Барщина

Ба́рщина, па́нщина — даровой, принудительный труд зависимого крестьянина, работающего личным инвентарём в хозяйстве земельного собственника. Барщина исчислялась либо продолжительностью отработанного времени (числом дней, недель), либо объёмом работы.

В России существование барщины зафиксировано уже в «Русской Правде». Широкое распространение она получила в Европейской части России во второй половине XVI — первой половине XIX в.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Усиление крупного дворянства отражалось невыгодно на положении поспольства (крестьянства). Последнее постепенно лишалось права свободного перехода и обременялось подневольным трудом – барщиной и панщиной. Под влиянием польских порядков, сильно развивалось среди крестьян личное, усадебное землевладение, подрывая господствовавшее до тех пор общинное с переделами земель, которое здесь образовалось из родового путем припускания посторонних лиц «потужников». Наиболее характерна эта форма землепользования была для чернигово-северских земель. Значительной самостоятельности добилось городское население, которое получило магдебургское право, освобождавшее горожан от некоторых казенных податей и подсудности королевским чиновникам. Купцы и ремесленники замыкались в цехи с выборным начальством и получили свой суд, находившийся в руках войта (судьи) с выборными бурмистрами и райцами. Все это относилось в нашей области, главным образом к лесистой Черниговской губернии, так как южные степные части области, разоренные татарами, представляли в это время в полном смысле слова «дикое поле».

Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский, Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края, 2014

Возрастающий интерес помещиков к предпринимательству был отмечен появлением в середине XVIII века ряда помещичьих инструкций, предусматривающих организацию товарного барщинного хозяйства, в частности, известных инструкций Татищева и Румянцева. В 1765 году было создано Вольное экономическое общество, основной целью которого была выработка наиболее эффективных методов ведения барщинного хозяйства и подготовка наставлений для управителей латифундий. В 1769–1770 году появилось несколько таких наставлений, в том числе «Наказ управителю» лифляндского помещика барона Вольфа, «Наказ для управителя или приказчика» П. И. Рычкова и «Инструкция управителям и приказчикам имений» А. Т. Болотова. «Наказ» П. И. Рычкова дает представление о степени развития барщинного хозяйства: уже в то время многие помещики отводили на барщину четыре дня, оставляя для обработки крестьянских полей так мало времени, что крестьяне были вынуждены нарушать церковные заповеди и работать по воскресеньям. Помещики, которые забирали на барщину три дня и давали крестьянам отдохнуть в воскресенье, считались «умеренными». П. И. Рычков рекомендовал норму барщины, которая в пересчете на душу составляла 0,8 десятины, максимально – 1,2 десятины.[613] Как мы увидим далее, норма в 0,8 десятины, действительно, стала обычной в 1780-х годах.

Сергей Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

Социальное положение польского крестьянства определялось сохранением в польской деревне по существу феодальных отношений, усугублявшихся обезземеливанием крестьянства и консервацией его сословного неполноправия, которое зачастую приобретало крайние формы, мало чем отличавшиеся от крепостного права. В случае, если в крестьянском хозяйстве не было достаточных людских сил или рабочего скота, чтобы нести повинности на барщине, крестьянин – держатель надела должен был оставить свое хозяйство и, как правило, стать батраком, а помещик-землевладелец передавал его надел другому крестьянину, способному нести повинности. Часть урожая снопами или зерном крестьяне отдавали приходскому священнику в качестве десятины, иногда десятину переводили на деньги, однако в большинстве случаев она оплачивалась зерном с небольшой денежной доплатой. Крестьянские земли в основном были хуже, чем помещичьи, так как лучшие земли помещики постепенно присоединяли к фольварку.

Коллектив авторов, Польша и Россия в первой трети XIX века, 2010

Крестьянское население вотчины не было единым по своему происхождению и правовому положению. Оно делилось на три основные группы – колонов, литов и рабов-сервов. Колоны не утратили полностью личной свободы, но уже находились в поземельной зависимости от вотчинника, не могли уйти со своего надела, находившегося у них в наследственной собственности. Рабы, жившие в вотчине, разделялись на две категории: дворовые рабы, не имевшие надела, и рабы, сидевшие на земле. Первые жили и работали на господском дворе; их можно было продать и купить, и все то, что они приобретали, рассматривалось как собственность господина. Рабы, наделенные землей и прикрепленные к ней, обычно отчуждались без земли и по своему фактическому положению были уже не рабами, а зависимыми крестьянами. Промежуточное положение между колонами и рабами (сервами) занимали литы, обычно находившиеся под патронатом какого-либо светского или духовного крупного землевладельца и державшие свой земельный надел в наследственном пользовании. Грани в правовом положении отельных категорий крестьян постепенно стирались, и они все больше сливались в единую массу зависимых. Зависимые крестьяне всех категорий обязаны были нести повинности в пользу сеньора – выполнять барщину и оброк.

