Цитаты со словом «хап»
Похожие цитаты:
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Три закона экологии: первый — все хотят кушать; второй — что посеришь, то и пожрёшь; третий — стареем не по дням, а по частям.
Я же — человек русский, полумер не знаю. Если что делаю, так то и люблю и увлекаюсь им ото всей души, и уж если что не по-моему, лучше сдохну, сморю себя в одиночке, а разводить розовой водицей не стану.
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
Э-тто что? ! ― заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова. ― Э-тто что? Таракан? ! ― и суёт сайку с запечённым тараканом. ― Э-тто что? ! А?
Добро пожаловать! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Есть птицы поползни, они в поисках своего червячка могут бегать по дереву даже и вниз головой. Среди людей есть тоже такие, готовые ради своего червяка тоже ходить вниз головой.
Мы только и делаем, что дрыхнем, жрём, валяемся везде, да трахаемся. Как слизни. Слизневая любовь, вот как это называется.
Дивная старая Англия. Да поразит тебя сифилис, старая сука, ты нас отдала на съедение червям (мы сами отдали себя на съедение червям). А всё же — дай, оглянусь на тебя. Тимон Афинский видел тебя насквозь.
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Человек, который соглашается со всем, что вы говорите, либо дурак, либо готовится содрать с вас шкуру.
Из крупного самородка может получиться здоровенный выродок.
Плюй, дурак, в колодец — придёт час, когда тебя утопят в нём.
Даже когда перескочишь, не говори гоп. Сначала посмотри, во что вскочил.
Теперь я один. Не совсем один. Есть еще эта мысль, она рядом, она ждет. Она свернулась клубком, как громадная кошка; она ничего не объясняет, не шевелится, она только говорит: «нет». Нет, не было у меня никаких приключений.
Червяк: «Знать бы только, есть ли червяки на других планетах, — и ничего больше мне не надо».
Возьмите, например, Рождество. Ага, возьмите его отсюда к чёрту.
Когда все доступно — ничего не хочется. Там, на вершине, ничего нет — там вакуум. Но чтобы это понять, надо туда залезть. Я вот слазил и узнал.
Сейчас нас больше 100 человек, поэтому мы разделим компанию надвое, а когда каждая из этих компаний вновь вырастет до 100 человек, я вновь приглашу вас сюда и мы снова их поделим.
Толпа обожала нокауты. Она орала, когда кого-нибудь из боксёров вырубали. Били ведь они сами. Может, тем самым лупили своих боссов или жён. Кто знает? Кому какое дело? Ещё пива.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Нет ничего досаднее, чем видеть, как удачно сказанное слово умирает в ухе дурака, которому ты его сказал.
Если хочешь быть орлом - летай, если хочешь быть червём - ползай, но не плачь, если тебя раздавят.
Я тогда подумал, а что – хорошее название, и всегда можно будет на кого-нибудь свалить. Что я и делаю.
Можно называть сразу двух людей своими любимыми. Ровно до тех пор, пока один из них не окажется в курсе дел.
Адвокаты, врачи и дантисты обирают людей до нитки. Писателям остаётся помирать с голодухи, кончать жизнь самоубийством или сходить с ума.
Нет, что ни говори, а это мгновение прекрасно — когда все крысы уже убежали, а корабль еще не утонул!
Я знал 94-летнего старика, который всю жизнь пил, пьет и сейчас, и при этом здоров, как бык. А его брат капли в рот не брал и умер в два года.
Вдруг в один прекрасный день я отдам концы — что тогда? Так сказал мне один страховой агент для пущей убедительности.
Прогресс, друзья, это когда ещё убивают, но уже не отрезают ушей. («Сандро из Чегема», 1989)
Едва человек успеет понастоящему набраться ума-разума, как его уже кличут «старой перечницей».
Если ты поймал слона за задние ноги, а он пытается убежать, лучше всего его отпустить.
Нельзя спать с мужчиной и брать у него деньги, не пытаясь хоть чуть-чуть поверить в то, что любишь его.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего — Народ («Душа человека при социализме»)
— Если потянуть осла за хвост сзади, он кричит спереди; Пуришкевича никто не тянет за хвост, следовательно, пора ему перестать кричать.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?