Лозоходец

Айлин Лин (2025)

Фэнтези история, основанная на реально произошедших событиях. Ограбление, спасение прекрасной девы, побег из заточения, попытка выжить в самом сердце Тайги и схватка с медведем… Думаете, это сюжет какого-нибудь средневекового рассказа? Нет! Это будни советского человека, мои будни. Союз только начинает зарождаться, и меня угораздило из XXI века попасть в это непростое время. А мои борцовские навыки и дар лозоходца, не оставляют и шанса на спокойную жизнь. Книга о судьбе одного человека, как он в непростых условиях остался самим собой. Принимал решения и нёс за них ответственность. Будет много приключений. История о дружбе, любви и верности. Подписка. Проды три раза в неделю: Вт, Чт, Сб.

Глава 6

С того самого дня начались мои поиски. В доме не было ни календаря, ни даже часов. А оно надо? Солнце встало — иди работать, село — пора спать. Тепло — лето, холодно — зима. Отец как-то ориентировался, праздники все помнил, говорил, когда косить, когда жать. Только с расспросами к нему я соваться не стал, побоялся, подозрительно это будет. А у кого спросить? Деревенские тоже не поймут, сплетни пустить недолго.

Я до сих пор сторонился селян, не привык, что жизнь каждого, как на ладони. В деревне развлечений мало, а соседям кости перемыть — самое оно. Потому старался лишний раз даже в разговоры не вступать, боялся, что выдам себя случайно. Память предшественника она хоть сохранилась, только и моя жива была, не раз ловил себя на полуслове, когда случайно заговаривал о технике или том, что ещё не произошло в этой истории. Дарья пеняла, что после болезни нелюдим стал, но так безопаснее. Для всех нас.

В доме особо и бумаг не было. И кому писать? Брат младший, того Егора, на заработки в город ближайший подался, и с тех пор о себе весточки не присылал. Время такое, человек и среди бела дня пропасть мог. Поди его сыщи. Это не двадцать первый век, когда любого можно в соцсетях отыскать. Тут и письма не всегда до адресата доходили.

Идёт продразвёрстка пресловутая, со дня на день ждали в деревне продотряд вкупе с человеком из Комбеда (прим. автора — Комитет бедноты), значит, начало двадцатых годов двадцатого века. Это с условием, что меня не закинуло, как пишут в книгах, в параллельную Вселенную. А как проверить? Но будем отталкиваться от того, что есть и моих, каюсь, скудных знаний истории. В школе к спортсменам отношение мягче, чем к остальным. Глубоких познаний от нас не требовали. Посетил уроки между соревнованиями и то хорошо, а оценки «нарисуют», главное медали привози. Повезло, что историей увлекался я сам. Не читал, но ролики в интернете смотрел.

Но что мы имеем в итоге? Продразвёрстка пошла одновременно с «раскулачиванием», выходит, хоть немного, но история отличалась. Или память меня подводит. Недаром говорят: знание — сила. Сиди теперь, думай, чего ждать дальше? Уж лучше бы в будущее, что ли, закинуло.

Завтра мы с отцом собирались на молотьбу, в собственном дворе это делать несподручно. Свозили снопы на так называемую «ладонь», специальную площадку, хорошо утрамбованную, смазанную жидкой глиной, которая после просушивалась. Там и молотили.

Глядишь, попадётся кто поболтливее, удастся узнать, чего нового.

В этом году мы сеяли рожь. Каждый сезон посевы меняли, земля отдохнуть должна. Сначала рожь, потом ячмень, за ним — овёс. Только пшеницу не брали, больно капризна, засуха или ливни и всё, нет урожая.

После того как жатва кончалась, оставляли снопы сохнуть на поле. Никто не покусится на чужое из деревенских, знают, как тяжело зиму пережить. Тем паче, что налетят стервятники-продотряды и всё «скупят», считай, отберут почти задарма. Оставят ровно столько, чтобы семье с голоду не помереть. В этих краях не так лютовали сборщики, с пониманием старались относиться к крестьянам. Но вот недавно возвернулся из города наш староста негласный, дядька Панас, говорил, что жаловались на нынешние сборы, мол-де приказ пришёл больше собрать. Голодает, значится, Красная Армия. Ещё бы сказали, где его больше взять?

Конечно, крестьяне хитрили, площади посевов сильно сократили. Кому надо от зари до темна спину гнуть, чтобы потом нажитое приехали и забрали? Голод, говорите, так и платите тогда нормально, чтобы семья могла мяса взять, овощей, пшеницы той же. Деньги стремительно обесценивались, и уплаченного за зерно не хватало уже ни на что. Никто не будет думать о других, когда своя семья голодом сидит. Потому и не только сокращали посевы, закапывали зерно в землю, припрятывали, где могли. А что делать? Самим тоже кушать хочется. И желательно не один хлеб на мякине.

