Великая (область)

Великая или Великия (макед. Велика, лат., др.-гр. Velikios, ст.-слав. Великїе

) — название средневековой области и епархии на территории Республики Македонии и на юго-западе Болгарии.

Топоним Велика (Великия) упоминается в средневековых источниках как название епархии, расположение которой долгое время оставалось предметом споров. По мнению Илиева, Велика — уточняющее и конкретизирующее дополнение, располагалась в среднем течении реки Вардар. Согласно другой точки зрения, Велика была заселена славянским племенем смолян и находилась в районе Западных Родопов и в долине реки Месты с центром в Струмице. В 893 году первым славянским епископом в Великии и Драгувитии стал Климент Охридский.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

За территорией, расположенной к северу от Сухоны и северо-востоку от Кубенского озера, в литературе закрепилось название Заозерье. Возможно ещё одно, более расширительное его определение как Кубено-Заозерье. Название объясняется по Кубенскому озеру, впадающей в него реке Кубене и территории «за озером». Разветвлённая водная система связывала край как с соседним Белозерьем, так и с Заволочьем и низовой (Залесской) землёй. Устойчивая позднейшая традиция почитания в Кубеноозерье ярославских князей-чудотворцев Фёдора, Давыда и Константина (храмоименования, иконография) отражает некие контуры проникновения сюда ярославцев едва ли не с конца XIII в., когда действовал кн. Фёдор Ростиславич Чёрный (ум. 1299). Это могло быть связано с браком дочери последнего и кн. Михаила Глебовича Белозерского. Наличие церкви во имя «матери Евдокеи» в заозерском селе Заднем, считающемся центром вологодских владений ярославских князей, косвенно может указывать на принадлежность этой территории великому ярославскому кн. Василию Давыдовичу Грозные Очи (ум. 1345), женой которого была дочь Ивана Калиты Евдокия (ум. 1342).

М. С. Черкасова, Северная Русь: история сурового края ХIII-ХVII вв., 2017

Согласно современным представлениям, славянские племена, ставшие основой Руси, к VIII веку расселились на землях, простирающихся от нижнего течения Днепра до Ладожского озера[67] (оно называлось тогда Великое озеро Нево, а река Нева понималась как своего рода устье этого озера). Существует целый ряд гипотетических концепций, которые по-разному решают вопрос о том, откуда и начиная с какого времени пришли или (есть и такая – ныне, пожалуй, наиболее влиятельная – версия) возвратились после долгого отсутствия на эту покрытую лесами, а в южной своей части лесостепную равнину основные насельники Руси.

Вадим Кожинов, От Византии до Орды. История Руси и русского Слова, 1996

Юго-Западная, древняя собственная Русь (княжества Киевское, Переяславское, Черниговское, Смоленское, Волынское, Туровское), есть область Днепра, главной реки водного пути из Варяг в Греки; этому пути, следственно Днепру преимущественно, Русь была обязана своим соединением с Северо-Западною и Юго-Восточною Европою: из первой явились князья, от второй получено христианство; Днепру преимущественно Русь была обязана и своим материальным благосостоянием: по этой реке шли с своими дружинами князья, которые сосредоточили прибрежные славянские племена, жившие рассеянно; по Днепру же шел и торговый путь из нижних стран в верхние. И Днепр в историческом отношении разделял судьбу других рек русских: его устье, хотя с незапамятных пор покрывалось русскими лодками, однако, собственно не находилось в русских владениях до времен Екатерины II, потому что Русская государственная область распространялась естественным образом изнутри, из ядра своего, вниз по рекам до естественных пределов своих, то есть до устьев этих рек, берущих начало в ее сердце, а это сердце – Великая Россия, Московское государство, справедливо называемое страною источников: отсюда берут свое начало все те большие реки, вниз по которым распространялась государственная область. Несмотря на то что Юго-Западная Русь, преимущественно Киевская область, была главною сценою древней нашей истории, пограничность ее, близость к полю или степи, жилищу диких народов, делала ее неспособною стать государственным зерном для России, для чего именно природа приготовила Московскую область; отсюда Киевская область (Русь в самом тесном смысле) вначале и после носит характер пограничного военного поселения, остается страною козаков до полного государственного развития, начавшегося в Северной Руси, в стране источников.

Сергей Соловьев, История России с древнейших времен. Том 1

Несомненно также, что ильменские славяне представляют собой не более как часть великого кривицкого племени. Характер местности представлял все удобства для обширной колонизации на север: верхние и правые притоки Западной Двины переплетаются с реками областей Псковской и Новгородской; естественных преград нет никаких. Что новгородцы носили имя словене и удержали это имя навсегда, – этот факт объясняется просто тем, что они как передовые колонисты кривичей, столкнувшись на север от Западной Двины со сплошным населением финского племени, назвав это население чудью, в отличие от него именовали себя словене, оставаясь в то же время кривичами. Память об этом имени долго жила в народных преданиях Новгородской области, хотя, конечно, в искаженном виде132. Мы раньше видели, что похоронный тип, наблюдаемый в курганах области Ильменской и Смоленской, один и тот же – это преобладающее сожжение133. Кроме того, мы находим прямое указание, что славянское население Псковской области представляет собой кривичей. Так, одна из летописей, рассказывая о призвании варягов и занятии Трувором Изборска, добавляет: «а то ныне пригородок псковский, а тогда был в Кривичех больший город»134, но в одно и то же время этот город носил название Словенска, а ключи, протекающие подле него, Словенских ключей135. Как след колонизации кривичей с верховьев Западной Двины в область Ильменя долго сохранялось для Торопца другое имя Кривич, или Кривитебск136.