В. Н. Казакова, История средних веков, 2009

Бывший крепостной после крестьянской реформы 1861 г. получал возможность свободно распоряжаться собой, а также ряд гражданских прав: заключать разного рода гражданские и имущественные сделки, открывать торговые и промышленные заведения, выступать от своего имени в суде, переходить в другие сословия. Однако и после отмены крепостного права долго сохранялись многочисленные крепостнические пережитки: сословное неравноправие крестьян, кабальные отработки за выкупаемую у помещиков землю, что напоминало прежнюю барщину. В течение 20 лет значительная часть крестьян продолжала оставаться на временнообязанном положении и экономически зависеть от помещиков. В.Ф.

Коллектив авторов, Александр II – царь-Освободитель. 1855–1881 гг., 2010

Одновременно сократились некоторые элементы личной зависимости крестьян, но это совсем не означало отмены крепостного права. В Средней Германии, Франконии, Прирейнской области и на юго-западе страны долгое время сохранялась «окаменевшая сеньория», где по-прежнему большую роль играли домен, барщина и наследственные крестьянские держания. Крестьяне, как и прежде, были прикреплены к феодалам и зависели от решений вотчинного суда. Феодалы повсеместно отбирали у общины права на леса и луга, наделы все больше дробились между наследниками; существовали участки, составлявшие всего четверть надела. Если в XII–XIII веках младшие сыновья крестьян могли уйти на новые колонизируемые земли, то к концу XIV века эта возможность была исчерпана. Между тем надел нельзя было разделить больше чем на четыре части.

Т. М. Тимошина, Экономическая история зарубежных стран: учебное пособие, 2016

Альтернативный либеральному проект консервативной модернизации – в рамках монархического государства и без ликвидации помещичьего землевладения – был положен в основу реформы Столыпина. Вспомним главное в замысле этой реформы. После отмены крепостного права в 1861 г. крестьян оставили почти без земли. Было утверждено «временнообязанное» состояние – крестьяне были обязаны продолжать барщину или оброк до выкупа земли. Почему-то решили, что эти отработки продлятся 9 лет, на деле они затянулись до 1881 г., и пришлось издать закон об обязательном выкупе – крестьян обязали регулярно вносить выкупные платежи.

С. Г. Кара-Мурза, Крах СССР, 2013

Распад Грузии произошел в условиях развития феодальных отношений в стране. К XV–XVI векам уже исчез слой лично свободных земледельцев – их земли были захвачены феодалами. Зависимые крестьяне работали на земле крепостников-феодалов, несли в их пользу барщину и платили оброк. Они были прикреплены к земле, и господин имел право в течение тридцати лет искать и возвращать беглого крепостного. Тяжесть феодального гнета усиливалась повинностями, которые крестьяне должны были выполнять в пользу царя и царских чиновников. Феодалы стремились освободиться от контроля царской власти, наиболее сильные из них пользовались полным иммунитетом – правом суда и сбора дани с зависимого от них населения.

А. Б. Широкорад, Грузия. Закавказский тупик?, 2010

Итак, мы видим двух классовых противников внутри одного и того же общества. Это были два разных способа ликвидации древнейшего, «натурального», феодализма. Польским панам лучше удалась задача, на которой сломало себе шею московское боярство XVI века. Их латифундии более успешно превращались в сельскохозяйственные предприятия с обширной барской запашкой и массовым применением крепостного труда. Здесь мы имеем уже в XVI веке тот «восточноевропейский» тип хозяйства, который в великорусские области стал проникать лишь в XVIII. Но и противник у польской латифундии был более европейский. Если не бояться характеризовать сложное явление по одному признаку, казацкую земельную собственность в массе среднюю или мелкую, знавшую батраков и «подсуседников», но не знавшую ни организованной барщины сотен крестьян, ни сеньориальных прав землевладельца, ни иммунитета, ни права суда, ни мелких земян-вассалов, можно бы назвать «буржуазной». Казацкая буржуазия, она не могла обойтись без «чернорабочих», без массы «поспольства», и благодаря этому она была в своих лозунгах демократичнее своей социальной сущности. Но когда боевой момент прошел, экономические отношения взяли свое: казачество разместилось наверху, поспольство осталось внизу.

