Цитаты со словом «остряк»
Похожие цитаты:
В обществе глухонемых и заика считается краснобаем.
Мы довольны, когда смеются нашему остроумию, но не нашей глупости.
Гашек — один из самых искусных чешских юмористов, а по человеколюбию своего юмора — просто единственный.
Чтобы прослыть глубокомысленным, надо долго хмуриться.
Вежливость и хорошие манеры совершенно необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и таланты. Без них ученый обращается в педанта, философ — в циника, военный — в грубого скота.
Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином.
Неуч только скучен, педант же несносен.
Не делай из себя дурака ради того, чтобы развеселить других.
Есть два способа установить свою репутацию — похвалы честных людей и поношения плутов.
Поскольку почти все мои родственники – журналисты, я считаю себя вправе шутить с репортерами о том, что знаю, какие они козлы.
Прежде, чем затеешь шутку, надо знать предел терпения у того, над кем хочешь подшутить.
Интересно, когда я пишу всякую дурашливую галиматью, это выглядит искренне, когда же пишу правду, все думают, что я шучу.
С грехом только шутки глупцов.
Никогда не шутите иначе, как с умными людьми.
Сочинители афоризмов, в большинстве своем, красоту мысли ставят выше точности и справедливости.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Дураки и безумцы обыкновенно говорят правду.
Я не анахорет и не ханжа,Но к выводу пришел, устав от шума:Свобода слова там лишь хороша,Где, прежде чем сказать, умеют думать.
Много правды говорится в шутку.
Считай безобразием что-либо менять в сочинениях хороших композиторов, пропускать или, чего доброго, присочинять к ним новомодные украшения. Это величайшее оскорбление, какое ты можешь нанести искусству.
Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.
Насмешник всегда существо поверхностное.
Афоризмы — это глупости, которые говорят известные люди, и умные вещи, сказанные людьми неизвестными.
Обидно ли будет для памяти Достоевского сравнение с Шекспиром? Я думаю, нет. Оно было бы обидною насмешкою для какой-нибудь бездарности.
Ребенок не может жить без смеха. Если вы не научили его смеяться, радостно удивляясь, сочувствуя, желая добра, если вы не сумели вызвать у него мудрую и добрую улыбку, он будет смеяться злобно, смех его будет насмешкой.
Всё становится более утончённым: музыка когда-то была шумом, сатира — пасквилем, и там, где сегодня говорят «будьте любезны», некогда давали затрещину.
Как ни справедливо, что мнение одного умного человека стоит мнения тысячи дураков, но, чтобы дурак дорожил мнением умного, сделайте сначала его самого умным.
Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло.
Как в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов.
Афорист — это человек, который радуется как ребенок, придумав фразу, которая, по всей вероятности, была древним народным присловьем у финикийцев.
Такие люди, как я, делают меня мизантропом.
В свете встречаешь людей четырех разрядов: влюбленных, честолюбивых, наблюдателей и дураков... Самые счастливые - дураки.
У меня всегда крайне серьёзный вид, если я когда-нибудь и смеюсь, то, во всяком случае, не нарочно. Я в любых случаях охотно прощаю себя.
Трудно считать дураком человека, который восхищается нами.
Циник — это человек, который вслух говорит то, что мы думаем.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
От великого до смешного один шаг, но от смешного уже нет пути к великому.
Cочинителю лучше быть талантливым дураком, чем разумнейшей и человечнейшей бездарностью.