Джейми Голдберг – волонтер в избирательном штабе местного кандидата в сенат. Он очень любит свою работу, правда, старается оставаться за кадром. Поговорить с незнакомцами для него – большое испытание, а ходить по домам и агитировать за своего кандидата – сущий кошмар. Но тут он встречает Майю… У Майи Риман худшее лето в жизни. Лучшая подруга уехала в колледж, поездка в Италию сорвалась, родители разводятся, а теперь по настоянию мамы ей придется участвовать в агитации на местных выборах в паре с каким-то нескладным пареньком. Конечно, провести все летние каникулы, уговаривая соседей прийти на выборы, – не самое приятное занятие, но чем ближе голосование, тем сильнее накаляется атмосфера в штаб-квартире и тем сложнее становятся отношения Джейми и Майи.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Да, нет, возможно предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава вторая. Майя
У Сары есть цель. Мне, как лучшей подруге, полагается во всем ее поддерживать. Но мы уже сорок пять минут ищем свое недостижимое сокровище, а оно по-прежнему недостижимо. Что мы ищем? Мусорку. И нет, это не метафора. Все это время мы провели в поисках корзины для мусора.
— Она должна быть где-то здесь, — бормочет Сара. — Когда Дженна утром звонила и уточняла наличие, в магазине было три штуки.
Я пытаюсь подавить зевок, разглядывая снующих мимо людей с красными тележками.
— Мне казалось, вы на прошлой неделе выбрали другую тему, и ты мне об этом писала.
— Да, а потом Дженна нашла кое-что получше, и это оформление с нашей спальней сочетается просто отлично. Не хватает только мусорки.
— Все еще не понимаю загвоздки. Это же просто мусорка.
— Не «просто мусорка», а «идеальная мусорка», Майя. — Глаза Сары блестят. — Она выглядит винтажно. Сама сейчас увидишь!
Я улыбаюсь и киваю, хотя на самом деле мое присутствие здесь объясняется предельно просто: даже если нам трижды придется прочесать отдел товаров для дома, я все равно рада буду сделать это бок о бок с Сарой. Она успевает сидеть с малышами, вести занятия по плаванию в «Ассоциации молодых христиан» и подрабатывать в магазине сладостей «Скитерс», то есть летом занята не меньше, чем на протяжении всего своего выпускного года. Я до сих пор не успела рассказать ей, что случилось у меня в семье. И стоит подумать об этом сейчас, как внутри все снова скручивается в узел. Потому что, пока я в магазине, мой папа собирает свои вещи в коробки.
Я шарю в сумочке в поисках телефона, пальцы задевают паспорт. Его доставили вчера. Когда я достаю его, меня снова охватывает грусть. Мы должны были лететь в Италию через два дня после окончания Рамадана. Но сразу после того, как я заполнила анкету на получение паспорта, поездка канула в Лету — как и брак моих родителей. Я смотрю на фотографию. Иногда мне кажется, существует особое правило, согласно которому на снимках размером с марку человек должен получаться ужасно. В качестве подтверждения своей теории могу предоставить водительские права, членскую карту «Ассоциации молодых христиан», а теперь и новый паспорт: на фотографии в нем я похожа на очень мрачного дятла. С другой стороны, учитывая все, что случилось после, уже не так и важно, как я там выгляжу.
— Не так уж и плохо, — сообщает Сара, заглянув мне через плечо.
— Но и не здорово.
— Это же фотография на паспорт, — она тычет в меня пальцем. — Ее главная задача — помочь тебе оказаться там, где ты хочешь быть.
Мне приходится закусить губу. Узнав о том, что происходит между родителями, я сразу же захотела поделиться своими переживаниями с Сарой, но она была так занята. И я все не могла найти подходящий момент. НО…
— Ладно… — Я перевожу на нее взгляд. — Давно собиралась тебе сказать. В Италию я не еду. Думаю…
— Серьезно? — Сара резко оборачивается ко мне. — Не поверишь! Мне только сегодня пришло сообщение от семьи, которая ищет ребенку няню на полставки! Было ужасно неловко, потому что я занята и не могу им помочь, но что, если я предложу им связаться с тобой? Мама Джесси знает все обо всех нянях в округе, поэтому для тебя это может стать шансом присоединиться к нам.