И. Н. Кравченко, Русский мир: анализ состояния, проблемы, 2014

Поскольку остатки Киевского княжества после разорения татарами вошли с XIV века в Литовское княжество, затем, стало быть, и в объединённое Польско-литовское государство, – «из Подолии и Волыни евреи стали медленно проникать и на Украину» – Киевщину, Полтавщину и Черниговщину. Этот процесс ускорился, когда по Люблинской унии (1569) обширная часть Украины перешла непосредственно к Польше. Основное население там было – православное крестьянство, долго имевшее вольности и свободное от податей. Теперь началась интенсивная колонизация Украины польскою шляхтой, и при содействии евреев. «Казаков прикрепили к земле и обязали к барщине и даням… Католики-помещики обременяли православных хлопов разнообразными налогами и повинностями, и в этой эксплуатации на долю евреев выпала печальная роль», они «брали у панов на откуп „пропинацию“, то есть право выделки и продажи водки», и другие отрасли хозяйства. «Арендатор-еврей, становясь на место пана, получал, – конечно, лишь в известной мере, – ту власть над крестьянином, которая принадлежала землевладельцу, и так как еврей-арендатор… старался извлечь из крестьянина возможно больший доход, то злоба крестьянина… направлялась и на католика-пана, и на еврея-арендатора. И вот почему, когда в 1648 г. разразилось страшное восстание казаков под предводительством Хмельницкого, евреи, наравне с поляками, пали жертвой», погибли десятки тысяч евреев[90].

А. И. Солженицын, Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России, 2000

Крестьяне впервые были приведены к присяге императору что было воспринято как ослабление крепостного права. Была запрещена продажа безземельных крестьян с аукциона, издан указ о сокращении барщины до трех дней. Этот указ не смог облегчить положение крепостных, т. к проследить за его выполнением было чрезвычайно сложно. А на Украине он даже привел к закабалению крестьянства, поскольку до него барщины там не существовало.

Коллектив авторов, Короткий век Павла I. 1796–1801 гг., 2010

Торговля шерстью, которую вели не только феодалы, но и крестьяне, подрывала крепостное хозяйство: к концу XIII в. натуральные оброки и барщина все более заменяются денежной рентой, а труд крепостных – наемным трудом. Мелкие и средние феодалы стали превращаться в крупных сельских хозяев, центр интересов которых находился не в войне, а в вывозе шерсти. Задержала этот процесс феодальная реакция в середине XIV в.: после чумы, унесшей не менее трети населения Англии, владельцы моноров (лорды) стали возвращаться к барщине, желая закрепить за собой рабочие руки. После восстания в английской деревне наступает почти полная коммутация, а затем и выкуп крестьянами феодальных повинностей. В XV в. практически все английские крестьяне стали свободными: копигольдерами, обязанными платить за свои земельные наделы денежную ренту, или фригольдерами – полностью свободными держателями земли.

Л. В. Щербина, История экономики: конспект лекций, -1

В целом, в XIV–XVI вв. происходит усиление эксплуатации крестьян и увеличение размеров оброка и барщины. С середины XV в. начался процесс всеобщего закрепощения крестьян. Судебник 1497 г. устанавливал Юрьев день (26 ноября каждого года): в течение недели до и после него крестьяне могли уходить от своего вотчинника или помещика, при этом обязаны были уплатить определенную сумму – пожилое. Судебник 1497 г. положил начало всеобщему закрепощению крестьян в масштабе всего государства. Закрепощением являлось прикрепление крестьянина к определенной вотчине или поместью, то есть к земле и ее владельцу, лишение возможности выбирать себе господина, переходить от одного хозяина к другому. Различий в положении крестьян, холопов и кабальных людей становилось все меньше.

Т. К. Кириллова, История отечественного государства и права, 2008

Тем не менее, новые проблемы, назревшие в ходе развития русской исторической мысли к 80-м годам, потребовали продолжить исследование жалованных грамот. В первой половине 80-х годов участилась их публикация[107]. Вторая половина 80-х годов прошла под знаком почти полного отсутствия новых публикаций жалованных грамот. Возможно, это стоит в связи с крайней правительственной реакцией, открыто проявившейся в середине 80-х годов XIX в. В 1885 г. власти отпраздновали столетний юбилей екатерининской жалованной грамоты дворянству, после чего для правительства стало нежелательным появление в печати старинных жалованных грамот, которые в свете историографии середины XIX в. (особенно славянофильской) легко можно было истолковать как документы, дающие всякие льготы и свободы представителям разных сословий, в том числе крестьянам[108]. В условиях нового усиления внеэкономического принуждения и возврата к пережиткам барщины такая трактовка противоречила бы интересам реакционных помещиков. Не случайно в провинциальной прессе (губернских и епархиальных ведомостях), где задавали тон местные землевладельцы и зависевшие от них церковники, жалованные грамоты почти совсем не печатались не только в 80-х, но уже и в 70-х годах XIX в.

