Цитаты со словом «разжиматься»
Похожие цитаты:
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Один палец легко сломать, но пять пальцев — это кулак!
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Нельзя пожать друг другу руки со сжатыми кулаками.
Не думай, чувствуй! Это как указывать пальцем на Луну. Не концентрируйся на пальце, или пропустишь эту божественную красоту.
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
Время — это мираж, оно сокращается в минуты счастья и растягивается в часы страданий.
Подобно Солнцу, растапливающему воск, но делающим твердым глину, золото расширяет великие сердца, но заставляет сжиматься ничтожные.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Держи глаза пошире до свадьбы и зажмуривай после.
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго.
Когда правая рука не знает, что делает левая, левая знает, что делает.
Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба.
Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума".
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло.
Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других.
Некоторые говорят, что наша власть трясётся! Ну и у быка яйца трясутся, но не падают же!
Парламент имеет не больше права запускать руку в мой карман, чем я в его.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Люди ищут удовольствий, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют ещё пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
Я раб ритма. Я как палитра. Я танцую так, как чувствую в эту секунду. Если ты начинаешь размышлять, то все, ты – труп. Выступать – это не про разум, это про чувства.
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
Затравленный и прижатый к стенке кот превращается в тигра.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.
Загребающий жар чужими руками после свои пережжет.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Как много может разъяснить неожиданный удар кулаком в подбородок.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Мы становимся крепче там, где ломаемся.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Где появляются глаза и руки, там исчезают боги.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.