Игра колибри

Аджони Рас, 2019

Нобелевский лауреат по физике из России и агент ФБР из Лос-Анджелеса, что их может связывать? Возможно, темнокожая мексиканка, в которую безумно влюблен русский ученый, или маньяк, безнаказанно орудующий много лет и ставящий в тупик лучших агентов? Или же их связывает еще один гений медицины, который научился копировать память и пересаживать ее другому человеку? На что способен человек ради любви и готов ли он расплатиться собственной жизнью ради того, кто никогда не ответит ему взаимностью? Дружба двух ученых из России и агента ФБР скреплена одной целью – поймать самого таинственного маньяка Города ангелов.

Глава 6

19.02. Пятница

Все те дни я спал в гостевой спальне первого этажа, ожидая, когда привезут кровать в мою комнату. Как оказалось, ночевать там довольно удобно для холостого мужчины, заказывающего доставку ужина на дом. Кухня рядом, до телевизора и мастерской рукой подать. Помню, тогда мне особенно понравились панчетта и «цезарь» с настоящим соусом, золотистым от яичных желтков и с ярким вкусом пармезана. Панчетта, отдаленно напоминающая привычное сало с внушительной прослойкой мяса, отлично подходила для употребления с хлебом либо для жарки с картофелем.

Каждый вечер я покупал хрустящий хлеб в «Торро Бьелле» и по дороге домой обязательно съедал румяную корочку, запивая холодным и жирным молоком. Такое действо дарило неописуемую радость победы над почти забытой детской проблемой — принести домой целый и невредимый хлеб. Я хорошо помню, как меня, тогда еще пятилетнего ребенка, отчитывали за то, что я уминал корочку, пока возвращался домой! А теперь я мог делать это осознанно и безнаказанно прямо здесь, в Пасадене, где никому нет до этого дела и никто не обращает внимания на радостного мужчину, жующего хлеб в тени старого апельсинового дерева.

Помню я и первую ночь, проведенную в спальне второго этажа. Обычная ночь с россыпью звезд и еле уловимым запахом океана, который угадывался при каждом порыве прохладного ветерка. Уставший после долгой работы в мастерской, я поднялся наверх, чтобы без промедления рухнуть на новую кровать, но тут же замер посреди темной комнаты, внезапно осветившейся светом из окна напротив. Алиса! Ее комната! Она переехала в родительскую спальню, шторы которой всегда были плотно задернуты, поэтому я совершенно забыл, что за черным зевом окна напротив вообще существует жизнь.

Теперь же окно было открыто, и лишь слегка сдвинутые полупрозрачные занавески, будто сонные веки, виднелись в нем. Захваченный видом ее спальни, я стоял не шевелясь, разглядывая то, что так хотел увидеть воочию. Кровать, точнее часть кровати, за ней шкаф с зеркальными дверцами, в которых отражается вся спальня, даже невидимый мне уголок с маленьким столом и полкой с иконами и лампадкой из кровавого стекла в позолоченной оправе.

В следующий миг дверь у изголовья кровати, которую я не заметил сразу, открылась и из нее вышла Алиса, обнаженная, раскрасневшаяся после горячей ванны. Ее шоколадная кожа теперь отливала благородной и начищенной до блеска бронзой. Я впивался глазами в каждую впадинку ее легкого тела, любуясь вздымающейся вслед за руками грудью, точеной и похожей на молодое яблоко, так что внизу, где обычно бюстгальтер подхватывает ее, нет даже намека на складочку.

Она стояла перед зеркалом, вобравшим в себя весь ее образ, а я ловил взглядом все изгибы, такие близкие и такие желанные в этом ночном моем одиночестве. Всего несколько метров отделяло меня от теплоты ее кожи, но эти метры были длиною в целую жизнь. Я стоял как вкопанный, пока в ее окне не погас свет и Алиса, оставаясь полностью нагой, не порхнула под легкое одеяло. Только тогда я смог сдвинуться с места, хотя еще долго лежал, вспоминая увиденное и раз за разом в мыслях прикасаясь к ней, к этой коже цвета молочного шоколада с отливом спелой бронзы.