Цитаты со словом «саспенс»
Похожие цитаты:
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
В художественном кино режиссёр является богом, в документальном — Бог является режиссёром.
Если по телевизору вы видите отличный фильм с первоклассными актёрами, интересным сюжетом и потрясающими диалогами, — это значит, что вы смотрите рекламу.
Мы ненавидим театральность в театре, но любим сценичное на сцене. Это огромная разница.
Чтобы сделать великий фильм, необходимы три вещи — сценарий, сценарий и еще раз сценарий.
Драма — это поэзия поведения, роман приключений — поэзия обстоятельств.
Классические произведения живы до сих пор не художественностью и вымыслом, а правдивым изображением эпохи. Художественность, как и любовь, — приправа для основной идеи произведения.
Литературная репутация тонет в волне успеха. Реклама, спрос, ажиотаж — всё это оборачивается против книги, её автора.
Чем сложнее действие, тем проще персонажи.
Я твёрдо убеждён, что атмосферу страха в фильме нужно создавать исключительно кинематографическими методами.
В трагедии мы участвуем, комедии только смотрим.
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
Я часто обращаюсь к научной фантастике, потому что эта литература располагает необходимым для меня набором художественных приемов, близких сюрреализму.
Создание произведения искусства — это взаимопроникновение личности автора и личности его героя.
«Мне всегда нравилось заниматься немного сюрреалистической ситуацией и представлять её на реалистичной основе».
Всякая ложь и абсурд разоблачаются обычно потому, что в момент апогея в них обнаруживается внутреннее противоречие.
Я пишу научную фантастику, потому что она даёт безграничный простор моему воображению и могучий толчок моим чувствам; к тому же, фантастам сравнительно легко печататься.
— В чтении нужна обязательно глубокая заинтересованность и личностью автора и его рассказом, от читающего нужна какая-то окрылённость, творческий порыв.
Порнография — это литературная проституция; она не просто удовлетворяет эротическое влечение, но ещё и обесценивает его.
Либо вы (режиссёр) инициатор творчества, а мы (актёры) простой материал в ваших руках, попросту ремесленники, либо, наоборот, мы творим, а вы нам только помогаете. Иначе что же выйдет?
«Апокалиптизм» моих песен связан со вполне рациональным видением того, что в постиндустриальной цивилизации история народов с их архетипами кончается, уступая место некой статичной длительности одномерного «общества спектакля».
…Осип Перельман, который стал Осипом Дымовым, взяв себе чеховский псевдоним, как понятно, поскольку искал некоего преодоления своей биографической данности, своей биографической конкретности, входа в русскую литературу.
Существенными элементами произведений Дымова являются описания болезни, психологического самоанализа и анализа, эротики, уныния.
«Точка — это конец истории. Ты ее ставишь, или жизнь сама ставит. И только тогда ты после точки можешь начинать писать эпилог», — роман «Дождь»
Из всех ролей, сыгранных в кино, самая дорогая для меня роль — в кинофильме «Возраст любви». Я всегда вспоминаю об этой картине с особым чувством.
История — это роман, который был, роман — это история, которая могла бы быть.
«Один человек пишет роман. Один человек пишет симфонию. Крайне важно, что один человек сделает фильм».
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.
Все жанры хороши, кроме скучного.
Книга должна создавать читателя.
Лучшее порно – немецкое. Их фильмы великолепны.
Фильм должен начинаться с землетрясения, а потом напряжение должно нарастать (вплоть до кульминационного пункта).
У каждого человека под шляпой — свой театр, где развертываются драмы, часто более сложные, чем те, что даются в театрах.
Жизнь — это трагедия, когда видишь её крупным планом, и комедия, когда смотришь на неё издали.
Театральное произведение это движение, потому что в нём есть эволюция в состоянии душ и фактов.
У Каверина почти во всех его вещах начало лучше середины. Скоро надоедает автору собственный сюжет.
Я гораздо больше верю в законы театрального синтаксиса, чем в законы сценической композиции; я верю, что на сцене можно играть даже гражданский кодекс, только следовало бы написать его немного иначе.
Жизнь чаще похожа на роман, чем наши романы на жизнь.
Роман — это история настоящего, в то время как история — это роман минувшего.