Цитаты со словом «поколотый»
Похожие цитаты:
Дом кладут по кирпичу, а роль складывают по маленьким действиям.
И в очаге культуры можно сгореть.
Легче построить две печи, чем запастись топливом на одну.
Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести — и больше ничего.
Иные наши пороки — только отростки других, главных: они отпадут, как древесные ветки, едва вы срубите ствол.
Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.
Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить «духовные ценности».
Когда любовь остывает, её нужно или разогреть, или выбросить. Это не тот продукт, который хранится в прохладном месте.
Мир каждый вечер обновляется: грязное отдается в сухую чистку. Изношенное идёт в утиль.
Жил долго. Одной посуды пересдавал — страшное дело. Если бы всю сразу, то хватило бы на машину и дачу. Но поскольку сдавал малыми порциями. то всякий раз едва хватало на опохмелку.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краёв.
У моей души либо ноги натёрты, либо сломаны, либо отвалились.
Мы становимся крепче там, где ломаемся.
Мы забыли, как разжечь костёр. Мы забыли слова молитвы. Но мы ещё помним место в лесу.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Э-тто что? ! ― заорал как-то властитель за утренним чаем. Слуги, не понимая, в чём дело, притащили к начальству испуганного Филиппова. ― Э-тто что? Таракан? ! ― и суёт сайку с запечённым тараканом. ― Э-тто что? ! А?
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Из крупного самородка может получиться здоровенный выродок.
Баба с возу - голому рубаха.
В каждом булыжнике дремлют искры, надо уметь их только высечь.
И осиновый кол есть вид памятника.
Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.
Раньше, чем разрывать навозную кучу, надо оценить, сколько на это уйдет времени и какова вероятность того, что там есть жемчужина.
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
Я сетую на то, что колода плохо перемешана, только до тех пор, пока мне не придет хорошая карта.
Если чистый эмпирик наваливает беспорядочную груду камней, то, с другой стороны, чистый философский ум строит воздушные замки, не выдерживающие, однако, ни малейшего дуновения опыта.
Нельзя по одному кирпичу судить о красоте моего дворца.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его.
Судьба листа от сломанной ветки определяется ветром.
Есть такая слабогузая интеллигенция, которая ни о чем не может помолчать, ничего не может донести до места, а через газеты валит наружу все, чем засорится ее неразборчивый желудок.
«Я говорю здесь о машине, но не только о машине из меди и железа… нет особой разницы, если эта машина изготовлена из плоти и костей». (Человеческое использование человеческих существ: Кибернетика и общество)
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Нельзя плевать в алтаре, а потом молиться там же, на заплёванном полу.
У французов чувство национальной чести всегда тлеет под пеплом. Достаточно лишь искры, чтобы разжечь его.
Бросить в женщину камень можно только в одном случае: когда этот камень драгоценный.
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
История фанатизма написана одними слезами и кровью; каждая страница написана ими и высушена на огне костров.
Если ты уже вынул человека из петли, то не толкай его в прорубь.