Пока я был в дальнем селении, отец с Дарьей уже свезли снопы на ток. Детки помогли. Осталось только смолотить.

Чуть занялась заря, мы были на «ладони». С нами своё зерно свезли тот самый староста Панас и дед Архип, старый такой, что морщины больше напоминали дубовую кору и кожа была столь же тёмной. Сын его погиб, так и остались с ним невестка Глаша и трое пацанов, от пяти до двух лет. Помощи от них пока никакой, вот и бились они вдвоём, старик и женщина, чтобы прокормиться. Помогали им, кто чем мог, да только всем сейчас несладко было.

Каждый свой урожай уложил в рядки, поодаль друг от друга. Я поплевал, по привычке, оставшейся от прежнего хозяина, на ладони, взял в руки колотило (прим. автора — длинная палка с привешенной к ней другой тяжёлой палкой с утолщённым краем) и принялся за дело.

— Ух! — разносилось по ладони. — Ух! — мерно бились колотила по снопам, вышибая зерно из колоса. Потом его ещё веять надо, очистить от сора. И работать необходимо споро, другие семьи своей очереди ждут.

Отец хмуро поглядывал, как дед Архип едва поднимает колотило, с трудом запрокидывая его.

— Иди, помоги ему, — я понял, что жалеет он старика, — сам управлюсь.

Отец кивнул, молча встал рядом с Архипом, тот бросил благодарный взгляд, не прекращая работы. Теперь они уже вдвоём молотили их скудный урожай. Сеял дед Архип мало, едва-едва хватало своих прокормить. Глаша на огороде пропадала, овощей побольше старалась вырастить.

Скоро у меня заломило руки, плечи и шею. Пот застилал глаза. А ну-ка, помаши тяжеленной палкой, так ещё бить надо глядючи, не куда попало. Вспомнил, что отдать придётся часть зерна, такая злость взяла, даже работа легче пошла! От гнева. Моя семья испокон веков занималась выращиванием злаков. Землепашцы все как один. И деревенька наша подобралась под стать. Земли в Степном крае много, вот и переселяли пахарей сюда. Пашен-де на всех не хватает на родине.

А ведь крестьяне на своих землях корни пускали, как те деревья, что выкорчуй и уже в другом месте не приживутся. Не хотели ехать, заставили. Ничего, пообвыклись в новом краю, и дело наладилось. И вот на тебе, понеслась одна напасть за другой. То войны, то голод.

— Хлопцы, — крикнул дядька Панас, — всё, хорош! Передохнём малость.

Я глянул на его делянку. Дядьке годочков уже под полтинник, а молотит знатно, и молодому не уступит в силе и хватке.

Дед Архип, схватившись за спину, бросил колотило там, где стоял. Шаркая ногами, прошёл в тенёк, уселся на землю. Отец только покачал головой: сколько ещё протянет старик?

Я поднёс им молока, разломал краюху хлеба и уселся рядом, к нам примостился и дядька Панас. Он закурил папироску, глянул на небо:

— Дождика в ближайшие дни не будет, всё успеем вовремя, хорошо, — выпустил клубы сизого дыма, хлебнул молока.

— Коли оставят нам на пропитание, — хмуро ответил дед Архип, — сам же говорил, лютуют в этом годе.

— Да мало ли, что в городе гутарят, — старался приободрить его Панас, — на одной улице сболтнут, на другой чего добавят, и понеслось.

— Ты раньше времени-то не стенай, — встрял отец, — вот придут, тогда и узнаем. Чай не звери, люди, договоримся. В обиду вас не дадим.

Дед Архип только кивнул, медленно пережёвывая хлеб, вымоченный в молоке. Зубов у него почти не осталось.

— Ну, перекусили, пора и за работу, — поднялся папка, — нечего рассиживаться.

Вечером, когда провеяв вымолоченное за сегодня зерно, вернулись домой, не чуяли ни рук, ни ног. Дарья истопила баньку к нашему приходу. Мы с отцом помылись, пока она и дети ссыпали зерно по сусекам (прим. автор — деревянные ящики для хранения зерна), солому подняли на чердак в сарае, пойдёт на корм скоту.

Наскоро проглотив ужин, уже с закрытыми глазами добрался до кровати и бухнулся спать. Тяжела ты доля землепашца. А ведь сегодня только первый день! Я застонал про себя: кажется, завтра не то что колотило, а и ложку не подниму. Но поутру отпустило. Собрались и снова на ток.

После обеда подошли Дарья с ребятишками, помогли веять, собирать солому, скидывать зерно в телегу. Так и день прошёл быстрее. Только же и вечером — одно желание — упасть и больше не подниматься. Хорошо бы, никогда.