Цитаты со словом «спесивец»
Похожие цитаты:
Нет более ничтожного, глупого, презренного, жалкого, себялюбивого, злопамятного, завистливого и неблагодарного животного, чем Толпа.
Тщеславный так полон самим собою, что в нем нет места ничему другому.
И гордость, и самолюбие, и тщеславие, сюда можно прибавить — высокомерие, надменность, чванство, — все это разные виды одного основного явления — «обращенности на себя»
Достоин презренья надутый дурак,Что жизнью роскошной кичится:Богатство — всего только плата за страхБогатства внезапно лишиться.
Какое бы высокое положение ни занимал честолюбец, он желает подняться ещё выше.
Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.
Лучше быть угрюмым мечтателем, чем безмозглым тусовщиком.
Гораздо лучше дать себя разорить легкомысленному племяннику, чем дать себя прокормить брюзгливому дядюшке.
Гордый требует от себя больше, чем от других; надменный - ставит себя выше других.
Земное счастье так неверно!И завтра прахом станет тот,Кто королевских ждал щедротИ пресмыкался лицемерно.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Обидно ли будет для памяти Достоевского сравнение с Шекспиром? Я думаю, нет. Оно было бы обидною насмешкою для какой-нибудь бездарности.
Случайными добрыми делами слабые люди хотят вернуть себе собственное уважение, тщеславные — возвысить себя в глазах общества.
Гордыня, сыграв в человеческой комедии подряд все роли и словно бы устав от своих уловок и превращений, вдруг является с открытым лицом, высокомерно сорвав с себя маску.
Ядовитую сущность тщеславия хорошо знал Лев Толстой. В своих ранних дневниках он жестоко обличает себя за тщеславие.
В свете встречаешь людей четырех разрядов: влюбленных, честолюбивых, наблюдателей и дураков... Самые счастливые - дураки.
Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло.
Каждый алкоголик в детстве был молокососом.
Сколько людей называли меня фантазером, как насмехался над моими идеями наш заблуждающийся близорукий мир. Нас рассудит время.
Неуч только скучен, педант же несносен.
Чтобы прослыть глубокомысленным, надо долго хмуриться.
Позёрство — представление глупцов о славе.
Золотой болван — всё болван.
Самое чувствительное наказание, какому может подвергнуться тщеславие, — это презрительное невнимание.
Раболепная посредственность — вот кто всего добивается.
Только глупцы могут быть непоколебимы в своей уверенности.
Насмехающиеся над другими боятся насмешек над собой.
Я всегда замечал, что для успеха в свете надо иметь дураковатый вид и быть умным.
Никогда не будьте самонадеянными и окажите людям услугу, считая их такими дураками, какими они являются на самом деле.
Чарльз метил высоко. Так всегда поступают умные бездельники, чтобы оправдать своё безделье перед своим умом.
У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти.
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Когда один из тевтонских вождей вызвал Мария на поединок, этот герой ответил: «если тебе надоела жизнь, можешь повеситься» и предложил ему подраться с одним знаменитым гладиатором.
Вежливость и хорошие манеры совершенно необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и таланты. Без них ученый обращается в педанта, философ — в циника, военный — в грубого скота.
Люди всегда говорят, что они не были похожи на себя, когда, распалившись от гнева, выдали свое истинное нутро.
Глупого мужчину всегда можно узнать по глупым глазам. Но женские глаза… Чёрт их знает! Не то глубина — не то томность; не то мысль — не то любопытство… и вдруг дура!
Ничто не делает нас такими трусливыми и бессовестными, как желание быть любимыми другими людьми.
На самом деле весь мир полон придурков. Этого достаточно, чтобы свести вас с ума. («Исповедь недоумка»)
Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.
Минута боя — самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчёты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?
Человек всегда считал себя умным — даже когда ходил на четвереньках и закручивал хвост в виде ручки чайника. Чтобы стать умным, ему надо хоть раз основательно почувствовать себя дураком.
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало; вот почему почти все люди несчастны.
В проблеме «коллектив и личность» решено не все — и это томит душу. Да, 20 слабаков сильнее одного атлета. Но 20 дураков умней ли одного мудреца? А двести? А тысяча? А миллион?
Довольно много людей, презирающих богатство, но мало отдающих его.