Сага (княжество)

Сага (яп. 佐賀藩 сага-хан) — феодальное княжество (хан) в Японии периода Эдо (1603—1867), в провинции Хидзэн региона Кюсю.

Административный центр — посёлок Сага уезда Сага (современный город Сага префектуры Сага). Другое название: Хидзэн-хан (яп. 肥前藩). Доход княжества — 357 000 коку.

Княжество управлялось родом Набэсима, принадлежавшим к тодзама и имевшим статус правителя провинции (яп. 国主). Главы рода имели право присутствовать в большом зале аудиенций сёгуна.

Дочерние княжества — Хасуноикэ, Оги, Касима. Ликвидировано в 1871 году.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

С VII в. в Скандинавии, наряду с тунами – племенными центрами, появляется новый тип поселений, носивший название husaby[240]. Он рассматривается как королевские усадьбы, управлявшиеся слугами конунга – bryti и предназначенные для сбора дани с местного населения, в первую очередь в продуктовой форме, отчего именно хусабю являлись местом остановки конунгов и их дружин во время постоянных переездов по подвластной территории. Формирование системы хусабю в Свеаланде «Сага об Инглингах» прямо связывает со становлением Упсальского удела (Uppsala öð) – королевского домена[241].

Е. А. Мельникова, Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды, 2011

Реально Полоцкое княжество, возникшее как удел в составе Киевской Руси, получило ее после смерти Владимира Святославича в 1015 году. Вероятно, князь Брячислав Изяславич воспользовался борьбой за власть между его наследниками, чтобы выйти из подчинения Киеву. Известная исландская сага «Прядь об Эймунде» сохранила сведения о его участии в этой войне. А по заключенному в 1021 году договору полоцкий князь уже выступает как «равный» киевскому, а не его вассал или «молодший». Основанный как торговый центр на Двине, Полоцк сразу после обретения самостоятельности начинает борьбу за торговые пути. Его главным соперником в этой борьбе становится Новгород. Добиваясь уступок, Брячислав в 1021 году захватил и подверг разграблению северную столицу Руси, в числе военной добычи оказалась даже княгиня Ингигерд, жена великого князя Ярослава Владимировича. Хотя летопись сообщает, что устремившемуся вдогонку Ярославу удалось силой освободить супругу и отнять у племянника награбленное, но заключенный вслед за этим договор был полной дипломатической победой Брячислава. В обмен на мир и обязательства по военному союзу Ярослав уступал полоцкому князю две стратегически важные крепости Витебск и Усвят, стоявшие на пересечении торговых путей в Новгород, Смоленск и Ростов. Лишь закрепившись на этом рубеже, полоцкие князья могли начать долгую и нелегкую борьбу за установление контроля над Двиной – главной водной магистралью региона, ключом к Варяжскому морю.

Михаил Бредис, Орден меченосцев против Руси. Первый германский поход на Восток, 2013

В это же время Нортумбрию на севере объединил под своей властью великий воин Этельфрит, король Берниции (593–616), расширивший границы территории, населенной англосаксами за счет бриттов. Историю северобриттского племени гододин, которое укрепилось на Эдинбургской скале, описал бард по имени Анейрин в сказании «Гододин» (Y Gododdin), первом великом произведении британской (в отличие от английской) литературы. Эта сага повествует о том, как армия, состоявшая из трехсот воинов, с Минидогом во главе двинулась на юг, навстречу Этельфриту. Бой состоялся в Йоркшире, под Катриетой (Каттериком), примерно в 600 г. Вот что писал Анейрин об одном бриттском солдате:

Саймон Дженкинс, Краткая история Англии, 2012

В Древней Руси городов было очень много (в скандинавских сагах Русь так и называется «Гардарики» – страна городов). Историки подсчитали, что в 10 в. в летописях упоминаются 24 города, в 11 в. – 88, в 12 в. построено 119 новых городов, а за 1-ю треть 13 в. (до монголо-татарского нашествия) – еще 32 города.

Коллектив авторов, Древняя Русь. IV–XII вв., 2010

Активное участие русских князей и состоявших на службе у них скандинавов в политических процессах Северной Европы подтверждается свидетельствами о присутствии на Руси во времена Владимира – Ярослава представителей норвежской знати [Свердлов 1974, с. 62]. Четыре будущих норвежских короля побывали в конце X – начале XI вв. в Ладоге, представлявшейся им, вероятно, тогда частью Скандинавского мира. В исландских сагах упоминаются два похода на Русь, связанные с борьбой за власть в Норвегии. Около 997 г. норвежский ярл Эрик Хаконарссон разрушил Ладогу, а в 1115 г. его брат Свейн пытался организовать новое вторжение на Русь [Глазырина, Джаксон 1987, с. 53]. По мнению Е.А. Рыдзевской, походы были организованы с участием конунга Олава Шведского [Рыдзевская 1945, с. 66]. Сведения о прямом военном противостоянии Швеции и Руси в X – начале XII вв. отсутствуют. Причинами подобного положения, возможно, являлись существование буферного Ладожского ярлства, выплата варяжской дани, брак Ярослава Мудрого со шведской принцессой Ингигерд, а также другие родственные отношения русских князей со скандинавскими правителями.

