Цитаты со словом «старчески»
Похожие цитаты:
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Пока толстый похудеет — тощий сдохнет.
Начальство не столько горбилось под бременем власти, сколько лепило горбатого.
Самый простой способ скрыть хромоту на левую ногу — хромать и на правую. У вас будет вид морского волка, шагающего вперевалку.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
Будемте остерегаться, чтобы старость не наложила больше морщин на нашу душу, чем на наше лицо.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Пусть детство смотрит вперед, старость — назад: не это ли обозначали два лица Януса?
Последние уродливые содрогания молодости охватили моё поношенное существо.
Нет более прекрасного утешения для старца, чем видеть всю мощь своей молодости, воплощенной в трудах, которые не состарятся подобно ему.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Час ребёнка длиннее, чем день старика.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
Мне семьдесят пять лет. Душа моя лежит предо мной. Она уже износилась на сгибах. Сгибали душу смерти друзей. Война. Споры. Ошибки. Обиды. Кино. И старость, которая всё-таки пришла.
Трагедия старости не в том, что ты стар, а в том, что по-прежнему считаешь себя молодым.
Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была «ничтожной». Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: «Ну, скажем, почти ничтожной».
Молодость меняет свои вкусы вследствие горячей крови, а старик сохраняет свои вследствие привычки.
Есть люди, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси, которые суконным языком выкликают «Звон победы раздавайся!» и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?..
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
Сердце не имеет морщин, на нем бывают только шрамы.
Красота — в сердце смотрящего. Что толку силиться быть красивым для всех? Все равно для кого-то вы будете выглядеть безобразно, а для кого-то будете воплощением прекрасного… Как я сам, например.
Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания — те раздувают его словами.
Я знал, что вокруг меня никого нет; пустота. Подозревал, что окружающие меня плетут за моей спиной интриги, а в лицо льстиво улыбаются.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Если у мужчины красивые руки, по-настоящему красивые, он не может быть уродливым внутри. Руки не лгут, как лица.
Ничто так быстро не старит человека, как постоянная мысль о том, что он стареет.
Теперь я никогда не один. На самый худой конец, я с Богом!
Самое мучительное сожаление состарившейся хорошенькой женщины — это сожаление о самой себе.
Бог говорит с нами лицом к лицу только тогда, когда у нас у самих есть лицо.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Язык похож на надтреснутый котёл, по которому мы выстукиваем мелодии, звучащие так, как будто они предназначены для танцев медведя, между тем как мы бы хотели тронуть ими звезды.
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Весло, погруженное в воду, кажется нам надломленным. Таким образом, важно не только то, что мы видим, но и как мы это видим.
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Для кого-то Бог на небе, а для кого-то в собственном сердце. И этот Бог в сердце не даёт опуститься ниже определенного человеческого уровня... Он не позволит ударить ногой собаку, обидеть старика, плохо относиться к родителям...