Цитаты со словом «цунами»
Людей окружают различные природные системы, среди которых управляемые — редкость. Но многие неуправляемые явления предсказуемы, например, циклоны, землетрясения,
цунами. Они приносят бедствия, которые нельзя полностью предотвратить, но уберечься от них можно. Вот почему нам и нужны метеорология, сейсмография, геология и гидрология.
Этнология подобна этим наукам. Она не может изменить закономерностей этногенеза, но может предостеречь людей, не ведающих, что творят.
Похожие цитаты:
Свечение моря - предвестник шторма.
— Тель-авивского пляжа у нас (на Венере) нет. Песчаные бури у нас есть.
Добиваться власти для спокойствия и безопасности значит взбираться на вулкан, для того чтобы укрыться от бури.
Новая волна — такой же миф, как и Старая волна, если только мы не примем постулат, что Старая волна сформировалась во времена Аристофана и её вершиной является, скажем, Рэндалл Гаррет.
Самые страшные бури рождаются от народных волнений.
Юность? Вздымающаяся волна. Позади — ветер, впереди — скалы.
Одни горы рождают мышей, а другие — вулканы.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Волны, создаваемые моим передатчиком, будут величайшим спонтанным проявлением энергии на планете.
Фильм должен начинаться с землетрясения, а потом напряжение должно нарастать (вплоть до кульминационного пункта).
Время и прилив никого не ждут.
Океан пугает. Это верно. Но он даёт и силу.
Ничего не начинай в гневе! Глуп тот, кто во время бури садится на корабль.
Революция — это волны, в которых не подобает быть ни пеной, ни грязью.
Нет более опасного взрыва, нежели взрыв справедливости.
Мы побывали на Луне, мы покорили глубины океана и сердце атома, но мы боимся смотреть внутрь самих себя, потому что предчувствуем, что именно оттуда происходят все конфликты.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Самая важная машина та, что «бушует» у нас в голове и все время ищет нужный ей внешний эмулятор. Стандартизация существующих машин была бы катастрофой, и потому она, вероятно, не произойдет.
Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.
Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.
Для мореплавателя земля гораздо опаснее океана.
Чтобы живописать бурю, незачем живописать каждую волну, достаточно дать картину взволнованного моря.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.
Для человека, только что оправившегося от любовного недуга, возможность нового увлечения видится столь немыслимой, что ему кажется, будто все живые существа, вплоть до последней мошки, ввергнуты в пучину разочарования.
Можно вообразить и предвидеть всё, кроме глубины своего падения.
Живя в болоте, ты не рискуешь, что тебя захлестнет волна.
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Встречаются людские души, к познанию которых нет ни малейшего интереса. Ровно как и скалистые пропасти, не вызывающие желания рисковать. И вторые, и первые слишком полны ужасом смерти.
Это своего рода безумие: мир на грани депресcии, войны, экологической катастрофы, а мировая новость — я в лифчике!
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
Брак подобен долгому морскому путешествию, где очень скоро штили надоедают, а бури опасны: где редко увидишь что-нибудь новое — всё море да море; всё муж, да муж, ежедневно, ежечасно, до пересыщения.
Если вы скроете правду и зароете её в землю, она непременно вырастет и приобретёт такую силу, что однажды вырвется и сметёт всё на своём пути.
По поводу открытия Системы. Все вы видите, что творится с властями. Паника! Истерика самая настоящая. Как же их, демонов, корёжит! «Вот что крест-то животворящий делает!»
Я хотел бы быть оптимистом, но надежду у меня вызывает только таяние льдов в Заполярье. Пора человечеству освободить планету от проблем, им же самим созданных — тогда растения и животные могли бы жить в мире.
Для меня море – не просто «водный путь», а близкий друг и товарищ.
Нет, что ни говори, а это мгновение прекрасно — когда все крысы уже убежали, а корабль еще не утонул!
У меня был дом у моря. Но, для того чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через бар. Поэтому я так и не увидел само море.