П. В. Голубовский, История Смоленской земли до начала XV столетия, 1895

Новгород Великий и его территория. Политический строй Новгорода Великого, т. е. старшего города в своей земле, был тесно связан с местоположением города. Он расположен был по обоим берегам реки Волхова, недалеко от истока ее из озера Ильменя. Новгород составился из нескольких слобод или поселков, которые были самостоятельными обществами, а потом соединились в городскую общину. Следы этого самостоятельного существования составных частей Новгорода сохранялись и позднее в распределении города на концы. Волхов делит Новгород на две половины: на правую – по восточному берегу реки и левую – по западному берегу; первая называлась Торговой, потому что в ней находился главный городской рынок, торг; вторая носила название Софийской с той поры, как в конце X в., по принятии христианства Новгородом, на этой стороне построен был соборный храм Св. Софии.

Василий Осипович Ключевский, Краткий курс по русской истории, 2016

К югу от Вагрии и ободритских земель проживало племя полабов, именовавшееся так по месту проживания, реке Эльбе, по-славянски называвшейся Лабой. Возможно, что название полабы было собирательным для нескольких более мелких славянских племён. Впервые полабы упоминаются лишь в XI веке: в грамоте короля Генриха 1062 года упоминается земля Полабов (pago Palobi) (MUB, 1062, S. 27), а в 1070-х о «провинции Полабингов», как и о самих полабингах, сообщает Адам Бременский. В более ранних источниках полабы неизвестны, но на протяжении IX века, к югу от ободритов на Эльбе неоднократно упоминается племя смельдингов, по всей видимости, населявших местность в районе современного городка Дёмиц, и бывших, начиная с конца VIII века, составной частью ободритского государства. Первое их упоминание сообщает уже об их отложении от ободритов во время датско-велетского нападения 808 года. В этом же году, оказывая союзническую помощь ободритскому князю Дражко, с ними воюет сын Карла Великого. В 809 году Дражко с помощью саксонского войска удаётся снова подчинить себе смельдингов, осадив их столицу. Название этой столицы анналы Муассака передают как «Конобург» (smeldinc-conoburg/Smeldingonoburg). Последняя часть слова, – бург – немецкого происхождения и обозначает «город». Оставшаяся часть «Коно» позволяет предположить, что славянским названием столицы смельдингов могло быть «Конов», или же речь идёт и вовсе не о славянском названии города, а в латинский текст попросту было вставлено немецкое слово, обозначающее «город смельдинконов». Именно в такой форме Smeldingon, смельдинги последний раз упоминаются во второй половине того же IX века. Баварский Географ называет их вместе с другими мелкими племенами, жившими на юге современного Мекленбурга: «Linaa – народ, имеющий 7 городов. Рядом с ними находятся те, которые называются Bethenici, Smeldingo и Morizani, имеющие 11 городов».

Андрей Пауль, Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда, 2016

Название западной белорусской этнической территории Черная Русь объясняется по-разному, чаще всего рассматривается как противопоставление названию Белая Русь. Некоторые ученые (С. Соловьев) считали, что первоначально название Черная Русь обозначало зависимую территорию. Черный цвет рассматривается сторонниками этой концепции как символ зависимости, белый – как символ самостоятельности. В отношении Белорусского Понемонья такое толкование нельзя признать обоснованным. Название этого края Черная Русь утвердилось тогда, когда вся территория современной Беларуси уже входила в состав Великого Княжества Литовского, а затем Речи Посполитой, и с политической точки зрения значительной разницы между западной и восточной частями этих территорий не было.

Е. К. Новик, История Беларуси. С древнейших времен до 2013 г., 2013

Но особенно ценно сообщение готского историка Иордана (6 в. н. э.), сообщившего о народе спалов, населяющих область Ойюм, находящуюся в Скифии – недалеко от Черного моря. Исследователи много спорят по поводу того, где же располагалась эта область (готское ajoum – «страна, изобилующая водой», «речная область»)? Многие исследователи почему-то склонны видеть в ней Пинские болота. Хотя уже само указание на речную область говорит о том, что спалеи жили у некоей великой реки, в стране, «изобилующей водой». Таковой рекой, с большой долей вероятности, следует считать Днепр. Итак, Иордан через тысячу лет после Геродота и четыреста-триста лет после Диодора Сицилийского и Плиния Старшего помещает в Приднепровье народ, чье имя тождественно имени паралатов. Его данные уже гораздо ближе, по времени, к «Повести временных лет», рассказывающей о полянах. Все это придает дополнительный вес предположению о тождестве сколотов-паралатов и летописных полян, ставших ядром мощнейшего восточнославянского государства, известного как «Киевская Русь».

А. В. Елисеев, Скифия против Запада. Взлет и падение Скифской державы, 2013

Существует также река Аиста на востоке Литвы. В ранних исторических записях часто встречаются названия Aestii и Aisti. Готский автор Иордан (VI в. до н. э.) находит Aestii, «совершенно мирных людей», к востоку от устья Вислы, на самом длинном отрезке Балтийского побережья. Эйнхардт, автор «Жизнеописания Карла Великого» (примерно 830–840 годы), находит их на западных берегах Балтийского моря, считая соседями славян. Похоже, что название «эсты», «эстии» следует использовать в более широком контексте, чем конкретное обозначение отдельного племени.

Мария Гимбутас, Балты. Люди янтарного моря, 1968

Индия занимала территорию, прилегающую к великой реке Синдху[4] или Инд, большая часть которой, как это ни парадоксально, протекает сейчас по территории современного государства Пакистан. «Индией» или тем, что подразумевалось под этим словом, именовался, причем весьма вольно, весь субконтинент[5] и даже за пределами Хайберского прохода до горной системы Гиндукуш к северу от Кабула. Название «Индия» употребляется, таким образом, в расширенном географическом смысле и не имеет никакого отношения к современной политической карте мира. Речь идет, повторяю, о целом субконтиненте, расположенном южнее Гималаев и Гиндукуша, восточнее южной части Большой Соляной пустыни[6] и западнее гор Чин[7].

