Притворись моей женой

Айрин Лакс, 2019

В школе Таня была толстой некрасивой девочкой в очках. Одноклассник Родион Власов дразнил ее и смеялся над ней. Из-за него девочка подверглась травле. Прошло время, и Таня выросла в настоящую красавицу с точеной фигурой. Судьба снова столкнула ее с Родионом, который обратился к ней с необычной просьбой – ненадолго стать его женой. Таня согласилась и выполнила все условия сделки, но Родион все равно отказался разводиться с ней… Содержит нецензурную брань

Глава 11. Родион

Ужин проходил в более-менее дружественной обстановке, то есть мы обменивались фразами и напоминали большую дружную семью, потому что по большей части жевали. Ну, проголодались с дороги, что поделаешь. К тому же с этой предсвадебной беготней мы почти ничего не ели, так что сейчас восполняли недостаток пищи в организме. Вернее, я восполнял. Танечка клевала салатик и осторожно черпала ложкой какой-то бледный суп. Лично я его есть не стал. Там не было ни мяса, ни картошки! Воду я и из графина попить могу.

— У Тани плохой аппетит? А не беременна ли Татьяна? — заинтересовалась бабушка.

Елисей с Ирусиком аж позеленели. Они явно не додумались зайти так далеко с инсценировкой и сейчас пожалели об этом.

— Нет-нет! — запротестовала Таня. — Я не беременна!

Я сдавил ее коленку под столом, мол, чего ты творишь? Промолчала бы многозначительно. Пусть каждый сам сделал бы свои выводы. В случае чего, так ты же не подтвердила их догадки, мало ли, что они себе нафантазировали?

Бабуля хитро сощурилась:

— Когда я была беременна, тоже страдала отсутствием аппетита. Всегда.

— Хотелось бы познакомиться с вашими детьми, — ответила Татьяна.

За столом воцарилась тишина. Чер-р-р-рт! Я забыл сказать Татьяне, что бабуля была беременна лишь однажды. Но у нее случился выкидыш, и больше забеременеть она не смогла. Своих детей и внуков у бабули не было, поэтому она привечала нас, двоюродных…

Елисей сокрушенно покачал головой, а Ирусик пискнула и принялась суетиться вокруг бабули.

— Ничего страшного! Роде и Танечке просто было не до обсуждения моей подноготной. У меня нет своих детей, но есть любимые двоюродные внуки, — отмахнулась бабуля.

Ужин вернулся на круги своя, и вечер проходил более-менее мирно. Мы болтали, демонстрировали совместные снимки. Спасибо фотографу, работавшему сутки напролет, чтобы успеть более-менее все обработать и даже прилепить на некоторые кадры несуществующую толпу друзей.

Все шло просто замечательно, но Ирусик вдруг заметила:

— Хм, а прическа у Танечки везде почти одна и та же. Кое-где немного растрепанная, но…

— Это моя любимая прическа, — безмятежно отозвалась Татьяна, — медвежонку она очень нравится.

— Да-а-а, — подхватил я, — очень! Особенно приятно растрепать потом идеальную прическу моей ласточки.

Ирусик склонилась над iPad, увеличивая изображение:

— И шпильки одни и те же…

— Это мои любимые шпильки, — отмахнулась Татьяна, — я очень постоянный человек.

— Миленько, — проворковала Ирусик.

— Бабуля, а мы тебе еще не все наши фотографии показали. — Елисей чмокнул бабушку Марту в щеку и уселся на пушистый ковер у ее ног. Как самый настоящий пес. Того и гляди развалится на спине и подставит брюхо с просьбой почесать его!

Елисей принялся демонстрировать фотоархив. Вынужден признать, он хорошо подготовился. Очень хорошо. Черт… Мы с Таней отстали еще на одно очко…

Как выяснилось, даже не на одно…

Потому что утром бабуля поинтересовалась за завтраком:

— Родя, вы с Таней поссорились?

— Почему? — поинтересовался я.

Мне казалось, что со стороны мы выглядели прекрасно: Таня сидела у меня на коленях и скармливала голодному медвежонку круассан по маленькому кусочку.

— Обычно молодожены такие шумные, — пропищала Ирусик.

— Да-да… А у вас тишина, — поддакнул Елисей.

Бабуля разместила нас с Елисеем на втором этаже в одном крыле. Наши спальни были далеко друг от друга, но, если бы Елисей захотел подслушать нас, он бы с легкостью это сделал. Не удивлюсь, если он прикладывал ухо к замочной скважине или елозил со стаканом, приложенным к уху, в соседней комнате.