Поворот такой неожиданный, что какое-то время я только моргаю. Сара права. Я уже целую вечность пытаюсь стать частью сложной и разветвленной системы, объединяющей тех, кто работает в нашем районе нянями, — но можно ведь было спросить, почему я не еду в Италию. Наверное, стоит прервать Сару и объяснить, несмотря на весь ее энтузиазм. С другой стороны, мы так долго не виделись…
— Я смогу по утрам, — говорю я. Мама почти каждый день работает из дома до полудня, а значит, я смогу брать ее машину.
— Джесси — самый классный малыш на свете, — продолжает Сара, параллельно набирая сообщение. Потом прячет телефон. — Даже не представляю, что бы я без тебя делала. Искать здесь мусорную корзину — все равно что искать иголку в стоге сена. Она ведь может быть в любом отделе. Среди товаров для кухни. Или для ванной. Или для хранения.
— Так странно, что ты не на работе, — отвечаю я.
— Мне тоже. Но из-за проблем с трубами бассейн сегодня закрыт, а все мои занятия перенесли на другие даты. И я весь день предоставлена сама себе, представляешь!
— Как насчет совместного ужина после того, как пост закончится? — предлагаю я. Если она согласится, мы сможем сесть и нормально поговорить. Мне становится чуточку легче от одной мысли о том, что я наконец расскажу Саре о родителях. Она, скорее всего, постарается рассмешить меня, а потом посоветует не зацикливаться на этом, не более, — она всегда именно это и делает, когда я ей жалуюсь на жизнь. Но если кто и сможет найти повод для шутки в том, что моя семья разваливается, — это Сара.
— Пойдем в «Зрелый гриб», как раньше? Мы там тысячу лет не были.
— Три недели и два дня, — поправляю я. — Нет, я не считала, хотя…
— Прости. — Она бросает на меня виноватый взгляд.
— Не страшно. У нас впереди все лето.
А осенью она уедет в университет Джорджии. Я стараюсь не думать о том, что до Афин два часа по пробкам. И мы в Атланте, поэтому пробки точно будут.
— Да, кстати… — Сара прикусывает губу. — Насчет августа я не уверена.
— Что такое?
— Дженна берет второй летний курс при университете, а Эшли, ее подружка, работает управляющей в книжном «Эвид». Сегодня утром у меня было с ними собеседование по скайпу.
— Значит, ты уедешь не в августе, а раньше?
— Возможно. Я пока даже не знаю, возьмут ли они меня на работу. Эшли говорит, у них просто миллион кандидатов. Но если все получится, ты, считай, выиграла главный приз. — Сара подмигивает мне. — Не сомневаюсь, у них есть отличная скидка на книги для сотрудников. И я про тебя не забуду.
Что ж. Она все равно уезжает. Просто Сара весь учебный год была так занята, а я так надеялась, что хотя бы летом мы сможем найти время и обменяться новостями. Разочарование проходится по мне катком. Вот они, минусы дружбы с теми, кто старше тебя на один учебный год.
— О боги. — Сара снова достает телефон. — Дженна нашла еще одного парня, который, по ее экспертному мнению, мне идеально подходит. — Она поворачивает экран ко мне. С него широко улыбается парень с нарочито-небрежной стрижкой.
— Симпатичный.
— Я еще даже в общежитие не заселилась, а она уже начинает, — вздыхает Сара.
— Тебе уже пора снова найти себе кого-нибудь. Это весело.
Сара ни с кем не встречалась с тех пор, как в прошлом году рассталась со своей девушкой, Амари. Они были вместе очень долго.
— Весело, говоришь? Ладно-ладно. Я скажу ей, чтобы она и тебе кого-нибудь подыскала!
— Сара-а… — Я пихаю ее плечом.
— Ты все равно подумай, — ухмыляется она. — Мы могли бы ходить на двойные свидания!
— Ага. Так и будет.
Я закатываю глаза. Потому что дела обстоят следующим образом: все мусульмане по-разному относятся к отношениям и свиданиям (это вполне логично, нас ведь больше миллиарда), но мои папа и мама твердо уверены — в старших классах я не должна ни с кем встречаться. Да, они не такие строгие, как родители Лилы, которой вообще нельзя проводить время с мальчиками, и точка, но отношения для них священны, они всегда это говорят. И им не кажется, что встречаться только ради того, чтобы встречаться, без перспективы совместного будущего, — это хорошая идея. Я редко об этом говорю, потому что рассуждать о таких вещах, когда тебе семнадцать, — странно. Только Сара обо всем знает и считает, что это безумие, которому я потакаю, но на самом деле я-то как раз понимаю, откуда у мамы с папой такие мысли. Отношения — сложная штука, а в моей жизни и так слишком много всего меняется сейчас. Незачем добавлять в эту безумную смесь еще что-то. Однако, если на моем пороге не появится прямо сейчас мистер Дарси из «Гордости и предубеждения» и не заявит о своем желании вечно быть мне преданным, я в эти игры не играю.