Мортимер Уилер, Древний Индостан. Раннеиндийская цивилизация, -1

В XVII в., когда территория проживания ижоры вошла в состав Шведского королевства, в одну провинцию объединили Ижорскую и Водскую земли. К существующему названию Ingerinmaa, Ижорская земля, было присоединено еще одно слово – земля, на этот раз шведское – land. Таким образом, она стала называться Ингерманландией. Вот как описывает территорию, на которой Петр Великий основал Санкт-Петербург, А.И. Богданов: «Понеже место сие, на котором построен Град сей, есть оная провинция Ингриа или Ингермоландиа, так проименованная, которая по нашим российским старым летописцам именуемая была Ижерская земля, которая издревле Всероссийской Империи всегда принадлежащая. Положением своим лежит между Синусом (заливом. – П. С.) Финским и Озером Ладожским, сообщается оная Невою Рекою, что начало свое восприемлет в длину от Ладожского Озера и продолжается до Великаго Княжества Эстляндскаго» [Богданов 1997, с. 105].

П. Е. Сорокин, Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли, 2017

Монгольские кочевья занимали огромные территории в северной части Цинской империи. С севера на юг их земли тянулись от российских границ до Великой Китайской стены, а с запада на восток – Тяньшаня до Хингана. В популярной российской литературе начала ХХ в. так говорилось о Монголии и монголах: «Точно установленных границ Монголии и Китая нет, так как чем ближе сливаются границы их, тем теснее они сходятся и языком, и характером, и этнографическими видами. Но, выделяя страну, с народностью имеющую общую религию и грамоту, говорящую на одном монгольском наречии, с одной историей в прошлом и объединенную однородной культурой и образом жизни, можно, по заключению некоторых исследователей, пределы прежней вассальной Монголии ограничить горами: с севера Алтаем, Саяном и Кентеем; с востока – Большим Хинганом; юго-востока – Иншанем и юга-востока (вероятно опечатка, надо – «юго-запада» – В.Д.) – цепью продолжения Алтая, так называемым Монгольским Алтаем. На юге, более точно, граница установлена – Великой китайской стеной»2.

В. Г. Дацышен, Очерки истории Монголии в XIX – первой четверти ХХ вв, 2014

В скандинавских источниках встречается название восточно—европейской реки Олкога (Olkoga), в котором исследователи видят имя Волги (иногда Волхова).[177] На Эбсторфской карте, выполненной в XIII в. в Нижней Саксонии, в Восточной Европе указана река, надпись к которой гласит: «Olchis fl(uvius) qui et Wolkans» («река Олхис, называемая также Волканс»).[178] И хотя представления картографа о Восточной Европе были весьма путанны (так, он заставляет эту реку впадать в Северный океан, а на ней размещает города Новгород и Киев: Novgardus c[ivitas], Kiwen c[ivitas]), есть основания видеть здесь контаминацию знаний о двух реках Восточной Европы – Волхове и Волге, которые были важным участком Великого Волжского пути (см. илл. 7). В этих западно– и североевропейских упоминаниях Волги позволительно усматривать участие скандинавов – варягов—руси – в торговых и военных контактах восточных славян с поволжскими народами.

А. В. Подосинов, «Русская река»: Речные пути Восточной Европы в античной и средневековой географии, -1

Разница в хозяйственных характеристиках обеих славянских культур отражает хронологию их проникновения на территорию российского Северо-Запада. Культура псковско-новгородских длинных курганов прослеживается археологами с VI–VII вв. Согласно исследованиям В. В. Седова, славяне, оставившие эту культуру, продвинулись сюда из областей, входивших в бассейны рек Вислы и Одера. В процессе своего движения через земли балтов они заимствовали от них некоторые элементы культуры. Осев сначала в регионе Псковского озера и реки Великой, славяне затем начали распространение на восток, в обход Ильменя и волховского бассейна, низменное положение которого в VI–VII вв. не соответствовало условиям нормального хозяйствования[6].

В. Л. Янин, Очерки истории средневекового Новгорода, 2008

ДЕДОСЛАВЛЬ – древний город вятичей. Его местоположение историки Н.Арцыбашев, М.Погодин и А.Насонов индетифицировали с нынешним Дедиловым. На юж. окраине села, на мысу высокого правого берега р. Шат (ошибка, название р. Шиворонь-Сост.) находится большое городище. Впервые оно было обследовано экспедицией Тульского краеведческого музея в 1935 г., а в 1967 г. здесь основательно работала Верхнеокская экспедиция. Площадка городища размером 175 х 60 м с севера, напольной стороны защищена валом, с востока широким и глубоким оврагом. В средней ее части сохранилось небольшое всхолмление, вытянутое с запада на восток (остатки внутреннего вала?), от которого поверхность городища приобретает резкое падение к югу, в сторону реки. Культурный слой сохранившийся не на всей площади поселения, имеет толщину 0,8 – 1,2 м и содержит обломки гончарной керамики домонгольского периода, а также ХIV–XV вв. По-видимому, Д. был довольно важным городом для вятичей, может быть, даже их столицей, если в период Феодальной войны, на Руси в середине XII в. Давыдовичи (союзники великого князя киевского Изяслава Мстиславовича) созвали здесь вятичей на “вече”. Возможно, в Д. имелась своя феодальная верхушка, к которой и обращались черниговские князья: “… се (кн. Святослав Ольгович) есть ворог нама и вам а ловите его и убити лестию и дроужину его избите, а имение его на полон вам”– так описывает летопись эпизод войны Киева с Суздалем в 1147 г. Кроме того, соседство Д. с Рязанским княжеством – также соперником Чернигова – вынуждало князей последнего постоянно держать городок в поле зрения. Д., видимо был разрушен во время монголо-татарского нашествия Батыя, потому что с середины XIII в. до сер. XIV в. летописи о нем больше не упоминают (43, стр.63).

