опоздали. Закрылись двери. Эх, надо нам в Сады Тиволи еще вернуться!

А на другой день мы пошли в Христианию⁸ — свободную страну свободных хиппи в свободном Копенгагене. То ли это головная боль для властей города, то ли их скрытая туристическая гордость (иначе давно б ликвидировали).

Деревня по нашим меркам — абсолютно обычная, как в Псковской области. В основном деревянные дома. У кого-то покосившиеся, у других — добротные, основательные. Только стоит она прямо посреди города, на острове. И живут в ней хиппи. Кто-то без света, а кто-то с большой плазмой. Кто-то выглядит усталым, как наш бомж, кто-то спокойным. Кто-то трапезничает в кафе, а кто-то пошел на поляну покурить траву. Между прочим, многочисленные туристы тоже ее курят. Запах стоит, хоть топор вешай.

Всего в Христиании живеУт порядка тысячи человек. Можно ли «потерять паспорт» и затеряться там? Не знаю. Видимо, зависит от того, примут ли жители Христиании новичка. Ведь у них «каждый индивид ответственен за благополучие всей общины».

Там нельзя ездить на машине, продавать или употреблять тяжелые наркотики, использовать огнестрельное оружие. Где-то наклеены знаки, запрещающие кататься на велосипеде в шлеме или фотографировать. Но запрет «не фотографировать» мы увидели, уже когда зарядка села. Фотографировали, и никто замечаний нам не делал. Правда, «щелкали» мы только пейзаж, не людей.

Нам показалось, что в Христиании есть парадная часть, куда в основном ходят туристы, чтобы что-то купить или сделать украдкой красивые фото на фоне ярких психоделических росписей. Там стоят и индуистские статуи, и буддийские ступы. А есть места, где обитатели Христиании живут не напоказ — кто-то семьей, а кто-то коммуной. Так получилось, что вначале мы свернули именно туда. Мы видели, как христианцы готовят, пропалывают огород, метут двор. Чем-то мне это напомнило наши трудовые студенческие лагеря, когда ты вроде как работаешь не из-под палки, потому что молод и идеен, но заниматься общественно-полезным трудом всё одно не очень-то и хочется.

Что до домов-избушек, благополучным городским европейским туристам, думаю, это в диковинку. Ну, а мы, не раз проехав по России-матушке, только подумали, сколько всего тут нам знакомого.

Говорят, что хиппи продают свои поделки задешево, тем и живут. Не видели. Репринты с картин — да, были, как и рынок дешевых китайских хозтоваров. Всё недорого, и, конечно, не по банковской карточке. Еще говорят, что сюда боится заглядывать полиция. Ну, может, и боится, но заглядывет. Сами видели. Приехала большая полицейская машина, оттуда вышла дюжина рослых сотрудников правопорядка, и они пошли к площади, где было больше всего народа. Полицейские выстраивались вдоль дороги, шагов через пять друг от друга в направлении напротив толпы. И стали как будто кого-то высматривать. И хотя они были тут явно в меньшинстве, как-то это стало походить на облаву. Мы быстренько ретировались.

Стресс заели Смёрребрёдом. Настоящим. Это местная кулинарная достопримечательность. Хотя, на самом деле, просто бутерброд. Тебе делают его долго и пафосно, а потом ты это творение кулинара-дизайнера быстро ешь, чтоб он не вытек и не рассыпался. Я съела с селедкой, Сережа — с треской.

Потом мы пошли в музей Андерсена. Он оказался фикцией. Даже говорить не о чем. Пусть Ганс-Христиан родился не в Копенгагене, но работал же! Музей Андерсена мог бы стать брендом города. Нехорошо, товарищи датчане! Видимо стыдятся, что плохо принимали великого сказочника.

В финале этого длинного дня (до Христиании и музея Андерсена утром мы сходили на развод караула и в Амалиенборг) был зоопарк. Белый мишка уже спал, панда спряталась, лишь арктический лис бегал по вольеру. Ну а нам что? По Копенганген кард уже уплачено, можно просто сунуть нос и вдохнуть новогоднюю атмосферу одного из старейших европейских зоопарков (1859 год). Атмосфера показалась морозной. Мы попили глинтвейну, посмотрели иллюминацию. И пошли восвояси, благо наше жилье было в двух автобусных остановках от зоопарка.

Дания: Роскилле и Хельсингёр, или Глава шестая, в которой автор сначала пытается дотянуться до Петра Первого, а затем — угнаться за Гамлетом

На другой день мы уехали из Копенгагена. Утром были в Роскилле — древней датской столице, где Петр I в соборе свой рост мерял, а вечером отправились в Хельсингёр, где стоит Кронборг — замок Гамлета.

В России про Роскилле не так слышно, как про Русалочку на копенгагенской набережной, хотя и сидит та андерсоновская дева совсем в стороне. А Роскилле — место для Дании судьбоносное, да и для России важное.

Роскилле (дат. Roskilde) — древняя столица Дании, была главным городом датчан до середины XV века. Уже в XI там была резиденция датских королей⁹. Как же Роскилле связана с Россией? Символически. Царь Петр I, когда был здесь, оставил свою зарубку. Какую, расскажу чуть позже.

До Роскилле от Копенгагена можно минут за сорок добраться на машине (стоянка у Музея викингов бесплатно). Но можно и на поезде доехать. Хотя Дания и поменьше Московской области, железнодорожная сеть там удобная и разветвленная.

Музей Викингов большой и просторный. И это одно из немногих мест в Дании, где посетителям на русском языке предложат буклеты и даже фильм о викингах и о создании музея.

Часть экспозиции — на улице. Летом можно не только посмотреть на ладьи, но и увидеть, как делают их современные копии, покататься на таких кораблях по большой воде. А тем, кто приехал поздней осенью и зимой, остается только пройтись по основной экспозиции: посмотреть на подлинники кораблей, померить старинные костюмы и посмотреть фильм — его показывают каждый час, выбор языка — в аудиогиде.

Ещё в Роскилле обязательно надо сходить в кафедральный собор, огромный и старинный. От музея до собора идти в горку минут пятнадцать. Дорога красивая, раздумчивая. Снаружи собор — огромный и не особо интересный, неоднократно с XV века перестроенный. Если не знать, что внутри — древность, желания зайти может и не возникнуть. Собор открыт каждый день, но всего на несколько часов. Часы работы нужно уточнять на сайте. Мы не уточнили, доверились путеводителю. Поэтому у нас было полчаса, чтобы погулять по главной городской улице. Идти по ней приятно. Но достопримечательностей в древнем городе почти не осталось. В XVI веке, во времена Реформации, в городе было разрушено 20 городских монастырей. Спасибо, кафедральный собор сохранился!

С XIV века главный датский собор является еще и усыпальницей шведских королей. Со времен Маргрете I для них там отдельная крипта. Даже ныне здравствующей Маргрете уже приготовили хрустальный гроб. Ну, может, стеклянный или пластмассовый, но точно инновационный, хотя смотрится он хрустальным, как из мультика о Белоснежке. Об этом даже есть специальная экспозиция на стендах.

Роскильский храм — место священное, да и идея царской усыпальницы в Петропавловском соборе одноименной крепости, думаю, пришла нашим царям именно оттуда. И все же короли приходили в Роскилльский собор и почудить. А как иначе объяснить столб с ростовыми метками в правой крипте? Там есть и зарубка от нашего Петра Первого — 2 метра 9 сантиметров.

Для внимательного осмотра собора надо, думаю, часа полтора-два. А их у нас не было. На следующий день музеи не работали, а оставаться в Дании еще на пару дней у нас не выходило по маршруту. Поэтому из Роскилле мы спешно отправились в Кронборг¹⁰ — очередной дворец датских королей, более известный как замок Гамлета, принца Датского.

Для путешественника, приехавшего в Данию на машине из Москвы, не заехать в Хельсингёр (шекспировский Эресунн) невозможно. Тем более, что ехать сюда от Копенгагена — меньше часа. Мы, правда, добирались полтора, потому что с утра заехали в Роскилле.

Лишь только входишь в черту крепости, слышишь, как по мощеной дороге идёт гарнизон, топая деревянными башмаками. Натурально слышишь. Оглядываешься: никого. И все равно не сразу понимаешь, что это — удачная инсталляция. Так — записанным звуком стройных шагов — замок приветствует туриста.

До закрытия всего два часа. Вначале по винтовой лестнице взбираемся на высокую башню и оглядываем окрестности. Ветер сдувает с ног. На закате замок немного мрачен. Кричат птицы, волны бьются о камни, и кажется, что пушки вот-вот начнут палить по неприятелю.

Осматриваем старинную, отнюдь не аскетичную часовню. И только потом гуляем по дворцу. Огромный, самый большой в Европе танцевальный — он же тронный — зал, апартаменты королей разных эпох. Мне, советскому ребенку, до сих пор удивительно, что к истории и литературе можно в буквальном смысле прикоснуться рукой. А ещё внизу, под замком — казематы. И туда тоже можно спуститься. Но нам почему-то не захотелось.

Мы поселились километрах в трех от замка, в частном доме, на самом берегу моря. Хозяин снял деньги с карточки и прислал письмо, что дверь откроет, а ключи положит на стол. Так всё и было. После гостеприимства в шведском Йёнчёпинге мы уже не удивлялись. Поставили машину, бросили вещи и пошли в старый город. И за полчаса мимо нас не проехал ни один автобус. Таков он, вечер воскресенья в датской глубинке. Дошли до центра. И уже в семь вечера на улицах Хельсингёра — никого.

Наутро небо развиднелось, розы покрылись инеем, замок на фоне голубого неба стал еще прекраснее. Прогулялись по городку. Вот каменные работяги идут на завод — теперь музей, тут торгуют всамделишным сыром. А здесь у кафе веранда — можно на улице посидеть и попить кофе с мягкой булочкой, даром, что уже холодно: стулья накрыты коровьей шкурой, перед столом светильники греют искусственным огнем.

Звенящая синь идет Дании всё же больше, чем промозглый ветер и моросящий дождь. Хотели заранее купить билет на тот берег. Но не удалось: можно только проездом на машине, в специальном киоске, раз мы не пешие. Заезд и оплата оказались как на платной дороге: надо просто оплатить в будочке и ехать на паром. Цена чуть дешевле проезда по Эресуннскому мосту — 4200 рублей. Но у нас без вариантов: никак бесплатно море не переехать.

Паром комфортабельнейший: и попить, и поесть, и Интернетом попользоваться. А плыть-то всего 20 минут.

На выезде нас неожиданно тормознули шведские таможенники. Говорят:

— Вы куда? Зачем? По какому адресу?

Пока мы собирались с мыслями да искали адрес на планшете, таможенники сами же и ответили; видимо, на номера наши взглянули:

— А, вы домой едете! Ну, проезжайте!

Так мы поняли, что холидей наш пошёл на слом, и началась дорога домой.

До Стокгольма ехали часов семь. Не спешили. Останавливались. Да и дорога была хороша: с одной стороны — осень, а с другой — зима. Натурально, слева листья желтые и красные, листопад, а справа снежные сугробики намело. Ну как тут не поверить в Снежную Королеву?

Швеция: вновь Стокгольм, или Глава седьмая, в которой есть кепка Ильича, круглая библиотека и три этажа фэнтези

По счастью, в Стокгольме мы бывали уже не раз, поэтому могли себе позволить просто погулять по городу, зайти на рождественские ярмарки, навестить любимые улочки, проведать «свои» магазины.

«Моих» в этом городе два: книжный в Гамла стане с фэнтези и штучками-дрючками для киноманов; и ND, где Ленин кепку покупал (ну, может и не покупал, но такова легенда).

Книжный магазин SF Bookstore по-прежнему стоит на центральной улице Гамла Стана — Västerlånggatan, 48. Это как если бы в Москве, на нашей Никольской, с дорогущей землей, был бы книжный. Но самое интересное, тут нет «мировой классики». Здесь на трех этажах собрана литература для любителей фэнтези-сериалов, почитателей «Звездных войн», адептов Человека-паука и другой продукции Marvel, бибисишного Доктора Кто и, конечно, Гарри Поттера. Продавец — один на все этажи. Сидит внизу и следит за происходящим по камерам. В магазине немало тех, кто глазеет. Единицы покупают.

Я иногда придумываю историю этого магазина: фантазирую, что, наверное, это чья-то родовая земля в самом центре. И вот, очередному потомку через 500 лет полюбились фэнтези-сериалы, и он вместо гостиницы или торгового центра купил франшизу и открыл такой вот магазинчик… Это ли не свобода?! Хотя может, всё не так. Не знаю.

А в «ленинском» магазине ND на Рождество витрины украшают по-особому. Каждый год придумывается история, которая поэтапно разыгрывается четыре недели Адвента. В этот год героями были не мышки-трудоголики или еще какие зверушки или гномики, а ожившая утварь из хозяйственного магазина. Мы приехали в Стокгольм в первую неделю Адвента, когда подготовка к Рождеству в домах только начинается. Поэтому темой недели была уборка к празднику. Все тряпочки-перчаточки с глазами-руками сами дом моют-убирают! И все двигаются под рождественские мелодии. Как оживший мультик. Эх, жалко продолжения витринной истории не увидим — уедем.

Рядом — каток, бесплатный. Кому нужны коньки в аренду — плати 70 шведских крон, это как полтора глёгги на рождественской ярмарке выпить.

До ярмарки на центральной площади Гамла Стана мы тоже дошли. Базар поскромнее, чем в Копенгагене. Палаток десятка два даже не наберется. Говорят, что это недавно так стало, после терактов в центре. Ярмарки уехали в павильоны и на окраины. А тут — на центральной площади — торгуют больше съестным, но не тем, что сразу съедаешь, а тем, что впрок — колбасами, сырами. Пряников нет совсем, игрушек немного. Глёгги дешевле раза в полтора, чем в Копенгагене, но тоже пряный и с орешками-изюмом, хотя и не столь терпкий, не такой густой… Эх, переборчивые мы стали!

Вечером зашли в публичную библиотеку. Она находится в районе Вазастан, где Астрид Линдгрен поселила Карлсона. Прийти туда может любой — никакого контроля на входе. Библиотекари тут тоже есть, но они скорее консультанты, чем хранители. От пола до потолка все книги на шведском (не знаю, есть ли на каком другом) — бери и читай — не хочу! Правда, книг — всего семьсот тысяч, в 50 раз меньше, чем в нашей Ленинке. Главный читальный зал — круглый. Книжные шкафы расположены на трех этажах, верхний — вписан в башню, два нижних как бы ее продолжают. По центру — большой читальный зал, он разделен на несколько зон. Где-то читают-работают, а у импровизированной сцены идет встреча с автором. Есть и те, кто пришел поменять книги, читатели сами сканируют их номера и добавляют в электронный формуляр. Какое доверие человеку читающему! Другая реальность.

Прощай, город на 40 островах! Вечер и ночь в пути на пароме «Королева Балтики» и наутро нас уже ждет старый знакомый, но в рождественском платье. Такого Таллина мы еще не видели.

Эстония: Таллин, или Глава восьмая, в которой автор выясняет, что независимости много не бывает

Елочки, сердечки и куколки в красных платьицах Таллину к лицу. Я простила городу и выдувающий ветер, и нежилой старый город, тем более, что на новогодней ярмарке торговало немало эстонцев.

Мы прожили в городе ровно сутки. В 11 припарковались у старого города, заселились, пошли гулять. Цельный старый город. Что ни дом — картинка. Морозит, и небо чуть развиднелось.

Заходим в эстонский Исторический музей (здание Большой гильдии), что в самом центре старого города, рядом с российским посольством.

— Вы учительница? — с надеждой спрашивает меня эстонский кассир. — Тогда Вам скидка 50 процентов.

— Да нет, в общем — то. У меня только пресс-карта, а муж — доктор.

— О, тогда вам вообще бесплатно! А с мужа полная стоимость.

Не ценили докторов-то до пандемии, скидок не делали. Впрочем, и после это не стало всеобщей практикой.

В музее очень любопытно, особенно с аудиогидом. Основная мысль — только 40 лет за всю многовековую историю эстонцы были самостоятельны, а так их все время кто-то угнетал. Меж тем среди эстонских изобретений, представленных в музее, обнаружился подгузник для ребенка из сухого мха (якобы их использовали с XIX века или даже раньше) и мини-фотоаппарат, придуманный в 30-е годы ХХ века.

Потом мы идем за Павловой. Конечно, не за балериной, а за воздушными безе со сливками. Наше любимое кафе как раз напротив музея. 4 евро за два пирожных, и столько же отдаем за горячий шоколад со взбитыми сливками. За эти деньги в центре Копенгагена мы получили бы одно американо на двоих. Да, определенно, ехать именно таким путем — от расходов к скидкам — было хорошей идеей.

И вот, наконец, Ратушная площадь. Рождественская музыка, шум, гомон, запах сосисок и глинтвейна. Да, да, это оно! Многие торгуют своими поделками: рождественскими игрушками, вязаными шапочками-варежками-носками, есть тапочки из овечьей шерсти, немало керамики, чуть-чуть пряников и немного стеклянных елочных игрушек. Среди продавцов — и русские, и эстонцы. Туристы — из Японии, Франции, России — закусывают сосисками с тушеной капустой и картошкой, запивают глинтвейном. Главный рождественский напиток крепче и дешевле, чем у скандинавов. А можно взять черничный кисель, рождественский суп (по виду похож на борщ), копченую рыбу или венские вафли. Порции большие, все горячее и вкусное на холоде.

К вечеру на ярмарку приходит все больше эстонцев. Я и не думала, что они такие шумные и веселые! Ощущение такое, что, отработав день — не знаю даже, в офисе или на заводе, а может, за баранкой автобуса, — вместо того, чтобы идти домой или, на худой конец, в кафе или пивную, они назначили встречу здесь, на ярмарке. Стоят за высокими деревянными столами, ужинают, пьют глинтвейн и разговаривают о жизни.

Задержаться хотелось, очень уж рождественский Таллин душевен. Но нет, отпускные дни заканчиваются, а сунуть нос в Ригу, где уже установили новогоднюю елку, тоже хочется.

Латвия: Рига, или Глава девятая, в которой автору улыбаются даже таможенники

У вас так бывает, что вы любите какую-то дорогу и свои мысли на этом пути? Просто дорогу, которую хочется проходить, проезжать, прочувствовать. Для меня это дорога из Таллина в Ригу.

Вначале я жду, что появится Dinar около Пярну. Просто придорожное кафе в американском стиле с автоматом с дисками и почему-то завтраком London calling с фасолью, сосиской, беконом, яичницей и салатом. Впервые мы попали туда во время нашего дебютного путешествия на машине, когда дочка еще училась в школе и могла составить нам компанию. Потом я жду, что появится рижское взморье, и оно появляется: холодное суровое море и солнце перед закатом. А в конце короткого пути я начинаю ждать встречи с Ригой, с живым старым городом, думаю: а как все пройдет в этот раз, будет ли волшебно, сказочно, по-особому?

Да, было опять по-особому. Долго ехали окольной дорогой вокруг Риги, поселились, пошли искать Старый город. Нашли. Пятница, вечер. Упитанный черный кот вальяжно лежит на ступеньках. Завидев нас, медленно перебегает дорогу. На Домской площади строят рождественскую ярмарку, обещают завтра закончить. Люди идут с работы: кто-то домой, кто-то в бар, кто-то на концерт. Идем в Домский собор и мы. Он почти полон. Сегодня юбилейный концерт Арвида Платперса (Arvids Platpers). Этот дирижер совершенно неизвестен русскоязычному интернету, но и его самого, и его хор тут любят. Многие пришли с цветами. В финале, на духовном песнопении Раймонда Паулса исполнители спускаются к слушателям. Приятно, что и мы среди них.

А завершается наш вечер в спортбаре. Тут одни латыши. Большими компаниями, втроем, вдвоем. Они галдят, смеются, им хорошо. Еще чуть-чуть и завтра начнется наш финальный путь домой.

Наутро решаем не бежать сразу в машину, а погулять еще немного.

По Старому городу ходят экскурсанты: русские, французы, японцы. Откровенно холодно, но уже можно спастись глинтвейном на Домской площади. Там идут последние приготовления к ярмарке. Домики ладные, добротные, похоже, что ставят их не первый год. Елка украшена соломенными бременскими музыкантами: их скульптура из Бремена — города-побратима — хорошо прижилась на соседней площади. Венчает елочку еще один символ Риги — золотой петушок.