Слушать было нечего! Потому что Таня наотрез отказалась даже спать на одной кровати, не то что заняться сексом. Она заняла кровать, а мне пришлось спать на диванчике.

— Ох, нет, я не поэтому, — махнула рукой бабуля. — Просто я рано утром… потому что начинаю немного стареть, встаю раньше других. Я толкнула дверь вашей спальни и увидела, как вы спите отдельно.

Изумленное «Ах!» вырвалось из уст Елисея и Ирусика. Как будто спать порознь — преступление.

— Да, бабуля. Мы немного вчера повздорили, — решил не отнекиваться я, — но сейчас, как видишь, все в полном порядке.

Я теснее прижал к себе Татьяну и потянулся к ее губам за легким поцелуем.

— Ох… Это так романтично! Хотела прогуляться вместе со всеми вами по улочкам Парижа, но не буду вас с Танечкой сегодня донимать. Отправляйтесь гулять вдвоем. Миритесь и возвращайтесь счастливыми…

— Да, пусть погуляют сами. А мы составим тебе компанию, бабуля, — сразу же нашелся Елисей.

Пришлось нам с Таней отправляться гулять по Парижу. Нет, это было приятно, и я всячески ухаживал за ней, иногда даже забывая, что мы изображаем влюбленную парочку, а не являемся ею: так сильно меня тянуло к моей ласточке. Разумеется, мы и фотографировались, и обжимались. Я даже вырвал у нее парочку поцелуев.

— На камеру, — строго заявила Татьяна.

— Конечно! — согласился я, но воспользовался ситуацией и оторвался как следует, всласть подразнив ее языком.

Таня вывернулась, раскрасневшаяся.

— Родион! Мы так не договаривались!

— Да ладно… Тебе же понравилось, — отозвался я, надеясь, что вечером она будет сговорчивее. Хотя бы в рамках договоренности.

Бабуля с Елисеем вернулись почти одновременно с нами. По их довольным рожам было понятно: день удался. Елисей всячески демонстрировал свою горячую любовь к Ирусику. Зажимался с ней и при каждом удобном случае и вылизывал ей не только глотку, но и пищевод, как мне казалось. Нам срочно требовался реванш.

Поздно вечером мы с Таней отправились в спальню. Таня закрылась в ванной, готовясь ко сну, и, как только она вернулась, я сказал:

— А теперь мы должны изобразить горячий секс.

Я сел на кровать и хлопнул по ней рукой, надеясь, что Таня согласится. Надежда была крошечная, но вдруг прокатит? Увы! Таня отказалась.

— Нет, Власов. Я и без того целуюсь с тобой постоянно и обнимаюсь. Я даже на коленях у тебя сижу и изображаю радость, пока ты своим стояком в меня упираешься.

— Ты что-то имеешь против стояка?

— Меня он не касается. То есть касается, когда ты им в меня упираешься. Но я стану это терпеть только на публике.

— Ладно. На секс ты не согласна. Но хотя бы постони!

— Не буду я стонать! — зашипела Танька. — Сам стони! Мы о таком не договаривались!

— Мы договаривались, что ты станешь изображать мою жену! А у жены есть супружеский долг. Изобрази, как будто ты мне отдаешься. Сымитируй оргазм! Ну же… Ты же хоть раз имитировала оргазм.

— Я не имитирую оргазмы. У меня с этим полный порядок!

— А сейчас надо! Давай… Как ты там стонала, когда я тебя целовал? «А-а-а-а-ах, а-а-а-а-а-ах…»

— Я не так стонала! — возмутилась Таня. — Так стонут только порноактрисы!

— Вот и побудь ею немного!

— Да как ты смеешь?!

— Тебе что, тяжело?

— Я не хочу! — топнула ногой Таня.

— Да за те деньги, что я тебе заплачу, могла бы и постараться! Не хочет она… Я тоже много чего не хочу, но приходится выполнять, когда вопрос касается финансов. Думаешь, миллионы просто так мне на голову упали? Да я у папаши в конторе с последнего класса школы уже подрабатывал… Тебе всего-то надо раскрыть ротик и, нет, даже не отсосать. Всего лишь немного простонать!

Таня упрямо отрицательно мотнула головой. Я встал с кресла, расстегивая ремень.

— Последний раз тебя спрашиваю: будешь стонать?