— Вот она! — кричит Сара, вырывая меня из размышлений. Мы как раз дошли до отдела, который называется «Снова в школу». Полки здесь уставлены милыми светильниками и будильниками. Между ними приютились пять разных односпальных кроватей: на каждой разные комплекты белья, одеял и диванных подушек.
Сара бросается вперед, хватает металлическую корзину для бумаг и осторожно водружает в тележку, будто это не мусорка, а хрупкое произведение искусства. Потом делает фотографию и немедленно ее отправляет.
— Не знаю, почему мы не пошли сюда первым делом. И она последняя осталась!
— Чудесно, — улыбаюсь я, изо всех сил стараясь излучать одобрение. Вот только сильно ли вас может порадовать корзина для бумаг?
— Дженна написала и попросила еще посмотреть шторы. — Сара толкает тележку одной рукой, а в другой зажат телефон. Я тороплюсь за ней.
— Такие, чтобы сочетались с небесно-голубым или кремовым?
— Ага. Так что скажи мне, если заметишь красивые.
Я иду рядом с ней между рядами штор, а потом среди ковриков. Сара то и дело отправляет Дженне фотографии. Ощущение такое, словно мы тут ходим втроем. Но это не страшно. Честное слово.
Перед поворотом в следующий ряд я замираю и говорю:
— Влюбленный кексик прямо по курсу.
Сара вздрагивает и смотрит в нужном направлении, широко раскрыв глаза.
Да, это и правда Кевин Маллен, парень из нашей школы. Он идет по центральному проходу прямо к нам, потягивая кофе со льдом из стаканчика. В школе он обычно носит лоферы, джинсы и элегантные рубашки навыпуск. Но сейчас на нем униформа «Таргета»: удобные кроссовки, штаны цвета хаки и ярко-красная футболка. С Кевином мы знакомы с седьмого класса, и, по-моему, я ни разу не встречала человека, которому он бы не нравился. Это самый спокойный и милый парень в округе. В четырнадцать лет у него была совершенно устрашающая стрижка под горшок, но никто и глазом не моргнул. В прошлом семестре мы познакомились немного ближе, потому что вместе делали презентацию, посвященную Первой поправке к Конституции (это та, которая гарантирует свободу слова и печати). Мы даже пару раз сходили вместе с ним и с Сарой к «Минчи» за замороженным йогуртом. В общем, друзьями нас не назвать, но все шансы подружиться были. До тех пор, пока два месяца назад он не принес Саре целый пакет ее любимых шоколадных кексов и не сообщил ей о своих чувствах. Сара честно сказала, что не может ответить ему тем же, и Кевин отреагировал на эту новость в своем фирменном стиле: признался, что расстроен, но все понимает. И с тех пор уже ничего не было по-прежнему. Сара старалась избегать его, если успевала заметить заранее. Когда он собирал рассыпанные апельсины, мы успешно проскочили мимо, но сейчас прятаться уже поздно. Кевин нас увидел.
— Эй, привет! — Он подходит ближе. Сара быстро опускает глаза на экран телефона.
— Я не знала, что ты здесь работаешь, — говорю я.
— Помощник управляющего. — Он гордо демонстрирует значок. — И должен заметить, денек сегодня непростой.
— Верю. Что происходит? — спрашиваю я, и в ту же секунду меня задевает своей тележкой какая-то женщина. — Ощущение такое, словно вы оказались на пути миграции стада антилоп гну.
— Сейчас дни Летней Тройки, — объясняет он. — Сначала распродажа к Четвертому июля, потом полная распродажа товаров для плавания, и сразу за ней — акция для тех, кто начинает готовиться к школе заранее. Тут до августа зоопарк будет. — Взглянув на Сару, Кевин слегка краснеет. — Ты ведь скоро уезжаешь? В Университет Джорджии, да?
— Да, — с вежливой улыбкой отвечает Сара.
— Надеюсь, они меня примут в следующем году в баскетбольную команду. У них очень сильные игроки.
— Точно. — Сара расцветает, словно по волшебству забыв про неловкость. — Тебе стоит съездить туда и посмотреть, вдруг не понравится.
— Да не-е, если они дают хорошие условия для стипендиатов, мне точно понравится.
