Цитаты со словом «полупризнание»
Похожие цитаты:
По сути дела, за развязностью, которую она изображала, скрывалась стыдливая, я бы даже сказал целомудренная, натура, хотя, возможно, она сама об этом даже не догадывалась.
Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.
Если воля не допускает размышления, за этим непременно последует раскаяние.
Когда открываешь в себе какую-нибудь слабость, то, вместо того, чтобы таить её, брось лицедейство и увёртки, исправляйся.
Он был беспомощен в отношении устройства судьбы своих сочинений. Стеснялся относить их в редакцию. А если и относил, то стеснялся приходить за ответом. Боялся грубости и бестактности.
Письмо, достойное именоваться таковым, пишется под воздействием восхищения или негодования — в общем, крайних чувств. Понятно, почему рассудительное письмо — это письмо мертворожденное.
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
Предчувствуя близость смерти, я сознаюсь, что ненавижу немецкую нацию вследствие её бесконечной глупости и что я краснею от того, что принадлежу к ней.
Ложные знания хуже откровенного незнания, ибо в последнем случае хоть понимаешь свое положение. Не потому ли нас так раздражают наводящие вопросы детей?
За отвращением ко лжи нередко кроется затаённое желание придать вес нашим утверждениям и внушить благоговейное доверие к нашим словам.
Настоящая низость в юности ещё преступнее, чем в зрелом возрасте, зато слабость, наоборот, гораздо более извинительна.
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Мышление изменилось: раньше люди находили поэзию в таинственном — а теперь в том, чтобы его понять, опубликовать и снискать.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Женщины скорее могут преодолеть свою страсть, чем своё кокетство.
Неразговорчивый собеседник может довести до отчаяния, словоохотливый — до преступления.
Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свои обещания гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
Тщеславие предпочитает клевету молчанию, но забвение душит его.
Неразговорчивые всегда импонируют. Трудно поверить, что человеку нечего скрывать, кроме своего ничтожества.
Но, конечно, мы не вправе скрывать от себя, что у вдохновенных переводов всегда есть опасность при малейшем ослаблении дисциплины перейти в какой-то фейерверк отсебятин и ляпсусов.
Немного искренности — вещь опасная, но абсолютная искренность просто фатальна. («Критик как художник»)
Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.
Блаженны те, кому нечего сказать и они не облекают этот факт в слова.
Скорее мы сознаемся в наших нравственных заблуждениях, ошибках и прегрешениях, чем в научных.
... ничто так не обескураживает пророка, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.
Насмешка почти всегда не что иное, как робкая и скрытая злоба.
Лживые обещания раздражают больше, чем откровенные отказы.
Поверьте мне, истинная любовь скрыта от всех, настоящие романы - это те, о которых никто не подозревает, истинные страдания переносятся молча и не нуждаются в сочувствии или утешениях.
До своей юности я не только не имел ясного понятия о близости полов, но никогда смутное представление об этом не возникало у меня иначе, как в отталкивающем и противном виде.
Р. спрашивает меня, что я имею против него. Я не могу простить ему откровенных признаний, которые я ему сделал.
Массе свойственны глупость и легкомыслие, из-за которых она позволяет вести себя куда угодно, завороженная сладостными звуками красивых слов и не способная проверить разумом и познать подлинную суть вещей.
Двух вещей очень трудно избежать: тупоумия — если замкнуться в своей специальности, и неосновательности — если выйти из неё.
Литература во всех её видах — не что иное, как тень доброй беседы.
Идеально правдивый человек, которого мы всегда вольны себе вообразить, — тот, кто никогда не станет искать прибежища в эвфемизмах.
Не знает юность совести упрёков.
Первый признак истинной любви у мужчин — несмелость, у женщины — смелость.
Если похвалы, расточаемые друзьями, иной раз дают повод усомниться в их искренности, то зависть врагов заслуживает полного доверия.
Люди пользуются умом лишь для того, чтобы оправдать свои несправедливости, и языком лишь для того, чтобы скрывать свои мысли.
Истинная любовь не может говорить, потому что истинное чувство выражается, скорее, делом, чем словами.
Стыд — это привычка при обнажении души или плоти взвешивать впечатление, которое ты вызываешь у созерцающего.
Настоящие писатели всегда стремились выразить не себя, а через себя мысли и чувства современников.
Некоторая резкость и равнодушие в начале знакомства — если это лекарство подается естественно — почти безошибочный способ добиться уважения умной женщины.
Ложь во спасение извинительна. Нельзя прощать лишь того, кто говорит правду, когда его об этом не просят.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
«Предательство», например, не есть правда, так же как фривольность, цинизм и т. п. («Письма другу», ноябрь 1943)
Тот, у кого люди вызывают любопытство, а не любовь, должен писать афоризм, а не романы.
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.