А. Н. Лепехин, Слава предков – потомкам пример (Дедиславль, Дедилов). Выпуск 1, 1997

Речь в этом фрагменте явно идет только о переяславской земле, которая и называется «Украиной». Чуть позже, под 6697/1189 годом упоминается «Украина Галичькая» (она же «волость Галичкая»), которую знаменитый князь Святослав Всеволодович предложил захватить Рюрику, «собе хотяшеть всеи Рускои земли около Кыева». Из этого явно следует, что под «Украиной» летописцы имеют в виду различные территории. Действительно, в различных источниках мы можем найти упоминания псковской «украины», а также Смоленска, Любутска и Мценска как «украинных мест». Обширную подборку подобных словосочетаний, относящихся к самым разным территориям, приводит Ф. Гайда. Здесь и «наши села в Мордве на Цне и на Украине» (в докончании великого князя рязанского Ивана Васильевича с князем Федором Васильевичем от 19 августа 1496 г.), и «украина» и «украинные места» с «нашими украинами» (при определении московско-крымской границы в конце XV в.), и «Роспись сторожам из украинных городов от польские украины по Сосне, по Дону, по Мече и поиным речкам» (1571), и «татарские», «казанские» и «немецкие Украины», и «украинская служба» московских служилых людей, вплоть до XVII в. включавшая Сибирь, Астрахань и «иные дальние украинные городы» (при этом в узком смысле слова Украиной с конца XV – начала XVI в. называлась «Украина за Окой», «крымская Украина», к которой относились Тула, Кашира, Крапивна, Алексин, Серпухов, Таруса и Одоев). Очевидно, что, по крайней мере, до конца XVI в. такое определение не имело жесткой привязки к южным и юго-западным землям древней Руси.

Коллектив авторов, История Украины, 2015

Великий Устюг – древнейший город русского Севера (первые письменные свидетельства его существования относятся к началу XIII века), находится на левом берегу реки Сухоны, напротив впадения в нее реки Юг. По свидетельству историков и археологов, в устье Юга в 1208–1210 годах располагался более древний город – Гледен. Он обосновался поблизости от Гледенской крепости, по мере развития, роста стали заселяться близлежащие территории, и город занял то положение, которое имеет сегодня.

А. С. Лаптев, История географических названий Руси, -1

Название Малороссия появилось в XIV в. и было впервые использовано в документе Юрия II, последнего князя Галиции. В греческом тексте, составленном около 1370 г., Галиция и Волынь названы Мікра Ршааіа. В этой форме была передана идея «Старой Руси» в противовес «большой», или разросшейся, Руси. Аналогичную концепцию находим в классических наименованиях Малая Азия и Великая Азия, а также в применении названия Большая Греция по отношению к ее колониям в Южной Италии и Западном Средиземноморье. Московские писцы, следуя византийской традиции, использовали греческую форму названия Микра Россия, а Малая Россия – перевод на русский. Это название, по какому-то странному непониманию, почему-то кажется украинским националистическим авторам очень обидным, хотя оно ни в коем случае не уменьшает, а, скорее, увеличивает историческую значимость южнорусских земель.

У. Э. Аллен, История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина, 1940

Логика их рассуждений была проста. Пространство Южной Руси в Польше называли Украиной (пограничьем), а значит, населять ее должны украинцы. В такого рода логике была доля истины. На юге Руси действительно и неоднократно менялось население. Так, фактически 200 лет (середина XIII – середина XV в.) эта территория была опустошена, затем в конце XV в. новые опустошения принесли набеги крымских татар. Но волна нового заселения с середины XVI в. шла, по преимуществу, из западнорусских, белорусских, великорусских земель. То есть, территорию, называвшуюся поляками Украиной, снова заселяли выходцы из пространства бывшей Руси, а значит, русские. Интересно, например, что Галичина, находившаяся намного западнее Киевщины, Брацлавщины и Черниговщины («Украины» в польских терминах), в составе Речи Посполитой продолжала сохранять старое административное название – Русского воеводства. В Великом княжестве Литовском сохранилось старое название Белой Руси. Еще более интересно, что в период Гетманщины, например, по тому же Гадячскому договору 1658 г., возрожденная южнорусская государственность должна была именоваться Русским княжеством.

А. С. Смирнов, История южной Руси, 2008

Особенно много загадок ставит перед историками Черняховская археологическая культура, существовавшая в III–V веках на значительной части территории Украины (в среднем течении Днепра), Молдавии, юго-восточной Польши и частично Румынии. Полагают, что в ее формировании участвовали даки, сарматы, германцы, поздние скифы и славяне. Эти народы жили мирно: большие Черняховские села не были укреплены. Черняховцы выступали в роли посредников между племенами Северной и Восточной Европы и тогдашним цивилизованным миром – Римской империей и Боспорским царством. Население Поднепровья контролировало торговые пути, связывающие восточную часть античного мира и Прибалтику, а может быть, и активно участвовало в международной торговле – не случайно на этих территориях найдено множество кладов с античными монетами. Обнаружены были также несколько золотых императорских медальонов с портретами-камеями римских императоров Траяна, Иовиана и Константина Великого. Подобные медальоны либо жаловались за военные услуги империи, либо могли быть захвачены в бою. В любом случае они свидетельствуют о тесных связях Черняховских племен с Римом. Именно к этой эпохе относятся воспоминания о золотых «траяновых веках», донесенные автором «Слова о полку Игореве». Очевидно, что у Черняховской культуры должна была быть какая-то политическая структура: в пользу такого мнения говорят, например, построенные примерно в ту эпоху так называемые Змиевые валы – оборонительная линия, охватывавшая все Среднее Поднепровье, которую вряд ли можно было построить без сильной центральной власти. Но нашествие гуннов в IV веке разрушило связи Поднепровья с античным миром, положив конец почти трем векам процветания и уничтожив множество материальных свидетельств.

