Игра колибри

Аджони Рас, 2019

Нобелевский лауреат по физике из России и агент ФБР из Лос-Анджелеса, что их может связывать? Возможно, темнокожая мексиканка, в которую безумно влюблен русский ученый, или маньяк, безнаказанно орудующий много лет и ставящий в тупик лучших агентов? Или же их связывает еще один гений медицины, который научился копировать память и пересаживать ее другому человеку? На что способен человек ради любви и готов ли он расплатиться собственной жизнью ради того, кто никогда не ответит ему взаимностью? Дружба двух ученых из России и агента ФБР скреплена одной целью – поймать самого таинственного маньяка Города ангелов.

Глава 16

«Авалон»

— Приехали, — бодро известила Алиса, выскакивая из машины.

Я по привычке потянулся за кошельком, но водитель сообщил, что все оплачено по банковской карте. Отлично, теперь я ее должник. Ладно, как-нибудь рассчитаюсь. Я следовал за ней, стараясь не отставать. Когда мы вошли в клуб и направились к источнику громкой музыки в конце темного коридора, Алиса взяла меня за руку. Сделала она это, чтобы я не споткнулся на высокой ступеньке, хотя та была специально подсвечена и прекрасно видна. Это был обычный жест, по крайней мере для нее, но я с удовольствием отметил теплоту ладони и мягкость кожи. Она не схватила мою ладонь, а именно взяла, без нажима, как делают маленькие дети.

Мы вошли в просторный зал, где, распивая коктейли, толпились человек двадцать, образуя небольшие компании. Вдоль стен стояли диваны и кресла, а на невысоких столиках громоздились пустые и наполненные стаканы и стаканчики самых экзотических цветов. Интерьер чем-то напоминал картину из старых американских фильмов: все в красных, розовых и белых тонах. Свет приглушен, отчего создается ощущение комфорта и почти домашнего уюта.

Как я узнал от Алисы, это был бар, а все танцевальное действие разворачивалось в соседнем зале, откуда доносился ритмичный бит и периодически слышались аплодисменты, будто во время настоящего концерта. Алиса прошла к стойке бара и кивнула бармену.

— Что будете? — Кучерявый блондин с круглым лицом и контактными линзами, имитирующими две звездочки, мило улыбнулся Алисе и чуть менее радостно кивнул мне.

— Я буду «Авалон», фирменный, с двойным ликером. — Она вопросительно посмотрела на меня. — Водку?

— Мне виски со льдом и содовую, не смешивать, — с улыбкой сказал я бармену и, повернувшись к Алисе, добавил: — Водка требует богатого стола, ее закусывать надо, и компания нужна хорошая.

— Русская традиция, понимаю. — Она стукнула кулачком мне по плечу, поджав при этом губы.

— Ты иди, я расплачусь и принесу, — проговорил я в надежде, что так она и поступит.

Во-первых, я хотел выпить сразу несколько порций виски, а во-вторых, мне было любопытно, что у нее за друзья, — не каждый день нобелевский лауреат веселится в клубе. Я решил присмотреться к ним повнимательнее, прежде чем познакомиться. Бармен не заставил себя ждать, и я тут же попросил еще три порции виски, положив на стол двадцать баксов. Купюра исчезла в кармане, и виски появился на стойке почти мгновенно. Когда я пробирался к столику в самом углу, настроение уже заметно улучшилось.

На диване и трех креслах вокруг столика расположилось шесть человек, в том числе и Алиса. Три парня и три девушки. Рядом с Али на диване сидела парочка, одетая в одежду, скроенную, на первый взгляд, из куска одной ткани. Я окрестил их фиалками, так как на девушке, высокой брюнетке с длинными волосами и острым носом, и на ее парне, суховатом, с короткой стрижкой и затуманенным взглядом, были одинаковые бледно-фиолетовые футболки. Отличались они только рисунками: у парня на груди красовался иероглиф, похожий на покосившийся забор, а у девушки — отпечаток ладони с растопыренными пальцами.

Я тут же отметил, что единственное свободное место находится с другой стороны от фиалок, которые оказывались между мной и Алисой. На двух креслах слева сидела еще одна парочка, державшаяся за руки. Парень в синих джинсах, футболке с ретроавтомобилем и легком пиджаке выглядел чуть моложе своей подружки, на которую он поглядывал, пока рассказывал что-то собравшейся компании. У него было узковатое лицо со впалыми щеками, а под голубыми глазами темнели заметные круги.

