Цитаты со словом «лучинка»
Похожие цитаты:
Облетели цветы, догорели огни.
Ветер задувает свечу, но раздувает костёр.
У французов чувство национальной чести всегда тлеет под пеплом. Достаточно лишь искры, чтобы разжечь его.
Чем ярче факел горит, тем быстрей выгорает.
Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль.
Всё зависит от окружения. Солнце на небе не столь высокого мнения о себе, как свечка, зажжённая в погребе.
Мы забыли, как разжечь костёр. Мы забыли слова молитвы. Но мы ещё помним место в лесу.
И в очаге культуры можно сгореть.
Сперва курил фимиам, а потом посыпал голову пеплом.
В каждом булыжнике дремлют искры, надо уметь их только высечь.
Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить «духовные ценности».
Иные наши пороки — только отростки других, главных: они отпадут, как древесные ветки, едва вы срубите ствол.
Ведь если я гореть не буду,если ты гореть не будешь,если мы гореть не будем,так кто же здесь рассеет тьму?
Человек любит общество, будь это даже общество одиноко горящей свечки.
Благодари Пламя за свет его, но не забывай Светильника, стоящего в тени с постоянством терпения.
Вот — стою — под прицелом Неподвижной мишенью.И рассыпались годы,Как из книги листочки…Под родным небосводомЖизнь по тонкой цепочкеДокатилась до точки.
Легче построить две печи, чем запастись топливом на одну.
Знаете ли вы, что искру божью легче всего высечь из человека в детстве?
Дом кладут по кирпичу, а роль складывают по маленьким действиям.
Любая влюбленная узнает себя в Русалочке Андерсена, которая из-за любви сменила свой рыбий хвост на женские ножки, хотя ступала при этом словно по ножам и иголкам.
Талант — искра Божия, которой человек обыкновенно сжигает себя, освещая этим пожаром путь другим.
Когда яркое пламя любви перестаёт мерцать, веселее горит огонёк привязанности; его-то легко поддерживать изо дня в день и даже усиливать по мере того, как приближается холодная смерть.
— Вам зажечь сигару? — Нет, я пытаюсь бросить курить, и поэтому просто держу ее во рту. — Тогда почему бы вам не держать во рту более дешевый сорт? — Ну да, ещё и снизить свой жизненный уровень?!
У меня есть звезды на небе… но я так тоскую по маленькой лампе, не зажженной у меня в доме.
История фанатизма написана одними слезами и кровью; каждая страница написана ими и высушена на огне костров.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
В средние века сожгли бы меня, теперь жгут всего лишь мои книги.
Оргазм, который вспоминают, как пирог, из которого кто-то вырезал кусочек, чтобы унести домой и хранить в качестве сувенира.
Если вы встретите деревенскую девушку с соломинкой в зубах, то она почти наверняка отсасывает бензин.
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести — и больше ничего.
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краёв.
Любовь под маской походит на огонь под пеплом.
Правда иной раз гнётся, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло — поверх воды.
Отдельные мысли похожи на лучи света, которые не так утомляют, как собранные в сноп.
Разрешите мне принять, что дважды два — пять, и я докажу, что из печной трубы вылетает ведьма!
Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь всю книгу.
Никогда книги не излучали столько света, как в кострах инквизиции.
Разлука ослабляет лёгкое увлечение, но усиливает большую страсть, подобно тому, как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.