С. М. Каштанов, Московское царство и Запад. Историографические очерки, 2015

Чтобы нагляднее показать это, возьмем данные департамента земледелия, – источник, стоящий выше всяких подозрений в недоброжелательстве к господам землевладельцам. Известное издание «Вольнонаемный труд в хозяйстве и т. д.» (вып. V «С.-х. и стат. свед., получ. от хозяев». СПБ., 1892) дает сведения о средней черноземной полосе за 8 лет (1883–1891): средней платой за полную обработку крестьянским инвентарем одной десятины озимого хлеба надо считать 6 руб. Если же рассчитать стоимость тех же работ по вольному найму, то получаем – говорит то же издание – 6 р. 19 коп. только за пеший труд, не считая работы лошади; эту работу нельзя считать меньше 4 р. 50 к. (цит. изд., стр. 45; «Развитие капитализма в России», стр. 141[8]). Следовательно, вольнонаемная цена равняется 10 р. 69 к., отработочная же – 6 р. Как объяснить это явление, если оно представляет из себя не случайное, не единичное что-либо, а нормальное и обычное? Такие слова, как «кабала», «ростовщичество», «лихоимство» и т. п., описывают форму сделки и характер ее, но не объясняют ее хозяйственной сущности. Как может крестьянин в течение ряда лет исполнять за 6 р. работу, которая стоит 10 р. 69 к.? Крестьянин может это делать потому, что его надел покрывает часть расходов крестьянской семьи и позволяет понижать заработную плату ниже «вольнонаемной» нормы. Крестьянин вынужден это делать именно потому, что убогий надел привязывает его к соседнему помещику, не давая возможности жить со своего хозяйства. И понятно, что «нормальным» такое явление может быть лишь как одно из звеньев процесса вытеснения барщины капитализмом. Ибо крестьянин неминуемо разоряется в силу таких условий и медленно, но верно превращается в пролетария.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 ~ июнь 1909, -1

Теперь рассмотрим признаки феодализма применительно к современным советским условиям. Первый из них: государственная монополия на средства производства, включая землю. Земля и фабрики не принадлежат тем, кто на них работает. Это бесспорно. Все газеты и речи вождей до Горбачева включительно полны призывами сделать крестьянина и рабочего хозяевами, что само по себе – признание отчуждения трудящихся от средств производства. Мудрецы из ЦК придумывают новые юридические формы, которые должны дать крестьянину и рабочему иллюзию владения, вроде «аренды» и «арендного подряда». Так, по закону колхозник арендует у колхоза землю, которая не состоит в собственности колхоза, и имущество – строения, скот и машины, которые принадлежат колхозу, т. е. тому же колхознику. Выходит, что он – арендатор сам у себя. Фактически же он остается тем же крепостным, но барщина заменяется оброком.

А. А. Тилле, Советский социалистический феодализм 1917–1990, 2005

В то же время по отношению к крестьянству Павлом были предприняты, впервые в истории России, попытки поднять правовой статус этого сословия. Крепостные крестьяне впервые были допущены к присяге императору (ранее за них это делали помещики), а также получили определённые права по Манифесту от 5 апреля 1797 г. о «трёхдневной барщине». М. М. Сперанский назвал этот Манифест «замечательным документом, положившим начало целой системе улучшения крестьянского быта».[68]

В. Ю. Захаров, Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 2, 2017

1. Видимо для того, чтобы ярче изобразить всю тяжесть положения крестьянства в польском государстве, автор пишет следующее: «Магнаты и шляхта всячески стремились увеличивать доходность своего хозяйства, что приводило в Польше, как и в ряде других стран, к развитию барщины. Рост барщины в свою очередь вел к расширению панских имений и к неизбежному сокращению крестьянских наделов, к сгону крестьян с земли и к их пауперизации. Сокращение крестьянских наделов в результате развития барского хозяйства получает в Польше характерное название “обцирклевания” (огораживания). Лишившийся надела крестьянин превращался в нищего, не имевшего ни крова, ни какого бы то ни было имущества. Процесс огораживания, приводивший к разорению крестьянства, стал хорошо заметным уже во второй половине XVI – первой половине XVII века»[49].