Его спутница, подтянутая мулатка с налитыми формами и здоровым цветом лица, могла похвастаться идеальной спортивной фигурой бегуньи. Бедра буквально разрывали белые обтягивающие брюки, а над коленями перекатывались бугорки мышц. Она носила короткую прическу, почти ежик, и искренне смеялась над шутками бойфренда. Голос у нее походил на мужской, но это с лихвой компенсировалось обаятельным личиком с выразительными глазами и яркими губами.

В третьем кресле сидел чернокожий парень в очках, легком белом свитере и синих джинсах. Он выглядел вполне интеллигентно и излучал спокойствие и особую уверенность, которая буквально струится от людей с хорошим банковским счетом. Он был настоящим атлетом. То ли от природы, то ли занимался спортом профессионально, но выглядел так, словно сошел с обложки спортивного журнала «Мужская сила». Именно с этим парнем я видел Алису на лужайке перед ее домом…

Он почти не слушал друга, глядя куда-то в сторону, явно размышляя о чем-то своем и улыбаясь с легкой тенью превосходства, как это делает боксер, только что по очкам победивший соперника. Разглядеть его повнимательнее удалось, когда я, поздоровавшись со всеми, протянул Алисе заказанный стаканчик с двойным ликером и принялся здороваться с присутствующими, поочередно протягивая каждому руку и произнося собственное имя.

Все рукопожатия не отличались друг от друга чем-то особенным, кроме хватки того самого чернокожего парня Ди Джи. Он протянул руку, будто утонченная аристократка для поцелуя, покровительственно и все с той же улыбкой немого превосходства. Мне хорошо был знаком этот жест, когда человек протягивает для рукопожатия руку, обращенную ладонью вниз. Я решил, как это называется, включить дурака. Легко коснулся пальцами левой руки тыльной стороны его ладони и тихо, но так, чтобы слышали все, произнес:

— Сожалею, Ди Джи, но я не гей.

Он брезгливо одернул руку, и на несколько секунд в компании воцарилась тишина. Они уже знали, что я русский, и сейчас явно соображали, почему я именно так отреагировал на жест Ди.

— Что за на хрен, мужик, — неожиданно высоким голосом воскликнул Ди, — я нет, господи… нет.

Я, делая вид, что не замечаю замешательства, сел на свободное место рядом с фиалками и, демонстративно осушив стакан с виски, добил его жестом, подняв вверх кулак с указывающим в потолок большим пальцем. Я словно говорил: «Эй, парень, да все в порядке, я нормально отношусь к тому, что ты трахаешься с мужиками».

— Нет-нет-нет, Адам, — взвился Ди Джи. — Да с чего ты взял, блин?

— Ты протянул руку для поцелуя, ладонью вниз. Так делают женщины и педерасты, — процедил я. — Это факт. Но еще так поступают, чтобы показать свое превосходство над тем, кто с тобой здоровается. Но я и помыслить не мог, что ты способен так поступить с человеком незнакомым, зная, что его привела твоя подруга. Не уважая гостя, ты не уважаешь и того, кто его привел.

Повисла пауза, фиолетовый парень сидел с открытым ртом, а спортивная мулатка улыбалась, явно одобрив то, как ловко я поставил на место зарвавшегося парня. Снова я поймал себя на мысли, что она чертовски красива и обаятельна, несмотря на атлетичную фигуру. Ди Джи готов был взорваться, его скулы заиграли, а глаза слегка сузились. Урок он усвоил на отлично, и достаточно с него.

— Прошу меня извинить, Ди Джи, я не знаю всех тонкостей общения и не так давно в Штатах. В основном общаюсь с такими же эмигрантами, как и я, так что, если какие-то из моих слов или действий покажутся неуместными, прошу вас, говорите мне об этом без всякого стеснения. Я вполне адекватный человек, чтобы оценить ситуацию правильно.

— Нет проблем, Адам, — с облегчением выдохнул фиолетовый.

— Да, все нормально, — поддержала мулатка.

Ее имя я тоже запомнил, Рита. Она улыбнулась мне и слегка подмигнула в знак одобрения.

— Адам из России, преподает в Калтехе, и еще он мой сосед, — вставила Алиса. — А еще Адам строит настоящую русскую баню.

— Мой отец там тоже работает, он астрофизик, — вставил худой в пиджаке, представившийся Марком.

— А ты? Учишься, работаешь? — спросил я у худощавого.

— Ни то ни другое, у меня год до колледжа, отдыхаю, брат. — Он немного оживился, и даже темные круги под глазами потеряли былую яркость и отчетливость.