Сара разражается длинной речью о том, насколько хороши Афины вообще и Университет Джорджии в частности. Мне стоит большого труда удержаться от смеха. Не поймите меня неправильно, в Университете Джорджии отличная программа для ветеринарных врачей, поэтому я совершенно не против там учиться, если смогу поступить, но увлеченность Сары своей альма-матер уже давно вышла на другой уровень. Рассеянно думая о своем, я слышу оповещение о новом сообщении.
Мама: Ты где?
Майя: В «Таргете», помогаю Саре с покупками.
Мама: Когда закончите?
Майя: Уже заканчиваем.
Мама: Захвати красные и синие тарелки и салфетки для ифтара[7], чтобы у нас были запасные. И возвращайся поскорее. Нужно собраться всей семьей, поговорить.
Я кидаю телефон обратно в сумочку. Не хочу я собираться и разговаривать обо всем этом! Хочу делать вид, что ничего не происходит.
Мы прощаемся с Кевином, а потом идем за тарелками и салфетками, как мама и просила.
— Все прошло неплохо, — говорит Сара, провожая взглядом удаляющуюся спину Кевина.
— Ага, — киваю я, чувствуя небольшое облегчение. — Пожалуйста, скажи мне, что завтра ты свободна. Мне нужна компания на ифтар, который проводят в рамках подготовки к выборам. Еда будет отличная.
— Я буду с ребенком сидеть. Прости.
Я как раз собираюсь предложить отправиться в «Периметр-молл», чтобы провести там время до ужина, но тут у Сары жужжит телефон. Она опускает взгляд на экран и тут же мрачнеет.
— Дженна решила выбрать другие цвета для вашей комнаты? — спрашиваю я.
— Это Лукас, — морщится она. — Он сломал запястье. Просит подменить его сегодня вечером в «Скитерс».
— Что? — пищу я. Голос у меня вдруг стал на две октавы выше. — А они не могут кого-то другого найти?
— Моя очередь. Прости, Майя. Я правда очень хотела спокойно поболтать. — Она снова смотрит на экран телефона. — По-моему, вечером в пятницу я свободна. Могу написать маме Хена, спросить, нужна ли я ей, а потом связаться с тобой.
Я пожимаю плечами. И вовсе я не собираюсь дуться на то, что моя лучшая подруга пытается впихнуть меня в свой график, словно собирается встречаться не со мной, а со своим стоматологом. Она же ведь не уезжает совсем скоро, так что мы сможем видеться только на каникулах, ничего такого. Ага.
Не хочу я обо всем этом разговаривать.
Если бы вы спросили меня, что я выберу: сидеть сейчас на кушетке напротив родителей или сунуть руку в осиное гнездо… Нет, гнездо я не предпочту, конечно, но мне точно нужно будет обдумать предложение.
Мои родители вообще-то классные, обычно мне нравится проводить с ними время. И даже моменты, когда мы вот так сидим напротив друг друга в гостиной, случаются нередко, особенно в Рамадан, когда надо скоротать несколько часов до ифтара и можно будет прекратить дневной пост. Обычно мы играем в «Доббль», «Уно» или «Пандемию» (да, мой папа — зануда).
Но не сегодня. Сегодня мы собрались не для того, чтобы провести время вместе.
Вместо этого мы пытаемся разобраться, как жить в будущем, в котором мы больше не семья. Я до сих пор не отошла от этой новости. От того, что папа уедет. Что это к лучшему. Что они не хотели до такого доводить. Мои родители спрашивают у меня, какие цветы посадить у почтового ящика весной и в какой цвет покрасить столовую, но о том, что наша семья рассыпается на части, они меня поставить в известность не сочли нужным.
Конечно, это не должно было так меня потрясти. Я ведь слышала их ссоры с середины учебного года. Видела расстеленную постель в комнате для гостей. Просто мне казалось, они смогут с этим справиться, что бы «это» ни было. Мы же семья. Члены семьи ссорятся. А потом мирятся и продолжают жить дальше. И до этого дня мне в голову не приходило, что «жить дальше» может означать не то, о чем я все это время думала.
— Майя?
Они выжидающе на меня смотрят.
— Грузчики приедут завтра, — говорит мама. — Днем.
— Офис аренды все еще пытается отыскать для меня дополнительный ключ, — добавляет папа. — Я тебе передам его сразу же, как получу.
— У тебя есть какие-то вопросы? — Это мама.
— Например?
— Обо всем… — Мама указывает на собранные наполовину коробки, которые стоят вокруг. — Какие-нибудь мысли?
— Поздновато для мыслей, разве нет?