Д. А. Безьев, Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в., 2012

В общем случае, российское крестьянство делилось на государственное и владельческое. Численность последнего к 1861 году составляла 37,7 % (22 млн. 500 тысяч человек) от общего населения России. Крепостных в классическом смысле этого слова, т. е. крестьян, сидящих на барщине, находящихся под непосредственной властью своего помещика и принужденных исполнять всякую работу по его требованию, в 1858–1859 гг. было от 12 до 15 % населения империи[55].

К. А. Пензев, Русь Татарская. Иго, которого не было, 2013

Все эти специальные повинности носили название барщины, изделья или еще боярщины. В них можно видеть зародыш будущих, увы, уже рабских отношений. Барщина и другие повинности имели в то время некоторое основание в том, что крестьянин часто получал от помещика ссуды деньгами, земледельческими орудиями и семенами. Все взятое он должен был возвратить вместе с процентами.

К. Ф. Валишевский, Иван Грозный, 1904

Корни революции и Гражданской войны – в реформе 1861 г., которая освободила крестьян от крепостной зависимости почти без земли. Было утверждено «временнообязанное» состояние – крестьяне были обязаны продолжать барщину или оброк до выкупа земли. Решили, что это продлится 9 лет, а за это время крестьяне накопят денег на выкуп. Денег крестьяне накопить не могли, и в 1881 г. был принят закон об обязательном выкупе. Точнее, государство заплатило помещикам плату за землю, переходящую к крестьянам, – и обязало крестьян вносить в подконтрольные правительству банки выкупные платежи. Фактически крестьяне оказались вынуждены платить государству высокую арендную плату за землю.

С. Г. Кара-Мурза, 1917. Две революции – два проекта, 2017

Главной особенностью территории исторического ядра Российского государства с точки зрения аграрного развития является крайне ограниченный срок для полевых работ. Так называемый «беспашенный период», равный семи месяцам, фиксируется в государственной документации еще в XVII столетии. Иначе говоря, на протяжении многих веков русский крестьянин имел для земледельческих работ (с учетом запрета работ по воскресным дням) примерно 130 дней. К тому же из них на сенокос уходило около 30 дней. В итоге однотягловый крестьянин (то есть имеющий семью из 4 человек) имел для пашенных работ около 100 рабочих дней. Для сравнения напомним, что в крупном (монастырском) хозяйстве в середине XVIII в. на десятину пашни (на все виды работ) расходовалось 59,5 чел. – дней и примерно столько же шло на гектар пашни в фермерских хозяйствах Севера Франции того же времени. Из них только на обработку земли тратилось 39–42 чел. – дня. Однако, делая такие затраты труда, французский фермер располагал десятью месяцами рабочего времени в год, а в Центральной России этот срок был вдвое меньше. Поэтому здесь только крупное феодальное хозяйство за этот срок, обладая возможностью концентрации барщинной рабочей силы для летних работ, могло выполнить весь минимально необходимый с точки зрения норм агрикультуры комплекс работ. Что же касается крестьянина, то он располагал в расчете на десятину пашни лишь 22—23-мя рабочими днями на все виды пахотных работ (а если он был на барщине, то временем, вдвое меньшим).

Л. В. Милов, Почему Россия не стала Европой, -1

Хотелось бы обратить внимание на один принципиальный момент, связанный с эволюцией феодализма в Европе. Почему-то принято считать, что по мере смены форм эксплуатации феодалом его крепостных происходило ослабление этой эксплуатации. Мол, переход от барщины к натуральному оброку, а от него к денежному следует рассматривать как социальный «прогресс». Во многих наших учебниках пишется примерно так: «прогрессивная» Европа, осознавая неэффективность феодального способа производства и испытывая муки совести по поводу рабского положения крепостного, стала добровольно отказываться от такого способа производства и чуть ли не планомерно строить «светлое капиталистическое будущее», основываясь на принципах «свободы, равенства и братства». А буржуазные политические революции лишь венчали те прогрессивные изменения, которые постепенно и мирно происходили в «экономическом базисе». Чтобы еще больше оттенить «прогрессивный» характер этих «мирных» и «гуманных» изменений в западноевропейском обществе, читателю непременно напомнят о крепостном праве в России, которое просуществовало аж до 1861 года!

В. Ю. Катасонов, Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации», 2017

Главным источником доходов дворянства оставалась феодальная рента. Ее господствующей формой была барщина, которая доходила до 4 дней в неделю. В целях повышения доходности своих имений помещики расширяли барскую запашку, сокращая крестьянские наделы, изощрялись в изобретении методов интенсификации крепостного труда. В центральных губерниях происходил массовый перевод крестьян на оброки, означавший ослабление внеэкономической зависимости, а следовательно, подтачивающий основы крепостного строя.

