Цитаты со словом «претенциозный»
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве
претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
Похожие цитаты:
Есть люди в стиле барокко: много красивых деталей, а в целом безвкусица.
Принято считать, что роскошь — противоположность нищеты. Нет, роскошь — противоположность вульгарности.
Безвкусица имеет пределы, только хороший вкус бесконечен.
Остерегайтесь оригинальности; в женской моде оригинальность может привести к маскараду.
Книги, достоинство которых состоит в новизне, походят на горячие пирожки, которые становятся безвкусными, лишь только простынут.
— Еще одна из ваших причуд! — сказал префект, имевший манеру называть «причудами» все, что превосходило его понимание, а потому живший поистине среди легиона «причудливостей».
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Вежливость и хорошие манеры совершенно необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и таланты. Без них ученый обращается в педанта, философ — в циника, военный — в грубого скота.
Чем совершеннее техника передачи информации, тем более заурядным, пошлым, серым становится её содержание.
Люди слишком много думают о том, что модно. Для меня это не имеет никакого значения. Все, что становится модным, в любом случае принадлежит прошлому.
Пафос позы не служит признаком величия; тот, кто нуждается в позах, обманчив… Будьте осторожны с живописными людьми.
«Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его»
Совесть человека может заблуждаться, но сам человек может и не быть бессовестным, точно так же как можно обладать ложным вкусом, не впадая в безвкусицу.
В характере, в манерах, в стиле, во всем прекрасное — это простота.
Гениальность — это всего-навсего непривычный взгляд на вещи.
Грубые и вульгарные души всегда будут питать большее уважение к богатству, чем к таланту.
Наши великие демократии всё ещё склонны считать, что глупый человек скорее окажется честным, чем умный, а наши политики извлекают выгоду из этого предрассудка, выставляя себя ещё глупее, чем создала их природа.
…я не выношу вульгарный реализм в литературе. Человека, называющего лопату лопатой, следовало бы заставить работать ею — только на это он и годен. («Портрет Дориана Грея»)
У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего.
Есть пошлые насекомые: Клопы; есть пошлые растения: Герань и Фикусы; есть пошлые животные: Свиньи; есть пошлые люди: Октябристы.
Напускная важность — особая манера себя вести, придуманная для пользы тех, кому приходится скрывать недостаток ума.
Спорить — это так вульгарно. Ведь в приличном обществе всегда придерживаются одного и того же мнения («Замечательная ракета»)
Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости.
Позёрство — представление глупцов о славе.
Аристократия гордится тем, что женщины считают обидным, — старостью; но и женщины и аристократия питают одну и ту же иллюзию — сохраниться.
Все модное выходит из моды; если ты будешь гнаться за модой, то, состарившись, будешь никому не внушающим уважения франтом.
В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства.
Мы считаем модным то, что носим сами и немодным то, что носят другие.
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Не гении, не циники, не человеконенавистники, не рафинированные комбинаторы понадобятся нам, а простые, безыскусные, прямые люди («Сопротивление и покорность»)
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
Невежество бывает двоякого рода: одно — безграмотное, предшествует знанию, другое — чванное, следует за ним.
Фантазии даже второсортного писателя современной научной фантастики, т. к. они коренятся в фактах современной жизни, несравненно богаче, смелее и причудливее, чем Утопия или видения Тысячелетнего царства прошлого.
Молодёжная мода — плеоназм, старческой моды не бывает.
Три кита современной нашей общественной жизни: зависть, болтовня во всех ее видах и покупка бесчисленных вещей. Хотел бы знать, как это оценят наши потомки!
Наша жизнь, как и мой театр, абсурдна, смешна, ничтожна и несчастна.
Вообще, чистых, рафинированных хиппи я у нас не видел, это, должно быть, довольно отталкивающее зрелище. Впрочем, они, наверное, все умерли от ЛСД в 70-х годах.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Мы считаем лишь те размышления умными, что не глупее наших собственных.
Всё становится более утончённым: музыка когда-то была шумом, сатира — пасквилем, и там, где сегодня говорят «будьте любезны», некогда давали затрещину.
Ничтожная живопись есть произведение ничтожества.
Женщины раньше одевались скучнее. Сейчас колоссальный диапазон: от чудовищной безвкусицы до очень прилично одетых людей. Но вторых замечаешь почему-то намного реже, чем раньше.
Люди увлекаются не модой, а лишь теми немногими, кто её создаёт.
Будь скромным — это тот вид гордости, который меньше всего раздражает окружающих.
Считай безобразием что-либо менять в сочинениях хороших композиторов, пропускать или, чего доброго, присочинять к ним новомодные украшения. Это величайшее оскорбление, какое ты можешь нанести искусству.