Одиночка

Алайна Салах, 2023

Мы встречались, когда мне было девятнадцать. «Неудачник. Что ты в нем нашла? Псих неуравновешенный. С ним никакого будущего. Взгляни на себя – где ты, а где он» – так говорили все без исключения. И в один прекрасный день он просто уехал, оставив меня один на один с моей любовью. Вернулся спустя семь лет, когда я им переболела и завела полноценные отношения. Теперь кроме общей компании, нас с ним больше ничего не связывает. В книге присутствует нецензурная брань!

5

— Все в порядке? — Дима кладет ладони мне на талию и трется о висок носом.

Его дыхание пахнет виски, отчего я ощущаю фантомный зуд в нервах — отголосок непростого детства. Отец, до того как мама от него ушла, злоупотреблял алкоголем. Фобии спиртного у меня нет, но его запах, исходящий от близких людей, зачастую вызывает неприятие. Одного Адиля это не касалось.

— Да, все хорошо, — подтверждаю, прикрыв глаза. — Домой скоро поедем?

— Давай через полчаса? В баню только с пацанами схожу.

— Сходи. Я тогда пойду немного по окрестностям прогуляюсь.

Дима моментально хмурится.

— Плохая идея, зай. Скоро темнеть начнет. Иди на качелях лучше покатайся.

— Я не болонка, чтобы в переноске сидеть, — цежу я, машинально отстраняясь. — Тебе я ничего не запрещаю, и ты тоже не смей.

— Я не запрещаю, а волнуюсь. Мало ли какой урод или маньяк навстречу попадутся.

— Какой маньяк? Это элитный поселок. Здесь маленькие дети на великах одни катаются, а мне прогуляться нельзя?

— Зай. — Дима устало морщит лицо. — Ну чего ты реагируешь? Я тебе ничего запрещаю.

Ответ я проглатываю, чтобы не превращать разговор в прилюдный обмен упреками. Но, если Дима прав, и я действительно цепляюсь к словам, на то есть причина. Его патологическое чувство собственности. Диме не нравятся мои ночные смены, не нравятся частые встречи с подругами, его бесит любое случайное внимание противоположного пола. Даже когда он пытается это скрыть, его недовольство все равно проступает в мелочах и вызывает у меня сильнейшую аллергическую реакцию.

— Ладно. — Я высвобождаюсь из Диминых рук и быстро целую его в подбородок в подтверждение примирения. — Иди к парням. Телефон у меня с собой. Если выйдешь пораньше, набери меня.

Дима выглядит так, будто хочет возразить, но потом лишь кивает. Предупредив об отлучке Аню и Ядвигу, засевших в беседке с очередной бутылкой вина, я выскальзываю за ворота.

Вот и отлично, что никто не вызвался пройтись со мной. С недавнего времени я полюбила уединение. Суета на работе и переезд к Диме фактически лишили меня возможности побыть в одиночестве, так что сейчас я искренне наслаждаюсь неторопливой прогулкой под сенью деревьев, сквозь которые проглядывают крыши модных особняков.

Сколько Роберт платит за аренду дома в таком месте? Несколько лет назад отчим построил коттедж в аналогичном поселке, и один только участок в восемь соток земли обошелся ему в поистине космическую сумму.

Жадно впитываю насыщенный кислородом воздух и пытаюсь блокировать любую мысль об Адиле. Сдаюсь минут через десять. У меня нет причин испытывать за это вину. Он был моей первой любовью, первым мужчиной… Он, в конце концов, разбил мне сердце. Было бы странно столкнуться спустя семь лет в доме наших общих друзей и не дать себе возможности это обдумать. Так что мне о нем известно? Адиль никуда не собирается уезжать — это первое. Он ничуть не изменился — это второе. Как знать, может быть, будущее принесет не только плохие новости.

Я воспроизвожу кадры нашего столкновения возле туалета и невольно тру щеку, словно это поможет уничтожить следы его взгляда. Никаких чувств к нему во мне, разумеется, нет. Взбудораженность и ярость — это последствия захороненного прошлого, которое всколыхнула наша встреча. И то, что я сейчас думаю об Адиле, — лишь слабая реакция на вирус, на который у меня давно выработались антитела. Пройдет пара дней, и я вернусь в норму. Второй раз точно не заболею.

Дойдя до местного магазина и купив там жевательную резинку, я поворачиваю обратно. Надеюсь, к моменту моего возвращения Дима успеет насидеться в бане. Чем раньше мы уедем, тем меньше времени мне потребуется, чтобы окончательно прийти в себя. Тем более завтра я работаю в первую смену.

Едва подхожу к нужным воротам и берусь за резную калитку, стыну от звука агрессивных голосов. Меня охватывает ледяной озноб. Отлично знаю, как звучит потасовка, имеющая все шансы закончится дракой: я ведь почти год встречалась с Адилем. Она звучит именно так.

Металлическая дверь с грохотом захлопывается за мной, пятки в кроссовках глухо молотят по брусчатке. Забежав во двор, останавливаюсь как вкопанная. Сердце стучит так сильно, что внутренности скручивает тошнотой. Агрессивные голоса — это Адиль и Дима, стоящие друг напротив друга. Их позы даже не воинственные — это, скорее, позы неминуемой расправы. Я знаю это по напряженным плечам Адиля, его презрительно кривящимся губам и вскинутому подбородку. Ни разу не видела, как дерется Дима, но по багровому лицу становится ясно, что он тоже готов.

— Че ты, блядь, скалишься, тварь? Весело тебе?

Это Дима. Его голос неузнаваемый, сбившийся, будто Дима только что пробежал десяток километров.

В ответ Адиль зло встряхивает головой и смеется. Его смех как пощечина оппоненту — издевательский, унизительный.

— Скажи что-нибудь еще, а? Дай повод твое ебало размазать.

Паника захватывает каждую нервную клетку. Я открываю и закрываю рот, беззвучно моля: «Не надо».

— Бля, парни, хорош.

Роберт делает шаг вперед с намерением их разнять, но гневное Димино «сука», выплюнутое в воздух, его опережает. Я жмурюсь, но слишком поздно: кадр, как Адиль хлестко бьет Диму в ухо, навсегда застревает в памяти.

— Хватит, хватит, пацаны… Вы чего, блядь, сцепились из-за ерунды?

— Это дружеская встреча… Все свои же, ну…

— Андрюха, бля! Оттащи его! Артур, помоги!

— Адиль, заканчивай… Димас, давай ты тоже… Хуями крыть тоже не тема.

Не помню, как оказываюсь рядом с Димой, на щеке у которого алеет яркий след от удара. Он тяжело дышит, глаза, налитые кровью, смотрят сквозь меня. Таким я его еще не видела.

— Урод, сука… Ебаный отброс.

На Адиля не смотрю. Мне больше нет до него никакого дела.

— Поехали домой, ладно? — в отчаянии бормочу, утягивая Диму за собой. Зубы стучат, футболка прилипла к спине. — Пожалуйста, поехали домой.