Н. А. Проскурякова, Ипотека в Российской империи, 2014

Корни революции – в реформе 1861 г., когда крестьяне были освобождены от крепостной зависимости почти без земли. Было утверждено «временнообязанное» состояние – крестьяне были обязаны продолжать барщину или оброк до выкупа земли. Почему-то решили, что это продлится 9 лет, а за это время крестьяне накопят денег на выкуп. Денег крестьяне накопить не могли, и пришлось издать закон об обязательном выкупе. Точнее, государство заплатило помещикам плату за землю, переходящую к крестьянам, – и обязало крестьян вносить в подконтрольные правительству банки выкупные платежи. Фактически крестьяне оказались вынуждены платить государству высокую арендную плату за землю. Какого же размера были эта платежи и подати?

С. Г. Кара-Мурза, Русский коммунизм. Теория, практика, задачи, 2013

Вспомним замысел реформы Столыпина. После отмены крепостного права в 1861 г. крестьян оставили почти без земли. Было утверждено «временнообязанное» состояние – крестьяне были обязаны продолжать барщину или оброк до выкупа земли. Почему-то решили, что это продлится 9 лет, а за это время крестьяне накопят денег на выкуп. На деле это затянулось до 1881 г., и пришлось издать закон об обязательном выкупе.

С. Г. Кара-Мурза, Советская цивилизация, 2016

Александр II отверг подобные домогания. По Манифесту помещики теряли часть своей земли (крестьянин по Положению был обязан выкупить свою усадьбу), крестьяне не обязаны были нести дополнительных повинностей и платить натуральную дань (птицей, яйцами, ягодами и пр.), барщина уменьшалась до 40 дней мужских и 30 дней женских (Кавелин… С. 561).

Р. Г. Бармин, Пролегомены российской катастрофы. Часть I. Пролегомены октября 1917, 2015

Одним из самых распространенных способов втягивания свободного крестьянства в зависимость еще при Меровингах являлась практика передачи земли в прекарий. Прекарий – это «условное земельное держание», которое крупный собственник передавал во временное пользование (иногда на несколько лет, иногда пожизненно) какому-либо человеку, чаще всего безземельному или малоземельному. За пользование этим наделом его получатель должен был платить оброк или в отдельных случаях выполнять барщину в пользу собственника земли. Существовали прекарии нескольких видов. Иногда такое «условное держание» передавалось человеку, у которого было недостаточно или вовсе не было земли, но иногда и мелкий собственник сам передавал под воздействием нужды и насилия соседних крупных землевладельцев право собственности на свою землю одному из них, чаще всего церкви, и получал эту же землю в качестве прекария пожизненно или наследственно – в пределах одного-двух поколений – на условиях несения определенных повинностей. Иногда прекарист получал в пользование не только отдельную землю, но еще и дополнительный участок. Такой прекарий назывался «прекарий с вознаграждением». Прекарии последнего типа были особенно распространены на землях церкви, которая стремилась таким образом привлечь большинство крестьян-дарителей, чтобы округлить свои владения. Прибавки к дарениям давались обычно из необработанных земель, освоение которых требовало приложения крестьянского труда.

В. Н. Казакова, История средних веков. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Цехи стремились к установлению монопольных условий производства и реализации своей продукции на местном рынке. К созданию монопольных условий торговли стремились и купеческие гильдии. Укрепление городского строя, с одной стороны, и постепенный переход крестьян с барщины на натуральный, а позднее и денежный оброк, с другой, обострили противоречие между городом и деревней. «Если в средние века деревня эксплуатирует город политически повсюду, где феодализм не был сломлен исключительным развитием городов, как в Италии, то город повсюду и без исключений эксплуатирует деревню экономически своими монопольными ценами, своей системой налогов, своим цеховым строем, своим прямым купеческим обманом и своим ростовщичеством», – писал о взаимоотношениях города и деревни Средних веков К. Маркс [16; 25. Ч. II. С. 365].

