Цитаты со словом «мята»
Похожие цитаты:
Я быстрорастворимая звезда. Надо лишь добавить воды и немного перемешать.
В меду тонет больше мух, нежели в уксусе.
Так сладок мёд, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус.
…А степная трава пахнет горечью, молодые ветра зелен
ы.
Ни один лист не пошевельнётся в Чили, если я об этом не знаю.
Эта песня - смешение. Примерно полстакана дождя, настоянного на летней питерской тоске и полстакана какого-нибудь благородного напитка типа «Три топора»
Язвительность в женщине так же противна, как уксус в молоке.
«Ты — большая капля росы под листом лотоса, а я — маленькая капелька на его верхней стороне», — сказала Росинка Озеру.
Я все время холеры пил самые крепкие бургонские вина, ел много говядины с перцем и солями, не давал никак себе долго голодать — и не ел за раз много и был совершенно здоров.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Значительная часть моей жизни прошла с русскими. Сначала я училась готовить их блюда, а потом попробовала водку, один из самых здоровых алкогольных напитков.
Философия — это приправа, без которой все блюда кажутся безвкусными, но которая сама по себе не годится для пищи.
Обрывая лепестки цветка, ты не приобретаешь его красоты.
Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!
Все мы мечтаем о каком-то волшебном саде роз, который находится за горизонтом, вместо того, чтобы наслаждаться розами, которые цветут прямо за нашим окном.
Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. — «Ромео и Джульетта»
Да уж… чтобы знать вкус вина в бочке, не обязательно выпивать всю бочку. Гурману достаточно глотка.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Когда любовь остывает, её нужно или разогреть, или выбросить. Это не тот продукт, который хранится в прохладном месте.
Расписывать, как у верблюда в ноздрях растут финики, — ещё не значит быть оригинальным.
Обиднее всего поскользнуться на апельсиновой корке, не дотронувшись до апельсина.
Согласен пить только простоквашу из ячьего молока, лишь бы не быть дальнобойшиком, таскающим по воздуху фургоны с грузом.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
Дети — цветы жизни, которые не удалось вырвать с корнем.
Пора предвкушений много слаще той, что увенчана исполнением наших желаний. В первом случае мы готовим себе блюдо сами, по собственному вкусу, во втором — его готовит для нас жизнь.
Умереть легко, когда ты совершенно здоров. Прекрасным весенним утром, в саду, в приятном и бодром расположении духа, — как просто было бы лечь на траву и отойти в мир иной!
Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах.
Подобно тому, как звезды, в ясной ночи, служат украшением неба и цветы весной — украшением зеленых лугов, так блестки остроумия украшают дружеские собрания и приятные беседы.
Сперва курил фимиам, а потом посыпал голову пеплом.
Жизнью следует наслаждаться как превосходным вином, глоток за глотком, с передышкой. Даже лучшее вино теряет для нас всякую прелесть, мы перестаём его ценить, когда пьём как воду.
Любовь — восхитительный цветок, но требуется отвага, чтобы подойти и сорвать его на краю пропасти.
Забвение — цветок, лучше всего произрастающий на могилах.
Музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти. Хорошо было бы вырвать с корнем только сорные травы и оставить цветы.
История — как мясной паштет: лучше не вглядываться, как его приготовляют.
Мудрость — это ум, настоянный на совести.
Когда становилось уже совсем невыносимо, оставалось в запасе одно средство — пойти в автомат на Киевской и выпить два или три стакана белого крепленого проклятого, благословенного портвейна № 41.