— Уже покатался по миру? — зная привычки американцев с тугим кошельком заглянуть в старушку Европу, поинтересовался я.

— Да, мы с Ди и Алисой летали в Лондон, — ответил Марк.

— Понравилось?

— Да, футбол, мрачные улицы и долбаный дождь. — Худощавый усмехнулся. — В апреле собираюсь в Сидней, на пару недель, отец посоветовал. Так что приглашаю.

Ди Джи вопросительно глянул на Алису, а я невольно прокручивал только что услышанное насчет совместной поездки в Лондон. Это была даже не ревность, а скорее тоскливое ощущение, когда проходишь лишь по краю чьей-то жизни, но искренне желаешь окунуться в нее поглубже. Однако сама по себе эта чужая жизнь настолько плотна, что выталкивает незваного гостя, как соленая вода Мертвого моря, и без титанических усилий находиться в гуще событий, как и в толще соленой воды, невозможно.

— А что это за русская баня? — поинтересовалась фиолетовая.

Точнее, говорили они «Russian bath», что дословно означало «русская ванная», но смысл был вполне понятен. Да и если совсем уж откровенно, то я и не строил в полном смысле русскую баню. Привычную печь на дровах в черте города мне поставить не позволят. Один пожар в районе — и вольнодумца растерзают в судах, как детскую игрушку. Это скорее сауна с каменкой и ложным полом, где можно не только потеть, но и мыться и даже париться с вениками.

Собственно, так я и объяснил фиолетовой Ирэн, добавив, что это полезно для кожи и позволяет русским женщинам оставаться красивыми до весьма почтенного возраста.

— А еще он вырезает фигурки из дерева, — добавила Алиса, потягивая «Авалон». — Я показывала Ди Джи, но он не оценил. А мне нравится, особенно под тем цветочным кустом.

Ди пожал плечами, словно извиняясь, что не смог оценить шедевра.

— Я готова танцевать, — ставя стакан на стол, сообщила Алиса. — Идем? Хочу танцевать до утра, жуть как все надоело.

— Идем, — хором отозвались фиалки.

— Отлично, я только зайду в туалет, — сообщил Ди, вставая с кресла.

— А я загляну к звездным глазам, — проговорил я, глядя на распрямившегося великана.

Ди Джи был выше, чем мне показалось вначале. Никак не меньше ста девяноста сантиметров и с необъятными плечами регбиста.

— Мы у четвертой колонны, — сообщил худощавый, — и не распугай там белых своим чудовищем.

Все засмеялись, явно вспоминая какую-то историю из прошлого, но посвящать меня они точно не собирались. Алиса объяснила, как их найти, и, весело пританцовывая, скрылась в дверях, из-за которых доносилась музыка, а я повторил заказ у бара, ощущая, что принятое ранее спиртное давно выветрилось. Не знаю, сколько это заняло времени, но когда я вошел в огромный зал, больше напоминающий театр со сценой, откуда убрали все кресла, то буквально был ошеломлен огромной массой беснующегося и веселящегося народа, равномерно рассыпавшегося по всему танцполу.

Продираясь сквозь ритмично дергающихся в такт музыке отдыхающих, я пытался подавить в себе сомнения насчет истинной причины приглашения в клуб. Так или иначе, основной негатив шел вовсе не от нее, а от черного гиганта с однозначно неспортивными мозгами. Он, скорее всего, хотел выглядеть, как брутальный спортсмен, просто ради имиджа. А еще я заметил, как он смотрит на нее. Это был не просто взгляд, это были воспоминания, которые проносились перед Ди Джи, когда он смотрел на Алису. Он был с ней, в этом я почти не сомневался.

Наконец я заметил в толпе фиолетовые футболки и подошел чуть ближе, пытаясь повторять те же ритмичные танцевальные движения, что видел вокруг. Фиалки, Марк с мулаткой, танцевали лицом к сцене, счастливые и довольные. Их руки то и дело взмывали к высокому потолку, они что-то кричали, поглядывали друг на друга, не переставая танцевать. Алиса танцевала чуть в стороне. Ее взгляд, в чем я был абсолютно уверен, был в этот момент устремлен внутрь себя. Всего того, что ее окружало, больше не существовало. Лишь она и музыка, проходящая сквозь тело.

