Цитаты со словом «притихать»
Похожие цитаты:
Когда забьется сердце — разум умолкает.
Если при объяснении вашей программы слушатель начинает кивать головой, его пора будить.
Ничего не начинай в гневе! Глуп тот, кто во время бури садится на корабль.
Самая тяжёлая работа — та, которую мы не решаемся начать: она становится кошмаром.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
Лиха беда — начало, а дальше к бедам начинаешь постепенно привыкать.
Всегда хочу смотреть в глаза людские, И пить вино, и женщин целовать, И яростью желаний полнить вечер, Когда жара мешает днём мечтать, И песни петь! И слушать в мире ветер!
Если радуга долго держится, на неё перестают смотреть.
Поневоле станешь злым, когда все замечаешь.
Когда человек начинает жалеть себя или придумывать оправдание своим неудачам, он начинает постепенно умирать.
Горячо жил коллектив, звенел смех, плескались шутки, искрились характеры, мелькали огни дружбы и симпатии, высоко к небу подымались прожекторы обычной человеческой мечты о завтрашнем дне.
Французы не очень-то тратятся на то, чтобы быть довольными и весёлыми, но готовы разоряться, чтобы казаться довольными и заставлять других думать, что веселятся; при этом они поглядывают по сторонам, чтобы видеть, смотрят ли на них.
Песню надо петь, а не шептать! Если голоса нет — садись в зал, других слушай.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Когда меня хвалили в глаза, мне становилось тошно.
Если ваш ребёнок долго плачет и не может уняться, пpекpатите его бить, и он успокоится.
Как самое правдивое общество всегда приближается к одиночеству, так самая великолепная речь в конце концов падает в тишину. Тишина слышна всем, всегда и везде.
От десяти говорящих людей больше шума, чем от десяти тысяч, которые молчат.
Мужчины обычно не слушают того, что им говоришь, — они прислушиваются к тому, что собираются сказать сами.
Пока живешь, никаких приключений не бывает. Меняются декорации, люди приходят и уходят — вот и все. Никогда никакого начала. Дни прибавляются друг к другу без всякого смысла, бесконечно и однообразно.
Дети начинают с любви к родителям. Взрослея, они начинают их судить. Иногда они их прощают.
Вы засыпаете на долгое время, а когда просыпаетесь, оказывается, что всё на свете осталось по-прежнему. Сколько бы вы ни проспали, ничего не меняется.
И когда я проходил мимо этих парней на службе,повторяя про себя: — Спокойно, Лёха. — Я понял, что свои детские игрушкипоменял на такие же взрослые,а это плохо.
Есть жёны: свирепеют без причины,Не мил становится семейный им уют,Когда к ним посторонние мужчиныВ общественных местах не пристают.
Ежеминутно уходит из жизни по одному дыханию. И когда обратим внимание, их осталось уже немного.
Ничто не вечно, но ничто не уходит совсем.
Где орут барабаны, там молчат законы.
Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестаёт жить, как только перестаёт надеяться и бояться.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Ах да. Это дети. Маленькие, резвые: шаловливые надежды. Их было так много, и так весело и людно было от них на душе, — но одна за другой умирали они.
Мы все учились понемногу и потому шагаем в ногу.
Кто часто озирается, тот ничего не видит.
Иногда на сцене я как зеркало. Моя музыка становится меньше обо мне и больше о том, что аудитория видит во мне такого, что напоминает им о себе.
Так случается со всеми моими увлечениями, которым я начинаю предаваться, — они растут, переходят в страсть, и я уже больше ничего в жизни не вижу, кроме того, чем занят.
Спокойно ждать приучаешься лишь тогда, когда уже нечего ждать.
В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.
Когда яркое пламя любви перестаёт мерцать, веселее горит огонёк привязанности; его-то легко поддерживать изо дня в день и даже усиливать по мере того, как приближается холодная смерть.
Смех гремит только в компании, где все чувствуют себя равными.
Да, я более русская, нежели многие иные, и не стану сидеть спокойно.
Как только мы чувствуем гнев во время спора, мы перестаём бороться за истину, мы начинаем бороться за себя.
Никто не в состоянии делать всё: балагурить и потрясать, вызывать смех и глубоко трогать, и всё одинаково хорошо, как это умеет Гайдн.
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лёд у нас под ногами становится всё тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Старость наступает, когда человек начинает говорить: «Никогда я не чувствовал себя таким молодым».