П. Г. Дейниченко, Эпоха Рюриковичей. От древних князей до Ивана Грозного, 2008

Уже самый поверхностный взгляд на порядок исчисления городов заставляет предположить в перечислении их некоторый порядок: составитель, начав с Вержавских погостов и Торопца, кончает городом Вержавским (около которого находились погосты) и Торопцем же. Мало того. Из последующего обозрения городов мы увидим, что 15 местностей грамоты определяются вполне точно. А именно: Вержавлени Великие, Торопчи, Жижци, Каспли, Ветьская, Басеи, Заруб, Пацинь, Копыс, Прупой, Кречут, Лучин, Оболвь, Искань, Суждаль Залесский; если мы проследим по карте эти города, то увидим, что первые три составляют северную группу, Каспли, Ветская и Басеи – западную, Заруб, Пацинь, Прупой, Кречут и Лучин – южную, Искань и Суждаль Залесский – восточную группу. Все они по порядку следуют один за другим на карте. Под общий порядок исчисления не подходит только Копыс: по его положению в грамоте он стоит в южной группе, тогда как географическое положение его дает ему место в западной. Этот факт можно объяснить случайностью, но остальные 14 местностей, конечно, не случайно стоят в известном порядке.

М. В. Довнар-Запольский, Очерк истории кривичской и дреговичской земель до конца XII столетия, 1891

Любопытно, что в XI веке обширной и богатой территории на востоке Руси придавалось мало значения. Это позднее, в XIV–XVII веках, она стала центром великого Московского государства, но до 1093 или 1094 года ни Всеволод, ни его сын Владимир даже не ставили туда князей. С начала XII века Владимир Мономах проявил интерес к этой жемчужине его семейных владений. Возможно, это было связано с необходимостью либо защищать южные границы Суздальской земли, либо же противодействовать растущей угрозе восточным границам со стороны государства волжских булгар, которые в начале XII века проникали все глубже и глубже на запад по течению Волги.

А. Г. Шляхторов, Народ-победитель. Хранитель Евразии, 2017

Политическая граница, обязанная своим становлением созданию Древнерусского государства – Киевской Руси, прошла несколько западнее этнической границы. Граница между Древнерусским государством и чудью-эстами, сложившаяся при Святославе к 972 году, в дальнейшем стала очень стабильной, просуществовав с небольшими изменениями вплоть до начала Северной войны (1700 год). Однако в конце Х – начале ХI века границы Древнерусского государства временно отодвинулись далеко на запад. По древним источникам известно, что Владимир Великий, а затем Ярослав Владимирович брали дань со всей «лифляндской чуди»[10].

А. Манаков, Народ Сету: между Россией и Эстонией, 2005

Небольшое княжество Кокнесе было воротами «конфедерации». Ниже по течению Даугавы, где начинались земли ливов, полоцких опорных пунктов больше не было. Княжество занимало подчиненное положение, о чем свидетельствует терминология Хроники Генриха Латвийского. В отличие от обычного именования русских князей «королями» (rex), князь Кокнесе везде обозначен автором словом «regulus» (букв. «маленький король», «королек»). Это говорит о том, что он имел более низкий политический статус в сравнении не только с полоцким великим князем (magnus rex), но и правителями крупных удельных княжений, таких, как Витебск или Ерсика.

Е. А. Тянина, Крестовый поход на Русь, 2010

Небольшое княжество Кокнесе было воротами «конфедерации». Ниже по течению Даугавы, где начинались земли ливов, полоцких опорных пунктов больше не было. Княжество занимало подчиненное положение, о чем свидетельствует терминология Хроники Генриха Латвийского. В отличие от обычного именования русских князей «королями» (rex), князь Кокнесе везде обозначен автором словом «regulus» (букв. «маленький король», «королек»). Это говорит о том, что он имел более низкий политический статус в сравнении не только с полоцким великим князем (magnus rex), но и правителями крупных удельных княжений, таких как Витебск или Ерсика.

М. А. Бредис, Орден меченосцев против Руси. Первый германский поход на Восток, 2013

Закономерно, также, что в новый, литовско-польский период появляются и закрепляются и новые термины в названии южнорусских земель: Малая Русь и Украина. Причем первый использовался вполне официально уже в начале XIV-в. галицко-волынскими князьями и введен был греками. Второй не был официальным, но точно указал изменение геополитического положения Южной Руси, превратившейся из политического центра большой федерации племен в почти безлюдную окраину. Сначала окраину Великого княжества Литовского, а затем в пограничье Польши, колонизируемое польскими магнатами.