В. И. Маршев, История управленческой мысли, 2005

Бездненское выступление (1861), выступление крестьян Казанской губернии было ответом на крестьянскую реформу 1861 года. Бездненское выступление началось в апреле 1861 года в селе Бездна Спасского уезда, где крестьянин Антон Петров истолковывал некоторые статьи «Положений 19 февраля» в интересах крестьян. В его толковании настоящая воля заключалась в том, что крестьяне не должны работать на помещика и что вся земля принадлежит крестьянам. Известия об этом быстро распространились, и в Бездну стали стекаться крестьяне, численность которых дошла до 10 тыс. человек. Волнение охватило свыше 75 сел и деревень Спасского, Чистопольского и Лаишского уездов Казанской губернии, ряд уездов Симбирской и Самарской губерний. Крестьяне отказывались повиноваться местной администрации, выбирали должностных лиц из своей среды, отказывались исполнять барщину, делили помещичий хлеб. 12 апреля в Бездну вступили 2 роты Тарутинского полка под командованием генерал-майора графа А. С. Апраксина. Крестьяне категорически отказались выдать Петрова. Его арестовали только после шести залпов по безоружным крестьянам. Согласно официальным данным, было убито 91 и ранено 87 человек. По сообщению врача, лечившего раненых, общее число жертв превышало 350 человек. Распоряжением Александра II Петров был предан военному суду и 19 апреля 1861 года публично расстрелян. Многие крестьяне были наказаны розгами и приговорены к тюремному заключению. Расстрел безоружных крестьян вызвал возмущение и протесты демократической интеллигенции в России и за границей. Студенты Казанского университета и Духовной академии организовали демонстративную панихиду по жертвам бездненского расстрела.[6]

В. В. Фортунатов, Россия в 2017 году. Чем закончатся эксперименты со страной?, 2011

Еще через три столетия, в XI–XII вв. экономика Франции, вступившей в полосу феодальной раздробленности, переживала прогрессивные сдвиги, подготовившие последующую государственную централизацию. Подъем земледелия, расширение посевных площадей, рост урожайности благодаря лучшей обработке земли и применению удобрений – эта интенсификация хозяйства повысила уровень жизни населения. Начался процесс замены барщины оброчной системой (феодалам стало более выгодным брать натуральный и денежный оброк). Рост городов и борьба их за самоуправление привели к интенсивному развитию торговли и ремесла. Хозяйственный подъем Северной Франции, в центре которой находился королевский домен, способствовал усилению королевской власти и увеличению доходов королевской казны.

М. А. Слудковская, Развитие западной экономической мысли в социально-политическом контексте. Учебное пособие, 2005

Впрочем, богател Кошелев не только откупами: его программа «агрономической революции» неуклонно выполнялась. Если при покупке Песочни он вообще не обнаружил господской запашки, то после расчистки бросовых земель в сельхозоборот были введены 1300 десятин пашни, и эта площадь в дальнейшем все увеличивалась. На него работали около 5500 крепостных. В Песочне Кошелев очень жестко регламентировал крестьянские повинности, установив для большинства крепостных трехдневную барщину, а для оброчных – сумму в двадцать пять рублей серебром с тягла (в среднем по губернии было меньше двадцати рублей). 3607 десятин лесных угодий, которые крестьяне считали своими (нередко они возили лес на продажу в город), Кошелев велел окопать рвом и отпускал их только за деньги или натуральные повинности. Те же порядки действовали и в отношении пастбищ. За порубку леса и потраву лугов налагались штрафы или чувствительные наказания.

Коллектив авторов, Российский либерализм: идеи и люди, 2007

Крестьянство изнемогало под бременем налогов и барщины; никаких трудов не хватало оплачивать непомерное мотовство и роскошь панов. Удивительно ли, что оно готово было на любую форму борьбы со своими угнетателями? Но, найдя такую готовую форму в казачьих бунтах, громя панские замки и фольварки, мужики делали не свое дело, а служили орудием достижения чужих выгод. Холопская ярость в борьбе с поляками всегда нравилась казачеству и входила в его расчеты. Численно казаки представляли ничтожную группу; в самые хорошие времена она не превышала 10 тысяч человек, считая реестровых и сечевиков вместе. Они никогда почти не выдерживали столкновений с коронными войсками Речи Посполитой. Уже в самых ранних казачьих восстаниях наблюдается стремление напустить прибежавших за пороги мужиков на замки магнатов. Но механизм и управление восстаниями находились неизменно в казачьих руках, и казаки добивались не уничтожения крепостного порядка, но старались правдами и неправдами втереться в феодальное сословие. Не о свободе шла тут речь, а о привилегиях. То был союз крестьянства со своими потенциальными поработителями, которым удалось с течением времени прибрать его к рукам, заступив место польских панов.

Н. И. Ульянов, Происхождение украинского сепаратизма, 2017

Большинство крепостного населения принадлежало крупным землевладельцам, которых насчитывалось около 14 тысяч, в их руках было сосредоточено 8 млн душ мужского пола. Крепостное помещичье хозяйство, основанное на невольном труде, постепенно приходило в упадок. Чтобы как-то поддержать их, помещики переводили крестьян с оброка на барщину, более выгодную для помещика, но, несмотря на это, помещичьи хозяйства разорялись. С 1859 года состояло в залогах более тысяч имений с 7 млн ревизских душ.