Петр Сорокин, Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли, 2017

Согласно заключенному в 1809 году Фридрихсгамскому мирному договору Финляндия стала Великим княжеством в составе Российской империи, а русский царь одновременно и Великим князем Финляндским. Финляндия, в течение 500 лет бывшая полноправной частью Швеции[9], получила другую форму государственного управления и превратилась в автономное государство, управляемое русским генерал-губернатором, назначавшимся на эту должность царем. С начала XIX века началось развитие Финляндии, протекавшее в мирном русле. Столица была перенесена из Турку в Хельсинки. Затем последовала усилившаяся волна русификаторства, которая пробудила задремавшее было национальное самосознание. Элиас Леннрот собрал фольклорные материалы и героические саги и, обработав их, свел в финский национальный эпос «Калевала», изданный в 1835 году на финском языке. Йохан Вильгельм Снелльман стал издавать первую газету на финском языке и добился того, что с 1883 года финский язык получил равные права с официальным шведским. Это привело к повсеместному вытеснению шведского языка финским. Финский поэт шведского происхождения Йохан Людвиг Рунеберг циклом своих баллад «Рассказы прапорщика Столя» заложил основы финской поэзии; первое стихотворение этого цикла стало национальным гимном Финляндии.

Вильгельм Тике, Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943, 2007

В большей мере привязано было к историческому контексту исследование выдающегося датского слависта А. Стендер-Петерсена «Варяжская сага как источник Несторовой хроники» (1934)[181]. В этой и последующих работах датский филолог обращал особое внимание, в частности, на мотив переселения трех братьев, характерный для скандинавского фольклора. Одновременно стремление отыскать скандинавские истоки летописных сюжетов, связанных со «сказаниями о первых русских князьях» (как называл начальные сюжеты летописи А. А. Шахматов), в том числе с варяжской легендой, в материале исландских саг вызвало достаточно суровую реакцию одного из основоположников отечественной скандинавистики Е. А. Рыдзевской: ее критическое исследование, подготовленное до Великой Отечественной войны, увидело свет лишь в 1978 г.[182] Рыдзевская, не поминая работ Стендер-Петерсена, отметила отсутствие прямых соответствий летописным текстам в скандинавском материале. При этом не учитывалось, однако, то обстоятельство, что вероятные фольклорные источники «сказаний о первых князьях» не были записанными или «каноническими» текстами. Сходство варяжской легенды, рассказа о смерти вещего Олега от коня, рассказа о расправе Ольги над древлянами и других с сюжетами скандинавских саг заслуживает дальнейшего изучения, каковое осуществляется коллективом скандинавистов под руководством Е. А. Мельниковой[183]. Ныне можно с полным основанием утверждать, что Восточная и Северная Европа в самых широких пределах– включая Англию – действительно были объединены тесными взаимосвязями в раннесредневековую эпоху: собственно, об этих связях свидетельствует сама летопись, в космографическом введении включающая англов (агнян) в число «варяжских» народов, а в последние годы появились и новые археологические свидетельства этнокультурного единства двух регионов[184]. Это делает перспективным и исследование общего древнего «эпического фонда», использованного в последующих историографических традициях XI–XIII вв.

Коллектив авторов, Общественная мысль славянских народов в эпоху раннего Средневековья, 2009

Формирование янычарского корпуса, который был частью системы капыкулу, находилось под пристальным вниманием правителей. К тому же назначения в другие формирования, такие как бёлюки сипахи и силахдара, а также другие элитные кавалерийские бёлюки (саг улуфеджи, сол улуфеджи, саг гариб и сол гариб), технические части и их пополнения осуществлялись только по указу султана.

Искандер Мамедов, Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти, 2016

Причины, удерживающие меня от издания настоящего труда более двух лет, к сожалению, действительны и по настоящее время. Меня удерживало то обстоятельство, что некоторые вопросы нашей древнейшей истории, в основе своей, еще не подверглись разработке, не выяснены, и именно те вопросы, которые близко связаны с историей нынешнего Северо-Западного края; таковы вопросы о скандинавских сагах, в которых не раз упоминаются имена Полоцка и Смоленска, как источник для нашей истории, о соотношении кривичей к новгородским славянам, о кривичской колонизации в область угорских и литовских племен и другое; наконец, для уяснения внутреннего быта первобытной эпохи далеко недостаточны сделанные до настоящего времени археологические раскопки. Ввиду того, что намеченные вопросы истории кривичей и дреговичей, равно как и другие, тесно с ними связанные, требуют более тщательной и полной обработки, то мы решились издать в настоящее время только часть предположенного нами труда, надеясь в непродолжительном времени выполнить и остальную. Вот почему остались невыполненными обещания рассмотреть вопрос о колонизации.

М. В. Довнар-Запольский, Очерк истории кривичской и дреговичской земель до конца XII столетия, 1891

Поскольку сохранившиеся произведения на народном языке были записаны христианами – обычно священниками, – не удивительно, что до нас не дошло практически никаких описаний языческих похоронных обрядов. Для того чтобы узнать кое-что об этих ритуалах, нам придется обратиться к скандинавской литературе. Отрывок из «Саги об Инглинах» в этом смысле весьма показателен.

Д. М. Вильсон, Англосаксы. Покорители кельтской Британии, -1

В конце XIX в., по данным А.Е. Крымского, пиастр, или саг («настоящий»), был равен 8 коп., а 20 пиастров, или меджидие, равнялись 1 руб. 60 коп. серебром (733, с. 42–45, 115). 1 лира соответствовала 8 рублям.

М. И. Якушев, Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века, 2013