Цитаты со словом «подкосить»
Похожие цитаты:
Последнее несчастье тяжелее всех.
О Нижнем я вспоминать не могу: в нём я выстрадал самое тяжёлое, самое ужасное время своей жизни. От горя, грубых оскорблений, унижений я доходил до отчаяния, и ещё голова крепка была, что с ума не спятил...
Для человека, только что оправившегося от любовного недуга, возможность нового увлечения видится столь немыслимой, что ему кажется, будто все живые существа, вплоть до последней мошки, ввергнуты в пучину разочарования.
Просто жить, пока не умрёшь, — уже тяжёлая работа.
После смерти любимых людей мы как бы утешаем себя верой в то, что боль от этой потери никогда не уменьшится.
Три бедствия есть у человека: смерть, старость и плохие дети. От старости и смерти никто не может закрыть двери своего дома, но от плохих детей дом могут уберечь сами дети.
— Бригадефюрер, мне нужно сказаться больным, (а я действительно болен), и взять отпуск на 10 дней, иначе я сдам.
Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит.
Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву… (О своей язве желудка, от которой Маннергейм впоследствии скончался)
Не хватит никакого здоровья, чтобы приспособиться к этому глубоко больному обществу.
Раньше я молилась, чтобы не заболеть проказой. Сейчас уже об этом не думаю.
В последние несколько лет я вступил в такие близкие отношения с этим лучшим другом человечества, что теперь смерть не только не является для меня чем-то страшным, а наоборот, очень утешительным.
Мне семьдесят пять лет. Душа моя лежит предо мной. Она уже износилась на сгибах. Сгибали душу смерти друзей. Война. Споры. Ошибки. Обиды. Кино. И старость, которая всё-таки пришла.
Я знал 94-летнего старика, который всю жизнь пил, пьет и сейчас, и при этом здоров, как бык. А его брат капли в рот не брал и умер в два года.
Нет ли других пострадавших? (Последние слова Роберта Кеннеди перед потерей сознания и смертью)
Наверно, самое страшное — потерять то, из чего ты состоишь.
Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве, а мирская боль слишком глубока для того, чтобы человек в одиночку был в состоянии её пережить. («Молодой король»)
Не бойся смерти, тогда наверное победишь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Жена в муже видит одновременно силу, которую нужно сломить, и слабость, которую нужно защитить.
Самый тяжёлый бой мне пришлось выдержать с моей первой женой.
Вы ещё не пьяны по-настоящему, если можете лежать, не держась за пол.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
во время шоковой терапии в 90-х многим стало страшно. А мне - нет. Для меня это была дестабилизация, пришедшая на смену патологии. Мы начали выздоравливать через шок. Хотя терапия и затянулась... (2004)
Потеря времени тяжелее всего для того, кто больше знает.
Всё в нашей жизни приходит неожиданно. Сессия... Лето... Старость, пенсия, болезни...
У меня очень плохое здоровье. Кровь не достигает головы. Она болит каждый день.
В ревматизм и в настоящую любовь не верят до первого приступа.
Мне кажется, что если я остановлюсь, то сразу умру.
Мы переносим свалившееся на нас извне несчастье с большею покорностью, чем происшедшее по нашей вине: судьба может измениться, личные же наши свойства никогда.
Наверно, эпоха умничанья переживает свой последний расцвет. Люди давно уже мечтают о покое. Скоро заурядного человека будут разыскивать, как тенистый уголок на измученной зноем земле. Заурядность станет новым видом гениальности.
Очень трудно заставить себя говорить. Труднее — заставить себя молчать. Ещё труднее — заставить себя думать. Но самое трудное — это заставить себя чувствовать.
Страна была бедна, а мы настолько молоды, что не слышали грохота неба над головой.
Всё можно пережить, кроме смерти; всё можно перенести, кроме хорошей репутации.
Тишина была настолько хороша, что девушка чуть прослезилась. Удивительно, думала она, что разговоры могут так надоесть, без тишины человечество, скорее всего, давно бы исчезло... (
«Четырежды Ева»)
…люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была «ничтожной». Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: «Ну, скажем, почти ничтожной».
На всю жизнь возьмите себе привычку делать то, чего боитесь. Если вы сделаете то, чего страшитесь, ваш страх наверняка умрёт.
В первой партии у меня болели зубы. Во второй болела голова. В третьей меня мучал ревматизм, а во время четвёртой я себя не очень хорошо чувствовал. А в пятой? Ну нельзя же всё время выигрывать!
Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
Экономика до сих пор подвержена кризисам. Мы постоянно находимся на грани экономической катастрофы. Неимущих становится всё больше, а мы ждём наступления дня, когда сможем решить их проблемы — но этот день так и не приходит.
Стремление сначала понять все до самого конца, а потом уже работать — очень частая причина неудач.
Страх — это страсть воистину поразительная, и врачи говорят, что нет другой, которая выбивала бы наш рассудок из положенной ему колеи в большей мере, чем эта.
Любой скандал живет не больше недели, а если поднят очень уж сильный шум — дней десять.
Если всё время думать о работе, можно утратить к ней интерес еще до того, как сядешь на другой день за стол. Необходимо получить физическую нагрузку, устать телом, и особенно хорошо предаваться любви с любимой женщиной.
Умереть — дело скорое и лёгкое, жить значительно труднее.