А. С. Смирнов, Проект Новороссия. История русской окраины, 2015

Волны гуннов и авар шли на запад и на Балканы, вытесняя славян-земледельцев из их родных краев на восточном берегу Вислы: на запад вплоть до Гамбурга и Эльбы и на юг до греческого Пелопоннеса. Когда орды уходили, первопроходцы оставались. Великое переселение народов имело далеко идущие исторические последствия. Центральная Европа, включая территории современных Австрии, Чехии и Словакии, даже большую часть Германии, стала говорить на славянских языках. Возникли южнославянские народы – сербы, хорваты и словенцы. К ужасу византийцев вся Греция стала этнически скорее славяно-тюркской, чем греческой. Теперь славянские диалекты можно было услышать на всем пути от реки Заале возле Лейпцига (последнее название имеет славянское происхождение) до нынешней Москвы на востоке, от Финского залива до Коринфского, от горных склонов Тироля и поросшей травами Венгерской низменности до холодных холмистых земель нынешней России и выцветших степей Украины. Фольклорная легенда говорит о трех братьях-славянах – Лехе, Чехе и Русе, ставших родоначальниками соответственно польского, чешского и русского народов; вместе они отправились в путешествие в поисках земли, чтобы там поселиться, а затем расстались: один пошел на восток, другой на запад, третий на север, и каждый обрел свою новую родину.

Пол Кривачек, Идишская цивилизация: становление и упадок забытой нации, 2012

Следующей за Новгородской республикой государственной организацией на Волжском пути являлось Владимиро-Суздальское княжество. Его значение как в XIII веке, так и впоследствии переоценить трудно. Дж. Феннел указывает: «Достаточно беглого взгляда на карту, чтобы понять, насколько способствовало развитию Суздальской земли положение водных путей. Большинство основных рек текло с запада на восток, а три из них, Клязьма, Москва и Ока, сливались с Волгой в начале ее великого поворота на юг к Каспийскому морю, что обеспечивало купцам удобные речные пути на рынки Востока. В то же время притоки Оки, Москва и Угра, вели на юго-запад, к Смоленску, и оттуда к Балтийскому и Черному морям, а Новгород, крупный западный торговый центр, был соединен с Тверью реками Мста и Тверица. Кроме того, притоки, равномерно разделяющие территорию между верхним течением Волги и Клязьмой, служили водными путями между большинством основных городов в междуречье, а также давали им выход к главным рекам» («Кризис средневековой Руси 1200–1304»).

К. А. Пензев, Русский Царь Батый, 2007

До середины XII в. главой феодальной иерархии в масштабе всей Руси был киевский князь. Со второй половины XII в. его роль перешла к местным великим князьям, которые в глазах современников, как «старейшие князья», были коллективно ответственны за исторические судьбы Руси (представление об этническо-государственном единстве которой продолжало сохраняться). В конце XII – начале XIII в. на Руси определились три основных политических центра, каждый из которых оказывал решающее влияние на политическую жизнь окрестных земель и княжеств: для Северо-Восточной и Западной (а также в немалой степени для Северо-Западной и Южной) Руси – Владимиро-Суздальское княжество; для Южной и Юго-Западной Руси – Галицко-Волынское княжество; для Северо-Западной Руси – Новгородская феодальная республика.

В. Н. Казакова, Учебное пособие по отечественной истории для ССУЗов, 2009

Псковская земля в исторических границах XIV–XVII вв. занимала территорию от р. Нарвы на севере до верховьев р. Великой на юге, включая почти весь ее бассейн (без Себежского уезда; по источникам, доступным в России, это около 21 900 кв. км). По данным 1585–1587 гг. в 14 уездах[36] земли было 149 губ, 2 четверти, 2 утретка и 1 волостка[37]. Губы самого обширного по территории Псковского уезда дополнительно были распределены между семью засадами[38]. Юго-западную часть земли занимали 3 уезда: Вышгородка, Красного и Опочки. Их расположение имеет особое значение для ответа на вопрос, где же проходил псковско-ливонско-литовский рубеж, а затем граница Пскова с Речью Посполитой.

Коллектив авторов, Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре, 2009

Во второй половине III века римское военное присутствие в Крыму ослабевает: римские войска постепенно выводятся для защиты подунайских рубежей империи, где имелись регионы компактного проживания романоязычных граждан. Во второй половине IV века Рим уже не в состоянии справиться с нашествием готов и аланов, которые наводняют Боспорское царство. В 395 году территория римского протектората переходит под управление Восточной Римской империи. После периода запустения, когда фактически единственным уцелевшим античным полисом Крыма стал Херсонес, много внимания укреплению римских традиций обороны южного и юго-западного Крыма в 530-х годах уделил император Юстиниан I, ставший последним романоязычным императором Восточной Римской империи. С этого времени Заморье, всегда бывшее эллинизированным регионом, приобретает более ярко выраженный византийской характер с его греко-православными традициями. И одновременно именно здесь лучше всего понимали бескрайний «варварский» мир Севера, позже названный Великой Русской равниной. Так что место принятия христианства Русью князя Владимира было в значительной мере логично и предопределено историей. Южный Крым входил в состав Херсонской фемы Византийской империи, но в поздневизантийский период, по-видимому, управлялся не напрямую из Константинополя, а опосредованно – через наместника в Трапезунде.

А. Г. Шляхторов, Без Крыма России не быть! «Место силы» всей Русской Земли, -1

Так, на юге восточнославянских земель в VIII веке совершился переход к малым семьям, объединённым в соседскую общину, мир. В то же время на севере, у кривичей и ильменских словян, этот процесс был далёк от завершения. На западе он шёл также неравномерно. У словаков, например, большая семья, объединявшая родичей до третьего колена, известна ещё и в Новое время[27]. Развитие северных славянских племён в VIII веке имело целый ряд сходных черт, но не меньше было и различий. Новым толчком к развитию восточнославянского общества послужило открытие во второй половине VIII века великого транзитного Каспийско-Волжско-Балтийского пути, способствовавшего дальнейшему развитию взаимоотношений славян с внешним миром, а также открытие на рубеже VIII–IX веков Балтийско-Днепровско-Черноморского пути, проходившего в большей своей части по восточнославянским землям, что позволило восточным славянам развить взаимоотношения со странами Балтийского региона и Византийской империей[28].