А. Е. Соколов, Россия из глубин веков и сегодня. Политическое, экономическое и духовное становление, 2009

Очень часто при этом плата за арендуемую землю принимает самые разнообразные формы, которые иногда даже соединяются вместе, так что рядом с денежной платой фигурирует и плата продуктом и «отработки». Вот парочка примеров: за каждую десятину обработать 11/2 дес. + 10 яиц + 1 курица + 1 женский рабочий день; за 43 дес. ярового по 12 руб., и 51 дес. озимого по 16 руб. деньгами + обмолотить столько-то копен овса, 7 копен гречи и 20 копен ржи + на арендуемой земле унавозить навозом со своих скотных дворов не менее 5 десятин по 300 возов на десятину (Карышев, «Аренды», стр. 348). Здесь даже крестьянский навоз превращается в составную часть частновладельческого хозяйства! На распространенность и разнообразие отработков показывает уже обилие терминов для них: отработки, отбучи, отбутки, барщина, басаринка, пособка, паньщина, поступок, выемка и проч. (ibid., 342). Иногда крестьянин обязывается при этом работать, «что прикажет владелец» (ibid., 346), обязывается вообще «послухать», «слухать» его, «пособлять» ему. Отработки «обнимают собой весь цикл работ деревенского обихода. Посредством отработков производятся все сельскохозяйственные операции по обработке полей и уборке хлеба и сена, запасаются дровами, перевозят грузы» (346–347), чинят крыши и трубы (354, 348), обязываются доставлять кур и яйца (ibid.). Исследователь Гдовского уезда С.-Петербургской губернии справедливо говорит, что встречающиеся виды отработков носят «прежний дореформенный барщинный характер» (349)[139].

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России, -1

Самой низшей социальной стратой московского общества были холопы. Их можно было продать, купить подарить. Убийство холопа считалось грехом, а не преступлением. Среди холопов была определённая градация. Одна часть холопов работала на «барщине» барском поле, другая выполняла обязанности домашней прислуги, третья выполняла административные хозяйственные обязанности («тиуны, ключники»), четвертая группа состояла из так называемых боевых холопов, которые отправлялась вместе с хозяином на войну. Из последней группы холопов шло рекрутирование кадров дворян – помещиков.

Д. В. Колупаев, Очерки социально-политической истории России IX-XX вв. Часть 1, 2015

Холопы еще сохранялись, их правовое положение оставалось прежним. Холопы, посаженные на землю, именовались страдниками, они обеспечивали обработку господской земли на основе барщины. К барщине все больше начинают привлекать и крестьян, окончательно складывается система барщины наряду с прежней оброчной системой.

История государства и права России, -1

Имеется масса свидетельств о том, что дворяне бежали от смотров точно так же, как крестьяне бежали от барщины. Колоритные зарисовки об уклонении дворян от воинской службы оставил И. Посошков:

Коллектив авторов, Очерки исторической семантики русского языка раннего Нового времени, 2009

С.М. Дубровский выделял крепостничество в отдельную общественно-экономическую формацию, принципиально отличную от феодализма и занимавшую в порядке исторической последовательности промежуточное место между феодализмом и капитализмом. Главное различие между феодализмом и крепостничеством он усматривал в том, что феодальная формация будто бы покоилась на ренте продуктами, а в основе крепостничества лежала барщина. Господство барщинного хозяйства Дубровский считал самым существенным признаком крепостнической формации. «Крепостничество, – писал он, – имеет особый, присущий ему, отличный от феодализма способ высасывания прибавочного труда из непосредственного производителя, именно форму отработочной ренты, в отличие от ренты продуктами, которая характерна для феодализма»[110]. Исходя из такой предпосылки, Дубровский пришел следующим выводам:

М. М. Шевченко, Крепостная Россия. Мудрость народа или произвол власти?, 2016

Великокняжеский домен разделялся на дворцовые и чернотяглые земли. Дворцовые крестьяне управлялись представителями дворцовой службы и отрабатывали барщину или платили натуральный оброк. Чернотяглые крестьяне подчинялись государственным чиновникам и платили денежную ренту. Эти земли и крестьяне были резервом великого князя, который выделял из них вотчины и поместья за службу.

А. И. Толстая, История государства и права России, 2010

На крестьян налагалась отработочная рента (в виде отдельной повинности), по которой они ловили рыбу, пряли лен, косили траву и варили пиво. Монастырские крестьяне должны были еще работать на пашне, ремонтировать постройки. Понятие «барщина» появилось только в конце XV в.

Н. А. Воеводина, Экономическая история России, -1