— Мы просто хотим быть уверены, что у тебя все в порядке, — говорит папа. — Если ты хочешь сказать что-то, мы готовы выслушать.
— Вы уже определились с датой? — Я прочищаю горло. — До какого числа вы хотите жить отдельно?
Жить отдельно. Эти слова тяжело срываются с языка, как будто каждое весит тонну, а я немедленно начинаю думать о разводах и неулыбчивых судьях с деревянными молоточками.
— Мы пока не знаем. Разберемся по ходу дела, — отвечает мама.
— Это как понимать?
— Я снял квартиру в краткосрочную аренду, ее нужно продлевать каждый месяц, — объясняет папа.
— И все равно я не понимаю, зачем вы делаете это сейчас. Во время Рамадана.
— Конечно. Но Рамадан подходит для таких вещей как нельзя лучше, — говорит мама. — Мы же должны весь месяц разбираться в себе. Надеюсь, время, проведенное в разлуке, поможет нам собраться с силами и понять, как быть дальше.
— Значит, в конце Рамадана, — уточняю я. Еще двенадцать дней. Не так уж плохо.
— Мы не уверены, — мягко поправляет папа. — Возможно, нам понадобится только двенадцать дней. Возможно — больше.
Уиллоу, моя кошка, проходит мимо, трется о мою ногу и уходит на кухню. Жужжит оповещение на телефоне.
Сара: Черт, прости. Бабушка Джесси сама с ним посидит. Я буду держать тебя в курсе, вдруг еще кто-то напишет.
— Ты не могла бы отложить телефон? — просит мама. — Мы понимаем, что сейчас в твоей жизни многое меняется.
— Спасибо за предупреждение.
— Майя, — вздыхает мама.
— Ты уже придумала, чем занять освободившееся время на каникулах? — спрашивает папа. — Я нашел несколько дневных лагерей, куда пока можно попасть. В «Мерсере», например, можно взять уроки робототехники. И в том танцевальном лагере, который рядом с маминой работой, еще два места осталось.
Танцевальный лагерь? Робототехника? Я молча смотрю на него, потом говорю:
— Я позвонила в общество спасения. Сейчас у них достаточно волонтеров, но они обещали перезвонить в следующем месяце. И Сара, возможно, пристроит меня работать по утрам няней. — Я перевожу взгляд на маму. — Так что смогу возвращать тебе машину как раз к моменту, когда ты едешь на работу.
— Я как раз хотела поговорить с тобой об этом. В следующие несколько недель у меня поменяется график. Крис передал мне очень запутанное дело, которое должно попасть в суд. Мне придется ездить в офис каждый день, пока мы с ним не разберемся.
— Ты, блин, шутишь, что ли?
— Майя, следи за языком!
— Черт… То есть… Прости. — Я морщусь. Суть Рамадана ведь не в том, чтобы ничего не есть от восхода до заката. Мы должны быть терпеливы, должны стать лучшими версиями самих себя. Но это все уже… совсем не смешно.
— И как я тогда буду ездить к папе?
— Тут четыре минуты от двери до двери…
— Четыре минуты на машине, — поправляю я.
— Я зарегистрирую тебя в приложении такси, — говорит папа. — Честное слово, здесь совсем недалеко, это даже за переезд не считается.
Хочу отдельно отметить: еще как считается. Переезд — это всегда переезд. И как мне быть с Уиллоу? Она впадает в панику, даже если мы просто горшок с цветком в другой угол комнаты переставляем. И что теперь, мне придется катать ее из одного дома в другой на чужих машинах? Но я даже сказать ничего не могу, потому что глаза щиплет от слез.
Папа и мама смотрят на меня с маленького диванчика, такие еще называют «диванами для поцелуев». Иронично. Чего они ждут? Прощения? Слез? Я вот только и жду возможности убежать так далеко, как только смогу, и никогда не оглядываться.
Потому что перемены пугают не только Уиллоу. Когда компания, которая производит мой любимый йогурт, сменила шрифт на упаковке на более крупный, я ужасно злилась. А когда парикмахер случайно обрезала на семь сантиметров больше, чем обычно, я носила пучок, пока волосы не отросли до прежней длины. Так что давайте просто призна́ем: я не слишком хорошо приспосабливаюсь к переменам.
Но обо всем этом я не говорю. И даже не шевелюсь. Просто смотрю на журнальный столик и изо всех сил стараюсь не плакать, потому что, кажется, не смогу остановиться, если начну.
Знаете почему?
Потому что это, нахрен, жесть.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Да, нет, возможно предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других