О. А. Плотникова, Боги и герои Древней Руси, 2016

Однако вскоре к переселению на восток представителей западнославянских племен стали побуждать уже внешние обстоятельства. Раскопки показали, что столица ободритов Велиград занимала площадь 180 × 140 м, обнесенную валом высотой до 8,6 м. Нижний горизонт культурного слоя, в котором доминирует суковско-дзедзицкая керамика, датируется 620-680 гг. Древнейший вал был возведен в первой четверти VII в., а разрушен уже в 680 г.[52] Несмотря на это, Велиград становится крупным ремесленно-торговым городом, играющим заметную роль в истории региона до XIII в. Немаловажным фактором, обуславливавшим переселение западных славян на восток, было давление сначала со стороны франкского, а затем и германского государств. Самый первый поход франков на восток состоялся в 738 г. при Карле Мартелле, однако о нем сообщают только «Мецские анналы». При завоевании саксов, учреждая в их землях Верденское епископство в 786 г., Карл Великий заблаговременно включил в его пределы земли всех ободритов и части велетов до р. Пены. Поскольку в те времена религиозная и политическая экспансия были взаимосвязаны, это показывает, что относительно славян у франкского короля имелись далекоидущие планы. О походе Карла Великого против вильцев в 789 г. сообщает целый ряд источников, и его достоверность сомнений не вызывает. В результате его Драговит, главный из правителей велетов, дал Карлу заложников и присягнул ему в верности.

М. Л. Серяков, Рюрик и мистика истинной власти, 2016

Геологически Нева – река молодая. Возраст ее около двух с половиной тысяч лет. Она возникла на месте ледникового водоема. Реки Охта и Тосна, протекающие тут, гораздо старше. Дельта Невы с островами, разделяющими ее на рукава, возникла из-за поднятия суши в этом районе. Изначально Нева – широкий пролив, соединявший Балтийский залив и Ладожское озеро. Материк поднимался в связи с подвижками земной коры, пролив сужался и превращался в реку. Люди, здесь жившие, были свидетелями образования реки и формирования ее дельты. В XIII веке название реки звучало по-шведски – «Ну», «Новая» – по-русски, «Нюйя» – по-норвежски. В договорах Великого Новгорода с немецкими городами эта река называется так же – «Новая». Название «Нева» произошло от древнего наименования Ладожского озера – Нево-озеро. До XVIII века восточная часть Финского залива именовалась Котлино озеро. Окрестности Санкт-Петербурга, территория Невской дельты отражены много раз на картах XVI-XVII веков, как русских, так и иностранных. Первая общая карта Русского государства подробно изображает этот район.

Людмила Лапина, Каменный щит Отечества. Старая Ладога, Копорье, Выборг, Ивангород, Шлиссельбург, Ландскрона-Ниеншанц, Петропавловская крепость, 2013

Киев как город торговый должен был иметь не один рынок. Слова «рынок» и «базар» неславянского происхождения. Первое – немецкого, второе – персидского, которое попало в славянские языки через тюркские. Коренное же славянское название рынка – торг (торговать – отторгать, отчуждать). Местоположение некоторых рынков мы можем установить по сохранившимся, иногда искаженным, древним топонимам. На Подоле под Боричевым узвозом расположено ровное место под названием Боричев Ток. Историки гадают о том, что означает это название. По мнению автора, оно представляет собой искаженное название Боричев торг. На нем торговали дарами леса боричи – древнейшие обитатели Украинского Полесья, «бора великого», о которых более подробно говорится в главе «Аборигены Европы и древние пришельцы».

В. С. Янович, Золото скифов: тайны степных курганов, 2010

Петербургский ученый А.С. Мыльников, исследовавший эту легенду о трех славянских братьях, связывает ее появление с польско-литовскими спорами за территориальное и частично духовное наследие Киевской Руси, имевшими место в XIV в[137]. Борьба Польши и Литвы за Галицко-Волынскую Русь наметилась в середине 1320-х годов, достигнув апогея в 40-е годы и завершившись неустойчивым компромиссом в 1352 г., когда большая часть Галичины и западная часть Подолии отошли к Польше, а большая часть Волыни осталась за Литвой[138]. Великое княжество Литовское расширяло свои пределы за счет русских юго-западных земель, входивших ранее в состав Киевской Руси, что приводило к неуклонному повышению удельного веса западнорусского элемента, составившего в середине XV в. не менее 40 % населения страны. Русский язык до конца XVII в. оставался государственным языком Великого княжества Литовского. Претензии Литвы на русские земли нашли отражение в титулатуре литовских правителей: «Dux magnus Lithuanorum Russiaeque dominus et heres (Великий князь Литовский и господин и наследник Русский)», «Magnus dux Lithuaniae Russiaeque (Великий князь Литвы и России)»[139]. В свою очередь, Польша пыталась обосновать свои претензии в отношении наследия Киевской Руси, и идее литовской государственно-политической общности с Русью она противопоставляет идею этногенетической общности поляков и западнорусского населения. Это и обусловило появление в «Прологе» к «Великопольской хронике» Руса – еще одного брата Леха (помимо уже известного в то время Чеха), и в этой связи становится понятным, почему он в этом варианте легенды занял второе по старшинству место, расположившись сразу же после Леха. То есть образ Руса в этой хронике выступает как символ не только этногенетической общности славян, но и особых, близкородственных отношений между поляками и русскими, дающими право Польше претендовать на земли Киевской Руси.

