Цитаты со словом «физик»
Сингулярную составляющую большинство
физиков считает абсолютно бесполезной патологией. Последнее мнение является абсолютно безосновательной чепухой.
Грех, который тяготеет над
физиками, — то, что они не могут утратить своих знаний.
Истинного
физика – теоретика можно распознать по тому, испытал ли человек восхищение при первом же знакомстве с ОТО.
Главное в
физике ― это умение пренебрегать.
Относительность знаний — великая вещь. Утверждение «2 плюс 2 равно 13» относительно ближе к истине, чем «2 плюс 2 равно 41». Можно даже сказать, что переход к первому от второго есть проявление творческой зрелости, научного мужества и неслыханный прогресс науки — если не знать, что 2 плюс 2 равно четырем.В арифметике мы это знаем, но ликовать рано. Например, в
физике 2 плюс 2 оказывается меньше четырех — на деффект массы. А в таких тонких науках, как социология или этика, — так там не то что 2 плюс 2, но даже 1 плюс 1 — это то ли будущая семья, то ли сговор с целью ограбления банка.
Мировоззрение, правда, не может быть доказано наукой, но, поскольку оно не содержит в себе внутренних противоречий и согласуется с фактами опыта, оно с непоколебимой стойкостью выдерживает все нападения. Но ошибочно было бы думать, что хотя бы в самой точной из всех естественных наук можно подвигаться вперед без всякого мировоззрения, то есть без помощи недоказуемых гипотез. Без веры нельзя спасаться и в
физике: необходимо верить по меньшей мере в существование некоторой реальности вне нас. Эта твердая вера указывает путь творческим силам, неудержимо стремящимся вперед, только она одна дает необходимую точку опоры ощупью пробирающейся фантазии, и только она постоянно вливает бодрость в утомленный неудачами дух, дает ему силы для новой борьбы.
— «История природных вод» (В.И. Вернадского) заставила многих специалистов обратить внимание на менее изученные земные воды. Рецензент первой части книги Н.М. Федоровский назвал её трудом более философским, чем минералогическим: «Вопросы, связанные с такими гигантскими масштабами, захватом разнообразных сложнейших явлений космоса и Земли как планеты, как всегда, дают очень много всевозможных идей... Нам кажется, что критиком книги должен быть философ, геолог, биолог, метеоролог, почвовед,
физик». Б.Л. Личков ему вторил: “Материал в книге дан подавляюще большой. Синтетическая работа поражает своей величиной и нетрафаретностью”.
Похожие цитаты:
Физику наших дней не обязательно знать физику, ему достаточно знать математику.
В.И.Арнольд говорит, что математика — это часть физики. А я дополняю: физика — часть геометрии!
...Вряд ли можно продвинуться в современной атомной физике, не зная греческой философии.
Использование программы для доказательства теоремы о четырех красках не изменит математики. Оно просто покажет, что задача, которая оставалась нерешенной в течении столетия, возможно, не так уж важна для математики.
Давида Гильберта спросили об одном из его бывших учеников. «А, такой-то? — вспомнил Гильберт. — Он стал поэтом. Для математики у него было слишком мало воображения.»
Маркс не был хорошим математиком. Он все время путался в цифрах и формулах, его трудовая теория стоимости не слишком содержательна, но, в сущности, я интерпретирую Маркса, и Маркс интересен мне как классический экономист.
Если преподаватель настаивает на том, что вычислительная наука — это X, а не Y, посочувствуйте его ученикам.
Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности, но у тов. Ларина её маленький избыток.
Математика — это то, что русские преподают китайцам в американских университетах.
Если квантовая теория не потрясла тебя — ты её ещё не понял.
Благодаря Линнею ботаника поднялась до ранга науки. «История ботаники» (1817—1818).
…экономисты в своих эмпирических исследованиях обязаны опираться на факты. Но многие, особенно лучшие экономисты, любят теоретизировать, оперировать абстрактными категориями.
«Никто не требует от вас выводить на экзамене всю аналитическую геометрию. Это было сделано до вас многими умными людьми. Некоторые вещи надо просто знать». (На сдаче, получив от студента неточный ответ.)
По моему мнению, Дынкин не является сколько-нибудь значительным математиком с точки зрения советской науки.
В каждой естественной науке заключено столько истины, сколько в ней есть математики.
Единственная конструктивная теория, связывающая неврологию и психологию, возникает из исследований софтвера.
Чтобы понять процесс, нужно иметь теорию. …если вы действительно хотите разбираться в эмпирической науке, то у вас должны быть факты. И проблема в том, как организовать эти факты. Теория, в сущности, и «организует» факты.
Математики пренебрегли вызовом и предпочли бежать от природы путём изобретения всевозможных теорий, которые никак не объясняют того, что мы видим или ощущаем.
Нельзя быть настоящим математиком, не будучи немного поэтом.
Политика — не точная наука.
Сначала всегда обнаруживают факты, а не теории. Теория складывается среди прочего в ходе дискуссии.
Наука — то, что мы знаем, философия — то, чего мы не знаем.
Подобно тому как все искусства тяготеют к музыке, все науки стремятся к математике.
История – наука духа, а потому важнее для человека формальных наук.
Я пришел к заключению, что дарвинизм — это не проверяемая научная теория, а метафизическая исследовательская программа — возможный концептуальный каркас для проверяемых научных теорий.
Наука есть открытие знаний с помощью очевидности и доказательств.
Наука начинается с тех пор, как начинают измерять. Точная наука немыслима без меры.
Машина не виновата в том, что уравнения максвелла не подходят для проектирования электромотора.
Мы можем через Божественную призму рассматривать все — научные формулы, любые феномены.
Злоупотребление научным языком превращает в науку слов то, что должно быть наукой фактов.
Писатель является одновременно исследователем и экспериментатором.
Математика - гимнастика ума!
Физические и химические измерения нужны для практической деятельности только потому, что существует экономический расчет.
Эвм приводит в замешательство вычислительную науку.
Студенты ценили профессоров, профессора понимали студентов, и те и другие гордились университетом. — О студентах.
Кто не понимает ничего, кроме химии, тот и ее понимает недостаточно.
Где материя, там геометрия.
В любой науке, в любом искусстве лучший учитель — опыт.
Между литературоведением и археологией есть нечто общее.
Если бы не было иностранных языков, как бы ты отличил профессора от преподавателя?
Опытная наука — владычица умозрительных наук.
Надо признаться, что попытка трактовать естественные проблемы без геометрии есть попытка сделать невозможное.
Те, которые надеются стать философами путем изучения истории философии, скорее должны вынести из нее то убеждение, что философами родятся, так же как и поэтами, и притом гораздо реже.
Теория без практики мертва, практика без теории слепа.