Цитаты со словом «отвердеть»
Похожие цитаты:
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума".
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Мысль поэта, живая и трепещущая, оправляется в золото и драгоценные камни, и нельзя уже затем разъединить мысль с ее оправой, не разрушив ее.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других.
Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
Подобно Солнцу, растапливающему воск, но делающим твердым глину, золото расширяет великие сердца, но заставляет сжиматься ничтожные.
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лёд у нас под ногами становится всё тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
Один палец легко сломать, но пять пальцев — это кулак!
Сила всех наших страстей зависит от того, насколько холодна или горяча наша кровь.
Самый тонкий волос тоже бросает тень.
— Сознание, однажды расширенное полученным опытом, никогда не сузится до прежних размеров.
Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба.
Вот — стою — под прицелом Неподвижной мишенью.И рассыпались годы,Как из книги листочки…Под родным небосводомЖизнь по тонкой цепочкеДокатилась до точки.
Будь мягок, но не покорен. Будь тверд, но не жёсток.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Не лишайте стихи тумана. Порой он убережет от сухости, став дождем.
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Не думай, чувствуй! Это как указывать пальцем на Луну. Не концентрируйся на пальце, или пропустишь эту божественную красоту.
Любовь сначала так же непрочна, как паутина, а затем приобретает крепость каната.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Мне кажется, что если я остановлюсь, то сразу умру.
Лицо — это то, что выросло вокруг носа.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Как-то после концерта ко мне подошла девушка, она меня так нежно обняла, сказала, что я очень напоминаю ей ее… дедушку. Это было самое-самое, что меня тронуло… я чуть не разрыдался… И сразу так захотелось дедушкой стать!
Много мыслей, которые находили блестящими, побледнели при ярком свете печати.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Я мальчишкой совсем ещё был. Владыка служил, а я посох ему держал. Потом он меня обнял, поцеловал и говорит: «Какой ты счастливый, что с Господом…»
Веселое выражение лица постепенно отражается и на внутреннем мире.
Мы будем друзьями. Друзьями, которые держатся за руки, загорают, целуясь в засос, нежно овладевают друг другом, прислонясь к стене виллы и слушая Эла Грина, — но все же друзьями.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Между вещями нет существенной разницы, все быстротечно, все тлен. Вокруг тебя жизнь рушится, зато внутри ты становишься твёрже алмаза. Должно быть, именно это плотная сердцевина как магнитом привлекает к тебе других.
Хищника надо ласкать по оружию — тогда он не боится.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Нельзя пожать друг другу руки со сжатыми кулаками.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.