Она заметила меня, но не подала вида, просто никак не отреагировала, продолжая вторить музыке собственным телом. Божественное зеркало мелодии, отражающее ритм в телесной оболочке. Я попытался влиться в общую массу, танцуя рядом с Алисой. В тот миг, когда диджей закончил крутить очередную композицию, Алиса ненадолго вышла из транса и, приблизившись ко мне, прокричала:

— Здесь здорово, да? Двигайся, не надо стесняться!

Ее губы почти касались моего уха, и я ощущал тепло, идущее от разгоряченного тела.

— Мне нравится! — прокричал я в ответ. — Ты отлично танцуешь.

— Спасибо, — крикнула она с первыми нотами мелодии, которая тут же поглотила ее полностью.

Я выдержал еще две композиции, почти одинаковые на слух, где отличались лишь несколько моментов, в одном из них пела женщина, а в другом звучал электронный голос трубы, напоминающий старый пионерский горн. Пробрался к выходу и только теперь осознал, как тут было прохладно. Бармен со звездами в глазах приветливо спросил:

— Впервые у нас?

— Да, — кивнул я, — виски со льдом и простой воды.

— Сделаем. — Он тут же заработал руками, доставая бокал и насыпая лед. — Нравится?

— Что? — не разобрал я из-за шумной компании за спиной.

— Я говорю, как вам клуб? Нравится? — повторил бармен, наливая виски.

— Да, отлично, но я просил один виски, — указал я бармену на второй стаканчик с напитком чайного цвета.

— Это акция, вы уже заказали в общей сложности шесть порций, а это за счет клуба.

Я не стал спрашивать, как он так считал, просто положил деньги на стойку и, взяв два стаканчика и бутылку воды, сел за столиком в том же углу, где познакомился с друзьями Алисы. Мрачный секьюрити бочкообразного телосложения, стоявший у входа в туалеты, улыбнулся мне, проводив взглядом до кресла, и с восхищением посмотрел, как я выпиваю залпом первую порцию крепкого напитка. Пусть смотрит, мне не жалко. Я с жадностью осушил бутылку воды и принялся смаковать оставшуюся порцию виски, думая о том, куда запропастился Ди Джи.

Вообще, мне тут нравилось. Некая территория молодости и необузданной сексуальной энергии, бьющей через край. Это совсем не походило на дискотеки в школе, которые я помнил весьма смутно, а скорее напоминало танцевальный шабаш, где мужчины и женщины сливались в экстазе, но не друг с другом, а с музыкой. Я допил виски и, пройдя мимо все еще толпившейся перед барной стойкой гомонящей толпы, вошел в двери танцевального зала.

Хриплый голос призывал людей кричать и любить. Надрывно, вкладывая в голос эмоции, чернокожий парень в бейсболке хоккейного клуба «Лос-Анджелес Кингз» повторял со сцены в серебристый микрофон:

— Вам нравится? Скажите мне, вам нравится?!

— Да! — ревела толпа в ответ.

— Я не слышу вас! Вам нравится? — продолжал голос.

— Да! Нравится!

— А теперь прижмите ваших девчонок, если, конечно, они у вас есть, и покажите самый страстный танец в вашей жизни!

По залу разлетелись овации, колонки выдали низкий и раскатистый гул басов, и женский голос разнесся по залу:

— This is the night for sex. Touch me. Touch my space.

Я увидел на сцене полуобнаженную красотку в короткой теннисной юбке и белом топе. У нее был по-настоящему мощный голос, низкий, но остающийся при этом сексуальным.

Я прошел вдоль стены и остановился у одной из колонн, выискивая глазами знакомые фиолетовые футболки. И тут мой взгляд зацепился за силуэт Ди Джи, который возвышался над толпой на целую голову. Алиса танцевала, стоя к нему спиной, а его огромные ладони скользили по ее телу, покрывая живот, грудь и шею. Алиса со всей страстью откликалась на эти прикосновения, кладя ладонь поверх ладони Ди Джи и направляя ее вниз живота, снова к груди, а потом и к лицу. Его пальцы дотрагивались до ее белых зубов, и язык Алисы нежно отвечал на это легкими дразнящими касаниями.

Не помню, что именно я ощутил, точнее, не помню отчетливо весь спектр этих переживаний, но самыми яркими из них были ревность и злость. Я не мог оторвать взгляд, и Ди Джи, кажется, каким-то образом почувствовал это. Он посмотрел мне прямо в глаза, продолжая сминать грудь Алисы огромными черными пальцами, и, склонившись к ней, оставляя мне возможность все видеть, поцеловал ее верхнюю губу, оттянув своими темными губами, а затем их языки прикоснулись на короткое мгновение друг к другу, и они слились в поцелуе.