Цитаты со словом «нацарапанный»
Похожие цитаты:
Я Некто чье имя написано на воде.
Оригинальная техника Раббойза состояла в том, что он рвал рукопись на клочки, а затем наклеивал это всё наобум на бумажные листы.
Дайте мне 6 строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них то, за что его можно повесить.
Эгоизм записывает чернилами сделанное ему зло и карандашом — сделанное ему добро.
Мне нужно, чтобы ни один избиратель не мог подтереться клочком бумаги, на котором бы не было моего изображения.
Уж лучше буква закона, чем его цифры.
Болтливый человек — это распечатанное письмо, которое все могут прочесть.
Как напоминание себе напишите крупными буквами и повесьте на видном месте хотя бы такое высказывание: "Что можешь - миру расскажи. Но прежде - покажи!" Или такое: "Человек ценится не по словам, а по делам своим".
Начало жизни написано акварелью, конец — тушью.
Бывает легче читать между строк, чем строку за строкой.
Когда я переводил «Гамлета» — я обложился переводами чужими, всеми, которые мне были только доступны и известны, — и двигался от строки к строке, сверяясь поминутно;..
Неверная память записывает благодеяния карандашом, а обиды вырезает на меди.
Скажи человеку, что на небе 978301246569987 звезд, и он поверит. Но повесь табличку «Свежевыкрашено» и он непременно проверит пальцем и запачкается.
«Бумажная цифра — мёртвая цифра, а цифра в электронной форме способна рожать мысли и действия»
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Глаза — это инициалы души.
Я написал то, что мне хотелось прочитать. Люди этого не писали, пришлось самому.
История фанатизма написана одними слезами и кровью; каждая страница написана ими и высушена на огне костров.
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Решено было не допустить ни одной ошибки. Держали двадцать корректур, и всё равно на титульном листе было напечатано: «Британская энциклопудия».
Разум человеческий владеет тремя ключами, открывающими все: цифрой, буквой, нотой. Знать, думать, мечтать. Все в этом.
Духи говорят о женщине больше, чем её почерк.
Свет в конце туннеля оказался светящейся надписью «ВЫХОДА НЕТ».
Слово «кризис», написанное по-китайски, состоит из двух иероглифов: один означает «опасность», а другой — «благоприятная возможность».
Перед вами четыре рассказа, которые я сочинил шутки ради и напел без слов, поскольку слова, выстраиваясь в строки, сами ложились на бумагу.
Не читайте между строк вслух.
Ведите дневник, в который записывайте все вещи, которые стоит сделать.
Человек сделан из книг, которые он читает.
Такова уж неодолимая природа правды, что она просит и желает только одного — свободного права появиться на свет. Солнце не нуждается в пояснительной надписи — его и так отличают от тьмы.
Там, где нет аргументов, там есть мнения (Заметки и наблюдения: из записных книжек разных лет).
Смерть — единственная встреча, не записанная в вашем органайзере.
Рекламные объявления — это наскальные рисунки ХХ века.
Подумал — не записывай. Записал — не подписывай. Подписал — отмежевывайся.
Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.
Вот — стою — под прицелом Неподвижной мишенью.И рассыпались годы,Как из книги листочки…Под родным небосводомЖизнь по тонкой цепочкеДокатилась до точки.
Бери вещи за гладкую ручку.
Люди похожи на монеты: надо принимать их по их стоимости, какой бы оттиск на них ни был.
Я писал такие книги, какие мне самому хотелось бы прочесть. Именно это всегда побуждало меня взяться за перо. Никто не желает писать книги, которые мне нужны, так что приходится это делать самому...
Надо показать ему какую-нибудь бумагу, иначе он не поверит, что вы существуете.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Если у вас действительно есть план спасения России, то оставьте его в черновике и никому не показывайте.
Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь всю книгу.
Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки.