Осколки будущего

Алевтина Варава (2024)

В пятнадцать лет ей пришлось поверить в магию. В шестнадцать она попала на ожившие страницы книг и подружилась с дочерью, которую ещё не родила. В семнадцать узнала, что до XII века Землёй правили боги, которых свергли в результате заговора цари, повстречалась лицом к лицу с Хранительницей Зла, познакомилась с Йозефом Геббельсом и прожила почти неделю в нацистской Германии. Когда ей было восемнадцать, всех землян едва не истребили инопланетяне, некогда принесшие на планету бубонную чуму. В девятнадцать она посетила удивительное измерение единорогов, изменила возлюбленному с будущим мужем своей нерождённой дочери, а её лучшая подруга стала вампиром. В двадцать лет за каждым её шагом следили Интерпол и адепты тайного Ордена прелатов. А вместо двадцати одного ей снова стало пятнадцать. ______________________________ Вселенная мира мысли 2007 (1-й) — 2012 (1-й) года новой эры Третьего перерождения, Земля и многие другие планеты и миры.

Глава IV: За́мок

Аня и Кристина болтали почти до рассвета, хотя одноклассница всё ещё сипела — сорванный у реки голос дал о себе знать, как только пропал колдовской костюм. Выдохшаяся от волнений Салли быстро заснула, а вот девочки и не пытались. Им было о чём поговорить. Пожалуй, за эту ночь Аня выяснила о Кристине Прошиной больше, чем за весь период совместного обучения. Приключение — с заглавной буквы! — разрушило между ними барьер. И на Аню хлынул бурлящий поток. Будто дамбу прорвало, и всё, что раньше сдерживалось тщательно выстроенными искусственными опорами, ринулось наружу. Она даже немного испугалась излияний одноклассницы. Та просто сыпала признаниями, да какими! Кристина всегда была тихой, себе на уме, застенчивой отличницей их класса. Носила глупые вещи, держалась особняком и уже года два сидела одна за первой партой прямо перед столом учителя. Евгения Витальевна оказалась права: девочку, конечно, задевало то, что её дразнят. Детская жестокость довершила процесс отмежевания. От всего.

Но у Кристины имелись и другие причины оставлять сверстников на расстоянии. Оставлять на расстоянии всех.

Оказывается, Аня не знала о ней ничего. Ровным счётом.

Может быть, именно потому, что Крис никогда и ни с кем не делилась некоторыми особенностями своего бытия (не имеющими, впрочем, к магии никакого отношения), сейчас, когда общее переживание сблизило её с кем-то, — потянуло на откровения. К тому же на фоне того, с чем они столкнулись сегодня, собственная история уже не представлялась такой ужасной и отталкивающей, чтобы не осмеливаться проговорить её вслух.

Дело в том, что мать Кристины Прошиной находится в сумасшедшем доме.

С самого детства Кристина больше всего на свете боялась, что об этом станет известно, потому и сторонилась людей. По решению отца и бабушки она не навещала эту женщину. Родственники опасались травмировать психику ребёнка — ведь безумие бывает наследственным. Возможно, потеряй Кристина мать в осмысленном возрасте, успела бы привязаться и скучала или имела потребность во встречах. Но они даже не были знакомы: мать лишилась рассудка почти сразу после родов, если не до них. И потому воспринималась постыдной обузой, бременем, из-за которого Кристина избегала любого общения. Иногда даже казалось: лучше бы родительница умерла. Ведь стоит хоть кому-то узнать — жизнь будет кончена. Всё станет кошмарнее в сотни раз. Её затравят.

Пришлось придумать, почему никто не видит маму Кристины, но, чтобы не запутаться, она предпочитала пореже упоминать свою легенду. Нельзя было создавать тайну, просто это не должно никого волновать. Так и было. Никого действительно не волновали ни мать Кристины, ни она сама.

Ещё одноклассница рассказала, что её отец работает хирургом и довольно известен в определённых кругах, потому редко бывает в городе, месяцы проводя в Москве, в одной из крупнейших клиник российской столицы. Кристина нечасто встречается с ним, хоть с началом обучения в школе перебралась из бабушкиного посёлка в Днепропетровск к папе.

Их квартира находится в доме аккурат напротив того, где Сухановы жили до переезда. Но Кристина хозяйничает там практически одна, отец вечно в командировках. К бабушке попадает теперь только летом. И из-за укоренившейся нелюдимости всецело отдаётся учёбе. Читает книги и учебники, уже готовится к поступлению в университет и беспрестанно убеждает себя, что искренне любит такой образ жизни. Что люди ей не нужны. Совсем-совсем ни к чему.

Сейчас Кристина выкладывала горести сиротливого существования, совершенно позабыв о страхе быть непонятой. Слушая её, Аня размышляла украдкой, каким на самом деле прекрасным был каждый её день. Хотя что значит «был»? Она же всегда, сколько себя помнит, мечтала о событиях, подобных сегодняшним. И теперь ни в коей мере не сожалеет об этих чаяньях, воплощённых в реальность (если они, конечно, не сон, в чём, положим, Аня уже не сомневалась).

Пока ничего катастрофического не произошло. Зомби у реки убит без труда, а его дьявольский вид прибавляет гордости. То, что Стася заменён клоном… Несмотря на его вопиюще необыкновенное поведение и даже лук, поверить в подобное столь сложно, что подсознательно Аня так и не смогла этого сделать. И потому не тревожилась. Вот если бы он вообще пропал… Но нет, брат дома, рядом. Ходит молчаливой галлюцинацией. Разве можно серьёзно считать, что это не он?

Интересно, как успехи у Евгении Витальевны? Знает ли папин курьер о том, что обладает сверхъестественными способностями? Если да — как отнесётся к просьбе помочь, а если нет — как отреагирует? И ещё — появится ли на нём пресловутое платье в горошек?

Вот уж вопрос века. Сарафан так и преследовал на каждом шагу. Объяснить возникновение одинаковых костюмов на всех троих казалось труднее, чем даже само их формирование из воздуха.

Аня тоже разговорилась этой бессонной ночью. Она жаловалась на Соню и Стасика. Созналась, что не в шутку ненавидит брата и сестру. Что чувствует за это вину перед мамой, всеми силами старающейся сделать детей счастливыми. В то же время Аня на маму злится, ибо не понимает, к чему той такая куча отпрысков. Особенно третий. Соня доводит сестру до состояния извергающегося вулкана, её порой хочется убить с пристрастием. Соня, в общем-то, самая большая Анина проблема. Или просто самая очевидная — тут как взглянуть. И Стас, конечно. Но он хоть постарше: почти всегда можно послать к лешему. Впрочем, сложности не кончаются сестрой и братом.

Аня жаловалась на дедушку с бабушкой, которые Смотрят-с-Осуждением — и тогда всё-всё делаешь наоборот, даже если собиралась иначе. На вторую бабушку, Нору, вечно читающую нотации и в чём-то упрекающую вслух. На папу, который вроде бы замечательный, но очень часто грубит на ровном месте. Хамит маме, а у Ани всё сжимается внутри, если они ссорятся. И если мама с ним не разговаривает — это её своеобразная тактика давать отпор необоснованной агрессии. Бессмысленной и давно привычной. Конечно, всегда только словесной. Но для Ани это так ужасно и так больно.

Призналась (кто, как не Кристина, должен её понять) в собственном потаённом одиночестве. В том, что на дни рождения приглашает только одноклассников и всякий раз из-за этого ревёт. Наверное, Аня не смогла бы назвать ни единого по-настоящему близкого друга. В школе она общается со всеми, она — душа компании. А за порогом учебного заведения у каждого начинается своя жизнь. И Анина ведёт домой: к компьютерным баталиям, сериалам и книжным полкам, к интернет-ресурсам и ролевым играм по сказочным вселенным на веб-страницах. Её сверстницы уже вовсю бегают на свидания, а Аню как будто никто не замечает. Одна отрада — флиртовать с подвыпившими друзьями папы на каких-нибудь праздниках, а потом сидеть в депрессии, потому что праздники эти закончились, а до следующих так невообразимо далеко.

Иногда прорывает поплакаться у мамы на груди. Вместе они обсуждают горести и решают неизменно, что всему своё время. Но Аня догадывается: порой, видя пятнадцатилетнюю дочь с веточками, заменяющими волшебные палочки, или изрезанными раскрасками, пущенными на нужды бумажного царства в разлинованных тетрадках, мама не может не переживать.

Да, Аня не «похвасталась» скелетами в семейном шкафу, но душу свою Кристине распахнула. И это было так легко и так приятно. Однако любые темы, пусть и самые серьёзные, сворачивали в сторону последних событий. Что добавляло остроты.

И хотя Кристина была начисто лишена чувства юмора и довольно часто трусила, даже она не спорила: пока ничего ужасного в их приключении нет. И её так же, как и Аню, захватило происходящее. В конце концов, именно Кристина прикончила чудовище. А такое кому хочешь добавит смелости.

Аня же и вовсе ликовала.

Пугать ситуация стала только на рассвете, когда одноклассницы, враз ставшие подругами, наконец задремали. Ане снилась зомби с речного берега. Тварь сначала пыталась задушить её, а потом впилась в рёбра своими огромными жёлтыми когтями с забившейся под них грязью. Аня открыла глаза с чётким ощущением, что кто-то раздирает её кожу. Но ничего подобного не наблюдалось.

Грандиозный ливень превратил улицу в ручей. Кошка ещё сладко спала на одеяле. А это она теперь будет постоянно шастать по кровати? Что, если мама увидит?

Кристина сидела у окна на компьютерном стуле и гипнотизировала утопающую в воде проезжую часть и суетливых прохожих с громоздкими зонтами, снующих за оградой. Она была очень бледной, однако всё же сегодня выглядела лучше, чем после вчерашнего обморока.

— Я всё думаю, — подала охрипший голос девчушка, заметив, что Аня встала, но не отрывая взгляда от косых струй, бьющих в стекло. — Евгения Витальевна говорила, что эта сила — управлять огнём — у неё наследственная. И её мама до трагедии тоже владела ею, как раньше бабушка. А если… если моя мать оказалась в лечебнице именно потому, что обнаружила в себе способности, которые не смогла понять?

Аня не знала, что ответить на подобное предположение. Её одноклассница продолжала смотреть на светопреставление. Где-то послышались далёкие раскаты грома. Часы показывали почти десять утра, но дом ещё не пробудился. Сухановы все были совами.

Аня молчала, размышляя, как отвлечь новую подругу от дурных мыслей. И не предаться им самой. Но этот вопрос разрешила Евгения Витальевна.

Зазвонил телефон, так резко пронзивший тишину, что подскочили все, даже дремавшая Салли. Учительница отчиталась об успешных «переговорах» и согласии знающего о своём даре Николая содействовать. Предложила встретиться у него на квартире, незамедлительно продиктовала адрес и сообщила, что «они ждут их в течение двух часов».

— Они, — прокомментировала Аня отключившись. — Переговоры, небось, прошли не просто успешно.

После завтрака с семьёй, во время которого мама проявляла уже серьёзное беспокойство о здоровье Стаса, Аня заказала такси с тем, чтобы ехать «к Кристине» (а на самом деле, дабы без проблем найти жилище нового помощника). Усилившийся дождь избавил от всяких вопросов по поводу отказа от общественного транспорта, но Анжела ворчала, не понимая, зачем Ане вообще сегодня выходить куда-либо.

— Надень резиновые сапоги.

— Мам, пожалуйста! Я из машины зайду сразу в подъезд!

— И разуешься. Так почему не сделать мне приятно?

* * *

Николай Климо́вский снимал квартиру где-то на Тополях¹³, на окраине города. Благодаря водителю улицу отыскали быстро и даже не вымокли. От сапог удалось отбиться.

На нужном этаже Аня замялась. Салли пришлось высунуться из-под плетёной крышки и укоризненно заметить, что та волнуется, когда следует радоваться.

— Вот сама и будешь с ним общаться, — сердито цыкнула на кошку невольная виновница переполоха и позвонила.

Открыли не сразу — пришлось повторно вдавить кнопку, прежде чем дверь распахнулась и очередной союзник предстал на пороге.

Николай Климовский показался интересным — хотя Ане никогда не нравились сверстники и молодые парни, она считала привлекательными мужчин за тридцать, а ему никак нельзя дать больше двадцати. Но мягкая улыбка и лучистые карие глаза, частично скрытые косой длинной чёлкой непослушных смоляных волос, сразу её покорили. Было что-то милое и трогательное в его чертах, особенно сейчас — из-за смеси изумления и озабоченности. Аня немного оторопела.

— Привет, — поздоровался он. — Николай, для друзей Ника. Проходите.

Евгения Витальевна нашлась на кухне за столом, на котором красовались две чашки с недопитым кофе и вазочка печенья.

— Доброе утро, Евгения Витальевна, — практически хором поздоровались одноклассницы, а Салли, выпрыгивая из корзины, бойко выдала: «Привет!»

Лицо Ники отразило целый коктейль из смятения и любопытства. Вопросов он не задавал: видимо, молодая учительница успела ввести в курс дела, и необычайное поведение домашнего зверька не стало сюрпризом. Но всё равно шокировало.

— Присаживайтесь, — гостеприимно пригласил хозяин. — Сейчас я сделаю чай. Итак, Ева рассказала мне всё.

— Ева? — нахмурилась Кристина.

— Дорогая, Ева — это я, — хихикнула англичанка, постукивая ноготками по чашке. — Вы тоже можете обращаться ко мне так, кстати.

— Хорошо, Евгения Витальевна, — выпалила Крис. Аня её прекрасно понимала: начать называть учительницу Евой не так-то просто, даже если зомби попрут косяком.

— Ника, а для вас это норма? Я имею в виду то, что почувствовала моя кошка. Откуда вы знали об этом? — нарушила тишину Аня.

— Только не нужно мне «выкать», ладно? — скривился папин курьер. — А знал я ещё с одиннадцати. В 99-м, перед Новым годом, я впервые столкнулся с демоном, — Кристина громко сглотнула и несколько театрально зажала руками рот, — тогда и раскрыл в себе способности. Конечно, трудно было к этому привыкнуть.

— Демоном? Вчера на нас тоже напало нечто странное, — боязливо подала голос Анина одноклассница.

— Прости, ты Кристина, да? — уточнил Ника, ставя на стол дымящиеся чашки и присаживаясь.

Та кивнула.

— Ника описал мне «демонов», которых встречал, дорогая, — обронила Евгения Витальевна. — Они не похожи ни на того, что видели мы, ни друг на друга.

— Ну почему? Они были одинаково фантастические, — возразил свежеиспечённый товарищ. — Самые настоящие демоны. Не смотрите на меня так! Всё, что нагородила Ева за эту ночь, не менее бредово.

— Откуда могли взяться другие демоны? — горестно охнула Салли, и молодой человек вздрогнул: говорящая кошка казалась сюром, невзирая на чудищ, то и дело мелькавших в его жизни. — Неужели в этом городе водится что-то ещё, кроме того, что похитило Стаса?

— Не скажу насчёт этого города: в Днепре я пока на монстров не натыкался. Я переехал сюда только в сентябре позапрошлого года, когда поступил в универ. Раньше жил с мамой в столице. Демоны в изобилии водились там.

— Как это ты всё ещё не оказался в психиатрической лечебнице? — удивилась Кристина. — Или, может быть, у тебя есть друзья, которые помогают справиться?

— Скорее уж любой друг, наслушавшись о монстрах, лично определил бы меня в дурку, — хохотнул Ника. — Нет, я никому не рассказывал о них и не думаю, что ошибся. А по поводу психики… Пожалуй, её сохранностью я обязан тому, что впервые столкнулся с демоном ребёнком. И я верю, что должен их уничтожать. Иначе бы, как и другие, не видел.

— Уничтожать?! — опять испугалась Кристина.

— А что с нашим любимым сарафаном? — вмешалась Аня, обращаясь к своей учительнице.

— На этот раз, как ни странно, сарафана не было, — прыснула та. — Ника использует дар без какой-либо возникающей одежды.

— Что очень неудобно, — вставил он.

— И в чём же выражается этот дар? — деловито спросила Салли.

— Я научился управлять ветром, — буднично сообщил Ника, для наглядности протянув ладонь в сторону занавешенного окна — лежащая на подоконнике стопка салфеток разлетелась по кухне, поднятая порывом из-под его пальцев. — Со временем я усовершенствовал это умение, открытое случайно в тот роковой Новый год.

— В уме не укладывается, — пробормотала Аня, заворожённо наблюдая, как медленно опускаются на пол взлетевшие салфетки.

— Лишь поначалу. Мне удалось убить одиннадцать демонов за свою жизнь, и один удрал, так и не объявившись более. Где я его только не выискивал… После переезда в Днепр наступило затишье. Надеюсь, что и в Киеве они не появляются. Всё время слежу за криминальными новостями, но не вижу ничего подозрительного. Уже почти поверил, что остановил монстров и стану жить, как все. Но вчера Ева напомнила мне о моей миссии.

— Ещё раз прости, дорогой, — отозвалась Евгения Витальевна. — Сама я вообще не нарывалась на такое. Пламя на деле применила раз, и то чтобы напугать хулиганов. Это было года два назад. Матушка вбила накрепко необходимость таить всё мистическое от окружающих. Не бахвалиться и не использовать без самого крайнего случая. Что до Ани и Кристины, так они и не подозревали о своих особенностях.

— А твоя мама? — задумался Ника.

— Матушку обучала управляться с огнём бабушка, дорогой. Её я помню плохо. Но они не рассказывали ни о каких угрозах.

— Если признать необычное как данность, — заговорила Кристина с нотками обречённости, — Евгения Витальевна с Аней правы: самое загадочное — это платье в горошек.

— Даже не знаю, радоваться ли тому, что меня этим платьем обделили, — пошутил Климовский.

— Итак, что мы имеем? — изрекла Салли, с разрешения хозяина аккуратно усевшаяся на краю стола. — Вы с Евой хорошо пользуетесь своими силами, Аня и Кристина — только учатся. В городе появились резиновые демоницы, и их по меньшей мере две. Одну мы прикончили вчера. Эти демоницы зачем-то похитили брата Ани и заменили его инертным клоном. Где настоящего Стаса могут держать и зачем — совершенно неясно.

— Забавная картинка вырисовывается, — поцокал языком Ника. — Ты ещё забываешь, что все мы каким-то образом связаны — кстати, связаны через Аню, во всяком случае, со мной, — это тоже довольно странно. Не такой распространённый у нас дар, чтобы наделённые им могли в подобных количествах быть объединены друг с другом. Правило шести рукопожатий¹⁴, конечно, никто не отменял, но тут перебор. Не стоит ли поискать ещё людей с такими же приколами?

— Бесперспективно, — замотала головой кошка. — За шестнадцать лет я почувствовала что-либо исключительно в вас троих и Ане.

— Тогда ещё подозрительнее, — процедила Евгения Витальевна, — что мы все оказались знакомы непосредственно или через кого-то. Беспокоит наша школа: в моём классе две девочки с невообразимыми способностями. Две ли?

— Точно две, — заверила Салли. — Или же остальные обладают куда большей силой, чем я, и специально скрываются. Это маловероятно.

— Дорогая, за последние сутки на нас свалилось столько невероятного, что я бы уже ничего не откидывала категорически, — возразила учительница. — И вот ещё. Ника переехал потому, что не смог поступить в киевские институты и решил попытаться здесь. На работу к Александру Суханову устроился вроде как случайно.

— Вроде как?! — выпучила глаза Аня.

— Дорогая, если опустить одинаковую боевую форму дамской части коллектива, близость наших кругов общения — главная тайна. Салли могла углядеть неприродное во встречном прохожем где угодно, но этого никогда не происходило. Однако мы все оказались в одной школе, а Ника работает у твоего отца. Это вызывает много вопросов. Аня, ты всегда жила в Днепре?

— Да, я родилась здесь.

— А я выросла в Синельниково у бабушки, это в паре часов езды, — отчиталась Кристина. — Но, когда пошла в первый класс, перебралась в город.

— Мы с матушкой переехали семь лет назад, — присовокупила Евгения Витальевна, — продали всё, что у нас было в Рязани, и несколько суток тряслись в поезде. Матушка была довольно известным тренером по боевым искусствам и получила очень выгодное приглашение на работу. Такое заманчивое, что мы бросили всё и умчались в другую страну, хотя мне оставалось только полгода до окончания школы. Я бесилась и протестовала, даже грозилась из дома сбежать. Однако условия нанимателя перевесили. Здесь мы почти сразу купили свой дом. И всё складывалось очень хорошо, пока фирма не прогорела.

— И кто её пригласил? — спросила Кристина.

— Я уже думала об этом сегодня ночью. Если всё уладится, постараюсь узнать, почему вообще матушку позвали сюда. Я в это, увы, не вникала: тогда хватало забот — у меня вся жизнь перевернулась с ног на голову.

— Скажи ещё, что я провалил экзамены потому, что требовалось, чтобы я приехал в Днепр, — засмеялся Ника.

По лицу Евгении Витальевны читалось, что подобное открытие её не так уж и удивило бы.

— А почему ты не поступил, дорогой?

— Недобрал баллы. — Смоляные брови скрылись под чёлкой, иллюстрируя бьющий через край скептицизм. — Ева, ты притягиваешь всё это за уши. А нам нужно разработать хоть какой-то план.

— Что до этого мальчика, Стаса, — начала Кристина, — в нём точно не имелось никакой… мистики?

— Сомневаюсь, что с самого рождения он это скрывал так, как допускает Ева, — нахмурилась кошка. — Я уверена: он самый обыкновенный ребёнок.

— Ну и зачем такой резиновым демонам? — прищурился Ника. — Если бы его хотели просто убить — извини, Аня, — не заменяли бы копией.

— Очевидно, им нужен Священный камень Авелилона, который я отдала принцессе вчера, — объявила Салли. — Забрать его у меня раньше было нереально.

— И я всё ещё не понимаю, зачем ты облегчила демонам задачу.

— Я не могла им пользоваться, в отличие от тебя. Нам же нужно спасти Стаса!

— Откуда? Мы и примерно не знаем, где он! Даже не факт, что на этой планете!

«Если, конечно, не сидит дома», — мысленно добавила Аня.

Повисла пауза. Все переваривали последние слова. Главную пострадавшую тревожило более насущное.

— Ник, — заёрзала на стуле гостья, — а где у тебя здесь можно «припудрить носик»?

— Пойдём покажу.

После посещения уборной Аня заглянула в ванную. Открыла кран и подставила ладони под холодную воду. Зачерпнув, плеснула на пылающие щёки.

Да так и осталась стоять склонённой над раковиной. Она смотрела, как капельки влаги стекают по белой поверхности. «Не на этой планете». Найти Стаса совершенно невозможно, сколь бы искусно, наравне со старшими товарищами, она и Кристина не научились колдовать. Ситуация казалась безвыходной.

Заседать и рассуждать, безусловно, очень здорово. Настоящая шпионская планёрка из кино. И всё же…

Аня распрямилась, и тут с кухни послышался шум. На него она не обратила внимания: было не до того. В зеркале мелькнуло что-то синее, и в этот же миг гибкая холодная рука обвилась вокруг шеи.

Нужно отдать должное: принцесса Авелилона таки потянулась к карману кофты, где лежал Священный камень. Но не успела им воспользоваться. Небо и земля перед глазами менялись местами, голова кружилась от нехватки кислорода. Последнее, что отложилось в памяти, — звонкий удар подарка Салли об умывальник и фантасмагорическая лапа, сомкнувшая на нём ястребиные жёлтые когти.

* * *

Аня очнулась в тёмной и сырой комнатушке. Во рту было сухо, затылок болел, тело ломило неимоверно.

Сколько длился обморок? Что случилось?

Господи, где же она?!

Принцесса Авелилона с трудом приподнялась и попробовала осмотреться, медленно приноравливаясь к потёмкам. Помещение с неровным влажным полом. Впереди различаются очертания прутьев решётки.

Здесь царил холод и волнами накатывал страх.

Неужто подобное может происходить с ней на самом деле?!

Аня лихорадочно огляделась в поисках хоть каких-то знакомых предметов. Потом дрожащими пальцами провела по одежде и убедилась: это всё ещё джинсы и кофта, в которых она приехала к Нике. В кармане нашлись ключи и липкий, плохо закрученный блеск для губ, но не было и намёка на Священный камень, как, впрочем, и на сотовый телефон. Но последний она точно оставила на столе у их нового добровольного помощника.

Доигрались в супергероев. Вот и сказочке конец.

Принцессу Авелилона душила паника.

Осторожно, боясь стукнуться о низкий потолок, она встала на ноги и ощупью пошла к решётке — с той стороны мрак казался не столь кромешным.

— Аня? — позвали вдруг, и она подскочила, таки задев макушкой косой свод.

— Кто здесь? — испуганно озираясь и стараясь выхватить из темноты очертания фигуры, охнула пленница. Сердце колотилось просто бешено.

— Я, Кристина, — тоскливо пояснил голос. — Мы все тут, даже Салли. Возле стены.

— Это не смогло забрать у нас силы и потому одарило кандалами, — сообщил баритон, в котором Аня узнала бархатистую интонацию Ники.

Когда в сознании окончательно утвердилось, что она не одна в этом ужасном месте, нахлынула такая радость, будто Аня и вовсе забыла, где предположительно все сейчас находятся. Она бросилась на звук, едва не потеряв разношенные домашние тапочки, в которые была обута. Глаза уже почти полностью адаптировались к полутьме: силуэты прикованных за́ руки друзей и кошки, сидящей на цепи, вполне различались. На Евгении Витальевне и Кристине красовались боевые костюмы в горошек.

— Где мы? — придя в себя от накатившего счастья, поинтересовалась Аня.

— Сложно сказать, дорогая, — произнесла молодая учительница, — но есть некоторые неутешительные соображения.

— И какие же?

— Резиновая демоница утащила нас в своё логово, как сделала раньше со Стасом, — понурилась Салли. — Зачем — неясно. Как ты? Монстры не ранили? Я чуть с ума не сошла!

— Всё ок. Но они отобрали Священный камень, — удручённо призналась Аня, и воспрянувшая было кошка окончательно скисла.

— Зато понятно теперь, ради чего всё это затевалось, — обронила Евгения Витальевна и поморщилась: обездвиженное тело, даже защищённое магией, затекло и болело.

Как же долго Аня валялась в беспамятстве?!

— Тут всем уже всё понятно, кроме меня? — полюбопытствовал в свою очередь Ника. — Просветите недалёкого.

— Дорогой, демоны хотели получить камень, заставили кошку передать его Ане и похитили.

— А мы в качестве бесплатного приложения?

— Ничего не мешало им схватить только Аню или даже только камень, — простонала Кристина. — Кроме того, мальчика не просто забрали, а заменили клоном. К чему так топорно выдёргивать нас?

— А с чего ты взяла, дорогая, что и вместо нас не создали копии? — как бы между прочим спросила Евгения Витальевна, и Аня поёжилась. — Вопрос в том, зачем эти предосторожности?

— Может, монстры должны соблюдать политкорректность и не вызывать бучу своим появлением, — пошутил Ника, — иначе их засудят воспитывать человеческих детёнышей и собирать по ночам мусор.

— Не смешно, — всхлипнула Кристина.

— Как бы то ни было, нам очень повезло, что они — такие непубличные, — сердито отчеканила Евгения Витальевна, — особенно Ане. Если выберемся отсюда, некстати было бы объяснять потом всем, куда это мы пропали на неопределённое время.

— Если?! — выдохнула Крис.

— А вдруг они не оставили клонов вместо нас? — переполошилась Аня, воображая реакцию мамы на её исчезновение. Что, если она вернётся домой, например, через неделю? Страшно даже представить.

Злосчастная принцесса чувствовала колоссальную признательность к новым друзьям за то, что не обвиняют и не проклинают её хотя бы вслух. Даже Кристина, которая едва ли не плачет от ужаса. Что бы сейчас было с Аней, окажись она тут одна?

— Спокойствие, — призвал к благоразумию Ника и добавил: — Никто вообще не сказал, что мы спасёмся. Может, и проблемы не будет.

— Оптимистично.

— Как есть. Ты ведь получила этот камень несколько дней назад?

— Да.

— А нас выкрали только теперь, — значимо отметил из мглы голос Евгении Витальевны. — Будто ждали, пока соберёмся. Дорогой, ты точно не скрываешь своего боевого платья в горошек? Не нужно стесняться, мы всё поймём.

Пещерное помещение огласилось дружным хохотом, смеялась даже Кристина.

— Зачем чудищу вести такую сложную многолетнюю работу по сближению нас всех в одном городе, если оно может запросто зацапать кого угодно к себе? — резонно возразил Ника, когда веселье стихло. — Думаю, то, что мы очутились вместе…

— Случайность? — перебила учительница. — Хороша случайность!

— Мы поговорим об этом более подробно, если удастся выкарабкаться, — вмешалась кошка. — Нужно отыскать Священный камень.

— Нужно освободиться, понять, где мы, и любым способом отсюда сбежать! — оборвала Кристина. — А не пытаться похитить невесть у кого то, что ему так необходимо!

— Это «оно» спокойно поймает нас вновь, — парировала Салли.

— Ага, давайте его убьём! — с ядовитой иронией хмыкнула Анина одноклассница.

— Убьём или не убьём, но попытаться обязаны, — припечатал Ника. — Если мы так и будем стоять тут, пардоньте, висеть, то вряд ли нас выпустят на волю.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, Анька не связана — могла бы поискать способ сломать эти фиговины.

— Шпильки для волос у тебя нет? — сострила Аня. — Как я могу их сломать, если даже не вижу?

— Это как раз вполне поправимо, — откликнулась Евгения Витальевна.

Тут же вспышка света резанула глаза. Когда Аня смогла вновь поднять веки, над пальцами правой руки учительницы дрожали пять язычков пламени. Невероятно!

Выяснилось, что комната совсем небольшая, вместо одной из стен толстые прутья решётки, за которыми уходит вдаль коридор, неровный, будто наскоро выбитый в скалах. Ника, Кристина и Евгения Витальевна стояли, схваченные за запястья внушительными металлическими скобами. На шее Салли красовался увесистый ошейник, явно причиняющий кошке неудобство. Цепь от него, довольно короткая, была также закреплена в камне.

— Ну вы даёте, Евгения Витальевна! — первой опомнилась Кристина, заворожённо глядя на огоньки. — А что, если вы нас этим вытащите?

— Позволь спросить как, дорогая? — поморщилась англичанка. — Можно, конечно, раскалить наручники до жидкого состояния, но это причинит… хм, некоторый дискомфорт.

— Оставим такой вариант на самый крайний случай, — прыснул Ника. — А если заморозить?

— Смотрю, конечности тебе так опостылели, что ты готов избавляться от них самыми изуверскими методами, — огрызнулась преподавательница. — Наши чары мало способны помочь.

— Ань, попробуй сбить кандалы вон тем булыжником, — подала голос Салли.

— Булыжником?!

— Хорошо, звони в МЧС, пусть нас спасут.

— Ладно-ладно, я попытаюсь, — проворчала Аня, отдирая от земли кособокий камень, на который кивнула кошка. — Но конечностям всё равно будет грозить опасность. И кто из вас изумрудный доброволец?

После паузы таковым согласился стать Ника. Хотя, по правде говоря, его было наиболее жаль.

Вообще, Ане было сложно даже вообразить себе этот процесс, не то что привести его в исполнение. Она до жути боялась сильно бить по наручникам, но вся собравшаяся аудитория подбадривала — даже предполагаемая жертва.

Наверное, железо проржавело, так как спустя длительное время, ценой немалой крови — и Аниной, и Никиной — победить проклятый металл удалось. Вторую руку Климовский освобождал уже сам.

Пока мерные удары отдавались в мозгу монотонным эхом, принцесса Авелилона думала о маме, и в жилах стыла кровь. Она представила, как звонит и звонит оставшийся на столе около недопитых чашек телефон, пока аккумулятор не сядет. Как ужас и паника окатывают Анжелу. Солнце садится и встаёт, раз за разом, а о дочери нет никаких вестей. Наверное, она узнает через службу такси, куда Аня поехала. Может, даже какая-нибудь наблюдательная Клавдия Кузьминична из завсегдатаев подподъездных скамеек вспомнит и расскажет, к кому направились две незнакомые школьницы. Потом появится милиция и даже вскроет квартиру. Найдёт там обувь, телефон и сумочку Ани. Клавдия Кузьминична будет клясться всеми богами, что девочки и хозяин жилплощади не выходили наружу.

Бум-бум-бум.

Минула вечность — и Евгения Витальевна с Кристиной тоже оказались на воле. Они на минуту развоплотились, исцеляясь от ссадин, и Крис утёрла выступившие слёзы. Салли пришлось терпеть ошейник: снять его не представлялось возможным, удалось только заморозить и рассоединить массивные звенья.

Смена деятельности выгнала мысли из Аниной головы.

После недолгой моральной подготовки Кристина превратила в лёд толстые прутья решётки, и Ника выбил их ногой. Когда мрачный коридор, зовущий и отталкивающий, уже ничто не перегораживало, беглецы застыли в нерешительности.

— Дорогие, что бы там ни было, нужно держаться вместе, — почему-то шёпотом, невзирая на весь шум и грохот, который они создавали ранее, сказала Евгения Витальевна.

— Пойдёмте? — неуверенно спросила Кристина.

— Да, пошли, — кивнул Ника и твёрдо ступил в проём.

Аня с Салли семенили в конце процессии, как самые слабые, и, если откровенно, принцессу Авелилона совершенно не огорчало это. Каждый шаг отчётливо отдавался в напряжённом до предела мозгу почти физической болью. Она вглядывалась в редеющую темноту и готовилась в любой миг встретиться с клыкастой пастью резиновой демоницы.

В целях конспирации Евгения Витальевна погасила огонь, различались только контуры силуэтов новых друзей. Передвигались медленно.

Аня тру́сила до полусмерти, и вместе с тем ей отчаянно требовалось, чтобы хоть что-то наконец произошло. Потому что череп уже грозился взорваться. Долго так не выдержать.

Кто и зачем схватил их, чего добивался, запирая в подвалах? Из которых к тому же так просто оказалось выбраться. А если бы они не сбежали? Так и сидели бы, пока не погибли от голода? Нет, от жажды: пить хотелось просто неимоверно. Аня посасывала маленькую ледышку замороженного Кристиной воздуха и мечтала о целом озере.

Соизволила бы демоница их кормить? Или ждала б, когда пленные сойдут с ума и одичают в своём заточении?

Зачем? И где Стас?

Жив ли вообще её брат? Этот страшный, но такой закономерный вопрос возник лишь теперь. Ведь прошло так много времени.

Сколько раз за последние два дня думала она, что тихий домашний клон — просто душка? Сейчас, когда Аня сполна осознала, где со вторника был её брат, мысли эти казались дикими и уродливыми. Один. Совсем один в какой-нибудь сырой темнице. Что может быть в голове? Тебя похитили? Или это ты так умер? Стасу ведь не объясняли ситуацию. Одинокий несчастный мальчик, всеми покинутый. И никто не спасает, не приходит на помощь. Что с ним делают тут монстры?

— Скорее, — поторопила Аня срывающимся шёпотом, — мы должны найти Стасю! Это ужасно!

Идущий впереди Ника споткнулся о ступени, резко поднимающиеся вверх. Он чертыхнулся вполголоса, предупредил остальных. И вот компания взошла на оканчивающуюся массивными дверями площадку. За ними — широкий ярко освещённый факелами коридор и убегающая вдаль красная ковровая дорожка. Смотрелось внушительно.

— Пошли? — нетвёрдо пробормотал Ника.

— Туда?

— А у нас есть выбор? — тихо уточнил их предводитель, и Аня заметила, как он нежно положил ладонь на плечо учительницы и легонько сжал его. — Будь готова обороняться. Аня, Салли, Кристина, держитесь между нами.

Глаза слезились, а напряжение звенело в затылке тревожным гулом. Только бы что-то делать! Сколько ушло драгоценных часов…

Судя по обилию дверей, пленники едва ли не в замке. Где находится столь масштабное сооружение? Если удастся выбраться наружу — что потом? Вдруг они безмерно далеко от родного города? Или вообще на другой планете. Почему нет? Стояло же королевство на Луне. А что, если вне этих стен все просто погибнут без воздуха?

После короткого совещания беглецы решили исследовать помещения: Стасик мог обнаружиться где угодно. Коридор казался бесконечным и был зловеще пуст.

Как ни странно, первая же створка легко поддалась. Открылся зал с отдающей стариной аккуратной мебелью: диванами, креслами и декоративными столиками, а также несметными книжными шкафами. Пылали свечи в увесистых канделябрах, а с золочёных полок поблёскивали корешками толстые фолианты. И ни единой живой души.

— Это библиотека? — загорелась Кристина. — Подумайте, сколько знаний скрыто в книгах того, кто наделён сверхъестественным и использует это!

— Как ты можешь сейчас думать о чтении?! — возмутилась Аня.

— Но не написано ли там что полезное для поиска выхода? — продолжила одноклассница.

— Давайте перетаскаем всё самое интересное в темницу и затаимся там, — предложил Ника.

— А они не заметят пропажи? — серьёзно спросила Кристина.

— Вообще-то, я пошутил, — поморщился он, уверенно закрывая комнату с книгами. — Как ни важны сведения, содержащиеся тут, у нас нет времени выискивать их.

Дальше двигались в тишине. За следующей дверью была спальня, вполне похожая на обиталище человека. Убедившись, что и тут никого нет, соратники украдкой проникли внутрь. Размеры и предназначение мебели, а также наличие за ещё одной перегородкой деревянной бадьи для принятия ванны и целой коллекции ночных горшков указывали: здесь обретается существо людское или максимально приближённое к таковому. А богатое убранство свидетельствовало: владелец не последний человек в том месте, где они оказались.

— Всё это мало смахивает на пристанище резиноворуких демониц, — задумчиво отметила Евгения Витальевна, — даже по габаритам. Обстановка обыкновенная, а они под два метра ростом. Да и не выглядели привыкшими читать.

— Или мыться, — скривившись, вспомнила Кристина.

Аня уже не боялась слоняться по коридору с красной дорожкой, а комнаты без хозяев и интригующего содержания наскучили. Но ведь что-то в любом случае произойдёт. Как же хотелось найти отсюда выход… Аня попыталась прогнать предательскую мысль: найти следовало Стаса, Священный камень Авелилона и ответы на вопросы.

Бежать — нечестно. И тщетно. Это всё равно не отцепится. По крайней мере, от неё.

А спасти братика — наипервейший долг. Пусть потом треплет нервы сколько вздумается.

Ника осторожно распахнул очередную дверь, и Аня, вынырнув из размышлений, с трудом сдержала возглас удивления и восторга. Впрочем, не она одна.

Там оказался широкий зал с высоким потолком. Окон не было, как и в остальных помещениях, зато при свете ярко пылающих факелов сияли несметные горы сверкающих слитков, монет без чеканки, драгоценных камней всевозможных цветов, жемчуга и ювелирных изделий. Аня потеряла дар речи, уставившись на всё это расширенными глазами со внезапным трепетом.

— Кем бы ни были резиновые демоницы, они не бедствуют, — резюмировал Климовский, пробуя на вес одну из монет. — Здесь, кажется, золотой запас страны, помноженный втрое.

— Недаром никто не знает, где он, — пошутила учительница.

— Откуда такое состояние? — осипшим от волнения голосом выдавила Кристина. — Может, чудовища грабят банки?

— Скорее, золотые копи.

— Странно, что всё это ничем не охраняется, — задумчиво заметила Евгения Витальевна.

— Вы хотели сказать «никем», — поправила её Аня.

— Я хотела сказать то, что сказала, дорогая. Пойдёмте отсюда.

— Да успокойся! Если бы тут была охрана, нас давно бы изловили, — отмахнулся Ника, надевая диадему с огромными бриллиантами, которую вертел в руках, на голову стоявшей рядом Ани. — Хотя действительно стоит двигаться дальше.

Принцесса Авелилона с невольной улыбкой поправила украшение, и они не без сожаления устремились к выходу, когда Салли предположила, что среди этих гор может быть спрятан Священный камень.

Это вызвало замешательство, потом все очень долго перебирали богатства резиновых демониц. А ведь главное ожидало беглецов в восьмой по счёту комнате, куда они наконец отправились, совершенно выбившись из сил в роскошной сокровищнице таинственных врагов.

Красивые, помпезные по убранству, апартаменты эти вмещали всего одну тумбу с литыми завитушками. На её зеркальной, отражающей пламя свечей, поверхности под защитой хрустального колпака красовался на бархатной подушечке Священный камень, внушительный и манящий.

Больше всех находке обрадовалась кошка Салли, но и Аня уже устала чувствовать себя самой беспомощной из всех.

Друзья остановились в нерешительности.

— Нам следует забрать его, — неуверенно пробормотала Евгения Витальевна. — Только, боюсь, это поднимет тревогу.

— Даже неизвестно, есть ли тут кто-то! — возмутилась Аня, делая пару шагов к постаменту. — Мы же не можем развернуться и уйти.

— Полагаешь, взять камень будет просто?

— Стоит рискнуть. В конце концов, мы выбрались из темницы, прогулялись по комнатам целого замка, свистнули корону, — она приподняла ободок, будто салютуя, — и нас всё ещё не заметили. Не факт, что тут вообще живут люди… и не люди тоже!

— Но кто-то же нас запер, — напомнила боязливая Кристина.

— Мы всё равно не должны оставлять здесь артефакт, — заговорила кошка. — Особенно учитывая, что наши враги его, судя по всему, и искали.

— Да, давайте разозлим их посильнее, — хмыкнул Ника. — Впрочем, вы правы. Это принадлежит Ане. И это нужно забрать. Но каким образом?

— Дорогая, давай, как с решёткой, — предложила Кристине Евгения Витальевна.

Та опасливо коснулась пальцем хрусталя, и он медленно замёрз, а потом учительница аккуратно расплавила боковину огоньком на ладони.

Аня смогла без помех вынуть камень. И тут же воспользовалась им. По телу пробежало знакомое щекочущее дуновение, возник заветный сарафан. Ушли утомление и жажда, перестали саднить сбитые костяшки. Она нетерпеливо стянула маску и уже собиралась спросить, что делать дальше, когда в дверной проём повалили резиновые демоны. Десятки.

Аню накрыла странная, почти необъяснимая решимость. Она успела метнуть с полдюжины энергетических шаров, прежде чем одно из чудищ сбило её с ног. Порыв Никиного ветра отогнал этого монстра — тот ударился о стену и взорвался чёрным густым туманом. Почти тут же лодыжки попытавшейся встать принцессы скрутила эластичная рука другой гадины. Над головой просвистела, едва не задев Аню, глыба льда, и с треском обрушилась на двоих монстров, раздавив их в кисельный дым.

Из-за грохота, коим оборвалась до того редко нарушаемая тишина, почти пропало восприятие звука. Всё заполнил шум схватки.

Тут и там полыхали живые факелы — демоницы горели, развеиваясь в прах. Одна, уже пылающая, схватила Аню за плечи — и сарафан занялся сзади. Принцесса заверещала — огня она боялась с детства. Но ветер снова пришёл на помощь. Вскочив на ноги, ещё дымящаяся воительница огрела догорающего монстра сиреневым сгустком с такой силой, что тварь смяла на лету двоих собратьев прежде, чем сгинуть клубящейся мглой.

Аня старалась метко бросать энергетические шары, что сейчас удавалось куда успешнее, чем накануне на огороде.

В какой-то момент она осознала, что без следа пропал страх — может быть, потому, что почти не ощущалась боль, даже ожоги едва заметно саднило. Это превращало битву в некое подобие игры.

Никого серьёзно не ранили, только у Ники под конец закровоточил висок, но он и сам не замечал этого. Ничего фатального не произошло. А все увечья Аня «снимет» с себя вместе с волшебной одеждой.

Это придавало уверенности.

В пылу битвы компания выбралась в коридор с красной дорожкой, откуда была оттеснена в огромный зал, ещё более величественный, чем сокровищница. На его просторах выделялся киношный трон из золота, инкрустированный драгоценностями.

Среди всего этого великолепия открылось второе дыхание. Аня чувствовала, как камень на шее стал сначала тёплым, потом горячим. Его жар внезапно перестал жечь кожу, а будто бы равномерно растекался по телу. После того как одна из синих гадин в очередной раз шлёпнула принцессу Авелилона о стенку так, что обычный человек давно бы отправился к праотцам, она вскочила, ощущая в себе небывалую мощь.

Оказавшись на ногах, Аня направила в толпу противников потоки силы, и они волнами ударили монстров. Словно кто-то другой управлял ею или сработал условный рефлекс.

Нечто безграничное переполняло Аню и рвалось наружу. Источник на груди почти раскалился, но не обжигал, а питал. И вдруг артефакт полыхнул слепящим светом, и всех демонов разом разорвала чернота.

Аня устало упала на колени, и Ника бросился на помощь. Дышалось с трудом.

Кончено? Неужто кончено?!

Все были потрясены и счастливы.

И тут раздались одинокие аплодисменты.

От них пробрала дрожь, будто оркестр заиграл похоронный марш. Из дальней части помещения шла, театрально медленно хлопая в ладоши, немолодая женщина с южноазиатскими чертами. У неё было вытянутое округлое лицо, чуть раскосые глаза и копна густых бордовых волос, спутанных и очень грязных. Открытые руки и ноги босой незнакомки укрывали синяки и ссадины, её одежда — коротенькие шорты и хлопковая майка — заскорузла от грязи. Невзирая на внешний вид, от женщины веяло самоуверенностью и властью. Беглецы застыли, не зная, как себя вести.

— Мои овации! — Звучный голос пронзил пространство, и его обладательница неловко опустилась на трон, смахнув осколки разбитого в пылу баталии зеркального потолка. — Вы довершили начатое мною и полностью пробудили камень. Благодарю. А теперь, крошка, давай ты без лишних препирательств вернёшь его мне, — обратилась она непосредственно к Ане.

Повисла тишина. Вязкая и тяжёлая, а не та триумфальная, что была так грубо нарушена минуту назад. Ника помог встать, и они, прижавшись друг к другу, смотрели в лицо неизвестной, на чьих устах играла насмешливая улыбка — страшная, как оскал гиены.

— Кто вы? — спросила Аня наконец.

Этого не должно происходить. После такого успеха. Не может же быть, что эта дамочка всё просто подстроила, а они послушно выполнили план по пунктам! Нет-нет. Аня ощущала неслыханную силу. Аня совершила подвиг. Она всех их спасла. Иначе быть не может.

— К чему пустые разговоры, принцесса Авелилона? — Садистская ухмылка стала шире. — Я тот, кто живёт, дабы покарать твоё королевство. И я сделал это. Но в последний момент твоя мать отравила сладкий вкус мести горечью шестнадцатилетнего заключения. И даже в нём я не мог наслаждаться триумфом, упиваться своим возмездием. Потому что уцелела ты и потому что Священный камень ускользнул от меня. Без малого два века назад я был заточён в недрах этой проклятой планеты, пленён владычицей Луны и силой, ей не принадлежащей. Силой, украденной у своей создательницы ради борьбы и свободы, но изменившей долгу. Я был лишён воли наследницей вероломных предателей, потерял всё на сотни нескончаемых лет. Чах в полузабытьи, лелея только одну мысль — о мести. А потом вырвался. Нашёл это тело. И злость моя не имела границ. Но они опять победили меня, принцесса! Твоя мать даже на руинах своей жизни втоптала в грязь моё торжество. Сковала чёрные крылья на шестнадцать долгих лет. Но теперь я свободен! И я отыскал тебя. Для меня ты разбудила камень. Отдай его, принцесса! И несмотря на мой гнев, тебя и твоих друзей будет ждать лёгкая смерть.

— Уж привыкай проигрывать, тварь! — свирепо крикнула Евгения Витальевна и запустила в женщину исполинскую пылающую стрелу.

Та оскалилась зловеще и высокомерно, жестом отведя огонь в сторону, и за её спиной градом булыжников обрушилась колонна. Противница легко наклонила голову, с любопытством глядя на бунтарку.

— Я ошибся, принцесса не последняя, — изрекла она. — Предавать и бежать — в крови жителей Авелилона. Не ради свободы они отреклись от создательницы, а из боязни за собственные шкуры! Я понял это века назад, я презираю ваш гнилой род! Не удивительно, что обитатели бастиона трусов улепётывают оттуда, как крысы с тонущего корабля при первых признаках опасности. Много ли таких гадов по Вселенной мне теперь предстоит поймать и посадить в клетку забвения?

С этими словами она кивнула на Евгению Витальевну, и ту впечатало в стену мощнейшей волной. Аня пошатнулась. Нет-нет, не может быть… Но благодаря костюму англичанка вскинулась, едва коснувшись пола. Жива!

— Не смей! — заорала Аня, направляя во врага энергетический поток, каким раньше победила ораву резиновых демонов. Сидящее на троне существо в облике женщины с еле заметным трудом приподнялось. В магическом урагане, смешиваемом с порывами из пальцев Ники, ледяными глыбами, которыми Кристина наловчилась убивать чудищ в недавнем бою, и слабыми огненными шарами вставшей на ноги учительницы, хозяйка резиновых демониц шла навстречу Ане, лишь немного щурясь, словно от бьющего в лицо бриза.

Она была совсем близко к продолжающей бороться принцессе. Потянулась и схватила пылающий у той на груди камень. Заветный защищающий сарафан исчез, а ястребиные когти оставили две глубокие отметины на коже.

Завладев артефактом, женщина вернулась на трон. В её глазах плескался триумф.

— Сам я не оживил бы его, проспавший так долго. Но теперь он и его мощь — навеки мои! Скажи, принцесса, ты чувствуешь, что потеряла всё, даже не успев получить?

— Что тебе надо от нас? — жалобно выдохнула Аня, оседая в объятиях Ники. Царапины на коже горели, в висках стоял гул. И никаких сил больше не было. — Где мой брат? Отпусти нас, камень же у тебя, — жалко попросила она.

— Отпустить?! — Женщина взвизгнула так, что, казалось, лопнули барабанные перепонки, и разразилась безудержным хохотом. — Почти два века в темноте и пустоте за попытку воззвать к совести, несколько часов пьянящей воли и новые шестнадцать лет в сырой пещере — всё это дело рук твоих предков и твоей матери, принцесса! И ты думаешь, что я вышвырну тебя скрываться от Хранительницы Зла беззаботно и свободно?! Нет, принцесса, ты и эти крысы уже никогда не увидите солнца, как я не видел света все эти долгие годы!

— Но ведь мы не виноваты, — взмолилась Кристина. — И даже не понимаем, в чём вы нас обвиняете!

— Не понимаете? Не виноваты?! А виноват ли Дух Справедливости, стремившийся вдохновить жалких дрожащих тварей, повинен ли он в том, что был создан, только дабы из-за этих ничтожеств вечно томиться в мучительном заточении?! Нет, жители Луны! Авелилон пал шестнадцать лет назад, но моё возмездие не окончено. Я уничтожу каждую бежавшую крысу. И неважно, ускользнула она в день его краха волею королевы или три с половиной десятка столетий назад из-за страха и природной жажды предательства! Вы умрёте все. И вы трое, и ваш помощник, и кошка-хранительница. Навсегда покинете этот мир и вернётесь кто в камень, а кто в преисподнюю!

— Ты наивно полагаешь, что Аня уже разбудила артефакт, — подала голос молчавшая до тех пор Салли, выпрыгивая на груду пыльных обломков и высоко вскидывая голову, которую тянул книзу тяжёлый ржавый ошейник. — Убей девочку — и тебе уже никогда не видать его полной силы!

— Что тебе ведомо о силе камня, хранительница? — насмешливо уронила противница, но озабоченность промелькнула на её лице.

— Вот именно! Я — хранительница. И ты сама должна понимать, что, проснувшийся, он не оставил бы от тебя и дымки тумана!

— Раньше — быть может, — зловеще улыбнулось непонятное существо. — Но та, что сотворила меня когда-то, была шокирована уродством душ авелилонцев не меньше вашего покорного слуги. Она вдохнула в меня грандиозную мощь, уснувшую вместе со мной в недрах, пока сама судьба не исторгла нас навстречу мести.

— О ком ты говоришь?

— Пусть это не волнует тебя, кошка-хранительница. Дара хватило, чтобы стереть Авелилон в пыль. И растраченные тогда силы я восполнил за шестнадцать лет. Знай, что ныне я смогу противостоять всей мощи камня.

— Возможно. Но тебе ещё не пришлось проверить этого, — заявила Салли. — Потому что продемонстрированное — всего лишь тень его способностей.

Враг подался вперёд и, казалось, был готов испепелить животное. Но кошка смело выдержала огонь этих свирепых глаз.

— Девчонке всё равно не победить меня, — выплюнул он, швыряя камень. — Однако пусть попытается!

Знакомый ветерок вернул боевой костюм, но Аня не шевелилась. Прижавшись к Нике и закусив губу, она впилась взглядом в Салли.

— Давай, принцесса! — подзадорила, скаля зубы, женщина.

— Если я нападу, мы только поможем осуществить её план! — исступлённо крикнула Аня, обращаясь к кошке.

Это всё было игрой! Неужели она не понимает? Их просто использовали. От начала и до конца. Как послушных марионеток.

— Камень века берёг целый народ, — бросила Салли. — Другого шанса нет. Давай!

— Да, давай, крошка. Ты всё равно умрёшь. Так борись.

— Попробуй, Ань, — внезапно шепнул в ухо Ника, сжимая её плечи. — Чем чёрт не шутит?

— Да вперёд же, что ты стоишь?! — безысходно и яростно заорала Евгения Витальевна.

Они просто не понимают! Аню захлестнула злоба. И она ударила так, как только была способна. Чем вызвала лишь хохот.

Что и требовалось доказать. Это бессмысленно и заранее обречено.

Но Аня Суханова не хотела умирать. Теперь, когда есть всё произошедшее, когда волнующая тайна наполнила повседневность, когда она получила то, о чём мечтала годами… Сейчас, когда от неё зависело столь многое, Аня Суханова совсем не хотела умирать.

Это распаляло, укрепляло что-то в глубине. Как и вера новых друзей. Отчаянная и… напрасная? Теряя силы вместе с бьющей по врагу энергией, Аня всем своим естеством желала победить, и когда сумасшедшая отступила под натиском, а магия стала ярче, внутри растеклась сжавшаяся до того в жалкий комок надежда.

Всё неправда! Она может, она должна одолеть чудовище. Ради Евгении Витальевны, Кристины и Ники, самоотверженно пришедших на помощь, ради Салли, ради своих родителей, Стасика и ради жизни. Ради всего того, что ещё предстоит понять.

Вокруг врага соткался переливчатый радужный свет, будто хлынувший из пор кожи. Лицо исказилось, и он завопил какие-то заклинания уже не на русском, а на другом, неизвестном языке.

Аню разрывало изнутри. Стены помещения дрогнули и покачнулись. Это конец. Противница создала неведомую защиту. Сейчас сияние, поднимающееся вверх, уничтожит всё, а ей достанется оживший камень и полный триумф.

Но Дух Справедливости больше не был самоуверенным. Он продолжал выкрикивать что-то, уже испуганно. Пытался то закрыться от энергетического луча, то поймать тающее многоцветье. А потом и сам начал таять.

Раскатился ужасающий грохот, и всё обрушилось песком, грудами песка, но он не похоронил под собой, а просто упал огромными насыпями под ноги. Аню, опустошённую, безвольно обмякшую в руках Николая Климовского, обдало лёгким свежим ветерком. Когда она подняла веки, все, включая бесчувственное тело Стасика, лежали на огромном бархане среди зелёного поля. Впереди и позади виднелись дома, сбоку по трассе проносились машины.

— Всё это просто невероятно! — разминая освобождённую от ошейника шею, ликовала Салли, потягиваясь и возбуждённо сверкая глазами. Она лучилась гордостью. — Девочка моя, ты в порядке?

— Где мы? — слабо спросила Аня, с трудом вставая. Тут она заметила брата и метнулась к нему с бешено бьющимся сердцем — откуда только силы взялись?

Исследования показали, что мальчик крепко спит.

— Она умерла? — осторожно прошептала Кристина, не веря подобному счастью.

— Полагаю, что да, — кивнул Ника. — Ты умница, малыш, — подбодрил он Аню.

— О, когда она начала тараторить заклинания на непонятном языке, я решила, что нам крышка, — призналась героиня операции. Её пробрала дрожь, но всё произошедшее уже казалось ночным кошмаром. Неужели она, Аня Суханова, смогла его по-настоящему одолеть?..

— Вроде это была латынь, — прервала нахлынувшие мысли Кристина. И она быстро приходила в себя. — Я тоже очень испугалась.

— Откуда ты знаешь латынь?! — ахнула Аня.

— Я не знаю, — смутилась одноклассница. — Так, немножко… У меня ведь отец врач.

— Какие заклинания, какая латынь? — опешила кошка.

— На финише, дорогая, когда из неё стала сочиться радуга, — пояснила Евгения Витальевна.

— О, это была не латынь, — хмыкнула Салли, — и вовсе никакие не заклинания. Отменная площадная брань. Она говорила на языке Авелилона.

— Пока она говорила ещё на русском, — подал голос Ника, — я не понял и половины из того, что несла эта бесноватая.

— Она называла себя Духом Справедливости, — заметила кошка.

— Да хоть королевой Викторией! — разозлилась учительница. — Она совершенно безумная!

— Только что-то было в её словах, — возразил Ника Климовский, тоже поднимаясь. — И когда мы выберемся отсюда, нам нужно как угодно с этим разобраться. А пока давайте уходить. Мальчик — твой брат?

— Да. — Аня с опаской покосилась на Стасю.

— Но как отнести его домой, не вызывая подозрений? — снова впала в панику Кристина. — Где мы вообще?!

— Как можно не вызывать подозрений, сидя посреди огромной кучи песка на просматриваемом со всех сторон поле? — простонала Аня, отчаянно озираясь. — Надеюсь, мы хотя бы в нашей стране. И у меня ни копейки денег в карманах, кстати.

— Пойдёмте скорее.

Стоило всем оказаться за пределами песчаного кургана, тот растаял без следа, будто и не было. Только сочная зелёная трава, ещё мокрая от недавнего ливня, да ветер остались на его месте. Путники заворожённо притихли, пытаясь побороть усталость и удивление.

И тут у Ани закружилась голова, всё на секунду померкло. Она вскрикнула, оказавшись в небольшой комнатке совсем одна. Шарахнулась назад, ударившись о кафель, и лишь потом сообразила, что это — ванная в квартире Ники. Аня выскочила в коридор и кинулась на кухню.

Ошалевший хозяин, Кристина и Евгения Витальевна вместе со вздыбившей шерсть Салли онемело воззрились на неё.

— Где… Стас? — наконец вымолвила Аня, запуская пальцы в волосы.

— В лучшем случае — дома, — пробормотал Ника. — Крепыш исчез с моих рук.

— В лучшем?! Да мы же понятия не имеем, что он видел! И кто был рядом с ним и этим клоном, когда он перенёсся назад! Или все мои родные разом, или один братец теперь точно окажутся в психушке!

Кристина смертельно побледнела.

— Который час? — деловито спросила Евгения Витальевна, затем сама разблокировала Анин телефон, лежащий на столе. — Начало восьмого, — озвучила она.

— А если Стас не дома? — заохала принцесса Авелилона. — Или если он несёт чушь о монстрах и темницах? Или кто-то присутствовал, когда он возник из ниоткуда, если он вообще возник?

Все переглянулись.

— Я отвезу тебя в центр, — решила Евгения Витальевна. — Поедем все, разведаешь обстановку, а потом где-нибудь поговорим. Пошли.

— А где Священный камень?! — вдруг ахнула Салли, в ужасе глядя на Анину грудь.

Небольшой переполох быстро кончился — Ника нашёл артефакт в ванной на полу, наверное, упал, пока владелица с перепугу врезалась в стены. Аня с облегчением сжала своё имущество, запоздало понимая, что, останься камень на руинах пристанища Духа Справедливости, пропал бы и сарафан.

— Поехали, — повторила учительница английского, когда все пришли в себя.

— Дайте минутку, — взмолилась принцесса Авелилона. — Надо хотя бы умыться, — с этими словами она развоплотилась. На пол посыпался песок, которым обернулась диадема из сокровищницы.

— Нужно заклеить рану. — Ника указал на разорванную кофту: когти Духа Справедливости оставили в районе декольте глубокие царапины, когда Аня уже была без костюма. Да и костяшки пальцев изодраны о камень. Сам Ника тоже выглядел неважно: локти сбиты, как, наверное, и колени, на виске кровоподтёк. Так что принесённой аптечкой они воспользовались оба.

И стали спешно собираться. В машине учительницы какое-то время молчали. Аня вытряхивала из волос песчинки.

— Мы действительно убили это существо, правда? — наконец спросила Кристина. Они с Аней и Салли расположились на заднем сиденье.

— Она сболтнула, что силу получила от создательницы, — напомнила Евгения Витальевна.

— Два века назад, — возразила Кристина. — Той может уже и не быть на свете.

— Она говорила о ней, как о живой, когда проклинала и костерила перебежчицей и лгуньей, — откликнулась Салли. — Она кричала это потом, на языке Авелилона. В любом случае создательница отвернулась от неё.

— Но всё ещё имеется.

— И те твари, с которыми я сталкивался раньше, — продолжил мысль Ника, — откуда-то ведь они должны были взяться. Многоцветный туман, отделившийся от неё, переливался так же, как свет, в каком сдыхали мои демоны. Плюс один точно удрал.

Повисла напряжённая пауза. Кристина зажала руками рот и сверкала испуганными глазищами.

— А если оно, это что-то, опять похитило моего брата?! — вскричала Аня.

— Жаль, я не успел хорошенько рассмотреть этого вожделенного всеми мальчика, — хмыкнул Ника. — Просто Святой Грааль! Всем-то он нужен.

— Я думаю, Стас дома, — произнесла Салли.

Натянутая тишина царила до самого поворота на улицу, где кошка и её хозяйка покинули машину и отправились к своему жилищу.

С бешено бьющимся сердцем открывала Аня входную дверь. Мама мыла посуду с явно рассерженным видом, наверху что-то гудело. Принцесса Авелилона разулась и, поздоровавшись, с трепетом пошла по лестнице.

Заплаканный Стас пылесосил кровать в своей комнате. Весь пол был усеян мелким крошевом.

— Что случилось? — подняла брови Аня.

— Мама орёт, что я идиот, натягавший песка! — буркнул Стасик, выдёргивая вилку из розетки. — Это не я!

— М-м-м… может быть, Паша? — закинула она пробный камень, с замиранием дожидаясь ответа.

— Ты что, дура? — обозлился брат. — Паша ночевал позавчера, а ещё утром этой фигни тут не было! Я уснул… Не носил я его, мне что, делать больше не фиг, что ли?!

— А чем ты занимался вчера?

— Аня, вали к чёрту! — выругался брат, вытряхивая покрывало.

Она выразительно посмотрела на кошку, и обе пошли вниз.

— Ты куда? — строго спросила мама.

— В магазин сбегаю, за чипсами. Забыла купить.

— Это он, твой брат, — заметила Салли, когда они оказались на террасе, — а клон превратился в песок. И Стас помнит то, что было с двойником, будто это всё происходило с ним самим.

— Очень мило, — скривилась Аня, — но ничего не проясняет.

Они поспешили к машине, дожидавшейся на углу, и стали рассказывать наперебой.

— Однако, как заботливо. Нас и твоего брата избавили от кучи проблем, — задумчиво пробормотал Ника. — Только вот кто это так постарался, если Дух Справедливости убита?

— Заедем в ресторанчик, — объявила Евгения Витальевна. — Здесь недалеко есть недорогой японский с небольшими отдельными залами.

* * *

— Это всё не имеет смысла! — устало бросила учительница английского языка, откидываясь на спинку кресла.

Вот уже третий час они сидели в отгороженной ширмами части ресторана, пытаясь осознать случившееся. Мама набирала Аню четыре раза и потихоньку превращалась в фурию.

— Эта бесноватая считала, что все мы, кроме, как я поняла, Ники, прилетели с Луны, — досадливо продолжала прерванный новым звонком Анжелы Сухановой разговор Евгения Витальевна. — Это невозможно.

— Но она поминала разные периоды и наших предков. А эти платья…

— Дорогая, даже если весь город переоденется в одинаковые сарафаны, я не поверю в то, что мы или наша родня с Луны!

— Как Аня, — вставила кошка, и учительница прикусила язык.

— Послушайте, произошедшее не поддаётся пониманию, — повысил голос Ника. — Только оно всё равно было, если это не коллективное помешательство. И довольно складно выходит: мстящий Дух, лунное королевство, бежавшие из него в разное время люди. Если твои и Кристинины предки не́когда обитали в Авелилоне, ясно становится, откуда у вас костюмы.

— Но насколько дальние предки?

— Эта женщина толковала о трёх с половиной тысячелетиях, — отметила кошка.

— Но она утверждала, что впервые напала меньше двух веков назад. Почему тогда наши пращуры бежали так давно?

— Откуда нам знать, кто и когда ещё мог покушаться на это королевство?

— И где же они были с тех пор?

— Как говорится, «плодились и размножались» по бескрайней матушке-Земле, видимо, — хмыкнул Ника. — Друзья, имея тот минимум информации, который есть сейчас, нам не остаётся ничего, кроме как поверить в такую версию.

— Тогда следует подумать над тем, где взять больше информации, — отчеканила кошка Салли. — Ведь Дух называла ещё кого-то, её сотворившего. И есть масса прочих непонятных и опасных вещей. В первую очередь — что вас всех что-то объединяет.

— Не приведи Господь нам узнать что-либо подобными методами! — мрачно оборвала Кристина.

Аня старалась не вступать в полемику. Она безмерно устала. Но всё равно, сидя тут, была счастлива. Потому что Стасик снова дома, а мама не успела спохватиться из-за её пропажи. Потому что они победили. Потому что теперь есть «они» и у «них» есть своя тайна. Самая настоящая, которую, она чувствовала, ещё предстоит разгадать. И она очень хотела бы сделать это. Только сначала нужно немножечко поспать…

Евгения Витальевна повезла Кристину на левый берег, а Ника проводил Аню поздно ночью, когда Анжела перестала слушать отговорки по телефону и перешла к угрозам.

Принцесса Авелилона была безумно рада увидеть и маму, пускай гневную, и папу, и Соньку, и прежнего вредного, противного грубияна-Стасика. Она опустилась на кровать в своей комнате. Казалось, утреннее пробуждение здесь, под шум без следа прошедшего ливня, было когда-то в прошлой жизни. Сейчас Аня лежала утомлённая и безгранично довольная, улыбаясь, словно Чеширский Кот из «Алисы в Стране чудес». Ей было хорошо, спокойно. Окружающее казалось родным и любимым. А всё новое предвещало грандиозное и увлекательное будущее. На стуле сладко дремала кошка Салли, на столике у изголовья поблёскивал гранями Священный камень Авелилона, а сверху весь вечер доносились проклятия Стаса по поводу засыпанной песком постели, которую он никак не мог вытрусить до конца.

Примечания

13

Жилмассив Тополь — микрорайон Днепропетровска.

14

Теория шести рукопожатий — теория, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более, чем пятью уровнями общих знакомых и, соответственно, шестью уровнями связей.