Цитаты со словом «одушевление»

Тургенев — огромного роста, с высокими плечами, огромной головой, чертами чрезвычайно крупными, волосы почти седые, хотя ему еще только 35 лет. Вероятно, многие его находят даже красивым, но выражение лица его, особенно глаз, бывает иногда так противно, что с удовольствием можно остановиться на лице отца Гильфердинга. Тургенев мне решительно не понравился, сделал на меня неприятное впечатление. Я с вниманием всматривалась в него и прислушивалась к его словам, и вот что могу сказать. Это человек, кроме того что не имеющий понятия ни о какой вере, кроме того, что проводил всю жизнь безнравственно и которого понятия загрязнились от такой жизни, это — человек, способный только испытывать физические ощущения; все его впечатления проходят через нервы, духовной стороны предмета он не в состоянии ни понять, ни почувствовать. Духовной, я не говорю в смысле веры, но человек, даже не верующий, или магометанин, способен оторваться на время от земных и материальных впечатлений, иной в области мысли, другой под впечатлением изящной красоты в искусстве. Но у Тургенева мысль есть плод его чисто земных ощущений, а о поэзии он сам выразился, что стихи производят на него физическое впечатление, и он, кажется, потому судит, хороши ли они или нет; и когда он их читает с особенным жаром и одушевлением, этот жар именно передает какое-то внутреннее физическое раздражение, и красóты чистой поэзии уже нечисты выходят из его уст. У него есть какие-то стремления к чему-то более деликатному, к какой-то душевности, но не духовному; он весь — человек впечатлений, ощущений, человек, в котором нет даже языческой силы и возвышенности души, какая-то дряблость душевная, как и телесная, несмотря на его огромную фигуру. А Константин начинал думать, что Тургенев сближается с ним, сходится с его взглядами и что совершенно может отказаться от своего прежнего, но я считаю это решительно невозможным. Хомяков сказал справедливо, что это всё равно, что думать, что рыба может жить без воды. Точно, это — его стихия, и только Бог один может совершить противоестественное чудо, которое победит и стихию, но, конечно, не человек. Константин сам, кажется, в этом убеждается и на прощанье пришёл в сильное негодование от слов Тургенева, который сказал, что Белинский и его письмо, это — вся его религия и т. д.. Я уже не говорю о его ошибочных мыслях и безнравственных взглядах, о его гастрономических вкусах в жизни, как справедливо Константин назвал его отношение к жизни, а я говорю только о тех внутренних свойствах души его, о запасе, лежащем на дне всего его внутреннего существа, приобретённом, конечно, такой искажённой и безобразной жизнью и направлением, но сделавшемся уже его второй природой. При таком состоянии, мне кажется, если Бог не сделает над ним чуда и если он не сокрушит сам всего себя, все его стремления и приближения к тому, что он называет добром, только ещё более его запутают, и он тогда совершенно оправдает стихи Константина.

— Корни органической теории уходят в глубокую славянскую старину, они соответствуют исконному на Руси цельному восприятию и познанию единой жизни, естественно-вечному одушевлению природы..

Верую, что с оживлением церковной жизни придут к нам многие, доныне чуждые нам.

Великая поэзия нашего века — это наука с удивительным расцветом своих открытий, своим завоеванием материи, окрыляющая человека, чтоб удесятерить его деятельность.

Поэтическое творчество есть игра чувства, руководимая рассудком, красноречие — дело рассудка, оживляемого чувством.

Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.

Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.

Музыка — истинная всеобщая человеческая речь.

Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.

Русский характер — это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний.

Радость духа есть признак его силы.

Истинная поэзия — это любовь, мужество и жертва.

Тщеславие — довод необычайной силы. «Смотри на меня» — одно из основополагающих человеческих побудителей.

Поэта рождает не дар творческого вымысла, а дар одухотворения.

... война не свершение, ей равно чужды и красота, и величие.

Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.

В несчастии обыкновенно не уважают того, в ком прежде почитали величие.

Отвлёченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких частных идей: религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.

При всеобъемлющем уме, Румянцев отличался цельностью характера, с которой сочеталась редкая гуманность.

Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.

Знамя чувства — любовь, знамя деятельности — служение человечеству.

Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.

Нет более просветляющего, очищающего душу чувства, как то, которое ощущает человек при знакомстве с великим художественным произведением.

Истинная и всеобщая польза комедии заключается в развитии нашей способности легко и быстро подмечать смешное под каким бы то ни было покровом страсти или моды, равно как и под морщинами торжественной серьезности.

Радость необходима для творчества.

Молодость с её благородным энтузиазмом, с её смутными стремлениями к честному, справедливому, к общественной правде есть одна из величайших сил прогресса.

Апатию можно преодолеть только энтузиазмом, а энтузиазм способны породить лишь две вещи: во-первых, захватывающий воображение идеал и, во-вторых, четкий и разумный план воплощения этого идеала в жизнь.

Мужество идёт обыкновенно рядом с мягкостью характера, и мужественный человек более других способен на великодушие.

Поэзия заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек, но в духе, который охватывает широкие горизонты и видит дальше и глубже, чем глаза человека.

Великая поэзия должна быть и искусством, и забавой одновременно.

Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если у вас было бы две жизни, то их не хватило бы вам. Большего напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и в ваших исканиях.

Величие и мощь духа побеждают вернее пушки и защищают надёжнее брони… Всякий офицер должен воспитать в себе это величие души с тем, чтобы одухотворять им потом своих подчинённых.

Выдержки, изречения и прочее подобны зажигательным стеклам: они собирают лучи ума и знания, рассеянные в произведениях писателей, и силой и живостью сосредоточивают эти лучи в сознании читателей.

Сущность православия заключается в долге воскрешения.

В самом раннем детстве должны быть уже заложены геройские чувства, настраивающие душу на подвига любви и благородства. И разве история представляет мало примеров героев?

В учении Ницше Сергея Петровича больше всего поразила идея сверхчеловека и всё то, что говорил Ницше о сильных, свободных и смелых духом.

«Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его»

Самое оригинальное и одно из самых нравственных чувств нашего века, века науки, это чувство искреннего сомнения.

Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное.

Все благие исторические начинания кончались тогда, когда учение превращалось в религию, убивающую живую мысль, когда забывался пример того, что учение тем и полезно, что создано для применения его к живой обстановке.

Высшее спокойствие всё ещё остаётся идеалом большого искусства. Формы и преходящие формы жизни это всего лишь стадии к этому идеалу, который религия Христа освещает с его божественным светом.

Настоящие писатели всегда стремились выразить не себя, а через себя мысли и чувства современников.

В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания.

Одиночество — естественное убежище всех мыслей: оно вдохновляет всех поэтов, оно создает артистов, оно воодушевляет гениев.

Во все времена песня была не менее сильным оружием, чем сабли, ружья, пушки, ибо в ней была непреоборимая сила любви к Отчизне, к дому родному, к народу своему страдальному и прекраснодушному.

Способность снизойти до влечений ребенка и руководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной.

Чем проще памятники, тем больше силы придают они чувству грусти.

Достоевский и Гоголь — писатели с воображением, Пушкин, Толстой, Тургенев исходили от натуры. Я пишу исключительно о своем опыте, у меня нет никакого воображения.

Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.