Юрий Акашев, История народа Рос. От ариев до варягов, 2013

Разнородность народов отражена и в разных названиях реки. Из древних источников известно ее арабское название под именем Ра, у тюрков Волга – Итиль. Не вдаваясь в подробности их действительного отношения к реке, следует сказать, что было бы слишком упрощенно трактовать ее в обоих случаях как просто «Река», пусть и «Большая», пусть и «Великая». Название Волга укоренилось в верховьях реки среди единоплеменных народов. И если этимология названий реки у арабов и тюрков не вызывает много споров, то толкование происхождения слова «Волга» для славян и, как оказалось, финнов имеет крайне принципиальное значение. Для одних гидроним «Волга» происходит от славянского слова «влага», «волглый», потому что, по их мнению, река берет свое начало из влажных и болотистых мест обитания славян ильменских. Другие ищут ее этимологию в «финских языках». Наиболее популярна здесь точка зрения нижегородского краеведа Н.В. Морохина. В двух словах он раскрывает «вероятно» славянское происхождение слова «Волга», но гораздо больше отводит места для обоснования значения этого слова из так называемых финно-угорских языков. Финское «валкеа», пишет он, означает «белый». Марийское «волгогалташ» означает глагол «светиться». Латышское «валка» – ручей. Литовское «валка» – лужа12. В результате он так увлекся объяснением этого значения из так называемых финноугорских языков, что совсем забыл про «вероятно» славянское происхождение слова «Волга».

Н. М. Крюков, Кто оставил «варяжский след» в истории Руси? Разгадки вековых тайн, 2014

Ханаан относится к тем районам, в которых издревле пересекалось множество дорог в Египет, Месопотамию и Анатолию; кроме того, через него проходил очень важный торговый путь из Европы в Азию. Прибрежные районы Ближнего Востока были последней населенной землей перед безбрежными пустынями Северной Аравии, откуда ежегодно приходили кочевники-амориты, искавшие свободные пастбища или стремившиеся ограбить удаленные друг от друга поселения, жители которых только что собрали очередной урожай. Скорее всего, амориты расселились здесь в конце третьего или начале второго тысячелетия, образовав в начале железного века, то есть приблизительно в 1200 году, великую конфедерацию арамейских племен. Общее происхождение и постоянные контакты с семитскими племенами, жившими в глубине аравийской пустыни, постепенно привели к выработке общего уклада жизни и нивелированию этнических и культурных различий между отдельными племенами.

Джон Грей, Ханаанцы. На земле чудес ветхозаветных, -1

Вот здесь я хочу обратить внимание на одно существенное для моего рассказа обстоятельство. Дело в том, что гранитные выступы скал, пробивающиеся из-под дерна, такие как этот Ольгин камень, совершенно не типичны как для окрестностей Пскова, так и для русского Северо-Запада в целом. Зато они являются очень типичным элементом ландшафта в Швеции и Норвегии. Как известно, княгиня Ольга имела и отца, и мать «от рода варяжского», то есть скандинавов, да и само ее имя как в передаче императора Константина Багрянородного, с которым она встречалась лично, так и на фреске XI века в Софии Киевской – Helga-Хельга, что и было затем переделано в славянизированную форму «Ольга». После того, как увидишь пейзажи Швеции и снова стоишь на Ольгином камне, начинаешь понимать, что, оседая на Руси, пришельцы-скандинавы испытывали острую ностальгию по родному пейзажу, и, конечно, они обратили внимание на единственную в округе гранитную скалу, которая затем получила название «Ольгин камень». И, между прочим, в полутора километрах к востоку на правом берегу Великой расположены сопки – крупные курганы, часть из которых была раскопана, и в них выявлены элементы скандинавской погребальной обрядности. А рядом с этими сопками при раскопках поселения первой половины X века, к югу от деревни Ерошиха, была найдена игла от кольцевидной скандинавской фибулы – застежки. Полтора километра через реку наискосок – это совсем немного, это в пределах прямой визуальной видимости. <…>

И. В. Судникова, Святая равноапостольная великая княгиня Ольга, 2009

По мнению большинства ученых, города Киевской Руси возникали несколькими путями: из центра сельской общины; из промысловой (ремесленной) слободы; из посада вокруг монастыря; из княжеской резиденции; из пограничной крепости. Самым распространенным путем возникновения городов был первый: так, предположительно, возникли Киев, Новгород Великий, Суздаль, Рязань, Владимир-на-Клязьме, Путивль, Галич, Червен, Любеч, Новгород-Северский и другие важные древнерусские центры.

Коллектив авторов, Древняя Русь. IV–XII вв., 2010

Также на протяжении определенного времени сосуществовали оба названия литвинов – «лютва» и «литва». И хотя еще в середине XIII столетия (1251/53 годы) папа Иннокентий IV в своих письмах к Миндовгу называет великого литвинского князя не иначе, как «Королем ЛЮТОВИИ» – Rex LUTHOVIAE (Ex. Reg. orig. Tom. II. ep.1–5 fol. 113), впоследствии за Западной Белоруссией закрепляются названия «Литва» и «литвины». Король Лютовии Миндовг, годом ранее приняв христианство, был коронован в Новоградке 29 июня 1253 года. Закончилась эпоха лютичей и ятвягов, началась эра Литвы. Территория современной Беларуси состоит из двух частей. Одна ее часть – это историческая Белая Русь кривичей. Вторая часть Беларуси – историческая Литва: это Западная Беларусь и область отданного Сталиным Вильно. Этнически это территория поздно славянизированных балтов и пришедших поморских славян, которые вместе стали именоваться литвинами.

А. Г. Шляхторов, Золотая Русь. Почему Россия не Украина?, -1