Цитаты со словом «разливаемый»
Похожие цитаты:
Возлюбленная девушка — это бутылка вина, а жена — это бутылка из-под вина.
После трех рюмок коньяку француз переходит на минеральную воду, а русский на «ты».
Жизнью следует наслаждаться как превосходным вином, глоток за глотком, с передышкой. Даже лучшее вино теряет для нас всякую прелесть, мы перестаём его ценить, когда пьём как воду.
Да уж… чтобы знать вкус вина в бочке, не обязательно выпивать всю бочку. Гурману достаточно глотка.
Летний дождь наливает в бутылку двора ночь.
Дружба — вино существования, любовь — хорошая чарка водки.
Когда становилось уже совсем невыносимо, оставалось в запасе одно средство — пойти в автомат на Киевской и выпить два или три стакана белого крепленого проклятого, благословенного портвейна № 41.
«Признаться, моя логика велит лучше пить вино, чем описывать, как пьют,»
Никогда не знаешь, что выпил лишнюю рюмку, пока не выпил ее.
Делать добро дуракам — всё равно что подливать воду в море.
Значительная часть моей жизни прошла с русскими. Сначала я училась готовить их блюда, а потом попробовала водку, один из самых здоровых алкогольных напитков.
Журналисты несколько схожи с Данаевыми дочерьми, которых боги приговорили наполнять водой бездонную бочку.
Я вообще не пью молоко. Молоко это для младенцев, а когда вырастаешь нужно пить пиво. (
из интервью в Претории, ЮАР 1975)
Гостеприимный я. Я не могу без друзей, без компаний. Не могу один есть котлеты, пить пиво. Я гостеприимный на свою беду...
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издаёт глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук.
Если хочешь пить — пей; если хочешь ебаться — выкинь бутылку нафиг.
Эта песня - смешение. Примерно полстакана дождя, настоянного на летней питерской тоске и полстакана какого-нибудь благородного напитка типа «Три топора»
Испивая чашу удовольствия до дна, мы обнаруживаем там больше гравия, чем перлов.
Шум оружия заглушает голос законов.
Развитие слуха — это самое важное. Старайся с юных лет распознавать тоны и лады. Колокол, стекольная рама, кукушка, — прислушайся, какие звуки они издают.
Когда камень падает на кувшин, горе кувшину. Когда кувшин падает на камень — горе кувшину. Всегда, всегда горе кувшину.
Горячо жил коллектив, звенел смех, плескались шутки, искрились характеры, мелькали огни дружбы и симпатии, высоко к небу подымались прожекторы обычной человеческой мечты о завтрашнем дне.
Если в концерте во время паузы, выдерживаемой оркестром, вдруг раздадутся оглушительно-наглые хлопки — знай, это дурак.
Это большой недостаток человека, что полный бумажник урчит громче пустого желудка.
Я верю, что рай — такой большой ресторан, где за соседними с тобой столиками выпивают Луис Бунюэль, Эрих фон Штрогейм, Ясудзиро Одзу.
Я все время холеры пил самые крепкие бургонские вина, ел много говядины с перцем и солями, не давал никак себе долго голодать — и не ел за раз много и был совершенно здоров.
Музыка, подобно дождю, капля за каплей просачивается в сердце и оживляет его.
Всякая, даже небольшая, радость, стоящая перед коллективом впереди, делает его более крепким, дружным, бодрым.
Демонов привлекает лишь вино, женщины, азартные игры и мясная пища.
Так сладок мёд, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус.
Смех гремит только в компании, где все чувствуют себя равными.
Слово происходит от звука, звук в слове.
— Вам действительно так нужна эта бутылка? — Никому не нужна бутылка вина за пять тысяч долларов. Я просто не хочу, чтобы она досталась кому-то другому.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Как самое правдивое общество всегда приближается к одиночеству, так самая великолепная речь в конце концов падает в тишину. Тишина слышна всем, всегда и везде.
Мне кажется, что всякий муж предпочитает хорошее блюдо без музыки музыке без хорошего блюда.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Музыка «приятная на слух» — всё равно, что книга «приятная на вид».
Академические речи походят на хрустальные люстры, которые блестят, но не согревают.
Смех умного виден, а не слышен.
Пейте за братство народов, но за всех сразу… Иначе вы перепьётесь.
О, как восхитительный вкус мудрости для тех, кто так погружен в сам источник её происхождения.