На почетном месте на ярмарочной площади стоит домик Салавециса — латышского Деда Мороза. Неподалеку — вертеп с сеном и живыми овечками. И почта. Только на ярмарке в Риге тот год мы видели настоящую рождественскую почту. В ней работает сотрудник действующего ведомства, который готов не только продать вам открытки с новогодними марками, но и поставить на конверт дополнительную праздничную печать. А еще можно купить подарок на ярмарке и тут же упаковать и отправить друзьям. Эх, адресами мы не запаслись! Выбор подарков, правда, пока невелик: вязаные носки-шарфы, деревянные и керамические поделки. На ярмарке поделок немного, больше палаток со съестным: многие латыши привезли своё на продажу — соленое-печёное-кипяченое. Съели бутерброд с селедкой, от самогона отказались (всё же впереди дорога), запили рождественским напитком для детей (вкусный, терпкий, ни на что не похожий — 10 из 10) и добавили по куску самодельного торта — морковного и медового.

Порадовались, что удалось и на этой ярмарке погулять, и пошли проведывать знаменитый рижский рынок. Что тут скажешь?! Он все так же обилен и прекрасен. Отборная говядина по 7 евро, свинина по 3.60, лосось, запечённый с сыром, по 6, спинки слабосоленой кильки по 4 евро баночка, ну и килограмм копченой салаки по 2.50… Местные покупают, туристы дивуются. Но и для них есть отрада — рыночное кафе с полноценным обедом или бутербродами. За четыре бутерброда и два чая мы отдали 9 евро. В Дании и на один не хватило б!

Хотели соблазниться предложением хозяйки парковать машину бесплатно до вечера, но все же взяли себя в руки и в 15.00 покинули Ригу.

Временами ехали по лесу, по темной сказочной дороге, совсем не похожей на федеральную трассу. Часто на этой дороге мы были одни — ни латышей, ни русских. Границу Терехово-Бурачики перешли быстро и спокойно. Высокий красивый латыш шутил. Русские таможенницы были вежливы. В полночь по московскому времени мы были в «Гармонии», в Великих Луках. В 0.20 заснули сладким отпускным сном. Последним в этом сезоне.

Примечания

5

Согласно переписным книгам, в XVIII веке в приходе было 200 человек, сейчас в церкви для них установлены кресла. Шесть из них времени постройки храма, они расположены по обе стороны алтаря и принадлежат уважаемым семьям, для этих людей даже предусмотрен отдельный вход в Хабо Кирка. До начала ХХ века мужчины и женщины в шведском лютеранском храме сидели отдельно, справа — мужчины, слева — женщины.

6

Первый замок на этом отдельном острове построили еще в XII веке, но в XV веке здание было разрушено войсками Ганзейского союза. Тот барочный дворец, который стоит на острове Слотсхольмен сейчас, закончили строить в XVII веке.

7

Парк «Сады Тиволи» радует датчан и туристов аж с 1843 года. Карстенсен — основатель садов Тиволи — смог использовать на аудиенции у короля верные аргументы. Он сказал монарху: «Когда народ развлекается, он забывает о политике». В ответ Кристиан VIII дал ему землю в самом центре Копенгагена. Был в этих садах и Уолт Дисней. Прогулявшись с супругой по «Садам Тиволи», он решил открыть в Америке свой парк, который поначалу просвещенные посетители так и именовали: «американский Тиволи».

8

Вольный город Христиания существует с 1971 года, с того момента, как группа хиппи нелегально вселилась в заброшенные казармы. Сейчас каменных построек на острове хиппи немного — в них по большей части торгуют или трапезничают.

9

В 60-х годах прошлого века один из подводных археологов решил проверить достоверность летописи. В ней говорилось, что ещё в X веке, обороняясь от шведов, викинги — как велел им Харольд Синезубый — затопили в проливе несколько целых кораблей, причём разных — и торговых и военных. Летописное свидетельство оказалось правдой. Археолог обнаружил пять кораблей. Мощных, больших, практических целых. А это готовая музейная коллекция. В 70-е годы ХХ века над кораблями и вокруг намыли искусственный остров, потом аккуратно их откопали, восстановили и сделали музей. Пока намывали остров, обнаружили еще девять кораблей. Самая большая ладья — 36 метров от носа до кормы. Но свежеоткопанные, как я понимаю, пока не выставляют — восстанавливают и ищут достойное место.

10

Кронборг врезается в Эресунн (Эрезунд) — узкий пролив между Данией и Швецией. Тут между двумя странами всего четыре километра. За это стратегическое место, живущее данью с приплывающих, много веков соперничали оба эти королевства, регулярно опустошая замок. А потом Шекспир поселил сюда Гамлета, принца Датского.